Призраки

Стив, пасмурные глаза которого выражали растерянность, сдался под умоляющим взглядом Марси. Он сомневался в успехе затеи девушки, а главное — в безопасных способах ее реализации. После случая в Лагосе, он не мог допустить еще одного столкновения с Гидрой, подвергающего опасности гражданских лиц: любое пересечение с этой организацией заканчивалось разрушительным мордобоем. Срываться за неизвестным предметом, канувшим в лету несколько лет назад, о котором нет никакой информации и только умерший Лайонелл Гарди точно знал, что и где, не казалось Стиву привлекательной идеей на фоне напряженной обстановки с госсекретарем Россом, ищущем повода прищучить его, навязав Заковианский договор, и упечь наконец в тюрьму Баки. Но играть вслепую с Гидрой было чревато, а пускать дело на самотёк — тем более. Ему хватило промытых мозгов Баки, неуправляемых близнецов Максимофф, Альтрона, проекта Озарение — этот список он мог продолжать еще лет семьдесят. Если Гидра, находящаяся на грани вымирания, своими полумертвыми щупальцами попыталась откопать неведомую вещь, пропавшую несколько лет назад, он не может оставаться в стороне. И должен найти это первым. Вылет в Вашингтон был отложен на пару часов по просьбе Марси. Она выпала из реальности почти на четверо суток, и делать вид, что нерешенные вопросы не дышали ей в затылок, она уже не могла. Брошенная на произвол судьбы Бекки, обеспокоенные внезапной пропажей отец и бабушка Кэт, Ким и Мэй, наверняка атакующие потерянный телефон градом сообщений. Бросить все так — значило вернуться в хаос, а уж что ей готовила предстоящая поездка она и думать не хотела. Необходимо было подстелить хоть какую-то соломку, чтобы падать было не так больно. Пока Капитан и Барнс обдумывали на базе дальнейшие действия, Сэм повёз Марси в Бруклин. Девушка была мрачнее тучи, когда снова попросила у Сэма телефон, чтобы дозвониться до Марка: опять придётся пристраивать Бекки в надёжные руки, пока она улетает в треклятый Вашингтон. К тому же, Гидра, выдернувшая ее из привычной жизни, подложила огромную свинью в виде потерянной сумки, где лежали мобильник, ключи от квартиры, и самое ценное — удостоверение личности. И если запасные ключи были у Сэма, а новый телефон и симку можно раздобыть в салоне связи за двадцать минут, то с восстановлением пластиковой карточки, без которой ей даже ту самую симку с прежним номером не сделать, придётся заморочиться. Марси была готова рвать на голове волосы от одной мысли, сколько возни ей предстоит в дальнейшем, и была настроена в одиночку разнести Гидру в пух и прах после очереди в Департаменте. Пока Марси, выглядевшая, как человек без определённого места жительства в не по росту длинных штанах и такой же здоровой толстовке, дулась в машине на паршивое стечение обстоятельств, Сэм забежал в салон сотовой связи за симкой на первое время, которую оформил на себя. Транжирить отцовскую кредитку и тем более кошелёк Уилсона Марси было совестно — от покупки нового телефона она открестилась, надеясь дома под грудой ненужного хлама откопать свою старую модель. Все-таки было что-то полезное в привычке хранить всякое старьё. Сэм заехал в свою квартиру, и уже через пять минут в салоне показалась пушистая, мяукающая Бекки. Марси была готова запищать, принимая из рук Уилсона вопившую кошку, очумело дергавшую хвостом. Устроившись на коленках хозяйки, она поначалу рассеяно водила носом по рукавам толстовки, но в конце концов признала Марси и тыкнулась мордочкой ей в лицо, не переставая мурчать и мять лапками ее ноги. Девушка прижимала Бекки к себе, одной рукой почесывая ее за ушком, и надеялась поскорее закончить со всем в Вашингтоне и вернуться в свою квартирку, где они с Бекки смогут нежиться в постели по вечерам под мелькающий свет телевизора. Стоило Марси переступить порог квартиры, как кто-то повернул спрятанный где-то в ее теле маленький ключик: она словно заведённая металась по квартире от дорожной сумки, наполовину забитой вещами, до компьютера с открытым бланком на сайте Департамента. Рана на ноге временами ныла, но Марси блокировала эти ощущения несколькими таблетками обезболивающего и продолжала сборы. Девушка надеялась, что препараты, прихваченные Сэмом с базы, чудодейственным образом заживят ее ногу к завтрашнему дню, иначе ей придется подкрепляться таблетками каждые пару часов. Марси успокаивало только то, что шов на таком месте вряд ли разойдется, ну и в случае чего один стежок она сможет сделать самостоятельно. Наверное. Сэм наблюдал за ее метаниями из кухни, где заваривал себе огромную чашку кофе и слушал ругательства Марси, сокрушающуюся по поводу потери вещей. Нервы у неё были накалены до предела, и когда девушка чуть не навернулась из-за кошки, так не вовремя возникшей под ногами, она была готова лечь плашмя на пол и бить кулачками о паркет. От истерики ее уберёг только звонок в дверь. — Это Марк, — буркнула она Сэму, уткнувшемуся в кружку с кофе. От наблюдения за Марси у него уже начинала кружиться голова. Марси пригладила всклокоченные волосы и открыла входную дверь. Одним широким, резким шагом Марк оказался в квартире. Густые тёмные брови были сведены к переносице, а настороженные глаза впились в девушку. Он на мгновение отвлёкся, посмотрев на дорожную сумку, валявшуюся у дивана, и ещё больше насупился. — Куда ты собралась? — его суровый тон озадачил Марси. Она растеряно захлопала ресницами. — Марк, ты чего? — Я-то в норме, а вот насчёт тебя сомневаюсь, — он вздернул брови вверх, складывая руки на груди. — Потише, Сэм здесь, — шикнула Марси, раздражаясь. Дядя не имел привычки отчитывать ее даже в детстве, и его нестандартное поведение начало допекать девушку. И так проблем не оберёшься — ещё разгневанных родственников не хватало для полного счастья. Марк, все внимание которого было приковано к племяннице, вдруг обернулся в сторону кухни, где Сэм застыл с чашкой у рта. Все с тем же хмурым лицом Марк сухо поздоровался, а потом кивнул Марси на спальню. Замочек жалобно лязгнул в темноте комнаты, разбавляемой лишь отсветом вывесок за окном. Марси неохотно потянулась к выключателю: было бы гораздо приятнее беседовать с Марком в темноте, чем лицезреть недовольную физиономии дяди. — Чего ты вдруг взъелся? — Я не взъелся, я переживаю! Что происходит, Марс? Когда позвонил Сэм и сказал, что ты в больнице с отравлением, я был спокоен. Когда только на следующий день позвонила ты, я все ещё был спокоен. Но сегодня ты прилетела, и звонишь опять не со своего телефона, просишь посмотреть за кошкой, потому что снова уезжаешь по неизвестной причине. Если твой отец по уши занят в операционной и половину слов пропускает мимо ушей, то я нет. Во что ты вляпалась? И почему Сэм в курсе, а я, блин, нет? — лицо Марка меняло оттенки, как хамелеон. Густые брови взлетели вверх, а в круглых, широко распахнутых серых глазах, уже не сквозило раздражение — в них плескалась тревога. Марси приоткрывала рот в попытке вклиниться со лживыми объяснениями, но дядя не собирался останавливаться, жестком руки призывая молча слушать. Наблюдая за часто моргающим Марком, взгляд которого метался по комнате, Марси без возможности вставить и слова в конце концов стушевалась. Дядя, словно огромный, толстый кот прижал ее мышиный хвост лапой. Она растеряно хлопала ресницами, когда Марк договорил и беспокойно уставился на неё. Марси ненавидела оправдываться, но именно это и собиралась делать: — Все не так… — Не увиливай, — Марк пресёк попытки блефа, положив ладонь на ее плечо. — Не расколешься сейчас — я позвоню твоему отцу и бабушке Кэт, и мы устроим перекрёстных допрос. — Ты говнюк, Марк, — Марси одарила его злым прищуром. Шантаж — любимое оружие в руках родственников. — Сделаю вид, что этого не слышал, — он отступил назад и, присев на кровать, упёрся локтями в колени. — Ну? Марси обречено вздохнула и устроилась рядом. Деваться некуда, Марк был тем ещё упёртым бараном — это у них семейное. Но вываливать всю правду было совсем некстати: дядя бы не успокоился, а ещё больше завёлся и смутная тревога возросла троекратно. Дело закончилось бы скандалом невероятных масштабов, и Марси оказалась прикована наручниками к батарее, а Сэм… Она не могла представить, что сделал бы дядя с Уилсоном, узнай, что тот утаивал от него все это время. Девушка повернулась корпусом к Марку, сцепив руки в замок. — У меня нет времени выкладывать все сейчас в подробностях. Я лечу в Вашингтон: всплыли подробности о смерти Лайонелла, и я хочу во всем разобраться. Сэм мне помогает. — И чем таким он тебе помогает, Марси? Почему все так туманно, черт возьми? — А это ты уже спросишь у него, — она не хотела объясняться за Уилсона. Ещё с той ночи в Делакруа было понятно, что этот разговор должен был рано или поздно завязаться — заряженное ружьё обязательно выстрелит. — Но сейчас мы должны ехать. Обещаю, мы