***Кай***
— Пап, я хочу воспользоваться пустынным костюмом, но мне нужна помощь, чтоб в него влезть. Принц стоял, заламывая пальцы, его явно что-то беспокоило, хотя три минуты назад на палубе Кай видел его жизнерадостным. — Конечно, идем. — Он отложил читалку и поднялся, выудил ключ от шкафа из комода и отпер дверцу. — Спасибо… — Парень юркнул в прореху, Серый предупредил об их уходе возлюбленных и юркнул следом, прикрыв за собой дверцу. Они перебрались на другую сторону, морф поманил принца пальцем, и они поднялись в комнату с окном и выглянули в ночную пустошь. Он объяснил парню, что ночью костюм необязателен, про озоновый слой и солнечную радиацию, стараясь изъясняться понятно для человека его эпохи, но при этом не перевирать информацию. Пока он говорил, они выбрались наружу, в системе до сих пор стояло ограничение доступа, которое не позволяло Константину самостоятельно покинуть станцию. — Ты хочешь чем-то поделиться, Малой? — уточнил Серый, когда они вышли в ночной холод, распинав песок, занесший входную дверь в комплекс. — Я не уверен, что у меня получится. — Он пощипал переносицу в жесте, который успел несознательно скопировать у метаморфов. — Я тебя не заставляю. — Он улыбнулся, поджав губы. — Я могу тебе как-то помочь еще? — Что такое «Тукэрэ михэссу»? — Это… — Он выдохнул, надув щеки. — Это крик души, это… — Он повращал ладонями. — Давай я начну чуть издалека, смотри, этот язык он через эмоции и ощущения приводит к смыслам. Его звуки пусты без контекста, постепенно ты его осознаешь, и тогда сможешь сформулировать на нем речь, но на это всегда нужно время. Каждое слово — это заклинание. Вот сейчас просто представь всё то, что тебя обидело, что доставило боль, что заставило чувствовать несправедливость, неважно, рациональное это чувство или нет, неважно, что ты об этом думаешь головой. Просто вспомни это и произнеси «Тукэрэ михэссу» как вопрос. — Это очень отличается от того, что я знаю о языках. — Хмыкнул парень. — Этот язык сильно отличается от других. Я понимаю, что Сальви с тобой занимается, но… — Морф сбился. — В общем, если тебе интересно, я могу тоже что-то рассказать и чему-то научить. И может… — Он окончательно замялся и поперхнулся. — Ты уже это делаешь, но, пожалуй, мне стоит немного больше уделять этому внимания. — Константин широко улыбнулся, глядя на покрасневшего названного отца. — Ты хотел что-то сделать? — напомнил Кай, потупившись. После вопроса о значении слов он понял, зачем принц хотел выбраться в пустоши. — Мне остаться рядом или подождать за дверью и оставить тебя одного? — Останься. — Он отвел глаза. Парень попятился, потом развернулся и отбежал на несколько шагов, вдыхая воздух песков и разводя руки. Он явно придумал что-то свое, потому что через несколько шагов он встал как вкопанный, обернулся, удостоверившись, что Серый шагает следом, и начал движение. Он шептал одними губами, плавно поводя руками. На запястьях было уже несколько талисманов. Он остановился, закрыл лицо ладонями и сделал жест, как будто раскрывал надетую маску и сминал половинки в ладонях. А потом, запрокинув голову, закричал. Его высокий голос не хрипел и не рвался. Он уходил в небо, как серебряная лента, разрывая тишину ночного неба. Он стоял, разведя руки. Ноги держали его твердо. Крик прервался, когда принц выдохся. Он замолчал и обнял себя руками, бормоча себе под нос заветные слова и раскачиваясь. Ему тоже нужно было это выпустить. Парень умудрялся всегда держать себя в руках и демонстрировать хорошее настроение. Он в принципе был легким. Но даже у самых позитивных людей бывают пределы. Его накрыло осознанием природы крика души, заключенной в произносимых им звуках. Это обвинение и просьба простить. Это жалоба на несправедливость и на весь мир сразу. Это выражение пережитой боли и страха перед будущим. Это сожаление о прошлом и мольба. Это концентрированное проявление секунды слабости