Лотосовый цвет на руинах дома

Ожидание тянулось, казалось, бесконечно, и Цзян Яньли сидела словно на иголках, вздрагивая от каждого шороха, как будто в любой момент за ней могли прийти и увести силой. Она неотрывно смотрела на дверь, ожидая, что кто-нибудь непременно ворвётся сюда. Голова была совершенно пуста, не приходило никаких мыслей. За плотно закрытым шторами окном тем временем стремительно темнело, когда угасал солнечный свет, рассеивались последние его лучи на старой черепице и зажигались первые звёзды. Цзян Яньли долго стояла в смятении перед дверью, не решаясь открыть её. Сердце её трепетало при мысли о том, что в этот поздний час она идёт на встречу с Вэнь Чжулю. Был ли у неё другой выбор, кроме как довериться этому загадочному человеку? Возможно, он в самом деле поможет ей избежать неминуемой гибели. Ею руководил страх, пусть этот человек и пугал её ещё сильнее. Плотнее завернувшись в чужой плащ и максимально закрыв лицо накинутым на голову капюшоном, она всё же открыла дверь и неуверенно выглянула наружу. Во дворе постоялого двора было пусто, только лунный свет мягко разливался на крыши и заглядывал в каждый угол. Глубоко вдохнув, Цзян Яньли ступила наружу, пытаясь унять бешено колотящееся в груди сердце. Разумеется, ей было страшно думать о том, что она, возможно, направляется прямиком в ловушку, в руки врага. Но ведь рано или поздно это всё равно случилось бы? Не было разницы, произойдёт это сегодня, через неделю или потом. Вечно прятаться от преследователей из Цишань Вэнь она, слабая и беззащитная, не сумеет. Улицы тоже уже были пусты. Возможно, жителей городка распугал отряд Вэнь, который бродил по городу, ища беглянку. Но ей так даже было проще. По крайней мере, никакая другая опасность не могла ждать её, кроме неизбежной встречи с Вэнь Чжулю. Подойдя к тому самому повороту, Цзян Яньли неуверенно застыла перед вдохом в непроглядную темноту, не решаясь ступить туда. Тёмная тень выступила оттуда и, схватив её за запястье, втащила за поворот. Цзян Яньли закрыла глаза, считая до тех пор, пока её жизнь не оборвалась бы, но этого не произошло, и она немного расслабилась и осмелилась посмотреть. Вэнь Чжулю напряжённо смотрел на неё, жутко возвышаясь над ней и не произнося ни слова. Он не отпускал её руку, опасаясь, что она вырвется и сбежит, совершив какую-нибудь глупость, которая может стоить ей жизни. Но она замерла на месте, не в силах пошевелиться. Отчего-то Цзян Яньли всегда чувствовала себя именно так, когда этот человек был так близко. Вэнь Чжулю просто пугал её. В голову лезли нехорошие образы того, как этот человек уничтожает её и без того слабое золотое ядро, хватает за руки и тащит за собой к своему хозяину, как присоединяется ко всем возможным истязаниям… Но он стоял неподвижно и смотрел на неё, не проронив ни звука. Цзян Яньли тоже не знала, что сказать. Она чувствовала себя птицей, пойманной в клетку, за решёткой которой прохаживается кошка. Раньше в её жизни никогда не случалось такого, чтобы ей приходилось бояться. Она жила в радости и достатке, среди любви своей семьи, пользуясь уважением и признанием жителей Пристани Лотоса, слуг и учеников, и не знала горестей, подобных тому, с чем столкнулась теперь. Цишань Вэнь принесли в её дом смерть и ужас и словно насовсем стёрли всякое представление о прежней жизни, в которой она была уважаемой и любимой молодой госпожой своего клана. Цзян Яньли не знала, как выживать одной во внешнем мире, ведь никогда прежде ей не приходилось полагаться на саму себя. Возможно ли вообще молодой женщине позаботиться о себе самой? Она не обладала никакими особыми навыками, она даже не была достаточно умелой заклинательницей, чтобы воспользоваться этим. Все те дни, что она провела в одиночестве в той тесной комнате постоялого двора, где её братья оставили её, она думала, что ей делать дальше, но она не сумела найти ни