поговорим, но только когда вернусь. Новый номер у тебя есть, я на связи, беспокоиться не о чем. Позаботься о Бекки, и не звони отцу, пожалуйста. Марк опустил голову, задумчиво уставившись в пол. Недомолвки, разъезды, откуда ни возьмись появившаяся скрытность. Ему не хотелось отпускать Марси, пока она не выложит ему все, но не в его стиле становиться наседкой. Марк ей не отец — так, всего лишь дядя. — Ты уже большая девочка. Я не стану стучать. Просто… Я переживаю. Твоя жизнь только начала налаживаться, а тут снова какой-то раздрай. Не теряй голову, вот и все, — он поджал губы, накрыв ладонью плечо Марси. — И прости за это — я вспылил. Проблемы с Эш, дебильная работа, курить пытаюсь бросить. Короче, навалилось. Марси завалилась на бок и уткнулась лбом в плечо дяди, прикрывая глаза. Задушевные разговоры были сейчас, мягко говоря, не в кассу, но она хотела позволить себе хоть на миг остановиться и расслабиться в родных объятиях. — И ты прости. В последнее время я только звоню и прошу о чем-то, а тебе тоже нужно выговориться. Через пару дней я буду дома, возьмём пива или чего покрепче, закажем лапшу. В сотый раз посмотрим «Форсаж», как раньше. Марк обхватил ее плечи рукой, прижимая к себе, и улыбнулся: — Ещё бы приставку, старые видеоигры, и мы снова в двухтысячных. Только тебе уже не десять, и мне придётся делить с тобой алкоголь. Они приглушенно рассмеялись. — Ну, теперь-то я могу дать тебе прикурить в «Motal Kombat», — она слегка пихнула Марка, припоминая ему те разы, когда он размазывал Марси в этой игре. Дядя стиснул ее покрепче, замолчав и потерявшись в каких-то своих мыслях, а Марси засмотрелась на рябившую за окном вывеску круглосуточного маркета. В груди заскреблась тоска: мягкая тишина родных стен, особый домашний запах ее спальни, такой привычный ненавязчивый гул за окном. Она умела наслаждаться обыденностью, и успела заскучать по ней за эти пару дней. — Мне пора, — нехотя озвучила Марси. Ей хотелось поставить жизнь на паузу и задержаться в тихой, привычной комнате хоть на пару минут. Перевести дыхание и подумать, хочет ли она вообще копаться в прошлом, искать ответы, которые, возможно, и не принесут ей удовлетворения. Но осторожный стук напомнил, что такой возможности у неё нет. Марк поднялся первым и распахнул дверь. — Мы все уладили, — заверил он Сэма, просунувшего голову в проем. — Но с тобой ещё поговорим. А теперь идите уже куда вам надо. *** Стив не хотел брать джет — в последнее время он эксплуатировал его с завидной постоянностью. Старку, по большей части, было все равно, но он не упускал случая поддеть Роджерса, язвительно подмечая, что скоро тот будет летать на джете и в торговый центр, чтобы прикупить очередную пару «дедовских» рубашек. Но в данном случае иного выхода не оставалось: во-первых, у Марси по милости Гидры не было документов, во-вторых, Баки не фанат скопления народа, а в третьих… Он не знал, насколько важную вещь умыкнул Лайонелл Гарди, и как старательно Гидра будет ее искать: следит ли она до сих пор за перемещениями девушки. Стивен хотел по максимуму избежать столкновения с этой организацией в общественных местах, не желая накалять обстановку с Госсекретарем. И этот фактор при выборе транспорта был определяющим. Марси поглядывала то на облака, плотной гладью скрывающие землю, то на острый, величественный профиль Капитана Роджерса, пилотировавшего джет. Барнс и Сэм уступили ей место перед стеклом, чтобы она как ребёнок, первый раз севший на самолёт, смотрела в иллюминатор и не пинала от безделья кресла соседних пассажиров. Она глядела на небесную синь, становившуюся все темнее, и любовалась золотистым свечением скучившейся мягкой ваты под небосводом. В голове стояла приятная пустота: ни тревоги, ни страха, ни изнуряющего волнения. На задворках сознания ненавязчиво жужжали только приземлённые переживания, вроде восстановления документов и прежнего номера, скорого начала учебного года и клинической практики в больнице. Не задумываясь надолго она перескакивала от одной мысли к другой, и то и дело упиралась в предстоящую поездку в Аспен, но даже она не могла взволновать Марси, «отпереживавшую» свой максимум ещё пару дней назад. Она летела с целью развеять туман прошлого, оберегая себя от дальнейших сожалений в духе «у тебя была возможность все узнать, а ты ее упустила», и вернуться к привычным, очаровательно серым будням. Коротать вечера на диване с ласковой Бекки, выбираться в город с подругами, пить пиво и смотреть старые фильмы с Марком, навещать бабушку Кэт и отца — словом, вести скучную размеренную жизнь и забыть наконец о том кошмаре, что принесла ей смерть Лайонелла. Непрошибаемое спокойствие подкреплялось вовлечённостью Капитана Роджерса в эту историю. Марси доверяла ему и не видела причин сомневаться в своём решении: он уже не раз спасал мир от земных и внеземных угроз. Боролся с читаури, Богами, восставшими против человечества роботами, и неизменно выходил победителем — что ему стоит найти неизвестную вещь и обеспечить ее сохранность от загребущих рук умирающей Гидры? К тому же, за спиной Марси, через пару метров сидели Сэм и Барнс. Мотивы Уилсона девушке были ясны, она полагалась на него в той же степени, что и на Стивена, и вот парадокс — Джеймс вселял не меньшее чувство безопасности. Она доверяла ему. Осознавать это было странно, но за время их непродолжительного, противоречивого знакомства, Барнс не давал ей повода ненавидеть его в настоящем. Он не извинялся, был молчалив и сторонился ее по возможности, не встревал в обсуждение, если Марси что-то говорила. Раньше девушке казалось, что ему все равно на происходящее и произошедшее, но после той ночи в Вашингтоне, когда она пересекалась с туманно-серыми глазами, она начала замечать в них призрачные оттенки сожаления. И они говорили красноречивее сухого «прости». Марси не знала, что взыграло в ее душе: невысказанная благодарность теперь движет ей и заставляет пересматривать поступки Джеймса или же она действительно видит его с другой стороны. Марси иначе читала каждый мимолетный взгляд и жест, от коротких фраз перестало веять равнодушным холодом, и его желание отойди подальше при любом удобном случае не казалось теперь простой нелюдимостью. Барнс оставался для неё загадкой, но уже не такой зловещей, она перестала видеть в нем врага. Он по-прежнему не был рыцарем в сияющих доспехах, и может его помощь оказывалась только из-за активного участия Капитана Роджерса, а не из стремления искупить вину перед Марси, но она не могла не оценить его содействие. И твёрдо решила сказать ему «спасибо», поставив точку в этой двухлетней истории, и разойтись без отвращения, граничившего с ненавистью. Она хотела отпустить все, включая Зимнего Солдата, и двигаться дальше. Планирование вылазки и дальнейшие действия девушка оставила людям, знающим в этом толк, ее же миссия заключалась в поиске Уэйна. Марси надеялась, что он не сменил адрес за эти года, и собиралась застать его дома, где вдали от лишних ушей могла бы с ним поговорить и узнать о последних неделях жизни Лайонелла. Сэм, Капитан Роджерс и Барнс должны были ждать в машине: явка на порог с тремя бугаями за плечами нарушила бы атмосферу откровенности. Увидь в глазок мрачное, веющее опасностью лицо Джеймса с его фирменным колючим взглядом, Марси на месте Уэйна попросту не открыла бы дверь, ещё и забаррикадировала для надежности. Летели они в тишине, нарушаемой лишь короткими уточняющими вопросами Стива или Сэма и такими же лаконичными ответами Марси. Джеймс не издавал ни звука, но Марси физически чувствовала его присутствие за спиной и успешно игнорировала ощущение чужого взгляда на затылке, увлеченно всматриваясь в незамысловатые картины за лобовым стеклом джета. Сэм пытался разрядить обстановку шутками, всецело направленными на угрюмую мину Барнса, но звук калибрующихся пластин бионики подействовал на него, как кляп. Марси в один момент не смогла сдержать смешка, когда Сэм назвал Барнса живым воплощением вывески «Не подходи. Убьет», и даже Капитан улыбнулся, но в остальном они не поощряли вниманием Уилсона ради его же блага, и вскоре за неимением публики он угомонился. Капитан Роджерс посадил джет на старой, резервной базе, пустующей со времён распада Щита. Вариантов, где припарковать такую махину было не так много: нужно, чтобы место находилось в пределах Вашингтона (гарантируя быстро отступление — на всякий случай) и подальше от любопытных глаз. Марси спускалась по трапу, радуясь очередному пройденному этапу, ведущему к достижению цели, хоть он и был самым пустяковым. Желание разделаться со всем поскорее разгоралось все сильнее. Гидра, Зимний Солдат, Капитан Америка, скоростные джеты — слишком много супергеройского, такого чуждого ей, заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. Она уже жалела, что в порыве эмоций