Книги, осколки и серые мыши

В тускло освещëнной комнате стояла тишина. Энтони устроился в кресле, завернувшись в тëплый плед и попивая горячий шоколад с маршмеллоу. Белла сидела напротив него. К своей кружке она так и не притронулась. Тишина затягивалась. Она причиняла неудобство Белле, но не Энтони. Он был в своей крепости. В ногах лежал задремавший Персей, а вокруг возвышались огромные стелажи книг. Чтобы ему сейчас не сказали, парню было плевать. Белла тяжëло вздохнула и подняла на него взгляд. Не серой мыши. Человека со стержнем. Юлай чуть наклонил голову, показывая интерес. Пока небольшой, но, кажется, приближается что-то интересное. Белла откидывается на спинку кресла и закидывает ногу на ногу. Девушка запустила руку в волосы, отодвигая их с лица, но остановилась не закончив движение. Переведя взгляд на Энтони, она усмехнулась. Надо ли говорить о том, какие черти плясали в этих глазах? - Вы ведь поняли, да? - наконец выдала Белла, внимательно следя за движениями Юлая. - Понял что? Что ты не такая уж и серая мышь без интересов, какой хочешь казаться? Да, я заподозрил. Но не был точно уверен. До этого момента, - отозвался Энтони. - Приятно познакомиться, Белла Свон. Юлай обезоруживающе улыбнулся. Уголки губ девушки неконтролируемо приподнялись в ответ. - Сейчас Вы похожи на тëплое летнее солнце, - вырвалось у неë до того, как она успела прикусить язык. Энтони рассмеялся. Белла удивлённо посмотрела на него. Юлай смеялся долго, но с каким-то надрывом. - Да, давно мне такого не говорили. Давно я не показывал никому такого веселья, - отсмеявшись ответил Энтони. - Среди всех красок этого и так тëмного города ты выбрала чëрный цвет. - Не хотите поделиться? - вызывающе спросила Белла. - Раз уж вы теперь знаете про меня. Энтони задумчиво разглядывал свою уже пустую кружку. Персей взволновано забегал вокруг него. Парень наклонился и почесал щенку за ухом. Персей дëрнулся от слишком холодных рук. - Пока я ничего про тебя не знаю, это раз. Тем более вряд ли ты пришла чтобы просто вывалить это на меня. Это два. Не хочешь начать говорить первая? Белла раздражëнно закатила глаза. Затем она всë-таки взяла свой горячий шоколад. Никто из них не прерывал тишину долгое время. А может только минут пять? - Вы же тоже видели моë чудесное спасение? То, как Эдвард моментально приблизился. Это иррационально. Такого просто не бывает, - Белла помрачнела. Еë явно выводила мысль о том, что произошло что-то такое, что она не может объяснить. - Я видел, - согласно кивнул Энтони. - Но я тоже не могу это объяснить. Извини, Белла. Мне очень жаль, но я тебе не помощник. - Джейкоб рассказывал мне кое-что. Про вампиров и оборотней... Энтони с интересом слушал историю, рассказанную Беллой. Какая забавная легенда. - Но почему именно мне ты решила всë это рассказать? Мы знакомы первый день, Белла. У тебя нет причин говорить это мне, - отметил Юлай. - Вы тоже видели это происшествие. Но это не основная причина. Я решилась рассказать это Вам, потому что вы похожи. У вас одинаковые янтарные глаза, одинаковая фарфоровая кожа. Вы ведь... - Белла осеклась, увидев, как до этого голубые глаза, в которых лишь иногда мелькали золотые блики, становились полностью ядовито-жëлтыми. Но они были... Грустными. Печаль лилась из этих глаз мягким светом. - Ну вот, я же говорил, что ты никакая не серая мышь. Это надо ещё уметь так быстро догадаться, - мрачно проговорил Энтони. - Зачем, Белла? Неужели одних Эдварда с Джейкобом тебе было мало для своей схемы серой мыши? Девушка не выглядела испуганной. Она внимательно разглядывала Юлая, явно пытаясь что-то прочесть по его лицу. - Мы ведь с Вами тоже очень похожи. Знаете, почему я вообще выбрала именно такой образ? Потому что в книгах такие девушки пользовались популярностью, с ними общались. Я тоже так хотела. Потому что у меня самой... - Не было опыта в общении, - закончил за неë мысль Энтони. - Да, мне действительно близка эта ситуация. Но у меня более запущенный случай. Я уже мыслю книжными ситуациями и сам подгоняю всë происходящее под их шаблон. Ну, я думаю, ты и сама заметила. Юлай махнул рукой в сторону многочисленных стелажей. - Знаешь, как вообще становятся вампирами? От укуса. Но я никогда не хотел быть бессмертным, раз уж на то пошло. Меня укусили против моей воли. Когда я не мог