перед внешними силами в тот самый момент, когда ты ломаешься. Эти слова вымывали изнутри всю накопившуюся грязь и плесень. Они как будто вытаскивали изнутри все эти чувства, обращая их в звук, который размазывало по ветру… Он понял, что не может больше произнести их, потому что внутри не осталось того, что они могли бы воплотить. Заклинание снова стало пустым. Он уронил руки и оглянулся. Кай стоял в нескольких метрах позади, глядя на него… Принц узнал этот взгляд. Он помнил, чтобы на него так смотрели только в самом детстве. Одна из его кормилиц, к которой он был привязан больше других. Только в ее руках он чувствовал, что его действительно любили. А теперь на него так смотрел Серый… Он не впервые увидел это. Он видел такие взгляды от Эндрю и Васко. Но впервые по-настоящему заметил. Впервые почувствовал. Возможно, потому что сейчас был достаточно расшатан, достаточно оголен своим срывом, чтобы впустить в себя что-то… — Пап? Почему ты так смотришь? — Я не знаю, как я смотрю на тебя. — Он неловко улыбнулся. — Что-то не так? — Нет, нет… Не говори так! Константин вдруг понял, что его голос стал выше, но не стал обращать внимания на это, а просто бросился к Каю и влетел в него, обнимая под руки и зарываясь ему в грудь, как маленький ребенок, который увидел кого-то, по кому безумно соскучился. Он чувствовал тепло от тела того, кого назвал отцом, он чувствовал, как его обняли сильные руки, а в макушку уткнулись губы, обдавая горячим дыханием. Его держали в руках, он почувствовал себя совсем маленьким, но в то же время оставался вполне взрослым, он зашмыгал носом и обмяк, но его держали крепко. — Малой, хэй… Всё в порядке. Я тебя поймал. — С каких пор ты стал таким здоровым? — Он попытался сменить тему, чувствуя себя неловко от избытка эмоций. — Ну, с недавних… Крылья всерьез влияют на то, чтоб ко мне стало возвращаться всё то, что я растерял в Пути, и вот, например, это… приводит иногда к неожиданным эффектам, в общем. — Он потерся носом о макушку. — Но дело сейчас не во мне. — В смысле? — Константин резко выпрямился и с размаху ударил морфа головой по носу и губам, тот тихо взвыл и отстранился, но из рук его не выпустил. — Да что ж это такое, — по голосу было слышно, что у него как минимум брызнули слезы, но Кай смеялся, он отступил на шаг, всё-таки разжав руки, и прикрыл ладонью лицо, задрав голову. — Мне не пойдет сломанный нос, я ж не Эндрю. — Прости, — парень растерянно зашипел и потянулся к Серому, и тут увидел свои руки, они были… меньше. Тоньше. Он снова отмахнулся от этого и осторожно отнял руку Кая от лица, кровь из носа уже не шла, но рот и подбородок были в крови. — Я в порядке, — морф внимательно рассматривал лицо парня, вытирая лицо. — Но я тебя испачкал… волосы. — Он указал ладонью и вдруг нахмурился. — Константин, ты… скажи мне, ты специально это с собой сделал? — Что я сделал? — Он пощупал голову там, где показал Кай, они были влажными от нескольких брызг и слишком длинными, он оттянул прядь, разглядывая ее. Он носил длинные волосы, просто давно, пока не сменилась мода, и его едва ли не насильно остригли. — Родной, тебе на вид лет пятнадцать… — Во взгляде не было осуждения, только интерес и беспокойство. — Ты откатился даже дальше, чем я мог предположить… Я понимаю, как ты это сделал, но… Зачем? — Я не думал, что это так выстрелит… Я просто хотел избавиться от лишнего, я хотел, чтобы у меня было больше времени, и… Кай слушал его, а потом щелкнул пальцами. — Ты хотел своевременного начала, хотел взаимосоответствия внутреннего ощущения, отношения к тебе твоей семьи и твоего опыта к твоей внешности. И снова использовал свой волос вместо золотой нити, так? Принц кивнул. — Где фенька? — Я…– он посмотрел на запястья, браслетика не было, он осмотрелся, но нигде на песке ее тоже не наблюдалось, — потерял… — Если ты хочешь вернуть прежний физический возраст, то тебе нужно ее найти сейчас