На круги своя

       Контрабандист понимал, что его игра не оправдывала свеч, но всё равно и не собирался отменять своей миссии. В конце концов, потребители его товара нуждались в нём, а он в свою очередь, нуждался в них — да, именно в них и улыбках на их лицах. Ему нравилось помогать уязвимым и обездоленным, получая за это небольшую награду, необходимую для продолжения его деятельности.       Приносить радость окружающим было нелегко, сложнее, чем сеять горе и разрушения — хотя в последнем у контрабандиста был совсем небогатый опыт — но в конечном итоге эмоции окружающих и необъяснимое тепло внутри окупали все трудности этого пути.       Он за последние несколько лет успел повидать очень и очень многое, перепробовать огромное количество дел. Прежде, чем сбежать в соседнюю галактику, ему довелось несколько раз посмотреть смерти в глаза, принять участие в эвакуации и не одной планеты и оказать и не одну небольшую, но немаловажную, услугу. Он бы с радостью никогда эту галактику и не покидал, но даже лучшие из нас подвластны чувству страха. Проводя нелёгкое, но мирное и безопасное, время в соседней галактике, контрабандист и не один раз пожалел о том, что бросил на произвол судьбы находящихся в самой большой беде, предпочёл нежиться под мирным небом, пока там, в его некогда доме — если он все ещё существовал — кто-то трясся за свою жизнь; но в конечном итоге он всегда умел успокоить себя тем, что от живого хорошего парня намного больше пользы, чем от мертвого, а особого вклада в эту войну он совершить не сможет.       Именно находясь в бегстве в соседней галактике, контрабандист занялся нелегальным импортом приносящих пришельцам удовольствие товаров. Ему не нравилось нарушать законы, потому что это не что-то, чем обычно занимаются хорошие ребята, но выбора не было, потому что он совсем не знал, чем ещё себя в другой галактике прокормить, а живой хороший парень, как известно, полезнее мёртвого. Со временем же он свыкся с подобной деятельностью, потому что, как он сам увидел, от неё было больше пользы, чем вреда, и продолжил ей заниматься даже когда вернулся домой.       Эта была не первая его миссия, но она имела для него особое значение. Эта миссия могла оказаться не самой сложной в его жизни, но она все ещё была опасной из-за низкого уровня исследованности пункта назначения. Ведь откуда можно разузнать об устройстве космического корабля нового старого злодея? Чтобы ознакомиться на уровне общих черт, достаточно было в течение дня-другого несколько раз мимолётно (чтобы не вызвать подозрений) его осмотреть. Чтобы ознакомиться с ним на подробном уровне, необходимо было поговорить с кем-то из работающих непосредственно на всем известного нового старого злодея, что влекло за собой риски.       В конце концов контрабандист решил не рисковать, а построить некоторые предположения о том, где и когда на этом корабле должна была работать система видеонаблюдения (благо, он был пусть и слабо, но знаком с новым старым злодеем и продуктами его старой деятельности), проникнуть в пункт назначения (благо, он был достаточно похож на миньонов старого нового злодея, чтобы по проникновению слиться с остальными), найти среди тамошних сотрудников кого-то, с кем можно было бы договориться, а затем, спустя определённое согласованное время, совершить операцию.       Всё говорило о том, что контрабандист в своих расчётах не ошибся: признаков мигающих камер не было (конечно же, их обычно пытались скрывать, но у контрабандиста глаз был хорошо на них намётан), а у него было достаточно времени, чтобы добраться до места, где его присутствие не должно вызвать вопросов: на счастье, ему не составило труда переделать свой костюм под подобие формы местных сотрудников.       Но иногда все до единого могут заблуждаться, а все указатели могут быть ложными. На этом корабле камеры были припрятаны недостаточно хорошо, чтобы избежать глаза контрабандиста, но достаточно хорошо, чтобы он обнаружил их слишком поздно.       Контрабандист едва ли удержал себя от впадения в панику, а камера несколько раз мигнула: то ли это было особенностью её работы, то ли какой-то неполадкой, то ли сидящий на камере сотрудник таким своеобразным образом поздоровался с посетителем.       Контрабандист собрался покинуть место преступления и вернуться к этой операции в другой раз, но не смог открыть двери шлюзовой камеры, через которую пробрался в корабль. Он судорожно принялся то ли пытаться открыть дверь, то ли найти прикрытие, но было слишком поздно: звук шагов всё приближался и приближался.       — Не хотите немного интервью? — спросил тот, от чьих решений зависела судьба контрабандиста.       Контрабандист был слишком ошарашен этим вопросом, чтобы найти, что ответить. Это какая-то шутка? Или так теперь везде разговаривают с нелегальными посетителями космических кораблей?       — Нет, ну в самом деле, не хотите немного интервью? Представить себе не могу, сколько просмотров наберёт такой выпуск! Кто-то из наших, видимо, отбился от группы в течение миссии, и слишком поздно вернулся домой! Вот бедняжка! Как прошёл твой день?       — Могло бы быть и лучше, но я стараюсь видеть хорошее любой ситуации, — контрабандист воспользовался недопониманием.       — Какой интересный подход! А как тебя звать-то? Неудобно получится, если зрители даже не будут знать, у кого я беру интервью!       — Лесли, — не задумываясь ответил контрабандист. Ему часто приходилось работать под псевдонимами, и этот он использовал особенно часто.       — Приятно познакомиться, Лесли. Так как так получилось, что ты отбился от миссии?       — Честно признаться, по чистой рассеянности: так увлекся добычей снаряжения Доминатора, что не успел заскочить в отлетающий корабль.       — Понимаю. Все мы иногда совершаем ошибки по невнимательности. Присылайте свои самые нелепые истории о невнимательности, и самые смешные из них будут прочитаны в прямом эфире!       — А как ты сумел добраться назад?       В этот момент в коридоре повисла неприятная тишина. Контрабандист не знал, как на это ответить так, чтобы не вызвать вопросов, и был готов ненадолго и почти безболезненно обезвредить берущего у него интервью дозора, но тот сам ответил на свой вопрос:       — Хотя о чём я спрашиваю? Очевидно же, что тебя подбросили люди добрые! А как они тебе пришлись по душе?       Контрабандист придумал неинтересный и незамысловатый ответ, и их странный диалог продолжился в выгодном для контрабандиста русле. К концу же основной части разговора интервьюер решил задать ему несколько общих вопросов, которые он задавал всем:       — А теперь, извини за такой вызывающий вопрос — в случае чего, можешь просто не отвечать, — что ты думаешь о том, что лорд Хейтер и командир Пиперс, если так можно выразиться, «развелись»?       — Это, конечно же, очень грустно, но у этой ситуации, как и любой другой, есть и свои плюсы. Но, чего скрывать, меня очень расстроило, когда в первый день новой жизни оказалось, что теперь в течение недели у нас не будет фудкорта.       — В первый день? Мы ведь об этом узнали на второй день. Хотя ладно, я и не такие вещи иногда забываю.       — Да, во второй, ну я и растяпа!       — А как вы относитесь к слухам о том, что половина из нас будет заменена роботами?       — Если мы все будем заменены роботами, то за чей счёт наш командир будет самоутверждаться?       — Верное замечание! А как вы относитесь к автоматизации отдельных сфер?       — Отдельные сферы определённо нуждаются в автоматизации, а некоторые — например, наблюдения за камерами — могут выполняться только живым дозором! — контрабандист попытался прельстить интервьюеру.       — Очень интересное мнение! Потому что остальные считают, что до нас, камерамэнов, каток автоматизации докатится первым! Более того, в отдельных секторах системы наблюдения уже автоматизированы, очень странно, что ты этого не знаешь. Ладно, давай продолжим у меня на рабочем месте!       Интервьюер задал контрабандисту ещё несколько вопросов, на которые последний благополучное ответил.       — Ну и напоследок: предоставь ID-документ, это не должно составить большого труда. Было несколько казусов, когда интервьюируемые выдавали себя за других. Будет очень неловко, если это повторится!       Контрабандист приставил к груди камерамэна незаряженный бластер.       — Я, конечно же, знаю о том, что некоторые вставляют свои ID-документы в своё оружие, но, увы, я в подобных технических штучках ничего не смыслю. Можешь рассказать поподробнее?       То есть, он так ничего и не понял?       Несмотря на громыхающий пульс и кипящие нервы, контрабандист смог не вызвать подозрений при ответе на остальные вопросы, а затем, когда придумывать одну условно удачную ложь за другою стало невмоготу, он перешёл от защиты к нападению.       — А почему ты вообще захотел взять у меня интервью? Не пойми неправильно, это было очень увлекательно. Мне просто искренне интересно.       — В каком-то роде, это мой долг. Всё началось с фанатского проекта (странно, что ты об этом не знаешь), который скрашивал мои рабочие будни, а закончилось всё тем, что теперь я скрашиваю будни остальных.       Затем интервьюер залился тирадой о своим долгом перед всеми дозорами на корабле, своих тёрках с руководством и своих мечтах и надеждах.       — Я знаю, что ты ещё можешь сделать, чтобы скрасить будни остальных. Могу гарантировать, что тебе это не выйдет боком!

***

      Жизнь — штука нелёгкая, особенно, когда в ней нет фудкорта. Но даже она может преподносить сюрпризы. Гроп таки услышал мольбы дозоров, и послал им то, чего они так хотели. Никто и знать не знал, откуда на корабле взялся нелегально завезённый фастфуд, но всем нравилось тайком, собравшись тесной группкой самых близких себе знакомых, поедать прикупленные лакомства.