***
Лейя внимательно следила за несущимся вперёд стадом. Она подняла уголки губ, довольная идеальным расположением, в котором ей удасться осуществить задуманное. Они убили почти всё утро на осмотр территории, и в таком месте было достаточно возможностей для резкого подъема или спуска. Девушка поправила маску, и покрепче ухватилась за упряж, предварительно проверив все крепления на седле. Никаких ошибок быть не должно, всё нужно довести до идеала. Исключить возможность непредвиденной ситуации и выполнить задуманное. Шуо был весь в нетерпении, летел не ровно и постоянно что-то роптал себе под нос. Икран недовольно вскрикнул и сильно качнулся, на что Лейя прошипела и легонько стукнула его по мощной шее. — Терпение наше всё, — девушка дождалась язвительного ответа, который сам всплыл в голове, что было уже привычно. Девушка через ментальную связь почувствовала, что Шуо крайне недоволен, тем что он, в отличии от всех, не участвует в веселье. Катастрофа вселенского масштаба. — Мы никого не едим, только пугаем, понял? — Шуо только рыкнул в ответ и демонстративно с обидой отвернул повергнутую до этого голову, — ты уже поел, хватит с тебя, а то растолстеешь. Лейя глубоко вдохнула, когда Таро накренился и ремни на бёдрах натянулись, врезаясь в открытые участки кожи. Девушка задерживая дыхание, и мысленно отпустила контроль, давая Таро полную свободу в полёте. Пусть порезвится. Шуо сразу издал довольный утробный звук и начал резкое снижение, почувствовав свободный поток воздуха на своём теле, который придавил юную на’ви к его телу. Он подмахивал крыльями ускоряя своё приближение к земле. Лейя почувствовала, как Таро, наконец, искренне развеселился, и теперь сама решила отдаться чувству свободы, наполняющему всё пространство вокруг них. За эти несколько дней, она уже настолько глубоко застряла в настороженности, что просыпалась уставшей, а засыпала полумертвой. В животе танцевали искры то ли веселья, то ли облечения и ей захотелось расхохотаться от этого чувства. Шуо моментально распробовал её хорошее настроение, и выразил его чем-то похожим на рокочущий смех, натянув яркую улыбку на лицо Лейи. Ему нравилось, когда они могли так играть. Но не только потому, что это было весело, но и потому, что она всегда была счастлива. Скоро они приблизились к земле и девушка приподнялась, когда тело Шуо опустилось катастрофически низко над землей, поднимая в воздух пыль. Таро источал полную уверенность, точно понимая, что ему нужно делать и как лететь. Лейя почувствовала, как голова странно и неожиданно закружилась, а бок свело от боли, но встрепенулась, избавляясь от неприятных ощущений. Сейчас это было не уместно. Боль в голове, нужно лишь настроиться на правильный лад и всё пройдёт нормально. Шуо стремительно приближался к стае стурмистов и девушка почувствовала, как к азарту прибавляется злость, которая брала частичный контроль над их с Таро связанными телами. Шуо разинул пасть и зарычал, увидев в глазах вожака проблеск неуверенности. Лейя тоже почувствовала и увидела этот осколок в чужом взгляде, который горячо защекотал натянутые до предела нервы и мышцы во всём теле. Они уже победили. Дело за хорошим выстрелом. А в своих силах девушка под опьянением собственного азарта и пиршеством уверенности в купе с ликованием Шуо была уверена как никогда. Таро был всегда уверен в себе, в своих силах и эти ощущения отпечатывались не только на его душе.***
Улыбка не сходила с лица, когда Кайм заметил приближение Шуо и Лейи. Девушку было почти не видно до тех пор, пока она слегка не выглянула из-за большой головы. Она даже не заметила Кайма. В глазах был точный расчёт и уверенность в собственных действиях. Они уже давно вышли на этот уровень взаимопонимания, когда не нужно было сомневаться в успешном выполнении какой-либо из частей совместного плана. Большинство охотников не сразу поняли, что что-то не так, ведь были слишком увлечены разглядыванием своей ускользающей добычи. Они заметили Таро слишком поздно, чтобы принять отрезвляющую действительность. Внезапное появление огромного крылатого существа настолько обескуражило многих на’ви, что они перестали следить за своей потенциальной