Так можно

      По счастью, следующий день был для Минато выходным. Наруто пробудился рано и заснуть уже не мог: сонливость просто испарилась из него, стоило открыть глаза и увидеть солнечный свет.       Грудь стягивала тревожность, и даже лежать будто бы не хватало терпения. Расслабиться не получалось. В голову настойчиво стучали мысли: послевкусие вчерашнего вечера перед телевизором в объятиях отца. От этих воспоминаний по телу прокатывались сладкие, щекочущие волны, концентрировались волнением где-то в руках.       Перед глазами возникал образ Минато, заставляя сердце сжиматься — так же сладко и так же тревожно. Взгляд Минато, обращенный к нему. Улыбка Минато… руки Минато… нежные…       Во рту совсем пересохло. Приняв факт, что ленно поваляться всё равно не получится, Наруто вылез из кровати. Добрался до кухни, выпил воды. Поставил стакан на полупустой стол, рассеянно его оглядывая: графин с водой, салфетки в подставке, несколько позабытых крошек печенья в самом углу. Потом поднял взгляд на расшторенное окно, на облака, растянувшиеся по небу. Тихо. Снаружи. Но не внутри него.       Что же это такое?..       Он понимал. Кажется, понимал… Но стоит ему только признать… признаться самому себе… И всё. И точка невозврата будет пройдена.       Нет, наверно, ему просто кажется. Такого ведь не может быть, просто физически. И пусть оно усиливалось с каждым днем… Должно быть другое объяснение.       Всё то же объяснение. Он слишком долго игнорировал отца. Но при этом нуждался в нем безумно. Нуждался в разговорах с ним. В его советах. В его доброте. В его тепле… Просто умудрился на какое-то время об этом забыть. На время своих «страданий».       А теперь ему всё это кажется. Просто на контрасте. Вчера он очень устал. Сейчас — только проснулся. Его разум затуманен. Поэтому и мерещится не пойми что…       Парнишка бесцельно побродил по дому, но понял, что не сможет успокоиться, пока не убедится в том, что крупно ошибается — просто подсознание играет с ним злую шутку, вот и всё…       Нужно лишь вернуть себя в реальность. А для этого…       Для этого Наруто направился в отцовскую спальню. В конце концов, уже десять утра — можно и вставать.       Поколебавшись с десяток секунд, толкнул дверь. Вошел. Минато еще спал, зарывшись в подушку.       Наруто замер, глядя на растрепанные пшеничные волосы мужчины. На оголенные плечи — укрыт он был по пояс. На мускулистые руки, обнимающие подушку. Что-то внутри притормаживало его. Что-то, из-за чего язык присох к нёбу, а с лица не уходил огонь.       Он что, стесняется? Совсем уже отвык от взаимодействия с родителем, поэтому теперь не может отделаться от ощущения, что вторгся в его личное пространство?       Нет же, нет. Он ведь часто делал так в детстве. Почему что-то должно измениться теперь? Если их отношения с Минато даже укрепились за последние дни: он чувствовал, что доверяет отцу как никому другому, и роднее и ближе у него никого нет…       Решившись, Наруто заполз на кровать. Уперся головой в плечо Минато, несильно бодая детским, проверенным способом. И вскоре почувствовал, что тот зашевелился.       — Наруто?.. — в голосе мужчины слышался слабый смех. А еще от него свело желудок, так что от волнения даже затошнило. Перепугавшись собственной реакции, парнишка поднялся, сев на пятки. И обнаружил, что отец уже сонно смотрит на него. — У меня в кровати завелся какой-то агрессивный бычок, — медленно продолжил Минато. — Ты его не видел случайно?..       Теперь уже Наруто захохотал, мигом забыв обо всех терзаниях. Он и не думал, что Минато вспомнит их давнюю шутку про бодающегося бычка, ведь прошло уже столько лет… Но теперь на сердце стало совсем тепло, и тревога ушла.       — Какой еще бычок? Понятия не имею!       — Да? Уверен? — Минато лениво моргнул и вовсе закрыл глаза, но протянул руку и зарылся пальцами в волосы сына. — А я вот уверен, что чувствую тут рожки…       — Ой, а я ведь тогда реально поверил тебе! Ну, когда мелкий был! Помнишь?       — Угу… Помню. И бегал к зеркалу каждые пять минут. Проверял, не выросли ли рожки…       — Правда? А вот этого я не помню, про зеркало…       — Угу…       Однако рука в волосах замерла, и Наруто заподозрил, что от него пытаются удрать обратно в дремоту.       — Пап? Па-ап…       — М?..       — Ну ты ж не спишь уже. Я кушать хочу.       — М… Тебе сварить кашку?.. С ложечки покормить?..       — Ну да. А как ты хотел? — парнишка задрал голову и ткнулся носом в отцовскую ладонь, всё еще лежавшую на его макушке. Большую ладонь, теплую…       — Я… не рассчитывал на это… немного…       — Ну блин… Не, я мог бы и сам поесть. Просто тогда фигня получится. Я поем, потом ты встанешь, поешь… Потом я опять раньше тебя проголодаюсь, и нам так весь день не состыковаться будет. Понимаешь?       — Угу… понимаю… Аргумент… — пробурчал в подушку Минато, кажется, при этом продолжая спать.       — Пап?       — Да… хорошо… уже встаю…       — Ой да я вижу, у тебя просто суперски получается. Ну…       Эта возня дарила успокоение: ничего не изменилось. С детства — ничего не изменилось! Даже те же дурашливые игры остались допустимыми. Как и шутливые разговоры…       Ничего не поменялось. Наоборот: стало даже лучше. Их доверие сделалось крепче. Как и желание быть ближе, больше не допускать возникновения пропасти между ними…       В памяти всплыл и радикальный метод борьбы с отцовской сонливостью. Хитро заулыбавшись, Наруто снова подкрался к нему. Опустил руки на бока Минато, поверх одеяла, с силой нажал пальцами и, спустя несколько шустрых попыток, попал в нужную точку. Мужчина тут же вздрогнул, поджав локоть, засмеялся.       — Эй… Что за запрещенные техники?..       Наруто же совсем обрадовался тому, что еще один факт остался без изменений: уязвимые для щекотки места отца.       — А вот! Нечего терять бдительность! — и, разыгравшись, полез руками под одеяло для новой прямой атаки. — А я смогу стать Хокаге, если победю Хокаге? Или «побежу»…       — Не победишь, в любом случае, — вдруг заявил Минато и в одну секунду перекатился, схватив парнишку. Наруто рассмеялся, уже оказавшись прижатым к кровати.       Мужчина навис над ним, озорно блестя глазами. Взъерошенный, оживленный… и голова закружилась как сумасшедшая…       Но Наруто не успел подумать ни одной связной мысли, потому что Минато принялся щекотать его в отместку, совершенно безжалостно, так что парнишка запищал, заверещал, брыкаясь и пытаясь спрятаться от его ловких пальцев.       — Нет-нет, тебе еще учиться и учиться… — с надменным довольством приговаривал мужчина.       — Ай! Да я понял! Понял уже!.. Ой! Па-ап, ну отпусти!.. Ай!..       Наруто хохотал, тщетно сжимаясь. А Минато схватил оба его запястья, подняв над головой. Угрожающе пробежался пальцами по боку. И Наруто, затаив дыхание, смотрел в лицо над собой. Обрамленное гривой светлых волос, сияющих на утреннем свете… это красиво лицо было слишком близко. Как и крупное тело, практически обнаженное. Источающее жар, от которого вскипала кровь…       Парнишка обмер, совершенно не понимая ощущений в собственном организме. Как и не мог понять, почему его лицо пылает всё сильнее. Да нет же, нет…       Минато же счел это за признание поражения. Поэтому со смехом скатился на кровать, притянув сына к себе.       — Ох, Наруто… Так редко выпадает возможность просто поваляться в постели в выходной… Ты уже большой мальчик, мог бы и сам перекусить, а не давить мне на жалость… и не бодаться…       — Нет, какое там, я же манипулятор… — однако парнишка так и застыл. Лежа к отцу спиной. Всем телом ощущая тепло его близости. И обвивающие его горячие руки.       Положение тревожило. Не пугало, но заставляло трепетать. И в то же время — хотелось просто притихнуть. Снова. И впитывать в себя то, что происходит. Что будет происходить и дальше…       А дальше он почувствовал дыхание в своих волосах. И ладонь, которая легла на бок. Которая спустилась до поясницы, поглаживая через футболку. Мурашки пробежались по бедрам, когда она коснулась резинки трусов-боксеров, в которых парнишка так и разгуливал с утра, не спеша одеваться…       Наруто не дышал. Не мог двинуться. Потому что потом рука поднялась наверх. Нырнула под футболку. Погладила по груди — плотно, приятно. Теплые пальцы… бережно скользящие по нежной коже…       Ошеломляюще.       Наруто догадывался, что в этом нет совершенно никакого скрытого подтекста. Ведь и раньше у них был тесный тактильный контакт — парнишка всегда чувствовал себя лучше, когда его трогали. Особенно — близкие люди, которым он доверял. В частности — папа…       Так оно было и теперь. Минато ведь тоже об этом знал. Поглаживал кончиками пальцев по солнечному сплетению… и Наруто таял. Таял и горел. Щеки тоже горели. А еще всё отчетливее начинало гореть между ног…       Это уже выходило за всякие рамки! Не зная, что сделать, чтобы не вызвать недоуменных вопросов, Наруто зашевелился и перекатился на другой бок — к отцу лицом. Надеясь, что таким образом пробудится от своего наваждения.       Минато разглядывал его. Взгляд — спокойный, ровный, как и всегда. И — едва заметная улыбка, всплывшая на губах. А в глазах — неподдельная нежность. Предназначенная именно Наруто. И — подтверждающее ее, такое же нежное прикосновение. Мужчина плавно погладил его по щеке, словно очерчивая форму лица. А Наруто поймал себя на спонтанной мысли, что обожает эти руки — родные руки. Сильные, оберегающие. В объятиях которых можно укрыться и быть в безопасности. И которые при этом такие… ласковые. И всегда ими были…       Неудивительно, что девочки его возраста умудрялись на полном серьезе влюбляться в Четвертого Хокаге. Ведь он всё еще был молод и хорош собой — что лицом, что фигурой…       — Давно ты не приходил ко мне тискаться, — заметил Минато, выдернув Наруто из мыслей, поглаживая мочку его уха. Парнишка же с трудом что-либо соображал, и от странного, но такого приятного ощущения, и от этой смущающей прямоты формулировки.       — Ну, как-то так… — только и смог проронить он.       — Теперь захотелось?       — Угу.       Наруто искренне не знал, насколько нормально это обсуждать. Да и через какую призму они это обсуждают? Что именно должно его смущать? То, что он — будто бы всё еще ребенок с детскими потребностями? Или то, что он — уже вовсе не ребенок… как и его потребности…       В надежде закончить разговор на этой ноте недосказанности, Наруто придвинулся ближе. Прильнул к Минато, спрятав лицо на его груди. Закрыл глаза, смакуя обволакивающее тепло, вдохнул его запах — насыщенный запах, который никогда раньше не казался ему настолько притягательным…       Тело пробила дрожь, и реальность будто пошатнулась. Испугавшись вновь атаковавшего его неведомого состояния, парнишка поспешил вылезти из объятий. Сел, умудрившись запыхаться. И, кажется, озадачил отца этой резкой сменой поведения.       — Ну так мы это… есть пойдем? Если ты проснулся наконец… — пробормотал Наруто в свое оправдание, еле ворочая языком.       — Ну, раз уж мой вредный сыночек меня разбудил, придется, видимо, его покормить…       Мужчина сел, так что одеяло съехало ему до пояса, обнажив подтянутый торс. Наруто на секунду залип, наблюдая, как Минато потягивается, но тут же быстро слез с кровати.       Дошел до ванной, где умыл лицо холодной водой. Чувствуя, как его трясет — но вовсе не от холода… Глянул на себя в зеркало. На широко распахнутые, будто бы бешеные глаза, на нездоровый румянец на щеках, даже, кажется, на ушах…       Нет. Ему не показалось. Утром… да и вчера вечером… Это ему не померещилось. Что-то происходит. Сильно и настойчиво. И чем дальше оно заходит… тем сильнее его нервы стягиваются, точно струна…              Переодевшись в своей комнате, он пришел на кухню, где уже что-то кулинарил отец.       — Я подумал, пусть у нас будет омлет, — сообщил Минато.       — Ага. Пусть будет…       Наруто присел за стол. Стул показался ему слишком жестким, неудобным, так что сидеть на нем комфортно просто не получалось.       Он напряженно сжался. Посмотрел на мужчину. Обводя взглядом его фигуру, домашние штаны… Пахло уже очень вкусно, и пустой желудок сводило. А сидеть так и было неприятно. Да просто невозможно! Слишком сильно что-то бурлило внутри, слишком сильно пыталось вырваться наружу… Даже Девятихвостый в нем вел себя поспокойнее…       Поэтому, чтоб не томиться в ожидании, Наруто взялся за чайник, заваривая им чай. Немного накрыл на стол, замечая, как посуда дрожит в его руках. Да и сам он дрожит, оказываясь близко к Минато…       Почему-то воздух стал другим. Другой консистенции. Так что Наруто приходилось задумываться о том, как дышать. Он контролировал каждый вдох и каждый выдох. Без этого, кажется, мог задохнуться…       Наконец, они уселись. Наруто смотрел на румяный, пышный омлет на тарелке перед собой. Смотрел, как с аппетитом ест Минато. Но в горле стоял ком. И некогда сильное чувство голода тоже пропало.       — Ты чего?.. — удивленно спросил мужчина. — Не хочешь омлет?..       — Да не знаю… Просто есть не хочу.       — В смысле?.. Ты же был голодным.       — Ну вот не знаю.       — Наруто, — знакомые нотки взволнованности. — Что случилось?       — Ничего.       — «Ничего»? Такое же «ничего», как пару дней назад?       — Да нет-нет, правда. Ничего такого… — теперь он почувствовал себя совсем плохо. Загнанным в угол — и обстоятельствами, и самим Минато…       — Что? Опять я чего-то «не пойму»?       — Этого даже я не могу понять… — прошептал парнишка, но остановил себя. Нет. На этот раз откровенничать не получится. — Ну, забей. Просто у меня вдруг пропал аппетит. Бывает такое…       — Пойдем тогда в Ичираку, хочешь? Нет? Или в какую-нибудь другую кафешку? И наедимся какой-нибудь жирной гадости. Мм? Да что ты, котенок? — отец протянул к нему руку, прикоснулся к волосам, но Наруто увернулся.       — Не надо!.. — он бросил отчаянный взгляд на Минато. Чувствуя, как недвусмысленно сводит у него в груди, сладко-больно щемит… Нет. Это конец.       Пауза затянулась, и Наруто неуклюже сполз со стула:       — Я это… пойду… цветы посмотрю, полить надо…       — Дождь был недавно, вряд ли надо…       — Ну вот и посмотрю.       Перед глазами темнело, пока он шел до двери на задний двор. Потом же его ослепил белый дневной свет — солнце пробивалось из-за пелены облаков. А мир вокруг плыл из-за такой же пелены слёз…       Что-то происходит. Что-то уже произошло. То, чего никогда не должно было быть. И что он совершенно точно не может принять…       Наруто вдохнул воздух, еще не утративший утренней свежести, пахнущий дождем, который, вероятно, польет и сегодня. Прошел к забору, у которого рос пучок одуванчиков. Другие цветы у него не приживались, да и ухаживать за ними он забывал, потому что терял к ним интерес, а вот одуванчики оказались самыми стойкими. Да и выросли они сами по себе. И смотреть за ними толком не нужно было.       А еще Наруто нравился желтый цвет лепестков, словно символический для их семейства — таких же светловолосых. Таких же солнечных… иногда. Если только солнечность теперь не ушла из его жизни навсегда…       Но одна «солнечность» точно не ушла — Наруто услышал хлопок двери. Минато шел к нему.       Понятно, что просто так он не отделается. Понятно, что придется поговорить… учитывая их недавние разборки… Отмалчиваться не получится. Да и такое резкое поведение вызывает еще больше вопросов.       Нельзя было так делать, нельзя было психовать, нельзя было сбегать… Наруто понимал это теперь, когда всё уже случилось. Но в моменте… в моменте он ведь ничего не мог с собой поделать. Эмоции оказались сильнее. Они пугали его… И он не знал, чего ждать от самого себя. Что еще может из него вылезти?..       Поэтому эффективнее всего было — бежать, снова бежать… надеясь убежать от самого себя…       — Ты обещал, что будешь всё мне рассказывать, — напомнил Минато. — А я обещал, что всегда тебя пойму. Или это были только слова, мм?..       — Я… — сквозь туман паники парнишка видел желтые головки одуванчиков, так и сидя перед ними на корточках. — Я сделал кое-что плохое. Очень плохое.       — Кого-то обидел?       — Да нет…       Минато подошел. Потрогал траву, которая, видимо, оказалась сухой. Присел рядом с цветами, прислонившись спиной к забору.       — Я не стану осуждать, что бы ни случилось. Обещаю. Я знаю тебя. И знаю, что если ты и поступил как-то плохо, то на это есть свои причины… Наруто, посмотри на меня.       Наруто посмотрел. Заставил себя поднять взгляд.       Отец тоже смотрел на него. Спокойно, но требовательно, как умел только он. Наруто чувствовал, что сильно краснеет. Невыносимо, непозволительно…       Он уже знал, что произошло. Уже не мог скрыть этого от себя. Но так же твердо знал, что это плохой путь, на котором нет ничего, кроме боли.       Челюсть начинала дрожать. И в самом деле, как же… как он мог? Потерять для себя единственного родного человека — вот так. Так, что теперь не может… не может находиться рядом. Не может рассказать… О таких вещах не рассказывают.       В этом и парадокс. Подобное он мог бы рассказать только Минато, зная, что тот его всегда примет. Но не в данном случае…       Это ведь всё испортит. То, что только-только им удалось восстановить… То хрупкое счастье, которое ему едва удалось поймать…       А Минато погладил его по щеке. Бережно, любовно. И Наруто замлел. Чувствуя слабость в каждой клеточке тела. И нежелание с ней бороться…       Не бороться. Просто сдаться. Просто покориться…       Нет. Надо, обязательно надо бороться. Надо — ведь иначе просто никак…       — Знаешь, ты просто поразительно похож на Кушину, — вдруг заговорил Минато с улыбкой. — И лицом, и нутром. Я говорил это уже много раз. Но я снова удивляюсь, насколько же это передается… генетически, наверно… Потому что она точно так же смотрела на меня, когда пыталась на меня не смотреть.       Стоило мозгу осознать суть замысловатой фразы, как Наруто буквально обдало кипятком с головы до ног. Не понимая, как реагировать на эту реплику, парнишка перепуганно спрятал взгляд, чем вызвал ласковый смех Минато.       — Вот-вот. Один в один… Наруто. Не бойся. Всё в порядке, — он взял сына за руку. И только тогда, от прикосновения горячей ладони, Наруто почувствовал, насколько холодными стали его собственные пальцы.       — А я не уверен… — хрипло пробормотал он.       — Почему ты сказал, что сделал что-то плохое?       Парнишка не до конца понимал, говорят ли они об одном и том же. Большой палец мужчины поглаживал его по кисти.       — Потому что… я это допустил.       Хотелось проснуться. Потому что реальность казалась безумным сном. Такое просто невозможно… И таких разговоров не должно происходить.       — Есть вещи, которые мы не выбираем. И на которые не можем повлиять никак, даже если бы нам этого хотелось. Не нужно себя винить.       От слов веяло чем-то успокаивающим, как снотворное. Но Наруто слишком боялся поверить им. Боялся расслабляться.       — Ты… хоть понимаешь, о чем я?..       — Да я еще вчера это понял, — вдруг сообщил Минато. Так что мир покачнулся. И будто бы рухнул. Раскололся напополам. Или на части…       Всё, что могло случиться, уже случилось. Отец знает. Понял, догадался. Не мог не понять. Слишком странно Наруто вел себя. Слишком откровенно краснел, слишком провокационно просил внимания. Был слишком… влюбленным. И выглядел при этом так же, как его мама… Конечно же, для Минато это было очевидно. Он знает… знал с самого начала…       Значит — всё кончено.       Но вот — что именно кончено? Это — конец всему хорошему, что было и могло еще быть? Или — конец всем его страхам?..       Хотелось уснуть. И провалиться куда-нибудь в небытие. Выпасть из реальности. Где можно позволить себе поверить, что всё в самом деле в порядке…       — Ну, что ты? Ты весь белый. Наруто, прекращай. В обморок сейчас упадешь…       Мужчина принялся растирать его пальцы теплыми руками. А Наруто смотрел. Действительно, потеря сознания стала бы для него спасением…       — Что мне теперь делать? — спросил он — тихо, как бы тихо ступал по обломкам прежнего мира.       — «Тебе»? Скорее, что «нам» делать. Тут есть несколько вариантов… Как думаешь, оно пройдет? Может, это что-то такое, мимолетное? Или всё серьезно?..       — Не знаю. Правда. Я без понятия… — мозг никак не мог осознать, что они говорят об этом взаправду: ведь он и сам еще не успел задать себе ни одного прямого вопроса, и уж тем более не знал на них ответа.       — Можно бороться. Пытаться игнорировать. Ждать, когда оно пройдет… — по щеке Наруто скользнула горькая слеза, и Минато вытер ее пальцем. — Но, мне кажется, что тебе от этого будет только больнее. Да и я не хочу, чтобы ты меня игнорировал… И не хочу, чтоб тебе было больно. Может, пусть оно будет, мм? Я об этом знаю, скрывать тебе ничего не нужно. Может, тогда будет проще…       Наруто закачал головой, закрыл глаза, из которых вновь полились остальные отчаянные слезы.       — Не будет… не будет ничего «проще»… Я же… я не смогу… вот так вот… чтобы оно так было…       — А как ты хочешь, чтоб оно было?       Парнишка всхлипнул, затрясся — самоконтроль был утрачен напрочь.       — Нет… нельзя… я не могу… мы не должны об этом говорить… забудь, пожалуйста… я как-нибудь справлюсь…       — Ну, что ты? Мой мальчик, не плачь, иди сюда, — Минато притянул его к себе, и силы снова покинули тело. Наруто прижался щекой к его щеке, не в состоянии сдерживаться.       Он понимал: это — в последний раз. В последний раз он позволит себе просмаковать момент, пользуясь случаем. Пользуясь своей мерзкой слабостью…       Но больше такого не повторится. Больше он такого не допустит. Вновь соберет свою жалкую волю в кулак. И даст отпор. Себе, ненужным чувствам. И больше даже не приблизится. Не прикоснется. Не позволит себе и мечтать о спасительном тепле…       Никогда.       …пока оно не пройдет.       А оно должно пройти. Обязано. Минато прав. Нужно бороться. И не позволять себе… этого. Не позволять так млеть. Не позволять принимать то… в чем он так сильно нуждается… сильнее всего на свете…       От трезвых мыслей разрывало нутро, и трясло, да просто колотило. Но — в последний раз, в самый последний раз… нужно это впитать. Впитать. Чтобы помнить… и потом пытаться забыть… каждую ночь… Любящие его руки, нежно поглаживающие, пытающиеся успокоить. Единственные руки, в которых он хотел быть. И — мягкие поцелуи, снимающие слезы с его щек. Такие теплые… Такие…       Прикосновение к губам. Такое же нежное, даже еще нежнее. Которое Наруто осознал не сразу. Но, поняв, отпрянул. Совершенно ошарашенный, так что даже рыдания разом утихли.       — Ты… что?.. — сдавленно прошептал он, глядя в синие глаза напротив.       — Ты даже не спросил меня, что я об этом думаю, — заметил Минато, рассматривая его с какой-то новизной: что-то теперь было в его лице… другое. Во что Наруто никак не мог поверить.       — Но ты же… а что… что ты думаешь?.. — страх будто бы ушел, а вроде бы — слился с каждой клеточкой организма.       — Да я ведь уже ответил, — отозвался мужчина, снова подавшись к нему. Наруто больше ничего не видел. Он только чувствовал, что их губы вновь слились — прикосновение было слишком трепетным, едва ощутимым. Но от него затрясло еще сильнее, чем от истерики.       