единого разумного решения. Если Вэнь Чжулю в самом деле мог помочь ей… пожалуй, у неё больше не оставалось выбора. — Что… что вы намереваетесь делать дальше? — нерешительно, тихо спросила Цзян Яньли, не поднимая глаз к чужому лицу. Её голос звучал как-то глухо, сдавленно, и она сама не узнала бы его, если бы не была точно уверена в том, что она только что произнесла эти слова. Она в самом деле собиралась доверить свою жизнь в руки человека, который убил её близких. Цзян Яньли казалось, что она выжила из ума из-за всех этих переживаний. Тем не менее, пока Вэнь Чжулю не подавал ни единого повода не доверять ему. Каким бы негодяем он ни был, он в самом деле пришёл сюда встретить её, и в самом деле пришёл один. Это немного успокоило. — Я отведу вас в безопасное место. Вам придётся некоторое время побыть там, иначе я не смогу гарантировать, что вас не вычислят. Если это случится — проблемы будут и у вас, и у меня, — Вэнь Чжулю не стал говорить, что он имеет в виду, но Цзян Яньли сумела различить некоторое напряжение в его голосе. Вероятно, он опасался, что из-за неё может пострадать сам, и начинал сомневаться в своём замысле. — После, я отвезу вас в Илин. Там вы будете в безопасности. Цзян Яньли с удивлением слушала его, по-прежнему не понимая, как он намеревается всё это провернуть за спиной у своих господ. Но ещё больше её всё это время волновал другой вопрос. — И всё же, скажите… — робко начала она, всё же подняв на него взгляд. Вэнь Чжулю встречал её вопрос с неизменным выражением. — Зачем вы это делаете, если в этом есть определённый риск для вас? Почему бы вам просто не схватить меня и не привести к хозяину? Я думаю, Вэнь-эр-гунцзы непременно наградит вас за выполнение столь важного поручения. Она понимала, что эти слова сопряжены с определённым риском. Что, если он действительно так и сделает, вспомнив о выгоде? Цзян Яньли наблюдала за его реакцией и заметила, как изменилось вдруг его выражение. Чтобы не выдавать некоторого смятения, он отвёл взгляд. Вэнь Чжулю не ответил, сделав вид, будто не услышал её вопроса, и сменил тему: — Если вы уверены, что желаете мне довериться, нам стоит спешить. Подумав немного, Цзян Яньли согласно кивнула. Она размышляла над резкой переменой в его настроении, пытаясь понять, что именно произошло. Что же скрывает этот человек? Почему этот вопрос заставил его столь заметно занервничать и быстро сменить тему? Расспрашивать дальше, навязываясь и влезая, возможно, не в своё дело, она не хотела. Всё же, это был враг, убийца её семьи, самый жуткий из известных ей заклинателей, а с ним стоило быть осторожнее. Цзян Яньли не хотелось провоцировать его на какие-нибудь действия, которые, возможно, не входили в его первоначальные планы, и которые могли бы нанести ей вред. Они вместе направились в ту сторону, что вела к выходу из этого маленького города. Вэнь Чжулю всё ещё вёл её за руку, вероятно, опасаясь, что она может обмануть его и сбежать. Они следовали необитаемыми закоулками, где их точно никто не смог бы заметить. Она едва поспевала за ним, даже не пытаясь освободить руку из его хватки. Конечно, Цзян Яньли испытывала некоторую неловкость из-за этого жеста и бесконечно хотела увеличить расстояние между ними, избежав его прикосновений. Возможно, у него не возникало никаких посторонних мыслей, или он не видел в этом ничего предосудительного, но для неё всё было иначе. У неё, несомненно, больше не было шансов на возвращение к привычной нормальной жизни, да и после расторжения помолвки с Цзинь Цзысюанем едва ли она могла надеяться на то, чтобы небеса смилостивились над ней, и клан Цзинь пожелал её снова. Она никогда не любила его в полной мере. Цзян Яньли с детства знала, что обещана ему, но кроме некоторой симпатии никогда не чувствовала к нему ничего, хотя бы отдалённо напоминающего ту самую любовь из глупых книжек, которые тайком подсовывал ей