добычей, а кто-то и вообще выбыл из «гонки». Когда Шуо издал протяжный крик, Кайм взял лук на изготовку и сбито прицелился в общую массу. Ему нужно подобрать растерянное и ошеломлённое животное, чтобы точно не промахнуться и убить с первого раза. Чистое убийство – быстрая и самая безболезненная смерть. Он продолжал посматривать за происходящим вокруг. Когда Шуо приблизился к земле, оскалился и зарычал, сотрясая пространство вокруг. Парень почувствовал, как на его затылке волосы начали вставать дыбом. Настолько это зрелище пугало и завораживало одновременно. Однако вожак стаи стурмбистов не останавливался, продолжая нестись своими острыми рогами прямо на Таро. А может ли он убить Шуо при самом плохом раскладе? Что делать Кайму? Ловить Лейю, чтобы её не затоптали, или разгонять упёртые тушки стурмбистов в стороны? Кайм с мольбой и растерянностью глянул на Шуо, почувствовав, как Найри под ним боязливо зашевелила шипами на холке. Парень нашёл взглядом глаза Лейи, и попытался донести свою предостерегающую мысль взглядом. Та, очевидно тоже вошла в раж, потеряв связь с реальностью, пока на её лице торжествовала уверенность, которая сильно напугала парня. Она ушла, окунулась в какое-то безумие, не видя, что происходит вокруг. Всё происходящее выглядело как верная дорога в объятия к Великой матери, не иначе. И это сильно напугало Кайма, заставив десять, нет, тысячу раз пожалеть о принятом решении. Нетейам замер, когда заметил смуту происходящую впереди и его глаза удивленно расширились, когда он понял, что большой икран подлетал к стаду стурмбистов. По виду, ни одна из стремительно приближающихся сторон не собиралась уступать, что выглядело крайне пугающе. Внезапно Таро разинул пасть, обнажая ряд острых зубов и издал протяжный утробный рёв, испепеляя бегущего впереди стурбиста волной ужаса. Вожак стушевался и замедлился. И когда Шуо приблизился ещё ближе, продолжая издавать низкий ревущий звук, то уверенно свернул в сторону. Бегущие за ним не позволили ему совершить какой либо манёвр, и тогда он ещё сильнее замедлился, расталкивая сородичей. Именно в этот момент он подписал себе смертный приговор, сделав фатальную ошибку. Хотя, был ли у него выбор? Лейя сразу натянула тетиву и собрала в легкие достаточное количество воздуха, когда Шуо триумфально зарокотал. Всё тело натянулось, мышцы напряглись, а сердцебиение замедлилось, да настолько сильно, что сама жизнь замерла в молодом теле. Девушка дождалась, пока Шуо совершит резкий манёвр, уходя в сторону, и откроет её взору цель. Одна стрела – одна жизнь. Она встретилась взглядом с вожаком, в глазах которого плескался страх и недоумение. Животное ещё сильнее отклонилось, открываясь для удачного выстрела. Лейя чуть приподнялась и шумно выдохнула, выпуская стрелу прямо в широко раскрытый глаз вожака. Один вдох – один выстрел, одна стрела – одна жизнь. Она была слишком близко, чтобы не услышать его обреченный предсмертный вопль, от которого и на’ви, и Таро испытали чистейший триумф со сладким привкусом победы. Кожу жгло в том месте, где лук соприкасался с ней, а боль поднялась откуда-то изнутри и прострелила под ребро, вырвав тихий выдох. Шуо резко поднялся в воздух, и Лейю спасло крепление на седле, в котором были туго зафиксированы ноги, иначе она бы точно сорвалась вниз. Новая волна боли пронеслась по телу от резкого движения тела в пространстве. Шуо пискнул и замедлился, понимая, что они, наверное, переборщили. И теперь на’ви опять не будет с ним летать и играть. Девушка прикрыла глаза, ощущая, как мышцы на руках начали неприятно подрагивать, когда она сильнее ухватилась за упряжь. Летя полу вертикально, Лейя слегка повернулась и взглянула на Кайма, который уверенным выстрелом в шею сбил свою дезориентированную добычу. План сработал на «отлично», теперь можно расслабиться и продышаться. Стурбист Кайма протяжно завопил и обрушился на грязную землю, сбивая с ног несколько растерянных сородичей, которых тут же настигли другие охотники. — «Ну конечно, куда уж без этого. А спасибо точно не скажут», — собственные мысли вызвали усмешку, которая исказила её и без того довольное лицо с примесью дискомфорта. Она хотела