же, или придется взрослеть обратно естественным образом, — вздохнул Серый, его глаза уже шарили по песку. — Ищем? — Я не уверен, что хочу этого. — Принц зачесал волосы пальцами и бросил ленивый взгляд вокруг. — Как минимум меня теперь не узнает никто… Если ты и остальные не будете против. — Чтобы это узнать, надо пойти на корабль, чтобы пойти на корабль, надо уйти отсюда, а если мы уйдем, мы не найдем ее потом точно, — быстро проговорил морф. — Учти на будущее: в зависимости от материала нити можно усилить или уменьшить эффект, который нить несет, самая сильная всегда та, в которой есть ткани мастера. Волос или кровь… — Он продолжал осматриваться. — Причем не только это. Если нити искусственные, они самые слабые, потом будут нити из растительных волокон, потом шерстяные, потом волос разных животных и людей, и только потом мастера. Запомни это, хорошо? — Я не знал… — Поэтому в твоем браслете Васко не может менять облик, потому что в схеме золото отвечало за постоянство внешнего, так же, как в этой схеме, я предполагаю, отвечает за отражение внутреннего во внешнем. Я угадал? — Да… — Константин посмотрел на Кая. — Ты разбираешься? — Если это знает Сальви, значит, это знаю и я, — отмахнулся морф. — Просто я этого не делаю, потому что у меня получаются очень специфические талисманы, неважно, из чего я их собираю. Поэтому я предпочитаю делать что-то более громоздкое. — Это как комната с окном? — Да. — Кай широко заулыбался, обрадовавшись тому, что он понял, и перевел взгляд на сына. — Как комната с окном. Хочу заметить, что, когда я начал там все это собирать, я просто занимался искусством, только потом… намного позже, когда ко мне стала возвращаться память, я понял, что я сделал. И продолжаю делать. — Он постучал пальцем по кончику носа. — Но я просто складываю вещи с определенной историей определенным образом, а не создаю новые. А ты создаешь. — Я хочу оставить то, что я сделал, — вернулся к теме парень. — Пожалуйста. — Хорошо. — Морф кивнул. — Только обещай не жаловаться и не пытаться провернуть это еще раз. — Ладно. — Константин пожал плечами. — Тогда пошли домой, обрадуем Васко и Эндрю. — Он поманил парня жестом и направился к комплексу, тот быстро нагнал его, морф обнял его за плечо и поцеловал в макушку. — Но сначала надо отмыться. Золото будет в ярости, когда узнает, что остался единственным, кто не нанес мне травм до сих пор. — Прости еще раз. — Ничего страшного… — он хмыкнул. — Ты мне можешь всё-таки сказать, что тебя так доконало? — Только если ты расскажешь мне, что это за метка, упоминание о которой доконало тебя. — Константин почувствовал, как тело морфа напряглось и затвердело, казалось, что он даже остыл на несколько градусов, потому что в ночной прохладе от него перестало тянуть теплом. — Я скажу кратко, и ты скажешь кратко? Так? — Так. — Хитрая ты жопа… — морф тяжело вздохнул, в дыхании проскочила дрожь. — У Закки был старший брат, из-за него он и пошел… ну… я думаю, ты в курсе. Но потом он нашел уже меня, одинокого и… в основном сходящего от этого с ума, остальное — это просто отмазки, по правде говоря. Я его слушался беспрекословно, делал всё, что он скажет, не обращая внимания на то, как я буду себя от этого чувствовать, в том числе спал с ним, как ему нравится, в основном будучи девушкой. И так я получил эту метку. — Теперь в голосе послышалась злость. — Метка, про которую говорят, которой меня травили, но никто и никогда не мог ее показать, но из-за того, что она якобы существует, на меня вылили больше грязи, чем я сожрал, пока ее получал. Якобы получал. — Ох, ебать… — выдохнул Константин. — Так она и была наложена. — Я не об этом… — рыкнул принц. — Слепой и послушный, история моей жизни. — холодно оборвал Серый. — Твоя очередь. — Пап, я… — он замешкался от перепада настроения и от того, что на него вывалили то, что он даже не думал, что ему расскажут. — Прости меня, я не