возразить. При жизни я был достаточно открытым. У меня было много друзей, мы общались и всë было хорошо. Я вëл литературу в университете, у меня были отличные отношения с учениками. Меня все любили. До одного дня. Дальше всë рухнуло в бездну. На этом моменте Энтони поднялся и куда-то ушëл. Белла проводила его вопросительным взглядом. Юлай махнул рукой, мол, сейчас вернусь. И вернулся он довольно быстро, с бутылкой дорогого вина. Открыв еë, парень выпил прямо из горлышка. Тонкая струйка тëмно-бордового напитка потекла по подбородка и ключицам, затекая под рубашку. Или не вина? У Беллы от ужаса широко раскрылись глаза и вырвался испуганный вздох. Энтони перевëл взгляд на неë и кивнул. - Да, это кровь смешанная с вином. Но не переживай, кровь не людская. Итак, на чëм я остановился...? А, да, точно. Падение в бездну. Мне не повезло. Нам не повезло. Я гулял со своей девушкой по ночному городу. Я заметил, что за нами шла пара подозрительных личностей, но не обратил на них внимание. Я был слишком увлечëн собственным счастьем. В один момент перед нами выехал грузовик, перекрывая дорогу. Дальше было... Больно было и плохо. Кривая усмешка перекосила лицо Энтони. Пальцы, сжимавшие бутылку, дрожали. Белла слушала его не перебивая, жалость читалась на еë лице слишком очевидно, и это приводило Энтони в ярость. - Не надо на меня так смотреть, - тихим яростным голосом попросил Юлай. - Сейчас мне уже не нужна жалость. Да и тогда не особо. - В общем в итоге я остался лежать на той улице в луже собственной крови. Девушку преступники увезли. Я так и не узнал, что с ней стало. И этих ублюдков не нашëл. Тогда-то я собственно говоря вообще не верил в свои шансы выбраться. Я лежал там, разрываемый яростью и горем. Готовился испустить последний вздох. Потом уже где-то на границе я услышал шаги. В тот момент моë зрение уже было размыто от слëз, но я ясно увидел рыжие волосы и янтарные глаза. Потом боль в шее. Сильная. Пальцы Энтони сами потянулись к шее, но парень их отдëрнул. Белла встала и присела на подлокотник кресла Юлая. Она едва уловимо прикасалась к шее Энтони, через прикосновения передавая нежность и сочувствие. - Когда я очнулся, этот чело- вампир был рядом. Я не знаю его настоящего имени, мне оно так и не было доверено, но сам он тогда представился как Птица. Ему шла эта кличка. Учитывая его глаза и по-птичьи острые черты лица. Голос Энтони дрожал и сбивался. Юлай быстро моргал, пытаясь сдержать слëзы. Он никогда никому этого не рассказывал. А теперь вываливал чуть ли не на первую встречную. Это заставило его горько усмехнуться. Хотя, если эта девушка планирует лезть в свору вампиров и оборотней, то возможно его история как-то поможет ей. - Я так хотел его убить. А ещё больше я хотел убить себя. За то, что оказался таким беспомощным. Да и тогда я вëл себя, как откровенный слабак. Я швырялся мебелью, кидался на Птицу. А он лишь смеялся мне в лицо, разжигая мою ненависть. Этот рыжий безумец хотел чтобы я ненавидел его больше, чем себя. Задумка хорошая, но нет. Меня так тошнило от самого себя. Я так устал, Белла. Ты не представляешь. А вдобавок мне хотелось пить кровь людей и убивать их. И Птица приводил их мне. Он клялся, что все эти люди безбожнные преступники, которые заслуживают смерти. Тогда мне, честно говоря, было наплевать, но сейчас я сожалею, что мне так и не попались те ублюдки, сломавшие меня. Множество убийств, литры выпитой крови. Всë это сводило меня с ума. Я бы так и потонул в том болоте собственной ненависти и жалости к самому себе, если бы Птица в какой-то момент не выбил из меня, кем я работал при жизни. Потом он принëс мне книгу. "Дом, в котором... " Мариам Петросян. И я читал его. Я проживал все истории персонажей через себя, надевал их личности, постепенно стирая свою собственную. Такую схему я проделывал и с множеством других книг. Как потом сказал мне Птица, я захлëбывался в произведениях четыре года. Бутылка кровавого вина выскользнула из рук Энтони и с грохотом разбилась об пол. Персей спрятался под занавеской. Белла тихо плакала, слëзы не удержимо текли по еë щекам. Юлай откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Затем уже совсем тихим голосом продолжил. - Знаешь, а ведь у каждого вампира есть какой-то свой дар, который выделяет его среди прочих. Мой — скрытие. Я могу