ввязалась в эту авантюру, но раз уж назвалась груздем, то как бы тяжело не было — лезь в кузовок. И хотя было необычно это признавать, но она была ключиком к разгадке тайны, загнавшей Лайонелла в могилу, а это накладывало определённые обязательства. Сгустившийся вечер покрыл сумерками окраину города. Ни фонарей, ни мерцающих огней высоток — только слабый свет полумесяца, пробивавшийся через скользящие по небу облака. Капитан Роджерс и Сэм направились к ангару по унылой, заляпанной грязью дорожке, поросшей по бокам высокой травой. Старая база дышала заброшенностью, и при взгляде на чёрные окна небольшого здания Марси становилось неуютно. В местах, оставленных людьми, где когда-то кипела жизнь и всюду сновали работники, стояла особая гнетущая атмосфера. Марси обхватила плечи ладонями и принялась от скуки ковырять землю носком потрёпанных кед, следя за каждым движением ноги. Неловкая тишина, водворявшаяся всякий раз, когда Сэм и Стивен куда-то отходили, неприятно резала слух. Есть люди, с которыми Марси было комфортно молчать, но Джеймс не входил в их число. Его присутствие неподалёку не давало расслабиться, и девушка считала про себя минуты до возвращения Капитана Роджерса и Уилсона. — Этот друг, Уэйн. Он надёжный? — вдруг послышалось сзади. Марси невольно вздрогнула от ровного, чистого голоса за спиной. Ещё с первой встречи она удивилась его звучанию: немного хрипловатый, когда Джеймс говорил тихо, но особенно приятный, не слишком низкий, но и не теряющий мужественности. Если бы Марси включили запись его голоса, она никогда бы не подумала, что так говорит Зимний Солдат, который в ее представлении должен звучать, как Дарт Вейдер. Голос Барнса поразительно не сочетался с его личностью — таким тоном должен был говорить дамский угодник, а не столетний советский киллер. Она обернулась, встречаясь с серьезным взглядом Джеймса. Его длинные волосы подхватывал ночной ветер, набрасывая на лицо выбившиеся из-за ушей прядки. В темноте его глаза, обрамлённые длинными прямыми ресницами, казались почти чёрными, пугающе глубокими. — Что ты имеешь ввиду? — нехотя отозвалась Марси, хмуря ровные аккуратные брови. — Стоит ли нам ждать прихода бойцов Гидры после того, как ты переступишь порог его квартиры. — Если бы он сотрудничал с ними, им бы не потребовалось меня похищать, — она взглянула на него так, словно он был несмышленым ребёнком, не способным уяснить, что дважды два — четыре. — Или он не смог дать им нужную информацию, и по его наводке они пришли за тобой, — Джеймс чуть прищурил глаза, наклонив голову. — Как ты живешь с патологическим недоверием? — вопрос был риторическим, и Барнс не спешил на него отвечать, лишь ухмыльнулся, отворачиваясь. У него вертелся на языке встречный вопрос: как она дожила до своих лет, будучи такой наивной. — Да, он надёжный. Если он жив, а я очень на это надеюсь, значит Гидра не успела до него добраться. Он единственный может знать, что и где спрятал Лайонелл. Марси тоже было, что добавить. Например: «Если бы ты не пристрелил моего мужа, тебе бы не пришлось сейчас с этим возиться». Но она также молчала, как и Джеймс, поднявший на неё упрямые глаза. Они оба вели разговор без слов, видя продолжение не высказанных фраз на красноречиво сомкнутых губах друг друга. Свет фар выхватил из темноты фигуры Марси со скрещёнными руками и Джеймса, прятавшего ладони в карманах чёрных брюк. Они напоследок обменялись взглядами исподлобья и проследовали к машине, не приближаясь друг к другу на пушечный выстрел. Чёрный Шевроле выкатил на асфальтированную дорогу, уходящую за поворот, скрытый высокими деревьями. Колёса зашуршали о покрытие, автомобиль плавно остановился. — Марси, адрес помнишь? — Стивен опустил стекло с пассажирской стороны и пригнулся, выглядывая. Вопрос Капитана застал девушку врасплох. Она знала, где живет Уэйн, но это знание ограничивалось районом, в остальном она полагалась на свою память и умение объяснять дорогу. — Я покажу, — Марси уже потянулась к ручке, но Стив вдруг высунулся из машины. Девушка непонимающие уставилась на него. — Может, тогда за руль? — Стив призывно распахнул дверь пошире, кивая девушке на водительское. Воцарилась тишина, через секунду нарушившаяся раскатистым смехом Сэма, белые зубы которого сверкнули в темноте не хуже рождественской гирлянды. Марси зло стрельнула взглядом в сторону заднего открытого окна и тут же смутилась, снова встретившись с ожидающим взором Стивена, так и продолжавшего стоять у двери. — У меня нет прав, — прошелестела она с таким видом, словно признавалась в том, что не умеет читать. Марси всю жизнь провела в Нью-Йорке, городе, с развитой транспортной системой и постоянными пробками. Те, кто перемещался по городу на своём автомобиле, теряли по несколько часов в день на дорогу до дома и обратно, растрачивая нервы в километровых заторах. Она не хотела к ним присоединяться, предпочитая душное, но быстрое метро комфортному ожиданию в пробках. Марси отмахивалась от получения водительского, но в окружении супергероев, умевших управлять не только машиной, но ещё и джетами, а при надобности и каким-нибудь космическим кораблем, она почувствовала себя как никогда ущербной. Капитан лишь понимающе улыбнулся и вернулся за руль, Сэм продолжал гадко хихикать над немощностью девушки, а Джеймс распахнул перед ней пассажирскую дверь высокого внедорожника. Марси коротко кивнула Барнсу и неловко забралась на сиденье, которое сразу же с мстительным видом отодвинула назад. — Эй, все ноги отдавишь, — возмутился Уилсон. — Переживёшь, — отрезала девушка, пристегивая ремень. Сэму пришлось поджать ноги. Баки, усевшийся позади Стива, отвернулся к окну и впервые улыбнулся за день. *** Район Дюпон Сёркл был на слуху у многих граждан США: Стив добрался до него без особых наставлений со стороны Марси, во все глаза уставившейся на улицы Вашингтона, стараясь воскресить в памяти маршрут, по которому ездил Лайонелл. Стремясь не оплошать перед символом Америки, девушка напрягла все умственные ресурсы, чтобы не перепутать право и лево, вовремя указать на поворот, и узнать нужный дом и подъезд. Джеймс искоса наблюдал за Марси, оперевшуюся на подлокотник и указывающую пальцем Стиву на дорогу. Она время от времени недовольно шипела, когда случайно прищемляла длинные каштановые волосы рукой. В зеркале заднего вида он мог видеть, как она хмурится, пытаясь припомнить нужный съезд, и прикладывает ко лбу руку, на безымянном пальце которой блестело в темноте кольцо. Баки понимал, что что-то изменилось со времени их первой встречи. Она уже не смотрела на него волком, неприязненно отскакивая каждый раз, стоило ему приблизиться хоть на полметра. В ее темно-серых глазах все также мелькала печаль, когда они встречались взглядами. Он не мог не отметить ее таланта — она избегала зрительного контакта почти так же искусно, как и он. Девушка старалась держаться от него подальше, не вступать в разговор по возможности, но Джеймсу уже было достаточно не ощущать ту враждебность, которую пару месяцев назад можно было без труда осязать. Эти перемены были крохотным проблеском во мраке, преследовавшем Барнса со времён, когда его мозги встали на место. Баки иногда жалел, что теперь в его распоряжении нет машины для обнулений. Все могло стать намного проще… Он смог бы стереть годы жестоких убийств, терактов и пыток, даже ценой собственной личности. Не только его руки — его мысли в крови. Бордовые лужи под головами, бурые ошмётки чьих-то мозгов на стенах, алые струйки, бежавшие изо рта ещё тёплых трупов. Джеймсу было проще во снах коченеть от колючего мороза криокамеры, чувствовать, как электроды выжигают кожу на висках и в воздухе начинает пахнуть палеными волосами. Относительно спокойно он просыпался после того, как во снах его голого, ещё слабого после вживления бионики, пинали десятки пар кирзовых сапог, пока он свернувшись лежал на ледяном полу. Не такими уж болезненными теперь казались удары прикладов, шокеров и дубинок. Он бы смог пережить это снова. Но лучше бы умер, чем снова стал Зимним Солдатом и получил очередное задание. Цель стояла напротив девушки в белом, держа ее за руки. Повсюду цветы, на стульях множество людей, ветер приносил за собой отзвуки скрипок. Он задержался взглядом на мертвом объекте и девушке, пытавшейся удержать труп с изувеченной головой. Джеймс вскакивал в ночи, не в силах унять сбившееся дыхание. Голова раскалывалась, будто ее засунули под пресс, у него хватало сил только доползти до туалета, где он без остановки блевал, раздирая горло, пока желудок не станет пустым. Плитка вокруг унитаза трескалась, куски кафеля отлетали под ванную от ударов бионики. А боль в груди не унималась. Джеймсу было тяжело смотреть на Марси. Ее лицо было прямиком из его ночных кошмаров. Но когда ее глаза, такие катастрофически грустные для ее возраста, перестали