было отвернуться и взлететь повыше, чтобы скрыться от раздражающих глаз, но Шуо нарушил её планы, приземляясь на близлежащий пригорок. Его могучая шея вытянулась и из широкой груди вырвался протяжный грозный рёв, который перешёл в стрекочущий оглушительный рокот, странным эхом разносясь по всему пространству. Лютокони сразу же стушевались, не зная, куда себе деть, чувствуя смешанные чувства своих наездников и собственный страх перед незнакомым хищником. Шуо грозно обвёл взглядом всех, кто его окружал, и, заметив порывы страха в их глазах, тихо заурчал. Что дошло только до чуткого слуха Лейи. Она незаметно улыбнулась, но глаза её не развеселились, продолжая холодно рассматривать тех, кто её окружал. Сухой расчёт хлесткой плетью прошёлся по каждому «наблюдателю». Она помнила, как они смотрели раньше и как удивлены сейчас. Кто-то сорвался с места и продолжил погоню за добычей, которая теперь двигалась в сторону привычного скакунам каньона. Кто-то же остановился и с опаской поглядывал на происходящее, собираясь уносить ноги. Или правильнее сказать копыта? —Завязывай, — Лейя покачала головой и почувствовала через связь веселье своего Таро, — хватит выпендриваться. Она пощекотала его сильную чешуйчатую шею, призывая забрать добычу и лететь подальше, но Шуо протестующе дёрнулся. — Ладно, продолжай. Я могу подождать, — девушка упёрла локти в широкую шею и уложила на них голову, дёрнувшись и от новой волны боли в боку, — «да что там такое?». Лейя выпрямилась и незаметно вдохнула и выдохнула, плотно сжимая зубы до хруста в ушах. Все смотрели на Шуо, который поочерёдно поглядывал на каждого скакуна, ища подходящую жертву для издевательств. Любимое занятие, когда на душе неспокойно. Он хотел домой. Поохотиться в родных местах, поесть привычных вкусняшек и полетать возле заснеженных вершин, чтобы вольный сильный ветер трепал чешуйки. — «Как маленький ребёнок», — Лейя закатила глаза и обвела взглядом всех вокруг, заметив Нетейма, который до этого, вероятно, привязывал тушку стурмбиста к своему икрану. Шуо сразу повернул голову, уловив нить интереса хозяйки и закрыл обзор на парня самой девушке, вытащив из неё недовольное бурчание. Нетейам встретился глазами с внимательным Таро, который смотрел на него не то с вызовом, не то с подозрением. Его икран зашипел, и изучающий взгляд животного стал каким-то скучающим. Видимо, он не нашёл противника по душе. Этот икран был маловат по сравнению с ним и Шуо не хотел его обижать. Лейя наклонилась и мягко погладила шею животного ещё пару раз, прижавшись лбом к тёплой коже. Голова почему-то слегка кружилась, а рёбра сильно пульсировали, будто к ним приложили что-то горячее. Шуо опомнился, почувствовав через связь состязание хозяйки и выпустил сдерживаемый до этого воздух. Он подлетел к своей добыче и взглянул на осуждающий взгляд Найри, которая фыркала себе под нос. Она любила ворчать и ещё непременно все косточки ему вытащит, перетрёт и вставит обратно. Кайм приложил пальцы к виску, а потом вопросительно сжал ладонь и кивнул на Таро. Лейя в ответ лишь качнула головой и устало выдохнула, поднимаясь с большой шеи, которая скрывала её от любопытных глаз. Рука раздраженно легла на лоб и раскрылась в недовольном жесте, демонстрируя Кайму степень возмущения девушки данной ситуацией. Парень на это только усмехнулся и вскоре они полетели к селению, чтобы принести туда свой «улов». Впереди их ждало целое представление. Нужно было продемонстрировать свои силы и возможности. Вот только зачем им это надо..?***
Атейя нехотя протянула Аонунгу руку, чтобы помочь ему зацепиться за выступ. Они уже пол часа лезли на не очень крутой склон, дожидаясь пока рифовый догонит их. Девушка поняла, что она не «самое медленное существо на этой планете», которым сама себя всегда считала. Аонунг постоянно спотыкался о выступающие корни деревьев и неуклюже заваливался куда-нибудь. Ло’ак во всю резвился, называя его то какой-то «черепахой», то «улиткой». Атейя не знала таких животных, но парень сказал, что они обитали на той планете, откуда прибыл его отец. — Интересное, должно быть, место, — девушка убрала надоедливую прядь с лица и подпихнула её в заколку