Вэй Усянь. Цзинь Цзысюань же просто ненавидел её, ненавидел, кажется, всё, что было с ней связано, лишь потому, что противился воле своей матери, которая пыталась навязать ему нежеланную невесту. Вероятно, он был счастлив, когда эту помолвку расторгли. Теперь же, когда её дом и привычный уклад жизни оказались разрушены… едва ли у неё был шанс выйти замуж не то что за высокомерного Цзинь-гунцзы, а в целом. Не то чтобы это сильно тяготило её, и всё же… Цзян Яньли всегда мечтала о собственной семье, наполненной счастьем и взаимной нежностью. Эта мечта казалась ей теперь недостижимой. И всё равно, вопреки этому, предрассудки слишком крепко въелись в её разум, чтобы она могла так легко выносить даже столь незначительную физическую близость с посторонним мужчиной. Цзян Яньли ожидала, что он её не послушает, ведь, по правде говоря, её слова любому показались бы подозрительными, но всё же неуверенно сказала, запинаясь из-за слишком быстрого шага в попытках перевести дыхание: — Вы можете… отпустить меня? Он вдруг остановился и, обернувшись, непонимающе посмотрел на неё. Этот взгляд заставил Цзян Яньли смутиться. — Я обещаю… что никуда не сбегу. Знаю… что это звучит достаточно… странно, но… просто поверьте мне. Цзян Яньли с надеждой подняла на него взгляд, ожидая какой угодно реакции, кроме того, что произошло в действительности. Он, посмотрев сперва на неё, а после — на её запястье, удерживаемое его рукой, вероятно, понял смысл столь странной просьбы, и сказал, отпустив её руку: — Прошу простить. Я… ни в коем случае не хотел оскорбить вас. Она не знала, о чём Вэнь Чжулю успел подумать, но от его слов ей стало ещё более неуютно. Так, словно бы её уличили в чём-то крайне неблагопристойном и бесстыдном. Цзян Яньли прижала руку к груди, затянув на себе плотнее чужой плащ, и смущённо опустила голову, не решаясь больше смотреть ему в глаза. — Не беспокойтесь, всё в порядке, — она попыталась улыбнуться, но вышло слишком натянуто и неловко. Вряд ли такой опытный человек как Вэнь Чжулю поверил в искренность этой улыбки. Впрочем, он никак не отреагировал, только сказал: — Тогда пойдём, если вы не против. Цзян Яньли послушно последовала за ним. Он не оглядывался, чтобы проверить, идёт ли она в самом деле. Доверяет ли он ей? Или же просто знает, что она не сумеет сбежать, и потому не беспокоится? У неё действительно не было иного выхода, кроме как отдаться на милость Вэнь Чжулю и надеяться, что он в самом деле сможет ей помочь. Она не знала, куда он её ведёт. Когда они вышли за пределы города и направились прочь, она невольно оглянулась, смотря на безмолвствующие чёрные в ночной тьме дома и лавки, всё редеющие и редеющие к окраинам, и снова подумала, правильно ли поступает, доверяя этому человеку. Он и сам сливался с темнотой ночи, внушая ей ещё больший страх. Цзян Яньли смотрела на его спину, следуя за ним, и отчего-то вдруг испытывала ужасную тоску по дому. Она скучала по свежему влажному воздуху у рек и озёр Юньмэна, вкусным запахам на рынке и весёлым голосам, струящимся по ветру пурпурным лентам и целым островам цветущих лотосов, по тихому говору отца и более резким, импульсивным словам матери, смеху Вэй Усяня и ворчанию Цзян Чэна. Она скучала по дому и тем, кто всегда был неотъемлемой частью её спокойной размеренной жизни. Цзян Яньли никогда прежде не оставалась в столь гнетущем отчаянном одиночестве. Она внезапно ощутила, насколько беспощаден мир, который прежде был к ней относительно дружелюбен, и насколько огромен, когда они вышли к лугам, уже тронутым увяданием осени, и поняла, что с ней лишь звёзды высоко над головой и вольные ветра, треплющие иссушённую солнцем высокую траву и холодом забирающиеся под одежды. Она бежала из дома с пустыми руками, не прихватив с собой ничего, что напоминало бы ей о прежней жизни, кроме колокольчика на поясе, или что могло бы ей пригодиться. Она уже