источать ненависть… Баки понял, что у него есть шанс хоть что-то исправить. И пусть его попытки выглядели так, будто он с одним молотком хотел восстановить руины целого города, он был готов идти до последнего. И хотя Джеймс не в силах воскресить Лайонелла Гарди, но у него достаточно возможностей, чтобы дать Марси шанс на спокойную жизнь. И рано или поздно она сможет встретить и полюбить кого-то ещё. — Серьезные друзья у тебя, — присвистнул Сэм, поглядывая на кондоминиум, пафосно растянувшийся в элитном квартале вдоль идеально подстриженного газона. — Хотя на доме в Аспене было все понятно. Марси обернулась, случайно пересекаясь взглядом с Джеймсом, хранившим привычное ему молчание всю поездку, и усмехнулась Сэму: — Сказал человек, у которого Капитан Америка и Тони Старк на быстром наборе. Уилсон хмыкнул и отвернулся обратно к окну. Чёрный внедорожник съехал в полупустую подземную парковку, где в разных углах были разбросаны дорогие автомобили. Внимание девушки привлекла серебристая Acura NSX, капот которой выглядывал из-за ряда разномастных машин. — Уэйн дома, — подметила Марси, отстегивая ремень. — Там его машина. Марси потянулась к ручке, но Стив мягко остановил ее, заставляя оглянуться: — Будь на чеку. Если заметишь или услышишь что-то подозрительное — уходи. Марси поджала губы и быстро кивнула. Слова Стива спровоцировали короткую вспышку паники, но девушка подавила ее и, мельком взглянув на серьёзного Джеймса, глаза которого блестели в темноте салона, вылезла из машины. Звук захлопнувшейся двери разнесся по безлюдной парковке. Гнетущая атмосфера, материализовавшаяся в салоне машины, заставила Марси заволноваться. Тяжелый, пропитанный ношей ответственности, взгляд Стива и беспокойные вздохи Сэма на заднем сиденье. Лишь Барнс застыл изваянием и не подливал масла в огонь ни одним жестом, сохраняя непроницаемое лицо. Нервозность Стива и Сэма передалась и Марси. Смотрясь в зеркало просторного лифта, она коснулась пальцами тонкого пореза на щеке, оставленного Финном. На мгновение у неё перехватило дыхание. Сырой матрас с каплями крови, неприятный желтый свет, моргающий в затхлой комнате. Сосущее чувство страха в животе, скатывающиеся по бледной щеке горячие слёзы и острое лезвие, пускающее струи крови вниз по ноге. Когда с характерным «дзынь» двери лифта разъехались, Марси ещё стояла, потерявшись в своём отражении, и прижимала пальцы к щеке. Она похолодела от мысли, что Гидра продолжит отчаянные поиски украденной Лайонеллом вещицы, что на том матрасе появятся новые пятна крови, а стены станут свидетелями ещё одной истории пыток. И второго пришествия Джеймса несчастным ждать не стоит. Глаза девушки в отражении потемнели. Разочарование ядом растекалось по венам. Марси на протяжении нескольких лет была уверена, что Лайонелл погиб ни за что, пал от руки Зимнего Солдата по ошибке, случайности, совершенно незаслуженно. Она проклинала судьбу и одного конкретного человека, казавшегося ей сосредоточием жестокости и греха. И спустя два года открывается, что ее жених, мужчина, казавшийся ей безупречным, которому она слепо доверяла и в котором не смела сомневаться, ввязался в подковерные игры с опаснейшей секретной организацией, ставя под угрозу не только себя, но и миссис Гарди, Уэйна, ее саму. Марси медленно выдохнула, смахивая горькие слёзы, и сжала кулачки. Ее отражение хмурилось, и казалось, что вот-вот по стеклу побегут трещины. Закрывающиеся двери лифта заставили Марси опомниться: она натянуто улыбнулась отражению и выскочила в коридор. *** — Вы уехали на машине. Я понимаю, почему. Поезда, самолеты — все отслеживается. — Да. Я спросил у Лайла, с чего вдруг он собрался тащиться сутки до Колорадо. Но он отшучивался, говорил, что может эта наша последняя холостяцкая поездка, и ты больше его не отпустишь. Он был странным в те дни. Вроде, все как обычно, но он нервничал. — Он ничего не объяснял? Может, говорил что-то про свою работу? — Ты знаешь, он никогда ничего не рассказывал про Щит. И если ты думаешь, что я был исключением, то нет. Лайл умел хранить секреты. — Да уж. Теперь мы можем оказаться в заднице из-за этих секретов, поэтому я и здесь. Уэйн, пожалуйста, постарайся вспомнить все. Вы останавливались по пути? Если да, то где, и уходил ли он надолго. — Мы ехали до Аспена полтора дня — конечно мы останавливались. Заправки, закусочные, один раз заскочили в мотель, и он никуда не отлучался тогда. Но… Уже в Аспене я заметил кое-что: мы затаскивали вещи в дом, и в багажнике был кейс, а когда уезжали его больше не было в машине. И Лайл уходил куда-то ночью. Его нервное поведение, ночные прогулки… Я спросил его, но он сказал, что мне лучше ничего не знать. То, что ты ищешь определённо в Аспене. Я думаю, он закопал кейс. Но я честно не знаю где. В салоне повисла тишина. Марси в пол оборота сидела на кресле, чтобы видеть всех, кто находился в машине. Стивен упёрся лбом в сложённые на руле руки, Сэм хмуро глядел куда-то сквозь лобовое стекло, а Джеймс скуксился: Уилсон прижал его к двери, усевшись посередине сиденья, чтобы было удобно говорить с Марси. — М-да, — заключил Уилсон, — То, не знаю что, по прежнему там, не знаю где. Твой Уэйн не сказал ничего полезного, Марси, уж прости. — Зато теперь мы знаем, что нужно искать именно кейс и именно в Аспене. До сегодняшнего вечера у нас и этой информации не было, Сэм. — Ты права, Марси, — Капитан отлепился от руля, — но Аспен большой, а если Лайонелл закопал кейс, то мог сделать это где угодно. — Не где угодно, — Барнс отвернулся от окна, пихая Уилсона в бок за пассажирское кресло, чтобы чуть подвинуться к середине. — Он выбрал Аспен, хотя на дороге в тысячу километров мог остановиться и закопать его у трассы. Он наверняка выбрал место, которое бы не забыл. Закопать кейс — пол дела, а вот запомнить где именно в земле хранится то, что тебе нужно — уже больше. — Хочется откусить себе язык за такие слова, но ты дело говоришь, Барнс. Нужен металлоискатель, — Сэм переглянулся с Капитаном, глаза которого метались от Уилсона к Барнсу и обратно. — У тебя есть идеи, Марси? Девушка помрачнела. Она сидела спиной к освещённой части парковки: ее лицо было в тени, и никто не мог заметить, как опустились уголки ее губ и потускнели глаза. Лишь потерявший окраску голос выдавал ее грусть: — Пара вариантов найдётся. *** Небольшой отель, окружённый высокими, старыми деревьями, был похож на уютный загородный дом. Всего три этажа, просторные открытые балконы, огибающие здание со всех сторон, облагороженная территория с постриженными кустарниками и мощёнными петляющими дорожками, где под кронами осин притаились скамейки. По городу, слывшему горнолыжным курортом для толстосумов, было рассыпано множество подобных участков, а некоторые коттеджи, оживающие только пару раз в сезон ради семьи из трёх человек, могли вместить в себя больше постояльцев, чем выбранный Стивеном отель. Под карнизом здания тянулась простенькая, но приятная глазу гирлянда, желтым светом разбавляющая темноту, наползавшую со двора. Марси закуталась в молочный флисовый плед и вышла на балкон, покрепче натягивая на плечи покрывало — ночью здесь было прохладно. Несмотря на то, что неоновый циферблат показывал уже два часа, сон все так и не шёл. Аспен был для неё городом-призраком из тех давно прошедших дней, когда в ее жизни был умиротворенный штиль. Марси знала, что она не задержится здесь надолго, и ей не хотелось тратить время на сон. Она с наслаждением вдыхала насыщенный кислородом воздух, смотря на неровные хребты возвышающихся напротив гор, чьи верхушки скрывались под чернильными облаками. Девушка слушала шёпот зелёных осин, которые в ее последний визит были покрыты лимонно-желтой листовой. Тогда Аспен пах осенью: кострами, опавшими листьями и яблоками. Августовский Аспен был теплее, но воздух… Воздух в сентябре 2013-го был особенно очарователен: без сигаретного дыма и шлейфа минувших счастливых дней. Марси опёрлась на перила, рассматривая раскинувшийся под балконом сад, между пальцами тлела зажатая сигарета. На соседнем, примыкавшем к ее, балконе открылась дверь. Девушка потушила сигарету о пепельницу и повернулась. Она сразу узнала высокую фигуру, длинные волнистые волосы и очерченный светом гирлянды профиль. Марси на мгновение растерялась и бесстыдно уставилась на Джеймса, который в свою очередь всматривался в удивленное лицо девушки, взгляд которой без стеснения скользил по его спальным серым штанам и чёрной футболке. Марси ошарашил его домашний, такой обычный человеческий вид, без всяких костюмов и нескольких слоев одежды, ведь также в тот вечер, когда Барнс спас ее от ублюдков в подворотне, он был завернут, как капуста, словно постоянно мёрз. Его руки больше не скрывали перчатки, а короткие рукава футболки позволяли увидеть смугловатое предплечье с выпуклыми разветвлениями