Парнишка бессильно опустился подбородком на плечо отца, крепко зажмурился. Если это сон — пора проснуться именно сейчас…       — Знаешь, что я думаю? — продолжил мысль Минато. — Я думаю, что это — жизнь. Мы любим. Мы теряем тех, кого любим. Мы учимся любить снова. И я всё больше убеждаюсь, что это не зависит от нас. Мы живем один раз. А этот мир полон условностей и рамок… Но, знаешь, после того, как однажды потерял любимого человека, они уже не имеют никакого значения. Я просто хочу чувствовать то, что чувствую. Пока оно здесь, в моих руках. И ты тоже чувствуй, Наруто. Другой жизни для этого не будет.       Из Наруто вырвался последний всхлип, дрожащий — но несущий успокоение. Он обнял Минато за шею — не так, как обнял бы отца. Так, как обнял бы… мужчину. Своего мужчину…       «Другой жизни для этого не будет»       — Значит… так можно?       — Можно. Мой котенок… — Минато нежно прижал его к себе, и Наруто, наконец отвлекшись от бури собственных эмоций, в полной мере ощутил, как сильно отец переживал за него. — Я-то уж испугался, не знал, что и думать… Ну, как ты, успокоился? Теперь я смогу тебя накормить?       — Какое там… как тут «успокоиться»… — прошептал Наруто в его плечо.       — Иди сюда, — тихо, мягко звучал голос мужчины. Ослушаться было невозможно. Слушаться хотелось.       Теперь уже Наруто смог ответить на поцелуй. Кое-как, кривовато… но ощущения от этого были не менее приятными. Потом он просто замер, приоткрыв рот, позволяя любимому человеку целовать себя. Впитывая, запоминая, как это делается. Пытаясь аккуратно повторять. Закрыл ли он глаза или нет — он и сам не помнил. Весь мир в любом случае перед ним померк. Ничто другое не имело значения.       Несмело он поднял руки, провел пальцами по гладкому лицу отца… споткнулся об эту мысль, но не настолько, чтобы прерваться.       Может, так оно и должно быть? И это — лишь продолжение их сильной связи? Их обоюдной привязанности друг к другу… их любви…       Оторвавшись, Наруто снова прижался к нему щекой, переводя дыхание.       — Ты раньше не целовался? — спросил Минато — очень просто, словно в этой теме, да и в данном контексте не было ничего необычного.       — Ага. Это… первое… такое…       — Хорошо.       — Угу…       — Пойдем, закончим завтрак?       — Да как-то не хочется… Я встать не смогу.       — Почему?       — Не знаю. Мне кажется, у меня ноги отвалились. Сил нет вообще, чтоб встать.       — Тебя понести?       — Да нет, не надо…       Минато смеялся, его пальцы свободно скользили в волосах парнишки. Наруто же смотрел сквозь деревянный забор. Кажется, даже улыбался. От долгожданного облегчения, которое, правда, еще не мог целиком осознать и принять.       А Минато поцеловал сына в висок, потерся об него носом.       — У меня есть одна идея. Подожди тогда здесь.       — Ну-у… нет…       Внезапный страх сковал Наруто. Он плотнее прильнул к мужчине, почему-то боясь, что вот-вот проснется. А ведь это будет ужаснее всего. Думать, что проблема решена, причем самым благоприятным образом… и узнать, что на деле всё обстоит совсем иначе. Так оно и происходит в самых жестоких снах — когда счастье оборачивается кошмаром, когда надежда разбивается вдребезги, стоит лишь открыть глаза утром…       — Да я быстренько. Правда. Я просто переживаю, что ты голодный.       — Не голодный я…       — Ну… пожалуйста, котенок… — Минато мягко чмокнул его в щеку, так что по рукам прокатились мурашки. Наруто всё-таки отстранился, позволив отцу встать. Вперил взгляд в свои одуванчики. Дрожа. Не веря…       Кажется, так и затерялся в этой паузе, в своих гудящих мыслях, потому что мужчина действительно вернулся к нему очень быстро, как и умел. В руках он нес чашку и тарелку, аккуратно поставил их на землю рядом.       — Раз ты не идешь на кухню, кухня придет к тебе, — весело сообщил он и взялся за плед, который был перекинут через его плечо, видимо, чтобы не занимать руки. — Когда ты был маленьким и есть не хотел, мы устраивали такие же пикники во дворе, помнишь?       — Угу. Помню… — но Наруто поймал край пледа, не дав Минато его расстелить. — Только… земля тут и так теплая… а я — нет…       Его и в самом деле колотило всё сильнее — слабость разливалась по телу, от пережитого стресса оставляя его совершенно без сил. Поэтому парнишка накинул отобранный плед на плечи, заворачиваясь в него.       Минато же ласково улыбался.       — Ну, хорошо, кутайся. Вот так вот, — и, усевшись рядом, замотал Наруто получше, приобнял. Парнишка прислонился к его плечу. Твердому, надежному, поддерживающему — даже сейчас. Чувствовал руку, обнимающую его через плед. Наконец-то оказался в обволакивающем тепле, как в домике. В котором он бы не отказался уснуть… и остаться навсегда…       Но всё же глянул на тарелку, которая стояла на траве. И с которой отец взял один из трех онигири и вдруг поднес ко рту Наруто.       Теперь уже парнишка совершенно смутился, засмеялся.       — Да нет, ты чего…       — «Чего»… Ничего. Ешь. Или холодный омлет хочешь? Или разогреть его?..       — Ну… нет. Не надо. Всё хорошо, — всё же сдался Наруто: он был не в том состоянии, чтобы бороться.       Поэтому стал есть предложенный онигири прямо с рук отца. Испытывая благоговение внутри. Ярче, чем когда-либо. Теперь его трепет приобретал новые краски, новую глубину. Теперь так было можно.       Аппетит проявлялся всё требовательнее, напоминая о недавнем голоде, и Наруто ел жадно. Слизывал рис с пальцев Минато — с удовольствием. Теперь то, что он пытался спрятать под замком и вовсе уничтожить, могло найти выход.       Его распирало от мощности нового чувства. И внутри всё сильнее, просто до боли, сворачивалось тепло — оно же гнало по коже то жар, то холод.       Он подолгу засматривался на лицо мужчины, потому что мог позволить себе делать это совершенно беззастенчиво, не имея нужды скрывать.       Идеальный. Идеальный… Таким всегда и был для него отец. С возрастом это осознание идеальности начало тревожить Наруто по другим причинам — из-за мыслей о своей «неидеальности» на фоне самого Четвертого Хокаге. Однако теперь он покорился этому совершенству. Позволил себе принять его и просто восхищаться. И — наслаждаться их близостью.       Минато разглядывал его в ответ. В его глазах была неподдельная нежность. Он ведь всегда был с ним ласков и внимателен, кажется, не так, как другие отцы… Видимо, очень старался заменить ребенку маму. А в итоге смог заменить ему всех… На самом деле — всех. Кто еще мог быть ему нужен?..       Однако Наруто не до конца понимал, что побудило мужчину принять эти чувства. Если верить его словам, он… допускал подобную связь? Или просто побоялся обидеть сына, оттолкнуть его — ведь между ними снова возникла бы стена…        — Пап… — всё же пробормотал Наруто, проглотив последний кусок онигири и запив его чаем.       — Мм?       — То есть… нормально всё?..       — Конечно.       — Я про нас… — напряжение вновь сковало уже наполненный желудок, и парнишка прижался к плечу отца: ему хотелось быть уверенным до конца, чтобы успокоиться… хотя и говорить на эту тему было страшно. Но, наверно, оставаться в неведении — всё же страшнее.       — Ну… — Минато понял, задумался. Его взгляд сделался серьезным. — Смотря с какой точки зрения смотреть…        — С точки зрения нас. Тебя, меня… ну…       — Если бы для нас это было ненормально, этого бы и не произошло, разве нет?       — Наверно. Просто знаешь, мне кажется, что мне именно этого и не хватало. Ну… Ты же для меня… ты мне ближе всех. И я хочу, чтобы ты был мне самым близким. Во всех смыслах. Мне почему-то кажется внутри, что это так правильно… Типа, тогда всё на свои места встает. Просто… ты реально… тоже… ну… или это типа из жалости?       Мужчина повернулся, внимательно рассматривая его.       — У меня тоже сейчас путаница в голове, если честно. Может, как раз из-за того, что я не чувствую… знаешь, я не чувствую, что должен остановиться. Это, наверно, ужасно неправильно… — он примолк в раздумьях. — Но мне тоже хочется быть с тобой ближе. Может, я немного собственник, может, вижу в тебе что-то от Кушины… много чего, на самом деле. А может просто… — усмехнулся, замолчал.       — Может, мы просто на голову немного больные, да?.. — в шутку предложил Наруто.       — Может, — Минато смотрел перед собой, а парнишка снова залюбовался, рассматривая его профиль.       — Ты такой красивый. И добрый. Блин… да ты просто самый совершенный человек, серьезно.       — Ого… — мужчина со смущенной улыбкой покраснел. — Как-то я раньше от тебя такого не слышал…       — А я хочу откровенничать. Теперь хочу.       — Теперь так можно, да? — Минато решительно развернулся к нему. Взялся за плед, стянув его с плеч Наруто, так что парнишке вмиг стало жарко от этого жеста. — И теперь я тоже могу признать, каким привлекательным парнем ты вырос, да?       У Наруто горели щеки.       — Правда?..       — Да. Раньше было бы как-то странно такое говорить. Но я это тебе не как… ну, не как родитель говорю, а как мужчина. Который в этом кое-что понимает…       — Вау… — Наруто так и сидел, с трепетным неверием чувствуя на своем лице горячий взгляд, который спускается ниже, будто бы ощущаясь телом через ткань одежды. Кажется, и в самом деле — «теперь так было можно». — А мне тоже такого никто не говорил. Ну, хотя… Мама у меня была красотка, папа у меня тоже красавчик, так что, неудивительно, что и я ничего такой…       Он шутил, пусть сам не шибко-то верил в свои же слова. Наверно, потому что он всегда мечтал услышать похвалу от лиц противоположного пола — от тех, кому ему хотелось нравиться, но получал он ее лишь от отца и не мог воспринимать всерьез.       Только теперь… теперь этот комплимент стал для него важнее всех прочих слов, когда-либо сказанных в его адрес.       Однако мозг всё равно впился в формулировку. «Теперь могу признать», «раньше было бы странно»…       — А это… Ты когда это понял?.. Ну… об этом думать начал… про меня…       — Ну, скажем так, какое-то время назад. Не сегодня, — Минато проницательно посмотрел на него, так что Наруто прожгло.       Сомнения отпали, и он окончательно сбросил плед, подался вперед. Его лицо сразу обхватили большие руки, к губам припали губы.       Может, действительно — с ними обоими что-то не так?.. Сказалась ли на них утрата Кушины, или же дело во взаимном… восхищении, трепете, любви?.. Или, как сказал Минато, они — собственники, которые хотят полной принадлежности друг другу?..       Но объяснения мало волновали их обоих.       Прервавшись, Наруто засмеялся, обвивая шею мужчины и прижимаясь к нему:       — А мы с тобой реально похожи, получается…       — Странными наклонностями?..       — Ага.       — Может, и так. Потому что мне кажется, что в глубине души я очень хотел это сделать…       Руки горячо прошлись по бокам, обжигая сквозь футболку. Наруто в одно движение перебрался к отцу на колени, сел верхом, крепко целуя его. Гладя по щекам, зарываясь пальцами в волосы, впитывая ответные прикосновения, страстные, распаляющие.       Так его никогда не трогали. Но Наруто безумно этого хотел, пусть и начал сомневаться, что когда-нибудь такое получит. Он застонал в губы мужчины, почувствовав, как в рот вторгается чужой мягкий язык, облизывая его изнутри. Сам зашевелил языком в ответ. Мокрые соприкосновения гнали по телу дрожь.       