хотел. — Ты хотел, чтоб я заткнулся и не спрашивал, пытаясь выставить цену, на которую я не соглашусь. — Тем же тоном проговорил Серый, но потом он вздохнул и смягчился, выпустил парня из хватки и открыл дверь в комплекс, пропуская его вперед. — Прости, Малой, но со мной это не работает. И, пожалуйста, больше не делай так, если не готов на действительный размен. Принц почувствовал, как у него горит лицо, он категорически не хотел рассказывать обо всех своих метаниях, которые теперь казались еще и незначительными на фоне раскрытой тайны. Нужно было что-то сделать… Но он не понимал что. — Если ты не хочешь говорить, я могу расспросить Маату и вообще всех волков, и ту же Кабрал, и я думаю, что кусок картинки соберу. — пригрозил морф. — Не надо… — Он вспыхнул еще сильнее, ругая себя за такую реакцию. — Тогда колись. — Я… бля… пап, я… — Он остановился и грязно выругался, а потом обернулся, разглядывая лицо Серого в полумраке коридора, тот смотрел на него со спокойным ожиданием, и парень понял, что нужно поступить честно. — Меня зовут щенком, и шутят, что я стар для юнги, меня постоянно чему-то учат, причем, когда я не прошу, со мной никто, кроме вас… Никто не воспринимает меня нормально, и хрен что докажешь, я хотел быть своим и быть уместным. — Он позволил себе не сдерживаться. — Меня доконали шутки про подкаты Мааты, потому что шутки есть, а подкатов нет… Мне не хотелось быть принцем Де Орсей, который не может сунуться в Серену, потому что татуировок недостаточно, чтобы скрыть лицо… — И ты запал на Сальви. — И… — Он сдался. — И я запал на Сальви. Но это не относится к теме! — Понятно. — Кай сложил руки на груди. — Это не самое худшее решение, которое ты мог принять в этих условиях, тем более, что то, что мы имеем сейчас, это просто результат просчета. — Он покачал головой. — Не смотри на меня, как брошенный щенок, я никому, кроме Крыльев, ничего не собираюсь рассказывать. А тебе я сейчас найду пустую записную книжку, чтоб ты начал делать записи и не держал все в голове. Он обогнал его по коридору и сбежал по лесенке, направляясь в старую спальню, где остался его рабочий стол. — Ты не будешь меня ругать? — Ты можешь вспомнить момент, когда я тебя и ругал, и даже применял силу, и сейчас ситуация явно не дотягивает. — Он порылся в ящиках и достал большую тетрадь для конспектов, разлинованную в клеточку. — Возьми. И набери карандашей по цветам к своему рукоделию. И… мое предложение позаниматься все еще в силе. — Спасибо… — Он благодарно принял тетрадку и полез в банку с писчими принадлежностями. — Обращайся, Малой. Ты молодец, серьезно. Ты хорошо справляешься и принимаешь нетривиальные решения, это повод тобой гордиться. — Он положил руку на затылок. — Пойдем обратно, я уверен, что скоро уже ужин, и я бы не отказался перекусить. — А мы не хотим перенести немного из подземного сада для команды? Мы уже неделю в море… — Хорошая мысль. Займись. Я предупрежу остальных о твоем преображении. — Морф кивнул. — И не буду запирать двери. — Он улыбнулся, похлопал Константина по плечу. — Ты как? — Получилось не так, как я ожидал. — Он отвел взгляд, а потом снова посмотрел в лицо Кая, тот встретил его все тем же взглядом, что и среди песков, теперь принц это замечал. — Но лучше, чем я опасался. — Хороший ответ.***Кай***
Я выскользнул из шкафа и уперся в возлюбленных, которые явно ждали меня. За окном была глубокая ночь, мы с Константином пробыли в пустоши несколько часов. — Вы все видели? — Я невольно попятился под серьезными взглядами и чуть не свалился обратно в прореху. — С момента, когда ты получил по носу. — Эндрю постучал себя по кончику носа указательным пальцем. — Я не почувствовал… — Сначала тебе было больно, а потом ты был слишком увлечен вашим разговором, — пояснил Васко. — Вы ладите лучше, чем я думал, надо сказать. — Наверное… — Я все еще не мог разобраться, что они задумали, но испуг прошел. Боги, с