на затылке. — Отец, рассказал, что животные там живут только в клетках, чтобы люди могли посмотреть на них. Атейя почувствовала себе неловко и бросила взгляд на рифового, который вытаскивал траву из своих вьющихся волос. Можно было бы назвать его брюзгой, вот только не хотелось. Девушка чувствовала что-то странное, похожее на простуду чувство рядом с рифовым. И хотя это и было похоже на аллергию, Атейя быстро выкинула эту мысль. — Звучит не очень, — Аонунг повернулся и скривился, прикидывая подобную картину у себя в голове, которая никак не врезалась с его понятиями нормы, — это ведь зверство какое-то. Атейя, к его удивлению, согласно кивнула и нахмурилась, поджав маленькие пухлые губки. Она выглядела задумчивой и серьезной, но внезапно её глаза расширились и на’ви стремглав понеслась вперёд. — Эй! Ты куда? Подожди! — Ло’ак побежал за девушкой, перепрыгивая длиннющее поваленное дерево, в высоту достигающее трети его роста. Аонунг тоже закончил прихорашиваться и полез следом. До него наконец дошло, как тяжело было семейству Салли адаптироваться к жизни в рифовых землях, потому что теперь он чувствовал себя неуклюжим идиотом, который постоянно мешается под ногами. Вскоре парень с трудом, но добрался до ребят, в то время как они уже что-то увлечённо собирали. Прямо у края обрыва росло несколько кустов с необычными красными извилистыми игольчатыми плодами. Атейя осторожно срезала листики, но только определённого цвета. Ло’ак рвал сами плоды, складывая их в самодельный мешок из дырявой ткани, который они нашли в маленькой лачуге у кромки леса. — Выглядит странно, — Аонунг взял плод и покрутил, рассматривая со всех сторон, — это можно есть? Атейя хитро ухмыльнулась и кивнула, отложив кучу собранных листьев. — Не умрешь, если съешь. — Но лучше не стоит? — Рифовый уже по лицу девушки понял, что с этой штуковиной точно что-то не так. — А ты что, струсил? — Ло’ак поджал губы с кривой усмешкой, а Атейя изобразила притворное удивление, демонстративно спрятав открытый рот ладонью. — Издеваетесь. Ну конечно. Ло’ак и Атейя переглянулись и рассмеялись, возвращаясь к сбору странных «еслисъешьнеумрешь» плодов и листьев. Аонунг вздохнул и присоединился к Ло’аку, так как понятия не имел по какому принципу девушка ведёт отбор. — А зачем нам листья? — Ло’ак поднял глаза на Атейю и та довольно улыбнулась, приподняв надбровную дугу. — Мы за ними и пошли, — девушка отошла, скрутила несколько листочков и начала перетирать их в ступке, — Лейя меня убьёт, если узнает, поэтому, — на’ви повернулась и стрельнула неожиданно строгим взглядом, — если что, вы ничего не видели. Парни синхронно кивнули и продолжили смотреть, как девушка перетирает листья, добавляя к ним ещё какие-то чёрные и зелёные семечки. В конце концов она всё скрутила в с свёрток и подожгла. Изделие сильно задымило, но вместо неприятного запаха гари, парни почувствовали легкий сладкий аромат. У Ло’ака сразу закружилась голова и он отодвинулся, не понимая, что с ним происходит. — Ммм, у местных запах совсем другой, — Атейя втянута дым носом и блаженно прикрыла глаза, — но тоже не плохо. Девушка внезапно упала на землю и засмеялась, раскинув руки в стороны. Перед глазами всё кружилось и сливалось в странные фигуры и очертания не пойми чего. — Что это за хрень? — Аонунг потёр лицо, устав отмахиваться от каких-то мушек перед глазами. — Риман, — Атейя снова хохотнула, словно увидела что-то перед глазами и отмахнулась от какого-то видения, — лечебное растение. — И что там оно лечит? — Ло’ак отошёл в сторону качая головой, чтобы избавиться от приятных, но пугающих ощущений внутри. — Душу? — Атейя рассмеялась от собственной шутки, которую никто не понял и согнулась пополам, повинуясь сильному спазму в животе. Аонунг зачарованно наблюдал за улыбающейся на’ви, которая валялась на земле и играла с пальцами на его руках. Перед глазами всё плыло, и он не сразу заметил Ло’ака, который теперь сидел рядом и кидал в него плоды этого растения. Когда очередной прилетел прямо в лицо, то пару капель сока попало на губы, и рифовый их облизнул. По телу разлилось тепло, и его чуть погодя начало клонить в сон. — Ты что его съел? — Атейя