вен, особенно выступавшими на тыльной стороне ладони. Зимний Солдат выглядел как никогда прозаично, словно сосед, вышедший за почтой. Барнс вздернул бровь, встретившись с Марси глазами, и та, опомнившись, потупила взгляд и отвернулась, скрывая зарумянившиеся щеки. Господи, не хватало ещё пялиться на него! — Я думала у тебя и на ночь есть особый суперзлодейский прикид, — она с показными безразличием потянулась к пачке сигарет, валявшейся на столике рядом с пепельницей. Джеймс хмыкнул, укладывая локти на перила, как пару минут назад стояла и Марси. Его завлекал вид ночных Скалистых гор, у подножья которых росли деревья, издалека похожие на зелёные зубочистки. — У меня такого нет. Разочаровалась? Снова послышалось хмыкание, только с другого балкона. Марси посмотрела на Джеймса, нечитаемый взгляд которого блуждал по горным вершинам. Щеки заросли щетиной, под глазами залегли сиреневые тени, видневшиеся даже в полумраке. Он выглядел измотано, сутулился, словно Скалистые горы лежали не в долине Роаринг Форк, а на его плечах. Марси достала одну сигарету и, зависнув с пачкой в руке, вдруг протянула ее Барнсу. — Будешь? Джеймс медленно повернулся, окидывая девушку недоверчиво-удивлённым взглядом. Марси впервые увидела на его лице такой спектр эмоций и на мгновение опешила, застыв с протянутой рукой. Барнс выглядел растерянным, будто в свою сторону он мог ждать от нее только презрительный плевок и не более. Он медленно, будто с опаской подошёл к балюстраде, разделяющей их балконы. Впервые Джеймс стоял так близко: от его футболки пахло морозным порошком, а длинные волосы отдавали гостиничным шампунем, как и ее собственные, и среди всех этих ароматов выделялся ещё один. Запах Джеймса. Он был непростительно, преступно приятным, и Марси надеялась, что Джеймс не заметил, как она втянула воздух, на миг прикрыв глаза. Зимний Солдат, на удивление, не пах зимой. Это были горы, мокрый асфальт на серпантине, и что-то сладкое… как сливы. Длинные металлические пальцы аккуратно взяли протянутую пачку сигарет, и Марси наконец сморгнула наваждение. Она торопливо подкурила сигарету и протянула Джеймсу зажигалку, мазнув взглядом по бионике. Марси втянула сигаретный дым носом, надеясь выветрить из головы запах Джеймса, так внезапно пленивший ее. — Как ты… — вопрос вертелся на языке, но он казался Марси бестактным: всё-таки они не были друзьями, чтобы говорить о подобном. Но любопытство взяло верх над вежливостью. — Как ты потерял руку? Марси подошла к краю балкона, затянув поплотнее плед на плечах, и снова опёрлась локтями о перила, повернув голову к Джеймсу. Он повторил позу Марси и глубоко затянулся, прежде чем ответить. — Сорвался с поезда, — его голос звучал спокойно, и в целом его вид можно было считать идеальным воплощением равнодушия, словно он говорил о падении с велосипеда. У Марси зашевелились волосы на затылке, когда она поняла, что это было то самое падение с поезда, о котором знал каждый человек, не прогуливавший уроки истории в школе. Марси любила историю. И ее часть, важная часть, стояла перед ней, хотя уже и не была похожа на легендарную фигуру Джеймса Бьюкенена Барнса. Баки. Измотанный, мрачный мужчина больше не был тем улыбчивым Баки, что смотрел на ее класс с экрана проектора. «Баки Барнс единственный из «Ревущих Коммандос» отдал жизнь на службе родине» — из года в год перед четвёртым июля, днём рождения великого Стивена Гранта Роджерса, звучала эта фраза на уроке, посвящённом дню памяти Капитана Америка. — Как ты выжил? — после затянувшейся паузы спросила Марси, поворачиваясь корпусом к Джеймсу. — Сыворотка, — Джеймс затушил сигарету, продолжая вглядываться в горы. — Я был едва жив, когда в ущелье меня нашла Гидра. Если бы остался там, то умер, как и положено человеку после такого падения, — под конец он говорил почти шепотом, опустив голову вниз. У Марси что-то кольнуло в груди от его слов. Она смотрела на Барнса, сжавшего руками перила, на его напряжённые скулы и хмурые брови над блестящими в полумраке глазами. Джеймс Барнс уже не был Баки, это был человек, которого семьдесят лет судьба пропускала через мясорубку, и он жалел, что в тот роковой день ему хватило сил выжить. Девушка поджала губы, отворачивая погрустневшие глаза от Джеймса, и отступила к двери в номер. Сочувствие, дурацкое, совершенно неуместное в их ситуации, схватило грудь Марси, не давая ей вздохнуть. — Оставь сигареты на столике, — Марси махнула на стол рядом с пепельницей, хотя этот жест был бесполезным — Джеймс стоял к ней спиной. Марси уже схватилась за дверную ручку, толкая дверь вперёд, как вдруг замерла и тихо, словно не хотела, чтобы ее услышали, сказала: «Спокойной ночи». *** Стопу приятно холодила трава, покрытая прохладной росой. Марси видела впереди мерцающие огни гирлянд, оплетающие алтарь, украшенный лютиками и серебристыми розами. Их лепестки казались такими нежными, Марси непременно хотела их коснуться — она никогда не видела таких цветов. Девушка ускорила шаг, но споткнулась, случайно наступив на подол жемчужного платья, отчего-то слишком длинного. Марси остановилась, оглядывая себя. Ее платье стало слишком большое, вытягиваясь прямо на глазах, перламутровый лиф сползал вниз, норовя оголить грудь. Марси в панике его прижала, заметив, что на неё смотрят гости. Отец и бабушка Кэт стояли у алтаря, неловко улыбаясь, а миссис Гарди, стоящая около Лайонелла, окатила ее презрительным взглядом. Марси почувствовала, как сердце заколотилось быстрее. Лайонелл повернулся к ней лицом, подмигивая, и сделал жест рукой, призывая идти быстрее. Марси подтянула платье повыше, сконфуженно улыбаясь Ким и Мэй, стоявшим на местах подружек невесты. Но платье срывалось вниз, девушка была готова расплакаться и бросить его прямо у ног. Ей не терпелось наконец дотронуться до Лайонелла. Вдруг на плечи лёг длинный чёрный пиджак. Марси запахнула его, скрывая сползшее вниз платье. Ее руку подхватила чья-то ладонь и уложила на предплечье. Марси непонимающе уставилась на зеленоватый рукав странной кофты и подняла глаза вверх. Ее руку держал Джеймс. Его короткие волосы подхватывал июньский ветер, забавно задирая вверх челку. Он по-доброму улыбался ей, гладковыбритое лицо казалось юным. — Джеймс?! — Марси выхватила ладонь, отступая назад. Паренек (язык не поворачивался назвать его мужчиной), взъерошил короткие волосы: — Меня зовут Баки. Он хотел снова протянуть ей левую руку, но вдруг нахмурился, глядя на пустой рукав. Марси закричала, видя, как на его плече расползается огромное пятно крови. Марси распахнула веки, чувствуя, как быстро вздымается ее грудь. Обрывки странного сна ещё кружили перед глазами, вызывая в душе непонятные чувства. Ей уже снился Зимний Солдат, но Джеймс… Баки… Он был другим в ее сне, словно сошёл с плакатов в Смитсоновском музее, — совершенно не похож на Барнса, который был ей знаком. Его образ, улыбчивый и лёгкий, навевал разные эмоции, ни одну из которых Марси не могла определить точно. Она провела рукой по лицу, зарекаясь говорить с Джеймсом на ночь глядя: мало ли, что ещё ей может присниться. Кошмары стали посещать ее реже, и она хотела сохранить эту динамику как можно дольше. Марси хотела ещё понежиться в кровати: за окном виднелось безоблачное утро, и отвыкшее за лето от ранних подъёмов тело требовало сна. Стоило девушке бросить взгляд на часы, как из груди вырвался недовольный стон — пора отрываться от подушки. Сэм, Стив и Джеймс должны были ждать Марси в холле через четверть часа, и времени на «поваляться» не оставалось, если она хочет принять душ и причесаться. Бросив на кровать спортивный костюм и пару блистеров с обезболивающим, Марси вышла на балкон. Утренний воздух вызвал табун мурашек по горячему после сна телу. Девушка, растирая плечи руками, подошла к столику, на котором стояла пепельница и лежала пачка сигарет. Марси задумчиво взяла последнюю в руки и оглянулась на дверь соседнего балкона, но на нем было пусто. Покрутив в руках подобранную зажигалку, она убрала ее в пачку и поплелась в ванную — впереди был долгий день поисков загадочного кейса. *** Ноги гудели. Марси не знала, что чувствует ящерица, перед тем, как отбросить хвост, но наверняка что-то похожее — она думала, что ее ноги вот-вот отвалятся и покатятся вниз по склону, на который они взбирались уже минут десять. Лиловые люпиновые поля, разбавляемые белыми вкраплениями тысячелистников, величественно возвышающиеся горы, приятный шелест сотен деревьев и щебет птиц — она действительно наслаждалась природой, но вскоре ее чувство прекрасного притупилось: в ушах вместо пения птиц слышался только быстрый стук сердца, о дивных запахах цветов Марси и вовсе забыла, еле успевая дышать, а ноющая боль, о которой вчера вечером она успела позабыть, снова дала о себе знать. Девушка несколько раз отлучалась и, прячась за ветками, проверяла