много дней не переодевалась, и в своём грязном и потрёпанном в подоле одеянии, вероятно, выглядела крайне жалко. Едва ли кто-то смог бы опознать в ней дочь одного из великих кланов. Любезно отданный ей плащ совсем немного согревал и скрывал её непритязательный внешний вид, но Цзян Яньли неловко было думать, кому он принадлежал. Вэнь Чжулю словно давно забыл о том, что отдал его ей, и даже не намекнул о том, чтобы она вернула его позднее. С его стороны, как ей казалось, это было крайне благородно. Если отбросить все его поступки в отношении её семьи, он в целом производил впечатление честного человека. Но Цзян Яньли не могла видеть в нём ничего доброго, просто не допускала ни единой мысли о том, чтобы проникнуться к нему какими-то чувствами кроме ненависти, которая тлела в её груди, непрестанно опаляя её сердце, когда она вспоминала снова все последние события. Ничто не могло бы заставить её перестать ненавидеть клан Вэнь, всех до последнего его членов. Они причинили столько зла её семье, что в её сердце не находилось ни единого шанса на прощение или смирение. — Цзян-гунян, будьте осторожны, здесь могут быть змеи, — едва слышно предупредил Вэнь Чжулю, даже не оглядываясь. Он слышал её шаги и шелест её юбки о сухие стебли, ему не нужно было проверять, не сбежала ли она. Цзян Яньли подумала о том, что её, идущую неведомо куда в глубокой ночи бок-о-бок с убийцей её родителей, едва ли могли испугать какие-то змеи. Она промолчала. В темноте почти ничего не было видно, света далёких звёзд было недостаточно, чтобы ступать уверенно, но Цзян Яньли старалась не отставать от своего молчаливого спутника. Пусть её и тревожил его жуткий безразличный вид, всё же, это был человек, способный, возможно, защитить её. Он очевидно торопился, отчего она едва поспевала за ним. Цзян Яньли понимала, что для них небезопасно открыто слоняться, тем более ночью. Вэнь Чжулю определённым образом рисковал, таская её за собой, для неё же риском было уже то, что она всё ещё была жива. Она не была уверена, где сейчас находится — последние очертания города, из которого она сбежала, давно растаяли во тьме и затерялись где-то позади, а перед ней вдалеке темнел холмистый лес. Вэнь Чжулю шёл уверенно: он явно знал, что он делает. Они двигались молча, в неуютной пугающей тишине, и он мог бы слышать её тяжёлое дыхание за спиной. Цзян Яньли чувствовала усталость, не привыкшая к столь долгим пешим путешествиям, к тому же, очень замёрзла, но ей не хотелось показывать свою слабость, о которой он и так вероятно знал. Все знали, что заклинательница из неё никудышная, и уровень её физической выносливости тоже был невысок. Смотря на мерцающие звёзды над головой, Цзян Яньли не переставала думать о судьбе братьев, которые так и не вернулись, оставив её на том постоялом дворе. Она догадывалась, что они, скорее всего, оказались в руках Вэнь Чао и уже были мертвы, но продолжала лелеять надежду, что у них ещё остался шанс. Она просто отказывалась поверить в то, что её затейливый изворотливый шиди и сильный настойчивый младший брат могли быть так легко повержены. Она сверлила взглядом чужую спину, не решаясь задать вопрос. Вэнь Чжулю наверняка знал, что случилось с её братьями и, возможно, приложил руку к их судьбе. Цзян Яньли, пожалуй, просто боялась получить самый ожидаемый ответ. Вэнь Чжулю не мог не чувствовать её сомнения и терзающее её беспокойство. Пусть он не видел её, устало бредущую где-то позади, он и без того предвидел, что именно она хочет знать, но не желает спрашивать. Напряжённое, злое молчание между ними, казалось, кричало о том, о чём плакало её сердце. Он не нарушал её и без того хрупкого спокойствия, не вторгался в глубины её и без того израненной души лишними словами, осознавая, что он в первую очередь для неё — враг. — Цзян-гунян, если вам есть что сказать — лучше не держать это в себе. Думаю, я могу ответить