чего я стал их пугаться? Я, видимо, подумал это слишком громко. — Мне тоже интересно, любовь моя… Хотя, скорее всего, из-за того, что ты озвучил, и мы услышали. Это твое «слепой и послушный». Тебе стыдно, и ты боишься, что тебя накажут? — Сокровище, я не думаю, что вы будете меня наказывать. — Я пытался возражать. — Головой — нет, а рефлексами — да. Они у тебя уже приглушены, но еще не полностью заменены новыми, еще нужно время. — Вздохнул навт и протянул руки для объятий, меня не потребовалось просить дважды, и я забрался ему на руки, перетекая в относительно низкорослую оболочку Соль. — Это было давно… и… — Я держала свое Золото за руку обеими руками. — Слишком похоже на то, что было в корпорации… Это что-то в моем характере… Но я не хочу чувствовать себя жертвой. Дураком или слабаком — сколько угодно, но не жертвой. Я увидела, как сверкнули искорки в глазах моей Тени, он улыбнулся, но ничего не сказал, а встал, навис надо мной и, склонившись, подарил глубокий влажный поцелуй, зажегший огни под кожей. Я заерзала и почувствовала напряжение Васко под собой, но тут мы услышали вежливое покашливание Константина. Мы повернулись к нему, и я невольно заулыбалась, он стоял совершенно умилительный с появляющимися алыми пятнами по щекам и прижимал к себе корзинку с зеленью. Эндрю добродушно усмехнулся. — Дай я посмотрю, что ты учудил с омоложением. — Он сделал пару шагов и положил парню руку на плечо, тот невольно заулыбался в ответ и поставил корзинку на пол, давая себе возможность обнять его. Константин прижался к названному отцу всем телом и ухватился за одежду. — Эй… Потише, ты мне ребра переломаешь. — Неть… — парень выдохнул, поняв, что его выходку все восприняли примерно одинаково. Полосатый просто приподнял парня и вернулся к нам. — Ты теперь можешь позволить себе вести себя несдержанно, делая себе же скидку на возраст? — Я не думал об этом. — Он оторвался от Мансера. — Все нормально. — Он поцеловал его в висок и поставил на пол. — Вы не будете ругаться? — Тебе снова придется пережить подростковые кризисы, ты сам себя еще достаточно отругаешь. — Это уж точно. — Зубастый рассмеялся, заставив принца закатить глаза. — Да идите вы… — Мы-то пойдем, но тебе придется идти следом, так что следи за тем, что говоришь, — я не удержалась и фыркнула. — Золото, можно на завтра освободить юнгу от его обязанностей, мне нужно провести с ним КМБ по работе с амулетами. — На весь день? — Как минимум. Из него растет очень сильный мастер, и я бы не хотела, чтоб он убился об это просто потому, что не знал каких-то базовых вещей. — Хорошо, займитесь. — Спасибо. — Я повернулась к парню. — Константин, тогда завтра сразу после завтрака жду здесь. — Хорошо, пап. Он наконец отцепился от Эндрю, Васко спустил меня с рук и тоже обнял парня, после отправил его поесть и спать, напомнив прихватить корзинку.***Кай***
— А наш КМБ? — напомнил Мансер, когда принц закрыл за собой дверь каюты. Я подцепила его пальцами за пояс и притянула к себе, призывно закусив нижнюю губу. — А ты готов? Этот маленький поцелуй может взъебать тебе голову сильнее, чем у меня получалось сделать даже в самые сумасшедшие ночи… — О, детка, — он заулыбался, подыгрывая, зная, как я ненавижу такое обращение к себе, — Будь со мной нежной. Я поймала его за идеальную точеную челюсть и произвела поцелуй, вываливая космогоническую модель о одиннадцати стихиях, небесную механику Дороги Миров и всё то, что я знала и помнила об этом, с ремарками, указывающими на лакуны, дыры и нестыковки, о которых я знала, и на теории, на которые у меня хватало мозгов. Я вспомнила это в ночь, когда вспомнила глаза Ориона, но эта память была просто познаниями, лишенными эмоций, и достаточно спокойно легла в голову. Он охнул и отстранился, пытаясь проморгаться. — Это ж охренеть… Это надо осмыслить… — И разложить по полочкам, моя Тень. — Ты этим специально занималась? — Некоторое