вдруг оказалась так близко, что в нос Аонунга ударил её пьянящий лесной аромат. Девушка приложила палец к его подбородку и стёрла капли, облизнув вкусный пряный сок. — Ты весь измазался, — на’ви улыбнулась, обнажив ровные белые зубки, и сердце Аонунга ухнуло куда-то вниз от этого вида, вызвав волну жара в животе и том месте, где несколько минут назад танцевали пальцы девушки. — Эй, завязывайте, — Ло’ак потянул девушку в сторону и она упала на его грудь, прикрывая глаза, — не спать! Атейя лениво открыла глаз и снова скатилась на траву, где теперь лежал и Ло’ак с рифовым. В головах троицы плясали черти, которые выводили из облаков на небе причудливые фигуры. — Получается, мы накурились? — Ло’ак улыбнулся, чувствуя совершенную пустоту в голове. — Это была плохая идея, — Аонунг попытался встать, но Атейя стукнула его по торсу ладонью с властным выражением лица. — Лежать, рыбий хрен. — Слушаюсь и повинуюсь, госпожа нутрия, — вся троица засмеялась, прикрывая глаза от накатившего порыва ветра, который ощущался ярче из-за дурмана. — Мы точно накурились, — Ло’ак хохотнул и зарылся руками в свои волосы, чувствуя покалывания в некоторых местах. — Неа, — девушка с трудом шевелила языком во рту, — если это курить, то будет ещё круче. — Ты пробовала? — Атейя заторможенно кивнула, под пристальным взглядом Аонунга. — А когда это пройдёт? — Ло’ак привстал и с трудом уселся на примятую траву. — Скоро, но если сидеть будет намного дольше. Ло’ак снова лёг на землю и раскинул руки в стороны, расслабляя тело. Здравый смысл не окончательно затуманился в голове, и он понимал, что ему хорошенько так вылетит, если отец узнаёт, чем парень тут занимается. — И как это связано? — Никак. Я соврала, — девушка снова хохотнула, чувствуя подступающую дрёму, обволакивающую всё тело, — ты солнце закрываешь, когда сидишь. Становится холодно, а я люблю тепло. Они замолчали и вскоре Ло’ак услышал, как дыхание Аонунга и Атейи выровнялось. Он ухмыльнулся своей победе, но больше сопротивляться дрёме не смог, и она утащила его в темноту. Сон был чудесным, обволакивая тело приятным облаком. Но всё хорошее когда-то заканчивается. Какая-то жужжащая хрень уселась прямо на нос Ло’ака, и он сморщился, отворачиваясь, чтобы согнать насекомое. Парень подскочил и посмотрел на небо. Судя по положению звезды, они проспали не так долго, но время стремительно приближалось к обеду, а значит, некоторые могли вернуться с охоты. — Ребят, я думаю, — Ло’ак замолчал, когда повернув голову, увидел Аонунга, который спал на боку, большой рукой прижимая Атейю к своему телу. Он засмеялся, ощущая уходящие остатки дурмана в голове. Атейя дернула ухом и шумно выдохнула в широкую грудь рифового. Не успел Аонунг очухаться, как девушка заехала ему рукой прямо в лицо и с силой отпихнула от себя. Она выглядела очень бойко и как-то недовольно-обиженно. Рифовый сразу подскочил, не понимая, куда делось приятное тепло и дурманящий запах утреннего леса, который щекотал его нос. Он повернулся к лежащему на земле Ло’аку, который держался за живот от сильных спазмов смеха, и Атейю, которая гневно искала чем бы в него запустить. Девушка подняла плод и попала им прямо в лоб. Но он был слишком твёрдым, чтобы пустить сок, поэтому с глухим стуком после столкновения упал на землю. — Ай! Да за что на этот раз? —Я ведь предупреждала! — Атейя взяла ещё один плод и опять запустила им в рифового, попав теперь в подбородок, — рыбий извращенец! Ло’ак ещё пуще засмеялся, наблюдая, как Аонунг уворачивается от летящих в него не спелых, твёрдых зелёных плодов. Вскоре он зарычал и кинулся вперёд с грозным видом. Не успел Ло’ак что-то сказать, как рифовый впечатал Атейю в дерево, зажав худые запястья руками. А вот это уже выглядело совсем не смешно, даже опасно! — Успокойся уже! Кому ты сдалась такая?! Думаешь, мне выбрать не из чего?! — На’ви выронила шишку из рук и на её лице выступило холодное безразличие. Ло’ак подскочил, не понимая, как атмосфера из призрачной тёплой и весёлой, перетекла в такую враждебную и холодную. Что за напасть такая? — Отпусти или я закричу, — голос девушки был сильным, но на последнем слове он слегка дрогнул, выдавая тщательно спрятанный внутри страх, — и поверь, тебе будет очень плохо. — Вы чего? Прекратите, эй, — Ло’ак положил руку на плечо Аонунга и потянул в сторону, но тот от него отмахнулся и сам отошёл в сторону. Атейя продолжала полу хмурым взглядом сверлить рифового, но потом отвернулась и потёрла запястья. На её лице застыло странное не читаемое выражение, которое отдавало нотками крайней настороженности.