на ваши вопросы, — осторожно начал он бесстрастным тоном, услышав почти сразу удивлённый вдох позади. Он всё же затронул эту тему, нарушая затянувшееся неловкое молчание. Он не ожидал, что она в самом деле ответит. Это было лишь попыткой расположить её к себе. — Мне нечего вам сказать, — холодно ответила Цзян Яньли, стараясь максимально отстраниться от любого возможного слишком личного разговора с ним. Она опасалась, что не сумеет сдержать чувства, а ей не хотелось раскрывать душу чудовищу. Помолчав немного, Вэнь Чжулю сказал бесстрастно, понимая, что в любом случае эти слова произведут на неё впечатление: — Цзян Ваньинь и Вэй Усянь сейчас в Пристани Лотоса под надзором стражи Вэнь-гунцзы. Она замерла на месте, удивлённо выдохнув. Цзян Яньли понимала, что у него нет оснований лгать ей, и эти слова подарили ей какую-то новую надежду. Если её братья в самом деле ещё живы, возможно, их ещё можно вытащить из рук Цишань Вэнь, но она не знала, как. Да и едва ли Вэнь Чжулю позволил бы ей это. Она теперь всецело зависела от него, и пойти против его воли бы не смогла. Ей не хотелось лишний раз испытывать судьбу. — Я ничего не могу обещать. В этом я не могу вам помочь, — повернувшись к ней, снова сказал ей Вэнь Чжулю. Не то чтобы без его слов она этого не понимала. Цзян Яньли не хотелось надеяться на его помощь и на него в целом. Только не на него. — Не нужно, — вернув себе контроль над эмоциями, тихо ответила она, стараясь сделать вид, что её это совсем не беспокоит. Пока она была бессильна — ей не стоило занимать все мысли этим. Всё же, Цзян Яньли понимала, что не вытащив себя, она не сумеет вытащить близких. — Нам стоит поторопиться, — он направился дальше, и ей пришлось последовать за ним, преодолевая сильную усталость. Всё тело болело и ныло, прося хотя бы немного отдыха и покоя, ноги сделались тяжёлыми, но она старалась пересилить себя, вспоминая вдруг все слова своей матери, которая всегда пыталась научить её быть сильной. Цзян Яньли сожалела, что так и не смогла ничему у неё научиться. Во многом её мать была права, когда ругала и стыдила её за хрупкость и слабость. Если бы только она могла вернуться в прошлое, чтобы это исправить… она непременно училась бы усерднее. Они подходили всё ближе к чёрному угловатому лесу, и какая-то тревога прорастала в её груди, когда она разглядывала тянущиеся к небу деревья и вслушивалась в их мрачный холодный шелест. Ночью всё было тихо, словно мертво, и она чувствовала себя крайне неуютно, когда они подошли к окраине леса. Из его темнеющих глубин веяло каким-то неясным холодом. Лес спускался по холму ниже, в глубокую старую расщелину, и чем дальше они шли, тем круче становился этот спуск. Ступать по сырым камням и скользкой траве становилось всё труднее, и Цзян Яньли нередко приходилось подолгу всматриваться в землю под ногами и задумываться, куда наступить дальше, чтобы не упасть и не скатиться вниз. Однако просить о помощи она не хотела, и продолжала упрямо пытаться сама, держась иногда за широкие стволы деревьев и едва не спотыкаясь о торчащие корни. — Цзян-гунян, позвольте всё же помочь, — Вэнь Чжулю шёл чуть впереди и постоянно оглядывался на неё, наблюдая за её неловкими попытками удержаться на столь неудобном спуске, к тому же он опасался, что Цзян Яньли может упасть. В конце концов ему всё-таки надоело смотреть на её настойчивое упрямство (в этом она так сильно напоминала ему Юй Цзыюань), и он, остановившись, всё-таки предложил помочь ей. — Не стоит, я справлюсь, — вопреки тому, что она и сама понимала, что это далеко не так, Цзян Яньли продолжала настаивать на том, чтобы он держался от неё подальше и не вмешивался. Она не хотела принимать его помощь ни в каком виде. Но спустившись ещё немного она всё-таки смирилась с мыслью, что ей придётся ещё и в этом довериться своему врагу, когда снова едва не оступилась на скользких камнях. Цзян