шов. Бедро выглядело хорошо: без покраснений, порез уже покрылся корочкой и не кровил. Марси мысленно сокрушалась: не будь этой прогулки по горам, заживление прошло бы быстрее. Марси была не из числа спортивных людей, увлекающихся фитнесом или походами, никогда не совершала восхождение даже на вершины для новичков, но все же считала себя достаточно выносливой. Ей не было в тягость долго гулять по городу, на дальние расстояния ездить на велосипеде, она часами могла плавать и в подростковом возрасте увлекалась конным туризмом. Она редко доводила себя до изнеможения подобными занятиями, но супергеройский марш-бросок выжал ее, как лимон. Казалось, что если Капитана Роджерса не остановить, он продолжит идти до Канады. Этот день определённо выбил ее из сил. Первым пунктом, куда они отправились, был загородный дом, принадлежавший ранее семье Гарди. Марси никогда там не была: он был продан ещё до смерти отца Лайонелла, которого она уже не застала. Но миссис Гарди и сам Лайонелл часто вспоминали тёплые моменты, связанные с тем периодом, когда они приезжали туда, и пару лет назад она все же увидела знаменитый в семье Гарди коттедж. Он находился всего в пятнадцати минутах езды от отеля. Вдали от других участков, окружённый осинами, возвышался двухэтажный большой коттедж. Во время одной из прогулок по городу Лайонелл отвёз Марси сюда, чтобы предаться воспоминаниям и показать любимой место, где его семья встречала Рождество. Его мечтой было выкупить этот дом, чтобы создать новые воспоминания уже с Марси. Он в красках описывал, как они украшали просторную гостиную к празднику, будто ребёнок показывал пальцем на окна, объясняя, где была его комната. Они наверняка выглядели тогда подозрительно, и если бы хозяева увидели парочку, заглядывающуюся на дом, то определённо вызвали полицию. Но надолго Лайонелл и Марси там не задержались — целью их вылазки в эту часть города был совсем не коттедж, а место неподалёку. Через полкилометра от дома, почти в лесу, Лайонелл совсем мальчишкой построил себе «базу». Слишком громкое слово, как он, смеясь, сказал Марси, ведь это был скорее шалаш из веток, чудом державшийся на нескольких мотках веревки. Он старательно возводил его несколько дней: долгие мечты о домике на дереве сподвигли его к решительным действиям, и пусть шалаш стоял на земле, мальчик все равно невероятно гордился собой. Лайонелл часто убегал сюда, когда ему удавалось улизнуть от вездесущей няни, чтобы побыть без ее присмотра «как взрослый». Он таскал туда одеяла, фонарики, какие-то игрушки, и если к его родителям приезжали семьи с детьми, то мальчик непременно хвастался другим ребятам своим убежищем, пока в один день он со своим кузеном не разломал шалаш, завалившись на него в запале шуточной драки. Место было не особо приметное, и так как Марси была здесь лишь раз, то полагалась не на воспоминания, а на шестое чувство. Деревья всюду были одинаковые, а шалаша или оставшихся от него «руин» уже не было и в помине — Марси сомневалась, что пришла туда. Но вдруг Стив указал на старую, уже облысевшую сосну, где были выцарапаны инициалы «Л.Д.Г.», и девушка выдохнула — это оно. Сэм выписывал спирали, медленно двигаясь с металлоискателем, Марси старательно осматривала землю вокруг себя, будто обладала рентгеновским зрением, но после получаса возни на одном месте, Джеймс озвучил мысли всех присутствующих: здесь ничего нет. Девушка напоследок окинула высокие деревья грустным взглядом, гадая, где стоял тот самый шалаш пятнадцать лет назад, и поплелась за остальными. Вторым и последним вариантом была смотровая площадка у водопадов. Марси надеялась, что кейс найдётся ещё на месте старого шалаша, по двум причинам. Во-первых, к этой площадке можно было добраться только по пешей тропе. А во-вторых, она боялась, что почувствует, когда окажется там снова. Но ее надеждам не суждено было сбыться. К полудню они прошли большую часть пути, и сделали это примерно в три раза быстрее, чем Марси с Лайонеллом. Девушка была готова повиснуть у кого-нибудь за спиной вместо рюкзака, но ей пока удавалось сохранять чувство собственного достоинства. Стив и Джеймс шли впереди, Сэм держался от них чуть поодаль, чтобы приглядывать за Марси, плетущейся в хвосте. После привала у неё прибавилось сил, поэтому она не сильно отставала от мужчин и снова с наслаждением поглядывала на раскинувшуюся под ногами долину. Когда вместо крутого подъема, по которому приходилось взбираться только с помощью божьих сил, показалась широкая дощатая лестница, Марси невольно заулыбалась. — Мы почти пришли, — выдохнула она, на секунду останавливаясь. — По лестнице наверх, потом снова чуть-чуть пройти и мы на месте. — Отличные новости, а то я уже подумал, что мы собираемся в Небраску, — Сэм обернулся, состроив недовольную рожу. — Серьезно, Марс, кем был твой парень? Мог где-нибудь пониже сделать свой схрон. Марси хмыкнула, хватаясь за деревянные перила. — Хорошо, если кейс вообще здесь, иначе на обратном пути я просто спрыгну со скалы. — Могу донести тебя на плечах, красотка, — Сэм ещё сохранял способность шутить и дерзко подмигивать, но стоило Марси расхохотаться, как довольное лицо мигом скисло. — Ты даже металлоискатель скинул на Стива. Боюсь, если он будет нести ещё и меня, то главный герой Америки сляжет с грыжей. Капитан обернулся, стрельнув в Сэма задорным взглядом. Марси впервые увидела, как на лице Стивена расплылась ехидная улыбка, а в глазах заплясали чертики. Что ж, даже самые лучше люди не обделены язвительностью. Оставшуюся дорогу Сэм по-доброму поддевал Марси, и вскоре девушка сдалась — тягаться с Уилсоном в колкостях смог бы только Тони Старк. Когда за соснами послышался шум водопада, а глазам открылась узкая тропа, поросшая по бокам высокими папоротниками, Марси затаила дыхание. Солнце уже садилось, окрашивая небосвод в сиренево-розовые оттенки. Марси прижималась спиной к груди Лайонелла. Его пальцы поглаживали рёбра прямо под грудью, и девушка чувствовала, как по коже рассыпаются приятные мурашки. Обнаженную шею опаляло мужское дыхание, а вскоре нежной кожи невесомо коснулись горячие, влажные губы. — Лайл, ты меня отвлекаешь, — рассмеялась Марси, ещё больше наклоняя голову в бок, подставляясь поцелуям. — Здесь так красиво. — Самый прекрасный вид для самой прекрасной дамы. — Такой подхалим, — она медленно повернулась и обхватила шею Лайонелла ладонями, в следующую же секунду прижимаясь к его губам. Сильные руки сжали девичью талию так нежно, словно от одного неосторожного движения она могла рассыпаться. — Тебе здесь нравится? — шумно выдохнул он, прижившись своим лбом к ее. — Да, очень. Я люблю горы. — Мы могли бы часто приходить сюда, если переедем. Помнишь мой старый дом? Я связался с владельцем, за хорошую сумму он готов его продать, — Лайонелл чуть отклонился назад, заглядывая в серые глаза напротив, радужка которых почти растворилась в черноте зрачка. — А как же твоя работа? — Марси улыбнулась, поглаживая его острые скулы. — Это неважно, если тебе здесь нравится. А если нет, мы можем выбрать любое место, где есть горы. Мы будем смотреть на них из окна каждый день. Как тебе Швейцария? Или Франция? Может, Италия? Будешь пить самое вкусное просекко по вечерам, — он высоко вздёрнул брови, считая сказанное серьезным аргументом. Марси звонко рассмеялась, утыкаясь лбом в крепкую грудь. — С чего вдруг такие разговоры? — Хочу знать, где мы будем встречать счастливую старость, — он переплел их пальцы, другой рукой поддевая подбородок девушки. — Ведь я хочу кое-что у тебя спросить. Марси почувствовала, как где-то в солнечном сплетении екнуло волнение. Она часто задышала, глядя в светло-серые глаза Лайонелла. Ее губы непроизвольно распахнулись в удивлении. Лайонелл видел ее растерянное лицо, и в его груди разливалось тепло. Он потянулся за чёрной, бархатной коробочкой в заднем кармане джинсов, и встал на одно колено. В горле пересохло, и он хрипловатым, взволнованным голосом спросил, глядя в широко распахнутые глаза девушки, прекраснее которой для него не было на этом свете: — Марси, — он поцеловал кончики прохладных, слегка подрагивающих в его ладони пальцах, — ты выйдешь за меня? Вершины гор были такими же захватывающе красивыми, как и в тот вечер. Марси стояла на том же месте, почти у обрыва, но ее взгляд был прикован не к открывшемуся виду, от которого она так не хотела отрывать тогда взор. Под солнечными лучами кольцо на безымянном пальце переливалось, пуская солнечные зайчики по ее побледневшим щекам. — Вау, — выдохнул Сэм, встав рядом и положив обе руки на бока. Марси быстро спрятала руку в карман, надеясь избежать лишних вопросов. — Да, здесь очень красиво, — сказала она, убирая прядь за ухо. Губы тронула легкая улыбка, почти не отдававшая грустью. — Стоит тринадцати пройденных километров. — Определённо, — кивнул ей