Минато принялся покрывать поцелуями его лицо, крепко держа, не давая отстраниться, будто Наруто собирался это сделать. Перешел на шею, и новые ощущения заставили парнишку стонать, откинувшись в руках отца. Именно этого ему и хотелось. Страсти, огня, удовольствия. Так что на губах застыла улыбка, а глаза щипали — то ли от слёз неверия, то ли от того, как нагрелся вокруг них воздух. Нагрелся, пропитался сладостью, сводящей с ума…       — Я люблю тебя… — прошептал Наруто, пока язык мужчины скользил по его шее, ныряя под подбородок. — Ах… люблю… тебя…       — И я люблю тебя. Ты даже не представляешь как, — Минато чмокнул его в щеку, параллельно ныряя рукой под футболку. Погладил по животу сухой ладонью. — Каждую твою клеточку люблю.       Он задрал футболку, теперь целуя грудь. Горячие губы шли по гладкой коже так естественно… ведь Наруто полностью принадлежал ему — принадлежал и этим губам, и этим рукам. Парнишка прижимал его к себе, всё тело льнуло вперед, навстречу ласкам.       Принадлежать. Принадлежать, отдаваться. И чувствовать. И чтоб его трогали так, как будто мечтали об этом всю жизнь.       Голова кружилась, от кайфа, от влажных причмокиваний, от ощущений, которых он не испытывал никогда в жизни. Даже сны не снились ему настолько горячими, настолько… непозволительно-возбуждающими…       Но, решив, что теперь им дозволено всё, Наруто откинулся в сторону так и валявшегося на траве, сброшенного им пледа. Минато, поняв, вмиг повалил его, уложив на покрывало. Навис сверху. От его горячей близости между ног стало совсем крепко, почти до боли, просящей внимания. Наруто развел колени, подпуская мужчину еще ближе к себе.       Минато же приподнялся, задрав его футболку до подбородка. Разглядывая, словно не видел сына до этого каждый день. Хотя, так он и в самом деле не смотрел никогда.       — Поразительно, знаешь… — выдохнул он. — Как человек может создать нечто такое… совершенное. В смысле… как у нас с Кушиной получился ты.       Теплые, шершавые ладони прошлись по груди, вниз, по проступающим кубикам пресса. Глаза Наруто прикрывались, он улыбался, податливо приподнимаясь навстречу родным рукам. Смысл слов доходил до него.       «Совершенное». Это — такой он? Для всех ли родителей их дети идеальны? Хотя, нет, не все же родители выражают это в такой форме…       — А мне всегда казалось, что идеал — это ты, — признался Наруто.       — Тем более. Значит, мой сын не может не быть идеальным.       — Ох… Мне даже не верится, что кто-то так считает. Что ты считаешь меня таким. И… знаешь… Поэтому я и… — щеки закололи от новых откровений. — Поэтому мне… так приятно всё это чувствовать. С тобой…       — Да… но… насколько далеко мы можем заходить? Как думаешь? — Минато притормозил, всматриваясь в его лицо с вопросом. Наруто же взялся за руку мужчины, поглаживая пальцы.       — Ну… не знаю.       Он в самом деле не знал. Реальность слоилась. То казалась сном, в котором всё можно. То превращалась в непозволительно горячую действительность. То ударяла в голову, напоминая о положении вещей — он был распростерт на земле под собственным отцом. Эта мысль должна была отрезвить…       — Я тоже не знаю. Может, это уже будет совсем неправильно… — кажется, и Минато испытывал нечто подобное. Однако возбуждение от размышлений никуда не делось.       — Ну, у меня тут в любом случае очень неправильный стояк… — заметил Наруто. Мужчина пару секунд серьезно моргал, но потом засмеялся.       — Мм, правда? Настолько?..       — Ага, настолько. Уже во всю стоит, — такого парнишка тоже еще никому не говорил, от стеснения горела просто вся его сущность, но именно этого ему и хотелось. Как и хотелось продолжения. Самого провокационного из возможных. От желания сделалось совсем неловко — ведь он и понятия не имел, как об этом сказать. Как намекнуть… особенно в их ситуации.       Он держался за руку отца. Ласковую руку… которая могла сделать ему приятно и теперь. Очень приятно… Именно этого он жаждал с нетерпением. Но в то же время — боялся об этом думать. Боялся озвучить. Боялся получить отказ. Боялся выглядеть глупо…       Не зная, как поступить, что сказать, да и что для них вообще дозволено, Наруто растерянно заулыбался, совсем как ребенок.       — Пап…       — Мм? — Минато смотрел на него. Готовый внимать. Готовый понимать. Всегда относящийся всерьез… Но говорить легче не стало. Прокручиваемые в голове слова совсем не хотели выходить изо рта, становились вязкими и тяжелыми и проваливались обратно. Парнишка знал, что уже весь целиком покраснел, потому что даже его уши пылали.       — Ну… может… это… — он только мялся, отводя взгляд, чувствуя, как в животе клокочет волнение. Как сформулировать, и, тем более, произнести свою мысль?.. Это просто невозможно.       Но улыбка мужчины стала еще шире. Он приблизился.       — Что?.. А ты уже хочешь быть совсем нехорошим мальчиком, да?       — Угу, — Наруто закивал, хихикая, не зная, куда деть себя от смущения, но вместе с тем радуясь, что и на этот раз оказался понят. — Очень. Мне так хочется, правда… Прям не могу.       Минато наклонился. Близко, изучая его лицо. У Наруто перехватило дыхание. Казалось, он всматривается в собственные глаза — только в более взрослые, мудрые. Которые сканировали его, будто бы ища причины продолжить или остановиться…       — У меня ничего такого раньше не было, — всё же прошептал парнишка, надеясь этим объяснить свою неуверенность.       — Ну да, я знаю. Я понял… И, знаешь, я этому даже рад.       — Я тоже, — Наруто поднял руку, пропустил прядь его волос через пальцы. — Я хочу, чтобы всё это было с тобой.       Взгляд Минато был странным. Серьезным, сомневающимся, однако потом и он размягчился.       — Хорошо. Может, так оно будет и правильнее.       — Угу! Да. Точно будет. И ты же тоже говорил, что мы с тобой… есть друг у друга, что мы вдвоем… ну… — в голове мысль сложилась четко, но вот произносить ее вслух становилось всё сложнее. Наруто знал, что не умеет флиртовать и говорить красивые складные вещи: с девушками у него это тоже никогда не получалось.       — Да. Мы есть друг у друга. И это — важнее всего, верно?.. — пальцы Минато поглаживали его по животу, спускаясь ниже. — Но… ты уверен? Точно? Обратного пути не будет.       — Его уже нет, — решительно выдохнул парнишка. И, к облегчению, встретил согласие в глазах отца. Который вдруг наклонился…       На миг реальность потемнела. Наруто заморгал… уже чувствуя под собой упругую мягкость. И тепло, и знакомый уютный запах…       Минато лежал рядом, он улыбался. А вот вокруг них уже оказалась отцовская спальня. А под ними — отцовская кровать…       — Это… — только и выдохнул Наруто.       — Тут будет удобнее, мм?       Поняв, что Минато их телепортировал, парнишка рассмеялся.       — Так тут пройти было одну минуту!       — Ну, так всё же быстрее…       — У тебя по всему дому печати, что ли?       — Нет, только в спальне. И в туалете. Ну, мало ли, ночью чтоб быстренько…       Наруто не мог перестать смеяться.       — Ну, логично! Только ты так совсем обленишься ходить. И будешь толстеть…       — Ну, не думаю. Я даю себе физическую нагрузку, — в улыбающемся взгляде Минато вновь появился огонь, от которого у Наруто во рту пересохло. Он тут же притих, постепенно осознавая, что они вдвоем лежат в постели. Мужчина — всё так же над ним. И сейчас что-то будет.       Затрепетав, задрожав, Наруто протянул к нему руки. Минато понятливо нагнулся, принимая поцелуй, жарко отвечая. Теперь уже во рту стало мокро. А внизу — совсем горячо, тесно…       Реально. Это — реально. Наруто тонул в этой мысли. Дрожал всё сильнее — от похоти и волнения. Прижимал любимого мужчину к себе, чтобы тот и не думал останавливаться.       Рука Минато снова гуляла под его футболкой. Спустилась к резинке штанов, заставив задышать совсем быстро, громко.       — Хочешь, чтобы я снял с тебя трусики и сделал тебе приятно? — жарко прошептал ему на ухо Минато, так что вместо ответа из распаленной груди парнишки вырвался стон.       — Ах!.. Да. Хочу. Так хочу… пап… пожалуйста…       «Папа». На секунду его будто облили холодной водой — сознание вцепилось в случайно вырвавшееся слово…       — Хорошо, — Минато поцеловал его в щеку. — Тогда я буду первым мужчиной у моего любимого мальчика.       Голова кружилась, потолок вращался. И Наруто уже с трудом что-либо соображал.       Нравится. Минато это нравится. Такое положение дел… Это очевидно. И самому Наруто нравится тоже…       Мужчина же приподнялся, перебрался к нему в ноги. Теплые пальцы взялись за резинку штанов, подцепили и трусы. Снова перед глазами начало темнеть, и стеснение застилало сознание туманом. Вроде бы — так уже было. Вроде бы, отец много раз видел его без одежды, а в детстве — и переодевал, и купал…       Но так — он не раздевал его никогда. С таким намерением… Сумасшедшее желание смешалось с неловкостью, но Наруто чувствовал, как его одежду уже стянули до бедер… Затем — и вовсе с ног…       Теплый воздух комнаты прикасался к обнаженной коже по-другому. Гнал по ней пугливые мурашки. Наруто ведь никогда и не находился долгое время вот так, голышом. Только в ванной или бане. А теперь останется таком виде… уж точно дольше, чем при переодевании.       Минато опустил руки на его бедра. Горячие, большие ладони. Погладил, чувственно. Аккуратно развел в стороны, заставив раскрыться. Рассматривал, приоткрыв рот, медленно дыша. Один его взгляд обжигал неискушенные местечки, к которым никто никогда не притрагивался. И Наруто совсем затих, прижав руки к груди. Доверяя. Доверяя человеку, который всегда даровал ему только хорошее, только радость и тепло…       А мужчина нырнул руками под его ягодицы. Взялся. Мягко раздвинул. Парнишке уже казалось, что сильнее стесняться просто некуда, но он как-то не думал, что отец и туда заглянет… Грудь изнутри обливал тревожный холод. Палец Минато же вдруг коснулся его дырочки, повел по кругу, и Наруто не сдержал в себе слишком шумный вздох.       Минато поднял на него глаза.       — Это уже лишнее? Попку не трогать?..       — Не знаю, — сдавленно отозвался Наруто, сгорая от смущения: и от неожиданных прикосновений в крайне неожиданных местах, и от откровенности в словах. — Правда… не знаю…       — Не буду, если не хочешь. Я просто хотел везде сделать тебе приятно.       — А там… тоже приятно?.. — кое-как выдавил из себя парнишка, перебарывая себя. Стеснение сбивало с толку, но ему хотелось об этом говорить, в самом деле хотелось. Хотелось задавать самые провокационные вопросы, хотелось получать на них горячие ответы. Хотелось знать, как всё устроено, и понимать, чтоб не тупить и не бояться. Хотелось… заниматься сексом. Пусть реальность и оказалась намного волнительнее фантазий.       А Минато ласково улыбался ему, как и всегда. Как и всегда… словно ничего не изменилось. Как в самом обычном бытовом разговоре.       — Конечно. И я тебе покажу, если ты не против.       Теперь уже было необходимо отбросить всё смущение и лишние мысли. Чтобы позволить себе провалиться в страсть с головой. Иначе и не было смысла заходить так далеко. Точка невозврата действительно пройдена. И мечты могут воплотиться в жизнь.       Решившись, Наруто выдохнул и кивнул:       — Я на всё готов, пап. Можешь делать всё что хочешь.       Улыбка мужчины стала еще шире. Он наклонился и мокро поцеловал Наруто в губы.       — Договорились, котенок. Я сделаю тебе очень хорошо, вот увидишь, — сияние в его глазах будто отражало внутреннее сияние его души. Нет, оно даже вырывалось за пределы тела, так что весь Минато словно светился. Он всматривался в лицо сына, приоткрыв рот. — Ты у меня такой красивый, — и игриво прищурился. — Везде.       