Она взяла мешок и молча пошла в сторону спуска, даже не взглянув на парней. В горле стоял колючий ком, а руки, да и всё тело била мелкая дрожь. Ей хотелось сбежать, спрятаться от их изучающих взглядов, потому что это была та часть, которую она не любила показывать. — Чёрт, ты такой придурок, — Ло’ак вздохнул и потёр лоб, собирая свои плоды в мешок, — умеешь всё испортить. — Да что ты в этом понимаешь? — Аонунг гордо вздёрнул подбородок, не находя в себе сил признать свою ошибку. Плоды было не настолько твёрдыми, чтобы принести нестерпимую боль, от того внутри было чертовски паршиво. Он вспылил, потому что его раздражало это щекочущее чувство в груди, которое проявлялось каждый раз, когда девушка была рядом. Для него это было что-то крайне непонятное, жуткое, незнакомое. Избавиться от этого он никак не мог, а после сказанного, внутри стало ещё хуже. — Побольше твоего, придурок, — Ло’ак вздохнул и пошёл за девушкой, которая уже скрылась за густой лесной растительностью, — догоняй. Аонунг с трудом, но поспевал за младшим Салли, удивляясь тому, что в голове было так хорошо, а от дурмана не осталось и следа. Вскоре они дошли до лачуги, но Атейи там не оказалось. Они встретили её на главной площади рядом со старшим братом, который напряжённо рассматривал что-то в небе. Если бы Шуо мог сиять, как звезда в ночном небе, то он непременно бы это сделал. Таро упорно тащил в задних лапах тушу, урча от радости и приятных прикосновений на’ви на его спине. Внезапно она перестала его гладить и напряглась, когда они приземлились, предварительно взглянув на Кайма, который усадил Найри рядом. Они приземлились и сразу стали объектом всеобщего внимания. И удивлённых восклицаний. Лейе нравились все части их плана кроме этой. В этом притворном восхищении не было никакой искренности, только зависть и сухой расчёт. Теперь, когда все знают, что их племя не просто кучка дикарей в горах, то начнут липнуть, как мухи к дерьму. И этот факт был тошнотворно предсказуем. Но что еще им оставалось? — «Как же бесит», — Шуо согласно заурчал и чуть было не откусил голову какому-то на’ви, который попытался забрать добычу, которая лежала на земле у его лап. Легкая усмешка исказила молодое лицо. Забирать добычу у такого хищника – верная смерть. — «Идиот», — Шуо снова согласно заурчал и по-своему засмеялся и замер, когда заметил приближение Оло’эйктана. Он его недолюбливал, но не ел. Лейя считала его семьей, а семью не едят. Так ему говорила мама. Хотя временами, когда Те’ай запрещал им летать, зубы неприятно ныли, призывая избавиться от объекта, который имел над ним власть. Ничем не обусловленную причём, ведь Шуо не выбирал его. Лейя разорвала связь и слезла с него, ухватившись за ручку для спуска на седле. Она подошла к его морде и, не обращая внимания на приближение брата, прижалась лбом к широкой голове. Шуо утробно застрекотал и успокоился, чувствуя, как раздражение потихоньку слабеет и затухает. Он любил, когда она так делает и девушка это знала, пользуясь такой его слабостью. Но Шуо всё устраивало, даже слишком, что просто не позволяло возмущению даже зародиться. — Лети, если хочешь, — Лейя отстранилась и погладила шею своего Таро, прежде чем отойти ближе к брату. Шуо встретился взглядом с Оло’эйктаном и если бы мог высунуть язык, то сделал бы это. Этот жест у на’ви был каким-то специфичным, с полу закрытым ртом. У Шуо так никогда не получалось. Сначала он хотел научится светиться, а потом можно было бы освоить и этот слишком замысловатый, на его взгляд, жест. Девушка посмотрела на Кайма и кивнула ему, безразлично оглядев перешептывающуюся толпу. Только Шуо знал, что внутри она вся пылает от недовольства и напряжения, но её лицо было безжизненным и холодным. Ло’ак с интересом наблюдал за