Яньли растерянно посмотрела на него, впиваясь пальцами в грубую кору ближайшего дерева и припав к нему всем телом, и Вэнь Чжулю всё понял без слов. Вернувшись к ней, молча протянул руку, и она сразу крепко схватилась за него. — Спасибо… — неловко сказала она, стараясь не смотреть ему в лицо, ведь это заставляло её испытывать ещё больше стыда, чем обычно. Ей не хотелось вообще никогда и никак прикасаться к нему, даже быть слишком близко, однако разум подсказывал ей, что без этого вряд ли получится обойтись в той ситуации, в какой она была. Тем более, Вэнь Чжулю сам предлагал ей помощь, к тому же до сих пор он не показывал никаких бесчестных мотивов, что заставляло хотя бы немного, но верить ему. Конечно, они могли бы спуститься гораздо быстрее и безопаснее, учитывая, что по крайней мере Вэнь Чжулю был сильным заклинателем и мог бы использовать для того духовные силы, ну а Цзян Яньли бы смирила своё сердце и потерпела короткое путешествие у него на руках. Однако это было определённым риском, если бы они оставили хотя бы какие-то слишком явные духовные следы, потому они выбрали такой путь. Вэнь Чжулю старался вести её там, где было легче спуститься, и не спешил, чтобы ей было спокойнее: страх упасть вниз безошибочно читался в её глазах, даже когда она изо всех сил хваталась за его руку. Впрочем, даже если бы она оступилась, он бы сумел её поймать и не допустил бы этого, но это нисколько не успокаивало её. Цзян Яньли боялась, что от усталости она в самом деле не удержится на ногах, потому старалась ступать осторожно, обдумывая каждый шаг, и при этом не отпускала чужую руку. Где-то внизу шумела вода. Небольшая река нашла своё русло в этой расщелине между холмов, покрытых густым лесом, и снизу веяло холодом и свежестью. Цзян Яньли снова почувствовала, что дрожит от холода, даже чужой плащ не спасал. Ей смертельно хотелось отдохнуть и согреться где-нибудь в тёплой постели у очага, но та обстановка, в которой они были сейчас, явно не предполагали ничего подобного. Вэнь Чжулю в самом деле хочет, чтобы она ночевала где-то посреди леса?.. Впрочем, даже это было лучше, чем если бы она оказалась в руках у Вэнь Чао. Они спускались достаточно долго по крутому склону холма, но ступив наконец-то на ровные камни, Цзян Яньли почувствовала себя заметно лучше и отпустила чужую руку. Она даже решилась задать вопрос: — Куда же мы идём? Вэнь Чжулю сразу ответил ей, направляясь куда-то дальше вдоль широкой спокойной реки и показывая ей путь: — Здесь недалеко. Цзян Яньли окончательно убедилась в том, что в самом деле будет ночевать в лесу. Этот факт не радовал, но и не особенно расстраивал её. Её жизнь окончательно перевернулась с ног на голову, и она даже начала привыкать к преследующим её неудобствам. Она надеялась только на то, что ей не придётся находиться здесь слишком долго. Они прошлись ещё немного, и всё это время Цзян Яньли осматривалась, пытаясь разглядеть хотя бы что-нибудь в темноте. Этот лес пугал её, нависая высоко над её головой и целиком, казалось, закрывая собой небо и звёзды. Отчего-то ей было здесь тревожно и неуютно, к тому же, ночная свежесть и сырость были здесь, возле реки, даже сильнее и отчётливее, и она пыталась немного согреться, кутаясь в плащ, но это было бесполезно. Ей не нравилось чувствовать себя столь слабой и беспомощной, особенно рядом с Вэнь Чжулю, который превосходил многих знакомых ей заклинателей, а уж тем более — её саму. — Нам сюда, — снова кратко пояснил он, и спустя ещё несколько шагов она смогла разглядеть чёрный провал в каменистом крутом холме. Это была какая-то пещера, или что-то вроде того, и Цзян Яньли однозначно не хотела идти туда. Она растерянно замерла на месте, всматриваясь в темноту и пытаясь увидеть там хотя бы что-нибудь, но не могла, и это настораживало её только больше. — Прошу простить меня, но лучших условий я пока не смогу вам