Сэм, мягко улыбаясь, словно подозревая, что это место значило много не только для Лайонелла, но и для Марси. Джеймс держался поодаль от Стива, Сэма и Марси, залюбовавшихся горным пейзажем. Он подошёл к другому краю обрыва, откуда можно было увидеть шумный водопад. Вода тяжелыми, крупными струями срывалась вниз с камней, брызги разлетались по листьям растений, росших по бокам и у подножья. Мелкие капли, попадая под солнечные лучи, рисовали по воздуху мягкую радугу. Джеймс впервые за долгое время затаил дыхание не от страха после ночных кошмаров, и это был не тот волнительный снайперский миг, когда нужно нажать на спусковой крючок. Он впервые за семьдесят лет увидел и осознал, что перед ним нечто прекрасное. И это чувство ему понравилось. Никому не хотелось нарушать этот хрупкий миг, когда каждый мог перевести дыхание и понаблюдать за завораживающей душу природой, но Марси понимала, что они пришли сюда не просто так. Возможно, Стив и Сэм, обладая эмпатией, понимали, что для девушки это особое место, и чувство такта не позволяло им выдергивать ее из воспоминаний. Но Марси не хотела никого задерживать. — Ну, приступим, — она хлопнула себя по бёдрам, надеясь прогнать этим жестом картины прошлого и привести себя в чувство. Сэм долго ходил с металлоискателем, и Марси теряла уверенность, что выбрала то место. Вполне возможно, что за годы, проведённые в Аспене, Лайонелл обзавёлся таким количеством памятных маршрутов, что мог просто о некоторых и не успеть рассказать. Но вдруг у корней одного из деревьев, росших ближе к водопаду, металлоискатель разразился писком. Марси переглянулась с Джеймсом, до этого момента с отсутствующим видом опиравшимся на черенок лопаты. — Что-то есть. Надеюсь, это не чьи-то побрякушки, — Сэм замер с устройством в руках, напряжённо вглядываясь в глаза Марси. — Копайте, ребята, моя работа закончена. Джеймс, как ответственный за лопату, шагнул к нужному месту и воткнул железное полотно в землю. Марси, Сэм и Стив, словно прорабы, наблюдали за работой Баки. Копать было нелегко: почва была очень сухая и каменистая, и девушка с содроганием представляла, что будет, если лопата сломается. Второй-то у них нет. Но Барнс орудовал инструментом умело, и Марси заползали в голову неприятные мысли, связанные с особенностями приобретения мужчиной такого навыка. Когда Джеймс оказался в вырытой яме уже по колено, его сменил Стив. — Может ещё проверить металлоискателем? Вдруг место не то. — То самое, я внимательно наметил. И если засечённый радаром предмет так глубоко, я почти уверен, что это кейс, — заключил Сэм, складывая руки на груди. Стив скрылся в яме почти по плечи, его щеки были перемазаны землей, на лбу появилась испарина. Барнс выглядел не лучше, хотя тёмная одежда помогала скрыть следы грязи. Вдруг послышался звон — лопата обо что-то ударилась. Капитан принялся копать усерднее, и через пару мгновений присел на корточки. Марси нетерпеливо шагнула вперёд, заглядывая в яму: Стив смахивал землю с серой крышки кейса. Вытянув его из земли, Капитан кинул кейс Джеймсу, тот ловко поймал его. У Марси зазвенело в ушах. Ключ ко всем ответам, та эфемерная зацепка, которую она и не надеялась найти, лежала на траве прямо перед ней. Стив смотрел на кейс с опаской, гадая, что может находиться внутри, Сэм нервно поджал губы. Марси вздрогнула, когда Джеймс лёгким нажатием бионики сломал кодовый замок, и крышка приоткрылась. — Посмотришь? — Стив мягко кивнул Марси на кейс, давая ей право первой раскрыть секреты жениха. — Нет-нет, — она торопливо покачала головой, сжимая край спортивного костюма. — Смотри сам. Капитан присел на корточки и откинул крышку. Содержимое кейса не произвело на Марси никакого эффекта — она не понимала, что это. Пакет, заполненный голубой жидкостью, и нечто, похожее на флешку. Джеймс мрачно нахмурился, глядя на голубую субстанцию, и Капитан, словно двойник, повторил выражение его лица. — Судя по вашим минам, вы догадываетесь, что это, — сказал Сэм. Капитан резво поднялся на ноги и обратился к Марси, словно спрашивая разрешение: — Нужно везти это к Старку. *** Так много штатов за пару дней Марси не посещала никогда в жизни: Нью-Йорк, округ Колумбия, Колорадо, Калифорния. Если бы она рассказала про свои приключения подругам, они бы, что называется, охренели на месте. А если бы узнали, что она ещё и побывала в доме Тони Старка в Малибу, то определённо потеряли дар речи или хлопнулись в обморок от шока. Или все по очереди. Марси бывала в разных роскошных домах. Ее отец, будучи известным в определённых кругах челюстно-лицевым хирургом, был человеком не из бедных, как и большинство его коллег, которые часто приглашали семью Льюис в гости загород. Квартира отца также не уступала площадью и убранством другим на Манхэттене, а про дома, принадлежащие семейству Гарди, и говорить не стоит. Но дом Тони Старка не шёл в сравнение ни с одним из тех, которые она видела раньше. И дело было не только в богатой обстановке, а в переплетении шика, лаконичности и технологий. Резиденция Железного Человека нависала на скале прямо над океаном. Необычная крыша из округлых, изогнутых геометрических форм, огромные окна в пол, стоящие немного под углом, замысловатая планировка, не допускающая почти ни одной ровной стены. Внутри было светло благодаря широкой панораме, выходящей на лазурный океан. Дорогой паркет цвета жженого сахара, белые стены, покрытые разными материалами, строгая красивая мебель — минимализм в интерьере не выглядел холодно, а придавал помещению изысканную лёгкость. Марси после похода по горам и долгой дороги выглядела, как оборванка, на фоне великолепия жилья Железного Человека. А Джеймс, штаны которого по колено были перепачканы грязью, и вовсе не вписывался в обстановку. Баки стоял у панорамы, устремив взор на океан, и Марси мысленно посмеялась над его привычкой постоянно прилипать к окну в любой непонятной ситуации. Сама она скромно устроилась на диване, стоявшем напротив таинственной лестницы, ведущей вниз — в лабораторию Старка. По прибытии в дом их никто не встретил, не считая голоса некой Пятницы, просившей спуститься Сэма и Стива к мистеру Старку. Она так же передала, что мистер Старк распорядился, чтобы «девушка» и «сосулька» оставались ждать наверху. Марси сделала вывод, что гостеприимством Старк не отличался, но от такой эксцентричной, по мнению многих СМИ, персоны другого ждать и не следовало. Марси напряжённо теребила края спортивного костюма. Сэм и Стив скрылись внизу с кейсом, и никаких новостей не было слышно уже двадцать минут. Загадочное поведение Капитана в джете по пути в Малибу насторожило девушку: на ее вопросы он отвечал неохотно, аргументируя это тем, что сам пока не уверен в содержимом таинственного пакета. К Джеймсу она обратиться не решилась, а Сэм, судя по всему тоже догадавшийся, что это за странная голубая жидкость, придерживался политики Стивена и молчал, как рыба. Похоже, только Марси было невдомек, что именно скрывал ее жених. Томное ожидание прервал женский голос: — Мисс Льюис, мистер Старк просит вас спуститься в лабораторию, — Марси по привычке оглянулась, стараясь найти глазами говорящую, но тут же опомнилась. Девушка поспешно встала, оправляя одежду, и оглянулась на застывшего у окна Джеймса. — Почему он не зовёт тебя? — Долгая история, — глухо проговорил Барнс, даже не оборачиваясь. Марси непонимающе вздернула брови, посмотрев на широкую спину в чёрном тактическом костюме, и зашагала к винтовой лестнице. За стеклянными дверьми открывался другой мир. Переступая порог, Марси почудилось, что она шагнула в другую эпоху, далекую от привычного 2016-го года. В подсвеченных нишах, расположенных полукругом, стояли легендарные костюмы, преимущественно красно-золотые, но где-то можно было увидеть и серебристые. На длинных столах вдоль стен лежали различные изобретения, ну или их части — девушка никогда не видела подобного, и не могла разобраться в том, что перед ней. Ожидая встретить множество компьютеров и экранов, Марси не заметила ни одного, но Старку они были не нужны — изображения висели прямо в воздухе, и миллиардер ловко пролистывал их пальцем, отмахивая рукой в сторону бесполезные. — Добрый вечер, Белоснежка. Как тебе удалось втесаться в такую заварушку с этими гномами? — Старк крутанулся на стуле, поворачиваясь к Марси. Девушка на секунду опешила, встретившись с карими глазами, которые сотни раз видела на обложках журналов. Вживую Тони Старк выглядел иначе: в джинсах и тонком темно-синем свитшоте с какой-то надписью он был похож на подростка, а не на известного изобретателя, и только уставшее лицо и умный, проницательный взгляд выдавали в нем взрослого гениального миллиардера. — Стечение обстоятельств, — после недолгой паузы сказала Марси. Она плохо представляла, что ответить на подобный вопрос, и постаралась тактично уклониться