Его слова гнали по телу невообразимо приятное электричество. Ощущение довольства собой, осознание своей симпатичности — в этом Наруто остро нуждался последние годы. И теперь с восторгом видел и понимал, что его хотят. По-настоящему хотят.       Он снова кивнул, и Минато приподнялся.       — Тогда обмякни. И если что-то вдруг не так — говори, не стесняйся. Ладно?       — Угу, — Наруто опустил голову. Постарался расслабить боязливые зажимы в теле, мысленно проходясь по задеревеневшим мышцам плеч, рук, ног. Это получалось — он вновь испытывал прилив теплого, детского доверия к отцу.       Ведь с папой не случится ничего плохо. Папа знает, что делать. Можно просто довериться ему. Просто отдаться. И позволить делать с собой что угодно…       Минато подхватил его ноги. Закинул себе на плечи, открывая доступ к промежности. Наруто перестал дышать, гадая, что именно отец намерен делать. Ведь, как оказалось, внимание мужчины может быть обращено на весьма небанальные места…       Пальцы Минато прошлись по его напряженному члену, вызвав одним этим прикосновением такой неожиданно-приятный поток кайфа, что парнишка громко застонал. Отец отметил это довольной улыбкой. Взял рукой его член, осторожно, словно изучая. Приспустил крайнюю плоть, поглаживая большим пальцем головку. Наруто был готов потерять сознание — когда он делал похожее сам, настолько приятно ему не было.       Пальцы обхватили член кольцом, проходясь по его длине, размазывая прозрачную жидкость, которой уже сочился возбужденный орган.       — Ну, как?.. — вдруг поинтересовался Минато, и Наруто обмер, перепугавшись: вдруг должно было что-то произойти, а он это упустил?.. Но отец, видя его растерянность, засмеялся, поглаживая другой рукой по бедру. — Я про ощущения. Мне хочется понимать, как тебе нравится.       — Да мне… всё нравится, — только и пробормотал парнишка, постепенно осмеливаясь озвучивать свои мысли. — Не знаю… Это… намного приятнее, чем когда сам с собой…       — Ну, это конечно, — мужчина любовно улыбался, плотно водя сжатыми пальцами по головке. Потом с нажимом погладил уздечку, и у Наруто дрогнули ноги. — Мм, ты такой нежный.       — Это плохо?..       — Нет, почему?.. Мне это нравится. И трогать тебя нравится. Я… еще посмотрю на тебя, ты не против?       — Хорошо, — выдохнул Наруто, доверчиво наблюдая, как рука отца спустилась ниже. Прошлась по мошонке, поймала ее, аккуратно поглаживая, снова даря чарующе-новый прилив наслаждения. Потом направилась дальше, вниз, по бугорку промежности — там странные ощущения тоже усилились. Наруто никогда и не лез глубже, не изучал свой организм настолько, поэтому теперь был поражен собственной реакции.       Мужчина скользил кончиками пальцев, приятно, чуть щекоча, едва касаясь, обводя чувствительные участки. Снова залез в ложбинку между ягодиц. Погладил дырочку уже знакомым движением. Наруто громко выдохнул, позволил себе застонать. Встретился взглядом с Минато, который буквально считывал его состояние. И парнишка ощутил потребность ответить на его молчаливый вопрос.       — Мне… нравится, то что ты делаешь… — смог произнести он, отмечая, как и без того красивое лицо отца освещается улыбкой.       — Это хорошо. Спасибо…       — За что?..       — За то, что говоришь. Ну, а это пока лишь разминка… Иди сюда, котеночек.       Минато опустил его ноги, развел их и вдруг улегся, устроившись между ними. Снова взялся за член парнишки, заглянул ему в лицо. И медленно провел по стволу языком. Потом — губами, наклонив голову набок. От головки — до мошонки. Поймал ртом ее нежную кожу, чувственно обсасывая. Снова прошелся вверх. И, облизнув самый кончик, погрузил головку в рот.       Наруто же не мог дышать. Не мог осознать. Кайф лился на него бурным потоком. Водопадом… Он замирал, вздрагивал, снова начинал захватывать воздух громко и часто. Выгнулся, спустил руку вниз, нырнул пальцами в волосы мужчины. Смутился — словно этим движением подтверждал факт происходящего, делал его еще более реальным.       Именно этого он и хотел. В этом нуждался. Чтобы самый близкий ему человек стал близким во всём. Чтобы с ним можно было познать это новое удовольствие. Чтобы получить всё, что ему необходимо — от одного человека. С которым приятно и спокойно быть рядом. С которым можно обо всем поговорить. Который по-настоящему любит и принимает, и никогда не предаст. И с которым можно удовлетворить все потребности. Даже самые интимные. Так что теперь ему и в самом деле больше никто не был нужен.       Проверяя состояние сына, Минато поднял голову. С нежностью погладил его по животу, улыбнулся. В его взгляде было так много любви, которую Наруто видел так ясно.       — Пап, — позвал парнишка, протянул к нему руку, и Минато взялся за его пальцы. — Мне так хорошо. Это… здорово. Классно…       — Ты ж мой маленький, — мужчина приподнялся, подобрался к нему поближе. Поцеловал в губы, и Наруто обвил его, прижимая к себе. Чувствуя восторг от их теплого слияния. И бесконечную благодарность за то, что ему так приятно. Минато же между делом поглаживал его член, продолжая целовать губы. И Наруто просто обмяк, постанывая, мурлыча.       — Могу еще приятнее сделать. Хочешь?       — Угу…       Мужчина чмокнул его в подбородок и вернулся к ногам. Снова взял в рот, плотно, глубоко. Хорошенько обсосал член. Потом стал стимулировать его рукой, а сам без лишних промедлений провел языком по промежности парнишки. Мокрым холодком прошелся по дырочке, так что Наруто даже опешил: это уже выходило за рамки даже самых смелых фантазий. Но новое облизывание погнало сладкий жар по его телу, и тонкий стон слетел с губ. И Наруто очень тихо выдохнул:       — Ох… боже… еще…       Его член уже совсем набух, а плотная стимуляция грозила вот-вот довести его до экстаза. Язык отца же тщательно вылизывал его попку. То водя снизу вверх, то скользя по кругу с нажимом. То кожу обхватывали губы, словно целуя, и от дыхания становилось совсем тепло, а затем сразу — прохладно, от соприкосновения покрытых слюной участков с воздухом.       Возникла мысль, что хорошо было бы предупредить о финале заранее… но даже он сам не сумел среагировать, потому что кончил бурно и внезапно, на несколько секунд утратив возможность не только говорить, но и просто думать. Тяжело дыша, видел, как отец всё еще водит покрытой спермой рукой по его члену. Как с улыбкой смотрит на него. Как на его красивом лице читается такое очевидное удовлетворение проделанной работой…       — Классно, — наконец, выдохнул Наруто. — Очень… классно… Не думал… что так может быть…       — Ну и хорошо, — решил Минато, подобравшись к изголовью, к тумбочке, откуда вынул упаковку салфеток. — Искусили неискушенного котенка, мм?       — Угу… — промурлыкал Наруто. Приподнялся на локте, наблюдая, как отец вытирает руки. — Искусили. Я этого и хотел…       — Правда?.. Прям фантазировал?.. — мужчина сосредоточился на протирании пальцев, даже немного покраснев.       — Ну… Не то чтобы фантазировал… Я ничего конкретного не думал, если честно. Просто понял, что хочу… заниматься всяким таким с тобой. Но я даже и представить не мог, что это окажется настолько круто, — он смущенно заулыбался, и Минато самодовольно кивнул.       — Значит, я тебя не разочаровал.       — Да ты и не мог, что ты… — Наруто перевел взгляд на свои сброшенные штаны, не зная, нужно ли ему одеваться. С папой ему было комфортно и так. Тем более, в комнате стало даже жарко… Можно было и футболку снять, которая так и была задранной во время процесса…       Парнишка снова покосился на отца, который задумчиво улыбался самому себе, слишком уж долго возясь с салфетками. Хитрая, но хорошая мысль пришла на ум. Наруто всё-таки стянул и футболку, с провокационным ощущением осознавая, что теперь он абсолютно обнажен. И — всё еще в одной постели с мужчиной. Со своим… любовником?..       Минато глянул на него и удивленно поднял брови. Кажется, даже не знал, как сформулировать вопрос.       — Чего?..       — Да ничего, — Наруто подобрался к нему. И, переломив внутренний зажим, опустил руку на его бедро, погладил. Мужчина тоже наблюдал за его рукой. Наконец, отложил смятую салфетку. У парнишки же всё внутри стянуло — от нового прилива волнения. От идеи, которую очень хотел воплотить. От мыслей о том, чего еще никогда не случалось… — Я, вообще-то, ответить тебе хотел.       — Правда?.. — Минато будто бы и не ожидал такого известия.       — Ну да. Только я еще так не делал… и волнуюсь немного… — признался Наруто, больше не видя смысла что-либо таить от отца. Который, однако, воспринял новость не совсем так, как ожидалось.       — Ну… а это уже будет не слишком?.. — осторожно спросил Минато, тон его тоже был не слишком уверенным. — Как бы… Ты же… Мне немного странно просто, если ты будешь что-то такое делать. Ведь, как бы… — он указал взглядом вниз, — это имело отношение к твоему рождению… ну, к зачатию…       — Ну, так может я хочу сказать ему спасибо? — выдал Наруто. Сам же замолк, понимая, какую ерунду сморозил. Посмотрел на отца, который тоже выглядел озадаченным. И который неловко засмеялся, опустив глаза.       У парнишки же стыдливо закололи щеки, и он буркнул:       — Ну вот так всегда! Не умею я подкатывать! Вечно дичь какая-то получается…       Минато же, смеясь, притянул его к себе, зарылся носом в его волосы.       — Да нет, это смешно. Неожиданно, но оригинально… Да и, знаешь, тебе не нужно ко мне «подкатывать».       — Ну а я, может, хочу… Хочу к тебе подкатывать, — он склонил голову, поцеловал отца в острый подбородок. — Ты же мне… я же… — заглянул в светящиеся синие глаза. — Я люблю тебя. Вот так вот. И я хочу… тоже… и говорить всякое, и делать для тебя… Короче, разберусь!       И, не дожидаясь дополнительного позволения, задрал футболку мужчины. Провел пальцами по загорелой коже, местами покрытой боевыми шрамами. Припал к ней губами.       Лицо жгло. А сердце охватывал трепет. Прикасаться к любимому телу было очень приятно. Всей душой ему хотелось выразить благодарность — за принятие, за взаимность, за подаренное наслаждение, да и просто за то, что Минато есть.       Он почувствовал, что отец сел ровнее, удобнее. А большая рука легла на обнаженную спину, подбадривающе поглаживая. Наруто же с победным восторгом подумал, что воплощает мечту многих: тех, кто тоже хотел бы заполучить самого Четвертого Хокаге к себе в постель. А ему и не нужно было «заполучать». Минато всегда принадлежал ему. А теперь лишь позволил им стереть все грани, ненужные условности. И получать удовольствие — друг от друга и от жизни.       Руки начали взволнованно трястись и холодеть, когда взялись за штаны мужчины, стаскивая их вниз. Это — уже совсем новый этап… и такого уж точно никогда с ним не было. Никто еще не доверял Наруто настолько, никто не позволял прикасаться к себе так интимно. Это словно несло в себе особую ответственность — за другого человека, за его состояние и удовольствие.       За окном снова стало серо. Такое же освещение передалось и комнате, где не включали лампу. Почти сразу, как Наруто обратил на это внимание, по крыше и окнам застучал дождь.       — Хорошо, что мы с улицы ушли, — заметил Минато.       — Угу.       — И что никуда не пошли тоже.       — Угу… — парнишка уже стянул с него трусы, волнуясь и внутренне дрожа. На секунду застыл, глядя на крепкий, возбужденный член отца. Конечно, они вместе неоднократно ходили на горячие источники, но…       Густо покраснев, Наруто спешно отвернулся, продолжив снимать трусы с ног мужчины. И вздрогнул, когда на его голову легла рука.       — Ну, что ты?.. — голос звучал ласково, призывая открыться.       — Да ничего, — смущенно пробормотал Наруто. — Я это… извини, что пялился… Я просто… не видел еще, вот так вот…       — Я знаю, что ты не видел. Наруто, — пальцы скользнули по его щеке, погладили по подбородку, и парнишка виновато поднял голову. — Ты можешь смотреть. Мы здесь этим и занимаемся, да? Смотрим, трогаем… Не стесняйся, хорошо? Мм?       Минато сам взялся за свой член, как бы показывая, что ничего страшного в этом нет. Наруто тоже смотрел на его орган — аккуратный, даже красивый, крупнее его собственного. Смотрел на влажную головку, чувствуя, что во рту скапливается слюна. Сам протянул руку, чуть боязливо притронулся. Захватил пальцами его теплую плотность, провел вниз, по нежной коже. Минато же наблюдал за ним, поглаживая по лицу. Наруто чувствовал этот взгляд. Улыбался, всё еще немного смущаясь.       — Иди-ка сюда, — мужчина вдруг мягко потянул его за руку. Наруто послушался. Улегся рядом, опустив голову отцу на грудь. И сразу же почувствовал себя куда увереннее в сомкнувшихся объятиях. Расслабился, двигая рукой, тщательно стимулируя член Минато. Жмурясь от поглаживаний по спине — которые он так любил. Которые заряжали его ощущением покровительственной любви. — Так получше, да?       — Да. Я сделаю всё, пап, мне просто странно немного…       — Да всё хорошо, что ты? Не грузись. Мне нравится и так.       — Правда?       — Угу. Мы же никуда не торопимся. Ни сейчас, ни сегодня… ни вообще. И ты не спеши.       — Ладно, не буду.       Так и в самом деле было куда лучше. Наруто перестал нервничать. Он лежал в отцовских руках — в уютных, оберегающих. Неспешно подрачивал его член, привыкая, что может так делать. Привыкая смотреть на него — напрямую, неотрывно, без смущенного огня на лице.       За окном шумел дождь, и в комнате повисла сонная серость. Минато дышал приоткрытым ртом — глубже, чем обычно. Но теперь, освоившись, парнишке уже захотелось отдачи поярче.       — А как тебе приятнее будет? Покажи?       Минато без лишних слов опустил свою большую руку сверху на его, и от этого теплого жеста трепет внутри усилился. Наруто заулыбался. Сжал пальцы крепче, принялся водить рукой быстрее, концентрируясь у головки — прислушиваясь к направляющим движениям мужчины.       От этих манипуляций задышал Минато уже громче — значит, всё правильно. И — так легко. Можно было просто спросить. И ему ответили. И показали, как надо делать. Без насмешек или осуждения… Кажется, давно надо было к этому привыкнуть.       Он прижимался к отцу обнаженным телом. Чувствуя себя совершенно свободно, спокойно. Млея от пальцев, которые проходились вдоль позвоночника, по плечам. Торопиться было некуда. Незачем. Теперь уж точно — бежать никуда не нужно. Можно жить так. В этом удовольствии, поставленном на паузу. Когда существуют только они вдвоем. Когда больше ничего не пугает — ведь все остальные проблемы преодолимы.       Наруто повернул голову. Заглянул в красивое, расслабленное лицо отца. Который сейчас казался ему еще моложе — просто как балдеющий мальчишка. Кажется, удовольствие всех украшает… Наруто потянулся к нему, поцеловал в губы.       — Я, кстати, созрел уже…       — Созрел?..       — Угу…       И, не теряя решимости, парнишка развернулся. Склонился, не думая, поймал член мужчины губами. Его подбодрил низкий стон Минато — такого ему слышать еще не доводилось.       Ошибки не пугали, новизна дела не смущала. Он просто принялся отсасывать со всем возможным смаком — это оказалось дико приятно и ему самому. Особенно — чувствовать, как у отца вздрагивают ноги. Азартность натуры парнишки проявилась и тут — он ускорялся, наращивая амплитуду, помогая активными движениями рук, желая сделать еще приятнее, на пределе своих возможностей.       — Ах… Наруто… Умница… умница…       Хотелось улыбаться, но Наруто терпел, распираемый от гордости: сначала нужно завершить начатое, но — аккуратно.       — Наруто… я сейчас кончу…       — Угу, — отозвался парнишка, облизывая головку. Потом плотно сжал ее губами, втягивая воздух. Он чувствовал пульсацию органа, чувствовал, как пальцы мужчины вцепились в его волосы. Потом ощутил и сперму во рту. Прогнал все ненужные мысли, постарался не вникать в ее странный вкус — просто сглотнул, зная, что этим обрадует любимого.       — У тебя очень хорошо получается, — тут же сообщил Минато. Наруто, хихикая, опустил голову на стройный живот отца, блаженно прикрыв глаза.       — Может, у меня всё же есть особые таланты, мм?       — Они определенно есть. И мы будем их развивать, да?       — Ага. Я хочу развивать их с тобой… — парнишка притих. Теперь он был полностью удовлетворен, зная, что смог ублажить и своего партнера. Провел пальцами по тонкой дорожке пшеничных волос, спускающихся от пупка Минато вниз, где они уже становились гуще. — Пойдем кушать?       — У тебя пробудился аппетит от того, что ты проглотил?..       На секунду Наруто будто бы выпал из реальности, ввинчиваясь мыслями в странную фразу. И заметил:       — Знаешь, это звучит как очень нелепая попытка смущающего флирта. И ведь это даже не я сказал, а от меня это было бы ожидаемо.       На это Минато рассмеялся, потрепав его по волосам.       — Ну, бывает… А ты думал, в кого ты такой?..       — По-дурацки заигрывающий? В тебя, что ли?       — В меня. Ты же мой мальчик… Но — да, ты прав. Пора кушать…       О таких выходных Наруто мог только мечтать. Хотя ни в один из предшествующих выходных и не думал о возможности подобного времяпрепровождения…       Но этот день стал для него совершенно идеальным — под гул дождя, под его свежий запах. День — за едой, за фильмами, за долгими объятиями и поцелуями с любимым мужчиной…              Следующим утром Наруто увязался вместе с Минато в резиденцию — разузнать, как справлялся с делами Хокаге Обито, да и просто чтоб подольше побыть с отцом.       В кабинете они обнаружили команду Минато в полном составе. Обито сидел за столом, Рин перегнулась через его плечо, рассматривая какую-то бумагу. Какаши же стоял напротив них и замолк, когда отец с сыном вошли.       У Наруто неприятно свело живот: он уже и забыл про Какаши…       — Ты что, даже не спал? — хохотнул Минато, глядя на своего молодого заместителя, который поднял на вошедших заметно уставшие глаза.       — Минато-сенсей, да всё нормально! Вы можете еще денек отдохнуть, мы справляемся, честно!       — Я замечательно отдохнул, а теперь и тебе бы пора…       — Да правда, правда! — Обито казался не на шутку воодушевленным, и в его рвении перешагнуть собственный лимит Наруто снова узнавал себя. — Мне отдыхать не надо, а вам уже давно пора отпуск устроить! Ничего экстренного тут не происходит, если что — я к вам обращусь… Ну, Рин, скажи!.       — Да, сенсей, Обито хорошо справляется, я за ним присматриваю, — с улыбкой сообщила девушка. Какаши же молчал, заложив руки в карманы. У этой троицы — всё как обычно… Наруто же перевел умоляющий взгляд на отца: идея мини-отпуска ему очень нравилась, особенно сейчас, когда они только-только открыли друг для друга новые способы выражения их любви.       — Ну… — Минато призадумался. — Конечно, тебе полезно попривыкать к делам Хокаге… пусть пока я и не планирую оставлять пост… Думаю, от одного дня хуже никому не будет. Но завтра ты пойдешь отдыхать, договорились?       — Да, хорошо! Спасибо, Минато-сенсей! — Обито и в самом деле казался в счастье от выпавшей ему возможности. Наруто понимал его: ему тоже казалось очень заманчивым стать таким же уважаемым человеком, как его отец…       — Ты чего-то еще сказать хотел?.. — обратился заместитель Хокаге к Какаши, который качнул головой.       — Да нет, ничего. Трудись. Только штаны не протри, — с этими словами Какаши подошел к Минато с Наруто, переводя взгляд черных глаз с одного на другого. — Сенсей, там ярмарка открывается. Не хотите сходить, раз уж выходной?       — Ну… — Минато не ответил сразу. Помахал собравшимся за столом взрослым ученикам на прощание, затем кивнул своим спутникам и вышел из кабинета. Они пошли по коридору втроем, Наруто оказался посередине. Его нутро стягивало леской. — Это какая ярмарка?.. Это из тех деревушек которые?.. — мужчина неопределенным жестом указал куда-то в сторону. — Еще неделю назад соглашение просили?..       — Да, да, они. Но из-за дождя у них там всё перенеслось… Я утром сейчас шел, смотрю — а они размещаются. Погоду обещают солнечную, гроз больше быть не должно. Я и подумал, что можно сходить, посмотреть. Всем вместе, втроем, м? Как раньше.       — Наруто, как ты? Что скажешь? — Минато повернулся к сыну, и Наруто растерялся окончательно. — Давай прогуляемся вместе?       — Ну… Ладно, — зачем-то согласился он, даже не успев взвесить решение.       — Отлично, — отозвался мужчина и снова обратился к Какаши. — А чего ты от Обито хотел?       — Хотел убедиться, что живу во всё той же Конохе…       — Да хватит тебе. Не разрушит он деревню за один день. И за два дня — тоже. Тем более, с ним там Рин… Или тебе было бы спокойнее самому меня подменить, мм?       — Не-е, это не ко мне. Не мое.       — Да знаю, знаю…       — А Наруто? Он же вроде тоже собирался Хокаге стать?       — Да, собирался. Но рано еще. Пусть пока побудет ребенком. Он живет уже не в те времена, что мы с тобой…       — Это да. Конечно, пусть пока не забивает голову. Взрослыми делами должны заниматься взрослые.       Они вышли на улицу. Наруто вроде бы слушал разговор… и вроде бы тучи на небе действительно разошлись… Но вот над ним они снова сгустились.       И как он умудрился забыть, что у отца уже есть… партнер? Причем, постоянный партнер, единственный — уже долгое время…       Но виноват ли Наруто в том, что его собственные чувства вспыхнули так неожиданно, так сильно, что он и не успел ничего обдумать трезвым умом? О трезвости вообще не могло быть и речи.       Он думал о себе. О своей боли. О своей странной любви. О том, что его отвергнут. А потом — о том, что его приняли. Разве что-то другое могло его волновать?       Но ведь и Минато сам его не остановил. Ни из-за неестественности их связи. Ни из-за того, что, вообще-то, он не свободен. Отец не сказал ему, что так нельзя. А ведь мог бы. Мог обозначить это причиной, по которой им нельзя переступать черту…       Наруто ускорился, пошел впереди — он и без того чувствовал, будто разделяет их собой, своим присутствием. Их. Людей, которые встречаются много лет. У которых, кажется, намного больше оснований быть вместе. Которые, кажется, даже чувствуют друг к другу что-то более правильное, объяснимое, допустимое — по всем меркам…              На площади и в самом деле уже открылась ярмарка. Оживленные толпы людей, которые вылезли из домов с наступлением хорошей погоды, бродили вокруг лавок и глазели на всяческое барахло на прилавках.       Но мысли Наруто жили не там…       Он думал. Думал о том, что любит Минато. По-настоящему любит. И то, что произошло между ними вчера… и разговоры, и близость… Это взаимно. Им было по-настоящему хорошо. И оно точно не должно прекращаться! Он ведь этого не переживет. Он только-только обрел близкого человека, с которым хочет разделить жизнь и все ее радости… И теперь — столкнулся с жестокой реальностью…       — Ужас какой. Это что, типа под какое-то «древнее искусство» сделано?..       — Наверно. А кажется, как будто просто дети разукрашивали, да?       — Так дети и разукрашивали, наверняка. А знаешь, что еще ужаснее?       Наруто всё-таки притормозил у одной из лавок, сбоку от которой пристроились его спутники, негромко обсуждая продаваемые там расписные деревянные маски. И глянул на Какаши, чтобы узнать, что же «может быть еще ужаснее» в этом положении…       — Что? — тоже спросил Минато.       — То, что кто-то реально готов отдать за эту мазню триста рё. Мы уж лучше в Ичираку зайдем и наедимся за такие деньги. Или еще куда… А, Наруто?       — Чего?.. — слишком резко отозвался парнишка, но тут же пожалел о своей несдержанности.       Но он был потерян. Он не понимал, что чувствовать. Не понимал, что думать. Смотрел на Минато, на Какаши рядом с ним, который, то ли из-за вздыбленной прически, то ли просто так казался даже повыше отца. Вроде бы, Наруто часто видел их вместе… Но — не так. Раньше он не обращал внимания на то, что их связывало. Просто уходил из дома, когда Минато об этом просил, просто принимал как данность, когда отец поздно возвращался с их свиданий…       Но всё равно он будто не осознавал, что они — вместе, на самом деле вместе, во всех смыслах этого слова. Ни когда они общались в рабочей обстановке, как Хокаге и подчиненный, как сенсей и ученик, при ком-то из их окружения. Ни когда Наруто был с кем-то из них наедине, но при этом обсуждал другого… Такого эффекта не возникало. Не было осмысления.       — У Наруто аппетит плохой в последние дни, — мягко отозвался Минато, выгораживая сына, но в его взгляде появилось беспокойство. И давно должно было бы появиться, по-хорошему…       Теперь парнишка, сам того не желая, ощутил прилив злости. Он злился и на себя, за свою глупость. И на отца, который не подумал о последствиях. И даже на Какаши… который, кажется, любил Минато. Тоже…       — Да? А мне казалось, что его депрессия уж прошла… Ну… О, кстати, я понял, на что еще оно похоже, — Какаши снова перевел взгляд на так зацепившие их внимание маски.       — Ну-ну?       — Это как в фильмах, у каких-нибудь психологов тесты с пятнами, видел такое?       — А, пятна, на которых нужно разглядеть картинку, какой-то предмет? — догадался Минато.       — Ну, типа того.       — И что ты видишь?       — Ну… вон на ту, красную, как будто птица насрала.       Минато засмеялся, и Наруто тоже хмыкнул — по привычке. Хотел бы посмеяться от души — как тогда, когда это было можно…       — Поэтично, поэтично.       — Интересно, что бы сказали психологи из фильмов…       — Хм… Даже не знаю. Стали бы искать в энциклопедиях, как трактовать, если человеку мерещится птичье дерьмо?.. Хотя, думаю, они бы больше заинтересовались теми, кто эти маски расписывал.       — Да уж, им помощь явно нужнее. А ты что видишь?       — На какой? На красной, которая с дерьмом?       — Ну, это для меня оно — дерьмо. Может, ты в ней рисовые поля увидишь.       Наруто же видел то, от чего земля уходила у него из-под ног.       Он видел, как улыбался Минато. Влюбленно. Видел, что и в глазах Какаши тоже была нежность. На самом деле, его сенсей никогда и ни на кого не смотрел так, как на Минато…       Стоят, хихикают, болтают о какой-то ерунде, будто подростки. А Наруто чувствовал себя здесь совсем лишним. Нарушающим идиллию. Вносящим в жизнь близких людей хаос. И превращающим собственную жизнь в торнадо…       Но и этого будто было недостаточно. Потому что парнишка вдруг заметил, как Какаши взял Минато за руку…       Всё так. Всё так и есть. Вчерашний день и все его признания — лишь огромная иллюзия. То, чего никогда не должно было произойти…       Однако отец повернулся к своему ученику вплотную и что-то сказал ему на ухо. Какаши казался удивленным, но руку сразу убрал. Кажется, даже встал от любовника подальше.       — Мм, жареными кальмарами пахнет… — бодро заметил Минато, обернувшись к Наруто, слишком очевидно меняя тему. — Пойдем, поищем, где их готовят?       Парнишка кивнул, на автомате. Но тут же закачал головой. Шагнул назад, хотя мир вдруг пришел в движение, завращался.       — Не, я домой лучше пойду. Не хочу гулять… У меня… живот болит. Я пойду, вы гуляйте…       Он не слышал, что ему говорят. А что-то говорили. Наверно, о чем-то спрашивали. Наверно, беспокоились…       Но Наруто уже круто развернулся и быстро уходил. Делал вид, что не заметил взволнованного изумления на лицах родных ему людей…       Он знал, что снова поступает совершенно глупо. Снова сбегает. Снова грубит…       Но другого выбора не было. Находиться там, с ними, он попросту не мог.       Потому что чувствовал себя совершенно лишним. И здесь, сейчас — будто бы вторгся на чужое свидание. И лишним по жизни, в которой, кажется, у него так и не было своего места…       А еще он ревновал. Дико, эгоистично. Он уже считал Минато своим. Своим всецело. И был в этом уверен весь вчерашний день…       Он не хотел, чтобы отец был с кем-то другим. Но при этом… с самого начала понимал, что их отношения с Минато — неправильные. Нехорошие… Ведь даже если отец и Какаши тоже оба мужчины, они хотя бы не родственники… Их связь не была настолько… порочной…              Он добрался до дома, едва не плача. Сил оставаться на улице не было. Пришел в свою пустую комнату, плюхнулся на кровать. Свернулся, глядя в стену. Надеясь просто пропасть. Проснуться. И чтобы вчерашнего дня не было. И чтобы не было того дня, когда он вдруг испытал совершенно бредовые чувства к человеку, в которого никогда не должен был влюбляться…       Снова — пусто. Пустота в душе. И боль в ней. Как уже было… было, совсем недавно.       Только всё наладилось. Только он нашел себя. Нашел свое собственное счастье. И — так ошибся…       Что делать?.. Имеет ли он право что-либо предъявлять отцу?.. Или…       Мысли разлетались. И в пустоте оставалось лишь так ненавистное ему чувство своей абсолютной ненужности…       Оно разрасталось внутри, как сорняк. Оно опутывало его… но…       …Но до его слуха донеслись быстрые шаги по крыльцу. Потом — открылась входная дверь, захлопнулась. Шаги уже по коридору, всё ближе…       Нутро стянуло. Снова им предстоит тяжелый разговор…       Слабость пропитала тело. Мерзкая слабость, утяжеляющая. Утягивающая на самое дно. Сдаться… просто сдаться… Вот только — чему?..       Минато заглянул к нему в комнату. Притормозил, оценивая обстановку.       — Ну, вот мы и вернулись к тому, с чего начали, — с горьким вздохом сказал мужчина.       Наруто не ответил. Закрыл глаза. Просто не мог пошевелиться. С трудом сдерживал слезы. Слышал, что отец подошел. Почувствовал, как прогнулась кровать.       Мужчина лег рядом с ним, Наруто ощущал его тепло. И взгляд на своем лице…       — Ну? Чего случилось?       — «Чего случилось», — огрызнулся парнишка. Эмоции внутри вскипали, вибрировали. Срывались с поводка. — А сам как думаешь?       — Это из-за Какаши?..       — Да, блин! Из-за Какаши! — каждая мышца напряглась, задеревенела. — Ты ведь с ним!..       — Ну… А разве это — не разные вещи?       — В смысле — разные?! — Наруто развернулся к отцу, глядя с осуждением — за свою боль, как минимум. — То есть, тебе нормально изменять ему со мной?       — Я же… Ну… — теперь и Минато казался слегка растерянным. — Послушай, у взрослых людей это всё немного… по-другому. Ты и Какаши — это…       — «Разные вещи»? А для меня это не «разные вещи»! Я… — парнишка всхлипнул, но силой заставил себя успокоиться: собственные истерики ему уже порядком надоели. Учитывая то, что отец всегда готов к нормальному диалогу, кажется, даже сейчас…       Он сел, медленно дыша, пытаясь восстановить трезвость рассудка. Минато ободряюще поглаживал его по спине.       — Прости, Наруто. Я не знал, что тебя это… так заденет. Мне казалось, что то, что происходит между нами — это что-то особое. Понимаешь? Я не думал, что ты будешь сравнивать это с моими отношениями с Какаши…       — А как тут не сравнивать?.. — дыхание дрожало, но лишние эмоции ушли. — Мне так больно стало. Потому что он тебя любит. И ты его, наверно, тоже любишь. Я же знал это всегда. Сколько вас видел — я знал… А теперь… я же тоже… Я тоже тебя люблю. И я… я опять совершенно не понимаю, что делать…       — И я тебя очень хорошо понимаю, — протянул Минато. Наруто обернулся. Встретился со спокойными глазами отца. Мужчина потрепал его по плечу, протянул к нему обе руки. Но Наруто было слишком одиноко и противно на душе, чтобы отказаться от приглашения. Он улегся обратно, головой на плечо Минато. Почувствовал его дыхание в своих волосах — и на душе вдруг стало тихо. Минато продолжал:       — Я тоже об этом думал. Со вчерашнего вечера… Не думай, что меня это не беспокоит. Но вы для меня — совершенно разные, как я и сказал. Ты — мой сын, мой ребенок. Конечно же, ты всегда будешь для меня на первом месте. Никто не может конкурировать с тобой. Ни один мужчина, ни одна женщина… Понимаешь?       — Угу, — Наруто тоже обвил его рукой, прижимаясь к родной, теплой груди.       — Вот и хорошо. И Какаши тоже это понимает. Я… рассказал ему про нас с тобой.       — Это в смысле?.. — внутренности обдало тревожным холодом, и парнишка заглянул отцу в лицо. — Рассказал… про что? Как?..       — Про нас. Про наши… отношения. Ты ведь так убежал… Да и Какаши заметил, что ты странно ведешь себя, напрягаешься. И стал спрашивать… И я рассказал.       — Шутишь?.. — мысли снова взбаламутились, и голова закружилась, вращая картинку перед глазами, разрывая связь с реальностью…       Но Минато с нежной улыбкой погладил его по щеке.       — Всё в порядке, мой мальчик. Я знал, что Какаши поймет, иначе бы и не стал ничего говорить. Ему можно доверять. Он нормально к этому отнесся. И я…       — Да как?.. — тихо недоумевал Наруто. — Даже я не могу к этому нормально относиться… как же… не понимаю…       — Я бы хотел и с тобой поговорить о том, что мы обсудили с Какаши. В одиночку я бы не смог прийти ни к какому решению, но с ним мы кое-что придумали. Теперь всё зависит от того, что скажешь ты, — терпеливо разъяснял ему Минато. — Хорошо? Послушаешь?       Его пальцы бережно скользили в волосах парнишки. Это успокаивало, как и сам тон. В голове засело всё то же успокоительное, детское убеждение: папа знает, что делать, у папы точно есть план.       — Ладно. Расскажи мне всё.       — Хорошо. Так вот. Я сказал ему о твоих чувствах ко мне. И о моих чувствах к тебе… Мы с Какаши очень хорошо понимаем друг друга. Наверно, без этого бы и не сошлись… Поэтому и теперь он отнесся с пониманием. Знаешь, он не против, чтобы это было. То, что происходит между тобой и мной, не повлияет на наши с ним отношения. Потому что, как я и сказал, ты и он — это разные вещи… Вы не конкуренты друг другу, понимаешь? Тобой я не могу заменить его, а им, конечно, не могу заменить тебя… Ты — мой ребенок, а Какаши… Он очень дорог мне, он рос на моих глазах. И я люблю его… Я, знаешь… я и Кушину до сих пор люблю — но совершенно по-другому. И тебя я люблю… Я люблю вас всех по-разному, и не собираюсь кого-то кем-то заменять… — он замолк, взгляд стал серьезнее. — Но выбор всё равно за тобой. Если тебя это не устраивает, если тебе от этого больно и неприятно… Какаши готов уступить.       — То есть?.. — новое известие тоже не могло уложиться в голове. В груди не переставало нервозно свербить. — Уступить?..       — Да. Он готов… ну… расстаться со мной. Если ты не хочешь, чтобы я был с кем-то еще…       Казалось бы, еще час назад от этой мысли повеяло бы облегчением. Но теперь внутри от нее стало лишь горько. Наруто приподнялся на локте, замотал головой.       — Ну, нет! Это как же… Я так не могу! Вы же вместе уже так долго, вы любите друг друга… Я же не эгоист какой-то, пап! Он же… так смотрит на тебя, блин, он до сих пор прям влюблен в тебя… У него прям глаза светятся, я его таким не видел никогда… Ну…       На губах Минато играла странная улыбка. Наруто замолк, вопросительно кивнул. Мужчина обхватил его лицо руками, разглядывая глаза.       — Я знал, что вы оба такие. Мои добрые мальчики. Какаши ведь сказал то же самое про тебя.       — Ох… серьезно?..       — Ага. Он сказал, что не может разбить тебе сердце. Он ведь тоже тобой дорожит, даже сильнее, чем ты думаешь. И мне так приятно слышать, что и ты желаешь ему счастья. Хотя, я не сомневался в тебе, я же знаю тебя. Мой котенок, — Минато приподнялся, мягко чмокнул его в щеку, так что Наруто замлел. Подался к отцу навстречу, потерся об него лицом, прося новых поцелуев. Зажмурился, получая их — один за другим. Нежные — как сами чувства, которые теплились в груди…       — Так если я не хочу, чтобы вы с Какаши расставались… — протянул Наруто, ласкаясь к Минато. — И он тоже не хочет, чтобы мы с тобой… ну… переставали это всё…       — Он предложил, чтобы всё осталось так, как есть сейчас. Чтобы мы с ним были вместе, как и раньше. Но и чтобы я был с тобой… — руки мужчины скользили по его телу, отогревая от холода одиночества, пробуждая к жизни — снова.       — То есть, чтобы ты был с нами двумя?..       — Да. Как-то так. И чтобы не нужно было никого обманывать. «Изменять», как ты сказал… Если вы оба будете в курсе, будете не против… То и обмана не будет. И мы сможем не скрываться. Мы с тобой — при Какаши…       — Ну… — Наруто уткнулся носом в его щеку. — Знаешь, я ведь и так всю жизнь делил тебя с Какаши, если подумать…       — И тебе это не нравится?..       — Нет, я не о том… Я о том, что я к этому… привык. Реально, привык. Мы всегда были втроем ведь. И раньше часто гуляли вместе, когда я мелкий был… — парнишка задумался, переваривая и подытоживая всё сказанное. — Да и так, наверно, всё же лучше будет. Чтобы и у вас ничего не менялось. И мы с тобой сможем… ну, это. И не надо будет париться, что мы кого-то обманываем. Блин. Офигительно это сенсей придумал…       Минато рассмеялся, зарываясь пальцами в волосы сына.       — Ага, тот еще выдумщик. Он боялся, конечно, что ты эту идею не одобришь. Да и я боялся, на самом деле…       Но это было понятно и по взгляду Минато: насколько неравнодушен он был к поднимаемой теме. Насколько он переживал за обоих дорогих ему людей. Насколько не хотел терять никого из них…       Наруто считывал это, просто улавливал, глядя на отца. И, улыбнувшись, погладил его по щеке в ответ.       — Ты же тоже будешь счастлив, если оно будет так, да?..       — Я буду счастлив, если тебе будет хорошо. Но тебя такой расклад устраивает, да?       — Угу. Правда. Это лучший из вариантов. Потому что… ну не могу я так. Я тоже люблю тебя, но не могу, чтобы из-за меня вы расставались… Это было бы прям очень неправильно. Типа, чужое счастье рушить, чтобы пытаться свое построить…       — Я очень рад, что ты так считаешь, Наруто.       — Да… Но… — он хихикнул, постепенно осознавая, к чему всё привело. — Вот для меня это прям правильно, как будто пазл сложился. Но, если подумать… Это же капец как странно. Ну, наверно, с точки зрения каких-нибудь там стандартов. Но… и пусть, да? Раз уж у нас совсем странные отношения пошли. Наверно, так можно…       — Да. Так можно. Нам так можно.       Наруто засмеялся, радуясь, что и на этот раз буря обошла их дом стороной.       — Вы тоже тогда можете не скрываться. Ну, типа, не на людях, а при мне. Пусть за руку тебя берет, если захочет. Ну… как сегодня. Я не буду его взглядом испепелять. Я же тоже смогу взять тебя за руку при нем…       — Конечно, сможешь. Ну… хорошо, — Минато казался очень довольным тем, как разрешился их нелегкий вопрос. — Спасибо, Наруто. Правда, спасибо тебе. Я… знаешь, я горжусь вами обоими. Всё-таки, вы выросли благородными людьми, которые умеют принимать верные решения.       — Ну, супер-супер, я умею принимать хорошие решения, да… А ты тогда Какаши это передай. Ну, что всё хорошо, обрадуй его, — Наруто прильнул к Минато, залезая рукой под его кофту. — Когда ночью будешь к нему в спальню телепортироваться…              Казалось бы, проблема была решена. Но унять волнение перед следующей тренировкой всё равно не получалось. Разговор с отцом внес ясность во всю ситуацию, а тяжкий груз ощущения собственной ненужности окончательно свалился с души парнишки. Но…       Одно дело — общение с Минато, с которым они уже достигли своего пика откровенности. Но совсем другое — говорить об этом с Какаши. Да даже если они и не будут обсуждать это напрямую…       Он знал, что Какаши знает. Всё знает. Знает про них. Они оба прекрасно осознают положение дел. Понимают, что оба… «встречаются» с Минато, если можно это так назвать. Понимают, что делят его друг с другом… добровольно. Но вот договорились они об этом через посредника. А как будут вести себя тет-а-тет…       Завидев Какаши на тренировочной площадке издалека, Наруто притормозил, боязливо замедлился. Вроде и говорил себе, что бояться нечего. Судя по словам отца, Какаши действительно относится к своему подопечному как к младшему брату и искренне привязан к нему. Наруто и сам это чувствовал — Какаши всегда переживал за него, а такое неравнодушие не подделать… Значит, и в разговоре с Минато сенсей говорил от чистого сердца. И не должен держать обиды на Наруто… за посягательство на своего партнера… наверно…       Но мужчина поднял голову от книги. Заметил его, конечно же заметил. Оттормаживаться уже было нельзя. Стиснув кулаки, надеясь зажать в них ускользающую уверенность, Наруто пошел к нему.       Какаши молчал, сканировал ученика черными глазами. По его взгляду было сложно прочесть мысли, да даже их направленность… хотя обычно парнишка умудрялся считывать состояние сенсея даже через маску…       Но в горле поднялся ком, во рту пересохло, и интуиция тоже напуганно притупилась.       Несколько тяжелых секунд прошли в молчаливом созерцании друг друга. Наруто ощущал всё то же напряжение, повисшее в воздухе. Которое, кажется, зародилось еще с того похода на ярмарку…       Однако Какаши вдруг посмеялся и убрал книжку в сумку.       — Ну?.. — он приблизился. Мягко толкнул Наруто плечом, заглядывая в лицо. — И как тебя угораздило?..       — Без понятия, — с улыбкой облегчения признался Наруто. Теперь уже он узнавал своего старшего товарища. И знал, что означает такой его настрой.       — А я же тебе сразу сказал, что ты влюбился… — протянул мужчина.       — Ну, не так уж и «сразу». Да и не знаю… — он смутился, вспоминая тот странный разговор, в день, когда семечко нового чувства только-только проклюнулось в его сердце. — Вы это даже как-то раньше меня поняли.       — Я и сам этому удивлен… Но всё нормально? — стало очевидно, что и Какаши волнуется из-за этого вопроса. — Не будешь больше дуться?       — Нормально, не буду. Мы же… разобрались, как бы, — Наруто водил ногой по траве, наблюдая за тем, как травинки приминаются. Принять тот факт, что на эту запретную тему можно говорить не только с Минато, оказалось трудно. — А вы как? Ну… вас оно не напрягает?.. Мы с папой говорили как бы, но я хочу и… ну…       — Я тоже хотел это с тобой обсудить. Я с таким никогда не сталкивался, если честно. И мне… странно это, мягко говоря… Но не буду из себя зануду строить и о морально-нравственной стороне вопроса говорить. В конце концов, я тебя понимаю, — Какаши хмыкнул, и Наруто обменялся с ним взглядом. — Перед Минато сложно устоять…       — Ну… да, — парнишка тоже хихикнул. И внутри вдруг стало так сладко, спокойно — так что на контрасте с предыдущим напряженным состоянием расслабленному организму даже захотелось спать. Откровенничать с отцом ему нравилось. Поэтому захотелось откровенности и теперь. — Вот вы это говорите про него… А я даже не ревную. Ну… я просто тогда заревновал, когда мы, на ярмарке… ну… вы поняли.       — Да, тогда я это понял.       — Ну и вот. Мне просто тогда показалось, что… меня как-то в сторону задвинут. Что… между нами… — он запнулся, не смог сказать «с папой» — всё еще не мог до конца сжиться с этой мыслью. Щеки и без того полыхали огнем. — Между нами… с ним всё неправильно, незначительно как-то. Не по-настоящему, знаете? А у вас с ним нормальные отношения. И я тогда думал… не знаю, чувствовал, что теряю его. Что должен его отпустить…       — Я знаю это состояние. Есть такой очень тревожный период времени после самого начала… отношений, скажем так. Когда еще не все точки расставлены, не все моменты обозначены, и ты не понимаешь, серьезно ли это, да и было ли всё это в самом деле… — Какаши всматривался куда-то за шелестящие кроны деревьев. А из груди Наруто никак не уходило приятное, сладко-вязкое чувство доверия от обнажения душ перед друг другом.       — Да, да. Вот как-то так оно было. У вас тоже так было, да?       — Ага. Тоже было, над чем погрузиться… Но разговоры помогли всё прояснить. И я перестал нервничать. Поэтому я понимаю, что ты мог чувствовать тогда. Да и сейчас тоже…       — Да сейчас уже нормально всё. Не парьтесь.       — Ладно, — Какаши перевел глаза на ученика, и этот взгляд словно прожег его насквозь. — Наруто, я никогда не отниму его у тебя. Не встану между вами. У вас с ним происходит что-то свое, чего я, может, не могу до конца понять, но и лезть в это я не стану. Если вам так хорошо, то и хорошо. И я спокоен.       — Какаши-сенсей… — Наруто же чувствовал, как нестерпимо щиплет глаза. Расчувствованно выпалил:       — Я тоже не отниму его у вас!..       Не смог сказать больше ничего, потому что голос дрогнул и грозил сорваться вовсе.       Какаши улыбался. Наконец-то его лицо — его видимая часть — источало спокойствие. Как, впрочем, и идущее от него ощущение в целом. И внутри тоже становилось хорошо.       Наконец-то и последний страх оказался развеян. Всё распределилось по своим местам. И оба самых близких Наруто человека счастливы, как и он сам.       Да и иметь Какаши в союзниках, а не в конкурентах, безусловно куда лучше. Потому что и сейчас он испытывал к сенсею нежное чувство благодарности. Ведь им обоим пришлось немного подвинуться, чтобы все они — каждый из них троих — могли занять свое собственное место, на которое никто другой не претендует.       А Какаши протянул к нему руку. Запустил пальцы в волосы, задумчиво погладил.       — Ну, можно еще поболтать о глубоком и вечном, а потом и порыдать, обнявшись… как некоторые часто делают…       — А, как Ли и Гай-сенсей?.. — засмеялся Наруто, заморгав, прогоняя и в самом деле подобравшиеся слишком близко слезы. — Можно их найти и перед ними такой спектакль устроить, вот они офигеют!       — Ой, точно. И еще больше офигеют, когда узнают причину…       — Да уж, не надо им узнавать, — Наруто помотал головой, потираясь об ладонь Какаши, потом боднул ее, почему-то вспоминая про всё того же «бычка» из детства. — Ну а, кстати, они тоже на папу и сына похожи, одни брови чего стоят! А ведут себя иногда так, будто вообще потрахиваются…       — Так-так, это мы об отцах и сыновьях говорим, или о сенсеях и учениках?.. — протянул Какаши, шутливо упираясь рукой ему в лоб в ответ на бодания. Почему-то от этой фразы, да и от странно-томного тона Наруто прожгло знакомым огоньком. Но он хихикнул и вынырнул из-под надавливающей руки мужчины.       — А и о тех, и о тех. Вы ж тоже с папой учеником и сенсеем были, а потом потрахиваться стали…       — Ну-ну. И снова Наруто-провокатор?.. — Какаши, кажется, хотел дать ученику подзатыльник, но тот увернулся. И встал лицом к сенсею в стойку, вовлекая в бой.       — Да-да, он самый. Найдете, чем ответить?       — Найду обязательно. Давай уже тренировку начинать, болтушка. Да и теперь мы с тобой точно в одной команде…