время, — я кивнула и поцеловала его в подбородок. — Так же, как было с изучением движения воздушных потоков, которое ты застал. — Я понял… — Техномант отступил, выпустив меня из объятий, и сел на кровать. — Золото? Ты тоже хочешь, чтоб я была нежной? — О нет, — он взял меня за затылок и склонился, продолжая маленькую игру. — Сделай это со мной. — И поцеловал меня первым. На него вывалилось то же, что и на Эндрю, но предваренное познаниями об устройстве космоса, звезд и планет, современных эпохе колонизации Марса представления о технологиях и той науке, которую я и моя Тень считали современной, вплоть до наших с Эндрю знаний, полученных уже совместно. Навт сглотнул и облизал губы, на секунду прервавшись, а потом просто поцеловал меня глубоко и голодно. — Ты только что сломал мне картину мира, Кай. Просто порвал в клочья. — Он прошипел, снова прервав поцелуй, его пальцы сжали мне дреды на затылке, и он мог крутить моей головой, как ему захочется. — Я должен это осознать… И собрать всё заново. — Ты просил не церемониться. — Просил. — Он оттянул мне нижнюю губу и отпустил, чуть прикусив. — А теперь позволь мне не церемониться с тобой, Шторм. Мне очень нужна разрядка. Мне очень нужна моя Шторм… Он снова увлек меня в поцелуй, глубоко проникая языком в рот, я слышала отголоски его призывных мыслей и почувствовала прикосновения еще пары рук и восхитительных губ. Я убрала с себя нарощенную одежду, представ перед любовниками обнаженной. По телу заскользили жадные ладони, ощупывая, сжимая, оставляя горячий шлейф возбуждения. Мои возлюбленные торопливо раздевались, не давая мне им помогать… Боги, какие они красивые… Такие разные, такие идеальные… Они подняли меня на руки и взяли башенкой, одновременно и слаженно проникнув внутрь, застыли, давая мне приспособиться к волшебному ощущению распирающей наполненности, я вскрикнула от удовольствия, а тело напряглось и сжалось вокруг их членов… Я почувствовала слабую пульсацию… И теперь они начали двигаться, посылая разряды ощущений, пробиравших от паха до самого затылка и круживших голову… Боги, как хорошо… Они — это нечто особенное, моя королевская удача, моя сбывшаяся мечта, моя любовь… Мои крылья. Эндрю обнимал меня со спины и ласкал грудь, дразня соски, Васко кусал и ласкал шею, удерживая меня за бедра, я откинулась, полностью отдаваясь их власти надо мной, уходя с головой в ощущения, в удовольствие от их стараний, руки наткнулись на голову Тени, и я подставилась, умоляя укусить меня. И он укусил… Укусил и стал больше во мне, стал резче двигаться, доставляя вспышку острой боли, заставившей меня дернуться, но он удержал, и боль перешла в такое же резкое удовольствие от каждого его толчка. С другой стороны в меня вошли зубы Васко, я чувствовала каждый ряд, и меня накрыло сначала восхитительным чувством того, как меня пьет возлюбленный, а потом я почувствовала, как плотные наросты на его члене проступили и прошлись по той самой чувствительной точке внутри. Я закричала, захлебываясь, и мне тут же зажали рот, но я продолжала, не в силах сдерживаться. Мои любовники снова нашли общий ритм, злой и жесткий… Меня окатило горячей волной оргазма, я сжалась и попыталась вырваться, совсем потеряв контроль, но меня удержали, они только разжали зубы, но продолжили двигаться во мне. Сначала это было странно и даже неприятно, слишком возбужденное и чувствительное тело противилось вторжению, но прошло пару минут, и ощущение сменилось тянущим обволакивающим, почти эйфорическим. Мне шептали слова любви, и я вторила им, клялась быть с ними навсегда, без отговорок… Боги… Какие же они. Лучшее, что могло произойти со мной… Мои возлюбленные. С этой мыслью ко мне пришел второй пик, общий с ними. Мы упали на простыни без сил, а за окнами брезжил рассвет… Никто из нас так и не понял, сколько времени длилась наша близость… Мы уснули без сновидений, сплетаясь друг с другом поверх одеял.