происходящим, попутно следуя в направлении брата. Убитого им стурмбиста уже утащили несколько крепких мужиков, оставив на гладкой скале едва заметный кровавый след. — Как охота? — Ло’ак прочистил горло, наблюдая за на’ви, который как ошпаренный побежал от Таро. — Как охота. Ничего особенного… — Нетейам не отрываясь смотрел за происходящим. — Этого мы ещё не видели, — Ло’ак почесал затылок, в нервном жесте, как всегда делал Нетейам. Старший кивнул и с усилием перевёл взгляд на отца и Тоновари, которые шли в их сторону. Джейк положил руку на плечо сына, с гордостью осматривая добычу Нетейама. — Отличная охота. Я горжусь тобой, сын, — глаза парня на секунду расширились, но он сразу приуныл, понимая, что Турук нахваливает его на виду у сотни глаз, тем самым показывая гармонию в семье. — Спасибо, отец, — Ло’ак отвернулся, чувствуя сильный укол обиды, выбивающий весь воздух из легких. Он очень редко получал похвалу от отца, и хотя в этом была часть его вины, было ужасно неприятно осознавать, что ты не заслуживаешь даже простого доброго слова. Но ничего. Он ведь не девчонка, чтобы плакаться о своих проблемах. Уж переживёт как-нибудь. Таро издал громкий стрекочущий звук и, сгибая кроны некоторых деревьев, взмыл в небо к самым облакам. Найри поднялась за ним, издавая странные редкие вскрики, словно призывая подождать её. Она выглядела недовольной, крайне настороженной. И это вызвало у Кайма неприятные уколы под ложечкой. Что-то грядёт, но что? Нетейам наблюдал, как Оло’эйктан клана Анукунан подошёл к Лейе и крепко обнял, отчего она едва заметно скривилась. Девушка быстро взяла себя в руки и пошла за быстро отстранившимся братом, после того, как сам вождь похвалил Кайма примерно также, как и отец его. Так закончилась большая охота. И теперь стало понятно, кого нужно активно привлекать в союз, а кого можно и вовсе не брать в него. Никому из приступающих не было дела до честности или справедливости, кроме тех, кто «остался за бортом». Один из Оло’эйктанов вышел вперёд, под неодобрительный взгляд Тсеньтея, призывая всех прекратить галдеть и выслушать его. Мужчина долго вещал о важности сохранения мира, а потом начал кричать о том, что важно дать отпор врагу незамедлительно. Нетейам усмехнулся и увидел, как Лейя прикрыла рот рукой, скрыв смех за приступом тихого кашля. Её брат тоже стоял с плотно сжатыми губами, но не упустил возможность пихнуть сестру в бок. Та сразу опустила голову и спрятала лицо за волосами. Но по тому, как плотно были сжаты её челюсти, стало ясно, что что-то точно не так. Может, она покалечилась во время охоты? Тогда нужно что-то с этим сделать, пока не стало хуже. Атейя перетекла к Ло’аку и теперь они беззаботно шептались о чём-то за спиной Нетейма, привлекая к себе недовольные взгляды. Младший отпускал язвительные шутки, и девушка тихо смеялась, подхватывая его шальную мысль. Аонунг демонстративно стоял в стороне, а его голова была задрана чуть ли не до небес. Всё выглядело так, будто трио превратилось в дуо, но рифовый был слишком горд, чтобы это исправить. Когда незнакомый Нетейаму Оло’эйктан закончил свою ужасную неладную и нескладную речь, все вздохнули с облегчением. Лейя погрузилась в свои мысли, невидяще смотря вперёд. Внезапно она сорвалась с места и пошла к Валке, начиная что-то с ним обсуждать. Тот остановился и отослал соплеменников к костру. Парень выглядел очень заинтересованным и с расслабленным выражением лица отвечал на многочисленные вопросы. — Только глянь на него, — Нетейам повернулся на голос Атейи и пристыжено прижал уши к гудящей от вопросов голове, — вертится, как пролемур в котелке. Только сейчас Нетейам понял, что язвительность была направлена не на него, а на Валке, который к его удивлению слегка улыбался девушке. И этот факт пробудил неприятную игольчатую ладонь, которая сжимала его легкие изнутри. — Ещё и лыбу давит, — нос молодой на’ви скривился, а глаза наполнились презрением, — он рассматривает её с того момента, как мы прилетели. И каждый раз так улыбается. Мерзкий тип. Ло’ак снова смеялся, смотря на Аонунга, который с недовольным видом отвернулся, скрестив руки на груди. На воре и шапка горит. Или как там..? — А