предоставить. Несколько дней вам придётся побыть здесь. Я могу точно сказать вам, что здесь вас никто не найдёт, — сказал он, пытаясь её хотя бы немного успокоить, и зажёг маленький огонёк на ладони, чтобы она смогла хотя бы что-нибудь увидеть. Но ей это не слишком вселяло надежду. Впрочем, и спорить она не могла, потому ей оставалось задавить где-то в глубине все возмущения и возражения, и согласно кивнуть. Несколько дней она, возможно, согласна потерпеть. Они вместе зашли вглубь этой пещеры, и она оказалась несколько больше, чем она думала изначально, и в ней было немного уютнее, чем снаружи, вопреки тому, что здесь было очень темно и сыро. — Когда-то мне пришлось здесь ночевать во время ночной охоты, поэтому я знаю это место, — сказал Вэнь Чжулю. Цзян Яньли слушала его, хоть ей и не было слишком интересно его прошлое. Возможно, он просто пытался убедить её в том, что всё не так плохо, как ей кажется, а возможно его в самом деле волновал её комфорт. В любом случае, ей ничем не помогло бы даже самое искреннее его беспокойство. — Мне в самом деле… нужно остаться здесь?.. — неуверенно спросила она, стараясь держаться рядом с ним. Насколько бы он ни был ей неприятен, всё же в этой непроглядной темноте с ним было намного спокойнее. Как бы она ни пыталась скрыть, что ей не нравится эта идея, Вэнь Чжулю и так знал об этом. — Сожалею, но это так, — он говорил так, будто ему в самом деле было не всё равно. — Пока нет никакого более безопасного места, где я мог бы вас укрыть. — Если так… я могу побыть здесь, если так. — Цзян-гунян, я наберу сухой травы и веток для костра. Останьтесь здесь. Он собирался уйти, но Цзян Яньли вдруг в панике схватила его за рукав, не позволяя сделать этого и немало удивив его этим и своей торопливой испуганной просьбой: — Не уходите! Ей показалось, что он услышала, как он вздохнул. Вэнь Чжулю попытался убедить её: — Не беспокойтесь, я скоро вернусь. Обещаю. Конечно, уговаривать он не умел. Но этих слов хватило, чтобы Цзян Яньли не слишком уверенно, но отпустила и согласилась с его намерениями. Он уже выполнил одно своё обещание, и она подумала, что, должно быть, выполнит снова. По крайней мере, хотелось в это верить. Вэнь Чжулю усадил её на широкий камень и попросил побыть здесь и подождать, пока он вернётся. Не то чтобы она хотела куда-то идти среди ночи одна в совершенно неизвестном ей месте, возможно, он просто ещё раз хотел её убедить в том, что не бросит её одну. Он ушёл, и в пещере, из глубины которой она не могла видеть ничего, резко стало совсем темно и тихо. Цзян Яньли слышала только своё дыхание и то, как сердце выскакивает из груди от страха и необъяснимой тревоги. Вэнь Чжулю был ей так же ненавистен, как и любой другой член их проклятого клана, но оставаться здесь совсем одной было жутко. Она чувствовала себя ужасно одинокой и как никогда бессильной, и даже не могла отдохнуть, ведь совершенно не получалось расслабиться. Забравшись на только слегка сырой камень полностью, она обняла колени и прислонилась к стене, пытаясь сохранить тепло, и прикрыла глаза, осознавая, насколько сильно она устала за этот день. Но уснуть она бы точно не смогла, терзаемая столькими беспокойствами. Времени прошло не так много, но страх того, что Вэнь Чжулю, притащив её в эту глушь, решил просто бросить её здесь, становился всё сильнее, и внутри холодело при мысли о том, что это может быть именно так. Её бросало в дрожь, когда Цзян Яньли думала, что всё это — какой-то хитрый план для того, чтобы убить её. Ведь здесь, в глухом лесу, точно никто не сможет ей помочь. Но совсем скоро маленький белый огонёк снова замаячил у входа, и она услышала шаги. И невольно напряглась. Вопреки всем её надуманным опасениям, Вэнь Чжулю просто подошёл и опустился на колени на пол рядом, и совсем скоро поджёг охапку сухих веток и травы тем огоньком, что плясал у него в руках, и здесь