быть абсолютно незаметным или скрывать лишь свою вампирскую суть. Благодаря этому меня не раскрыли Эдвард и его отец. Но вот Джейкоб заподозрил неладное, потому что я не был готов скрыться. Но у моей способности есть минусы. Я и сам не могу распознать вампиров, когда использую скрытие. - А Джейкоб тоже...? - Белла не смогла заставить себя закончить фразу. - Нет, не думаю. Скорее всего он оборотень, причëм пока не пробуждëнный. Ещё чуть-чуть помолчав, Энтони собрался с силами для завершения истории. - Птице мой дар был выгоден. Я помогал ему разбираться с неугодными. Но от этого мрак в моей душе только возрастал. Поэтому Птица предложил мне снова попробовать работать в университете. Только в другом и несколько изменив мою внешность. Я согласился. У меня выбора-то особо не было. Но это не помогло. Всë в этом городе напоминало мне о трагедии и душило меня. И я сбежал сюда. Но Птица ищет меня и скоро заполучит обратно. Тишину, повисшую после окончания повествования, нарушало только тихое поскуливание Персея. Белла не знала, что ей делать. Обратив внимание на осколки, девушка наклонилась их убрать. Неаккуратно взяв большой кусок стекла, Белла порезалась и зашипела от боли. Энтони открыл свои янтарные глаза, в которых мелькнуло что-то злое. Девушка вздрогнула. Сейчас она видела всë то, что пережил Юлай. Это отпечаталось в его глазах. Если долго пристально в них смотреть, то можно разглядеть фигуру с птичьими очертаниями. Энтони потянулся и взял Беллу за руку. Притянул раненный палец к губам и облизал его. Потом начал посасывать, втягивая кровь, но не кусая. У Беллы начинала кружиться голова. Юлай наклонился и поднял тот осколок. Закатав рукав рубашки девушки, он оставил неглубокую царапину. Парень сразу принялся усердно еë зализывать. Осколок метался по руке девушки, оставляя следы. Цап. И Энтони зализывает рану, оставляя извиняющийся поцелуй. Раны причиняли Белле боль, но ей нравилось быть утешением для Юлая. Возможно, он представлял ту девушку из своих воспоминаний на еë месте. Сейчас это было не важно. Когда Энтони мягко держит еë руку, когда оставляет столь страстные поцелуи вместе со столь болезненными порезами, втягивая кровь. Что сейчас вообще может быть важно? Белла осела на пол. В глазах начинало темнеть. Кровь с руки заливала ей одежду. Как она в таком виде пойдëт домой? Энтони это очевидно совершенно не волновало, когда он размазывал поцелуями кровь. Белла отвела взгляд и наткнулась на пустые стаканы из-под горячего шоколада. - Вампиры же не чувствуют вкус. Зачем вы пили горячий шоколад? Энтони будто выдернули из сна. Он в ужасе посмотрел на окровавленную руку девушки и шарахнулся назад, с ногами залезая в своë кресло и обнимая колени. - Мне... Нравилось пить горячий шоколад при жизни. Сейчас же мне нравится вспоминать его вкус. Иногда мне и правда кажется, что я его чувствую, - отозвался Энтони. - Тебе стоит уйти, Белла. Мне очень жаль. Я не должен был этого делать. Я потерял контроль. Пожалуйста, уходи. И будь осторожна с вампирами. Кислая улыбка осветила лицо Юлая на последней фразе. Ну надо же, даже в такой ситуации он пытается шутки шутить. А вот до Беллы, кажется, начало доходить происходящее в полной мере. Слëзы побежали из еë глаз, она в панике начала пробираться к выходу, открыла дверь и... Остановилась, чтобы обернуться. - Не переживайте. Я никому ничего не скажу. Ваша тайна останется в этих окровавленных осколках, в этом доме. И никогда не выйдет отсюда. Затем Белла закрыла дверь и скрылась в чаще леса. Юлай усмехнулся и подошёл к одному из своих книжных стелажей. Проводя кончиком пальца по книжным корешкам он внимательно вчитывался в названия. "Орлеан". Господи, что у него делает эта книжка? И почему он взял именно еë, устроившись в своëм кресле? До чего же доводит общение с серыми мышами. Персей выбежал из-под занавески, обежал осколки и запрыгал вокруг хозяина. Энтони взял его на руки и стал поглаживать. Юлаю не нужно было, чтобы Белла хранила его тайну. В конце концов, ему уже и так не особо долго осталось быть в Форксе. Энтони прочитал почти весь "Орлеан", когда скрипнула дверь и кто-то уверенно вошëл. Даже не оборачиваясь, Юлай знал, кто это. Он поднял голову и столкнулся с янтарными глазами, полуприкрытыми рыжей чëлкой. - Заставил же ты меня побегать за собой, Птенчик.