от объяснений. — Отмороженный смирно там наверху сидит? — он бросил взгляд в сторону лестницы. Марси заметила, как от слов Старка скривился Стив и как беззлобно ухмыльнулся Сэм. — Вполне, — Марси подошла поближе к висевшей в воздухе голограмме с какими-то документами, заинтересовано скользя взглядом по строчкам. — Это файлы с той флешки? — И весьма любопытные, — подчеркнул Сэм, указывая рукой на проекцию. — В них говорится, что Лайонелл работал над сывороткой суперсолдата. Марси застыла с недоуменным выражением. — Это как у… — Да, как у Капитана Сосульки и его ледяной подружки. В пакете из кейса был образец сыворотки, Пятница его просканировала — срок годности не вышел. — Она… успешная? — Ну, не такая, конечно, идеальная, как у доктора Эрскина или у моего отца, но думаю даже из тебя бы сделала Капитаншу Америка. Стив смерил Старка недовольным взглядом, намекая, что его остроты были сейчас не к месту. Марси же, закаленная общением с Уилсоном, равнодушно пропускала их мимо ушей. — Лайонелл работал над сывороткой в рамках проекта Гидры, и делал это прямо под носом у Щита, в его лабораториях. По документам, которые он предоставлял Щиту, он занимался созданием молекулярной вакцины против лихорадки Ласса. Но отчеты, которые он отправлял Гидре, целиком и полностью посвящены сыворотке, — Капитан с сочувствием смотрел на Марси, растеряно читавшую протоколы исследований. Она зацепилась взглядом за одну строчку: — У него были образцы крови. Это кровь Джеймса? — Были и другие Зимние Солдаты с сывороткой, — Стив кинул виноватый взгляд на Тони, глаза которого вдруг потемнели. — Но скорее всего да, это кровь Баки. — Другие Зимние Солдаты? — Лучше сказать, неудачные пробы слепить кого-то похожего на Барнса, — Сэм оперся руками о стол. — Они были неуправляемые и агрессивные, так что наш чудик ещё адекватный вышел. — Гидре нужна новая, более послушная партия. А с учётом того, что их предыдущая игрушка сделала ноги, наработки твоего мужа нужны им, как никогда. Повезло, что он вовремя опомнился и спер у них все исследования. Стив снова стрельнул в Старка раздражённым взглядом, надеясь, что тот опомнится и станет выбирать выражения помягче. К числу недовольных присоединился и Сэм, сверливший затылок миллиардера. Марси не обращала внимание на его манеру общения, поглощенная обрушившийся на неё информацией. Особенно ее интересовал один вопрос: — Что вы будете делать с сывороткой? — Уничтожим, — с ходу ответил Стив, ни секунды не сомневаясь. — Как и все остальные документы. Не многим удалось воссоздать сыворотку Эрскина, и как показывает опыт, если хоть один образец останется, то за ним будет объявлена охота. И не только со стороны Гидры. Думаю, наше правительство не отказалось бы от такой армии. В дурных руках это не сулит ничего хорошего. — Хорошо, — Марси рассеяно кивнула, почувствовав облегчение. Наверняка Лайонелл перевернулся в гробу, возмущённый судьбой исследования, стоившего ему жизни, но девушка не видела смысла спорить с Капитаном. Его позиция была ей близка: сыворотка могла стать причиной новых бед, не считая тех, которые она уже принесла. — Если ты хочешь, эм… изучить файлы своего мужа, — Старк вдруг стал говорить очень сдержанно и аккуратно. — Мы можем дать тебе время, просмотришь их здесь. Сама понимаешь, что за пределы этих стен вынести ты их не сможешь. — Нет, — девушка замотала головой, делая шаг назад. — Я узнала все, что нужно. Подожду вас наверху, — она оглянулась на Сэма и Стива, и побежала вверх по ступеням. В голове был туман. Марси не была осведомлена, чем Лайонелл занимался в Щите и уж тем более, что делал под крылом Гидры. Они познакомились после того, как он окончил университет и уже попал на стажировку в секретную организацию, поэтому добиться от него информации о любых задуманных проектах было невозможно. Девушка была в курсе лишь о том, что Лайонелл с отличием закончил факультет биоинженерии в МТИ, и на опыте убедилась, что он был слишком умён для работы в обычном научном институте. Марси казалось, что он украл какие-нибудь важные данные, компромат на Гидру, информацию, которая могла ее уничтожить, поэтому они так старались отыскать пропажу. Она не могла представить, что он посвятит себя работе над проектом, преследующим сомнительные цели, а потом что — просто передумает отдавать им результат! Марси не понимала, зачем он в это влез. Тешил ли самолюбие, пытаясь встать вровень с умнейшими учёными, поддерживал идеологию гидровских мерзавцев или… Так много «или» крутилось в мыслях. Уверена девушка была лишь в одном: он сделал неверный выбор. И заплатил за него сполна, пусть и плата была слишком велика. На ватных ногах она прошла в холл. Джеймс сидел на кресле, устало откинувшись на спинку: со стороны могло показаться, что он уснул в вечернем полумраке комнаты, освещаемой лишь слабой подсветкой под потолком. В душе Марси творился хаос, язык жгло множество вопросов, адресат которых покоился на Вашингтонском кладбище уже больше двух лет. Она не знала, куда себя деть, и обратилась к единственному возможному собеседнику в помещении. — Ты знал Лайонелла раньше? В Гидре? — дрожащий голос рассек тишину. Марси прерывисто дышала, глядя на вмиг напрягшегося от чужого присутствия Джеймса. Он посмотрел на неё пронзительным, хмурым взглядом и четко проговорил: — Нет. — Там, — она махнула в сторону лестницы, — куча документов, протоколов, переписок, которые Лайонелл вёл с ними. Его исследования… Его образцами была твоя кровь. Марси боялась, что могла совершенно не знать человека, за которого выходила замуж. Он мог спокойно расхаживать по базе, чувствуя себя как рыба в воде среди агентов Гидры, похожих на Финна и остальную шайку, державшую ее в подвале. Может он ставил эксперименты на людях, тестируя свою сыворотку и не обращая внимания, как они корчатся от боли. Вдруг он видел и Солдата, безропотно следовавшего любым, пусть даже и жестким указаниям, и был равнодушен к подобному обращению с живым человеком. Девушка не знала правды и лишь надеялась, что Лайонелл был достойным человеком и просто оступился. — Я никогда его не видел. Мне незачем тебе врать, Марси, — имя прозвучало из его уст так тихо, словно Джеймс считал, что был не вправе его произносить. Марси нервно кивнула, еле сдерживая слезы. Покрасневшие губы были поджаты, а в каждом движении виднелась растерянность. Слова Джеймса на секунду даровали ей облегчение. Барнс смотрел на потерянную Марси, замеревшую в середине комнаты. Отчего-то он подумал, что поступает неправильно, сидя, как увалень, в присутствии дамы. «Совсем не по-джентельменски» — сказала бы мама. Но Джеймс отмахнулся от подобных мыслей, явно являвшихся отголосками прежнего Баки, ведь в отличие от него нынешний Барнс был гораздо проницательнее: он видел, как Марси застыла в нерешительности, собираясь что-то сказать, и боялся своим неуместным проявлением манер спугнуть ее, ведь отчего-то ему так хотелось ее услышать. — Я… — девушка замялась, опустив взгляд вниз. Баки заметил, как маленькие кулачки сжались, словно она с трудом заставляла себя говорить. — Я давно хотела сказать тебе спасибо, Джеймс. За тот раз в Вашингтоне, и за твою помощь в Аспене. Это был сильный поступок с твоей стороны. Я поняла, что тебе тоже тяжело даётся общение со мной, и все это… — она хмыкнула, неопределённо взмахнув рукой. Джеймс почувствовал, как быстро забилось его сердце. В груди потяжелело при виде хрупкой, растерянной девушки, у которой хватило выдержки выразить ему благодарность, хотя он ее вовсе не заслуживал. Не после всего, что было совершено его руками. Эти слова, как удар поддых, заставили Джеймса болезненно скривиться. — Я должен тебе гораздо больше, чем ты можешь себе представить, — тихо сказал Джеймс и отвернулся, сжимая подлокотник пальцами. — Это не твоя вина, — Марси поразилась, как легко ей дались слова. Потребовались недели, чтобы эта мысль расцвела у неё в голове, давая возможность сбросить пелену с глаз и трезво посмотреть на вещи. — Лайонелл сделал свой выбор. А ты не выбирал, а просто выполнял приказ. И как бы мне не хотелось повесить все грехи на тебя, обманываясь, что мой жених был святым, я больше так не могу. Я хочу поставить в этой истории точку… и жить дальше. Я тебя прощаю, Джеймс. Я больше не могу тебя ненавидеть. Марси показалось, что правая рука Барнса дрогнула. Он долго не мог найтись с ответом, девушка видела, как сильно он закусил нижнюю губу. Этот жест делал его таким уязвимым, что у Марси на мгновение сжалось сердце. Джеймс так ничего и не смог ей сказать, но в ту секунду, когда он вдруг посмотрел на неё, Марси впервые смогла прочитать в серых глазах, ставших необычайно открытыми и ранимыми в эту минуту, его чувства. И проблеск света в его обыкновенно мрачном, тяжелом взгляде, заставил Марси понять, что она не зря сказала ему эти слова.