стало немного светлее. Цзян Яньли смогла немного рассмотреть очертания пещеры. Она была небольшой, и некогда в ней, видимо, был проход дальше до того, как часть горы когда-то давно обрушилась вниз. Закончив с этим, Вэнь Чжулю присел рядом, стараясь не нарушать её личное пространство и не соприкасаясь с ней. Ему не хотелось ещё больше тревожить её. Они оба молчали, смотря на колышущееся пламя костра, от которого здесь стало немного теплее. — Вы останетесь здесь со мной? — спросила Цзян Яньли, оторвавшись от стены и протянув руки к огню. Ей было на самом деле всё равно, однако оставаться одна она точно не хотела. Компания Вэнь Чжулю, даже если он будет постоянно молчать или вовсе уйдёт в многодневную медитацию, была всяко лучше одиночества в столь странном и неуютном месте… По крайней мере, он смог бы защитить её. — Нет, — сразу ответил он, словно предчувствуя её вопрос. — Я уйду до рассвета. Если я исчезну, никого не предупредив, могут возникнуть лишние вопросы. Я подставлю и себя, и вас. Как только все люди эр-гунцзы покинут окрестности, я заберу вас отсюда. Всего несколько дней. Не беспокойтесь, я буду навещать вас. Повернувшись к нему, Цзян Яньли почти с возмущением спросила снова: — Вы предлагаете мне жить здесь одной несколько дней? В этой пещере? Он кивнул, никак не реагируя на её внезапную вспышку гнева, и после добавил: — Мне жаль. Всё, что оставалось Цзян Яньли — смириться. Высказывать ему своё недовольство было бы бесполезно. В конце концов, он и без того рисковал, пытаясь её спасти, потому обижать его она точно не хотела. Она, хоть никогда и не оказывалась в настолько плохих условиях, никогда не нуждалась и в особой роскоши. Как дочь главы клана, Цзян Яньли, разумеется, жила весьма неплохо, хоть и слишком скромно в сравнении с блистательным величием других кланов; она ни в чём не нуждалась, и для неё этого было достаточно — тёплой постели, крыши над головой и какой-нибудь еды. Однако сейчас… не было ничего из этого. Она была близка от полнейшего отчаяния, но пыталась держать себя в руках. Ей в конце концов придётся свыкнуться с мыслью, что прежнюю жизнь ей уже не вернуть. Шум воды неподалёку немного успокаивал. Цзян Яньли уже привыкла к нему, он хотя бы немного разбавлял жуткую тишину. Усталость накатывала всё сильнее, она только усилием воли удерживалась от того, чтобы всё-таки провалиться в сон, пусть даже здесь было очень неудобно, а рядом сидел посторонний человек, которому она не доверяла до конца. — Цзян-гунян, думаю, вам стоит отдохнуть, — спокойно сказал ей Вэнь Чжулю, не настаивая, но настойчиво смотря на неё, на то, как она едва держится в сознании. Она хотела возразить, но его взгляд заставил её подавить это желание. В этом он был прав. — Я не позволю себе ничего лишнего, пока буду здесь. Обещаю, — добавил он, осознав, что её недоверие может быть именно в этом. Всё же, его вопросы приличия заботили явно куда меньше, чем Цзян Яньли, как и любую другую молодую госпожу. Согласившись с его словами, она на самом деле понадеялась на его благонамеренность, доверившись его словам. Мог ли он нарушить третье обещание, исполнив первые два?.. Прислонившись к стене, Цзян Яньли попыталась найти хотя бы сколько-нибудь удобное положение, чтобы уснуть, и чтобы наутро у неё не болела шея. Но это однозначно было невозможно в тех условиях, в которых она находилась. Самый лучший вариант смущал и отвращал её, казался ей крайне неприемлемым и даже непристойным, но чем дольше она противилась тому, о чём просило её уставшее и измученное тело, тем тяжелее ощущалась голова. В конце концов, Цзян Яньли сдалась и положила голову на плечо сидящему рядом Вэнь Чжулю. Тот не возражал, только удивлённо посмотрел на неё и вернулся к прежнему неподвижному состоянию. — Доброй ночи, Цзян-гунян, — тихо сказал он, и это было последнее, что она услышала до того, как всё-таки провалилась в сон.