я? Я тоже мерзкий? И Нетейам получается тоже, — младший уже во всю веселился. Особенно наблюдая, как всё сильнее хмурится Аонунг. — Нет. Даже рыбий хрен не так плох, как этот тип… Не помню, как его. — Валке, — Нетейам улыбнулся, отпивая из не материальной чащи веселья брата щедрый глоток. — Не важно, я всё равно не запомню. Нетейам улыбнулся ещё шире, подавляя в себе порыв негодования и злости, когда Валке потянулся к запястью девушки. Она сразу отошла от него и натянуто улыбнулась, убирая руку за спину. — Не на ту напал, — Атейя хитро усмехнулась, поджав губы, — эта крепость ещё никому не сдавалась. — Вы о чём? — Кайм внезапно оказался рядом. Девушка буквально взлетела над землей и отскочила от него, врезавшись в Ло’ака. — Ты издеваешься? Тебя Лейя научила этим «эффектным» появлениям? Вы смерти моей хотите? Кайм улыбнулся и с львиной долей смущения отвернулся, повторяя позу Аонуга. Но продолжал хранить молчание, так и не ответив ни на один из вопросов. В его понимании, они все были риторическими. — Вот зачем она вообще с ним разговаривает? — Она хотела узнать о тех, кто прибывал за последние несколько дней, — Кайм задумчиво прикоснулся к подбородку. — Зачем? — Сегодня утром, мы нашли стойбище у западного склона. Атейя хлопнула себя по лбу и выпустила недовольный звук изо рта. Она уже несколько раз была свидетелем подобной излишней настороженности, и это сильно раздражало. Особенно, если это причина общения с какими-то фриками. — Паранойя наше всё? — Это действительно выглядит подозрительно, — Нетейам поймал согласный кивок Кайма и восхищение в его взгляде. — Нам тоже так показалось. — Но спрашивает она? — девушка поджала губы и тыкнула пальцем в грудь Кайма, — почему ты не пошёл? — Ты что, ревнуешь, Атейя? — Ло’ак толкнул подругу локтем и усмехнулся, откинув волосы в сторону. Его сильно забавляла вся эта ситуация, а в особенности лицо девушки. Девушка вся зарделась и недовольно запыхтела, хватая воздух ртом. Младший Салли попал в самую точку, обескуражив на’ви своей проницательностью. Она не знала, как бы ей ответить, чтобы не сокрушить свою честь и достоинство, которые уже начали тонуть в яме с навозом. — Кого к кому? — Лейя внезапно оказалась за спиной сестры, вызвав у той громкий крик. Девушка с интересом наблюдала за лицом сестры, искренне не понимая, что сделала не так. Все смотрели на неё, как на на’ви с хвостом на лбу. Что она сделала не так? Почему они так смотрят? Может у неё что-то на лице? — Как ты меня бесишь! — Атейя топнула ногой и приложила руку к выпрыгивающему из груди сердцу. Младшая зашипела и громко топая пошла прочь, выпуская клубы пара из ушей. Ярость пылала внутри неё, подпитываемая чувством стыда, которое хотелось спрятать поглубже. Что за день такой сегодня? Какие-то приключения, стыд, страх. — Что я опять сделала не так? — Лейя тяжело вздохнула и проводила младшую взглядом. — Думаю, проблема не только в тебе, — Ло’ак критически посмотрел на Аонунга, что не осталось незамеченным, но все напряжённо промолчали, ведь не к чему разводить бессмысленные конфликты. — Что у тебя там? — Взгляд Кайма вдруг потемнел, когда он кивнул на Лейю, которая смотрела на него с искренним непониманием. Они что все издеваются над ней? Сплошные загадки и хмурые взгляды! — Сущий пустяк. Сейчас не до него, — когда девушка наконец поняла о чём он, то приложила руку к пульсирующим рёбрам, про которые забыла в общей суматохе. — Опять? — Кайм сжал губы и покачал головой, выглядя крайне взбешённым, но в своей смущённо-спокойной полу манере. Лейя молча развернулась и пошла за сестрой, которая всё также громко топая, точно ребёнок, уходила в неизвестном направлении. Нельзя было оставлять её одну, особенно в таком состоянии. Атейя может и рану подлечить, пока будет сверлить сестру бесконечным недовольным взглядом, который приберегала прямо для неё. Лес за лагерем напряжённо молчал в ожидании чего-то страшного. Все животные попрятались по норам, и только безбашенные птицы и бесстрашные хищники оставались на своих привычных местах. Им нужно было охранять потомство, да и большой угрозы в лесу для них нет. Но действительно ли это так? Безопасно ли сегодня там?