***
Всё происходит слишком быстро. Скарамучча, сам того не понимая, замирает, смотря на то, как на него бежит мужчина, и явно уж не с какими-то хорошими намерениями. Он отчего-то теряется, не зная, как поступить, и Тарталья, заметив это, отталкивает Скарамуччу, подставляясь под удар. Однако он успевает схватить руку мужчины и перекидывает его через плечо, бросая на керамический пол. — Ха, это даже легче, чем я думал, — отряхивая ладони друг о друга, говорит Аякс. Он поворачивается к Скарамучче, явно ожидая то ли похвалы, то ли восхищения. Но уже через секунду чужая рука крепко сжимается на его ноге, утягивая к себе. — Какого… — он не успевает договорить, всё же падая следом, однако сразу же пытается выбраться, отцепляя от себя пальцы мужчины — под его ногтями засохшая кровь, а руки грязные, словно бы он уже напал на кого-то ранее. На самом же незнакомце никаких сильных ран или повреждений не видно. — Что вам от нас надо? Ответом служит несвязное рычание. Скарамучча удивлённо выгибает брови. Этот человек ведёт себя как дикое животное. Что он такое? На очередные попытки схватить себя Тарталья реагирует в этот раз быстрее: бьёт его ногой по голове, отталкивая дальше — незнакомец врезается в один из стеллажей, и на него падают десятки стеклянных банок, наполненные разными маринадами. Некоторые из них разбиваются о чужую голову, и после такого он заработает, как минимум сотрясение, если не что-то намного хуже. Аякс сразу же встаёт, делая пару шагов назад. Удивительно, но и мужчина поднимается так, словно бы даже не почувствовал ни одного удара. Из носа, который должен быть по меньшей мере сломан, течёт кровь, но он даже не замечает этого. — О, так ты решил восполнить мои дни без тренировок и превратиться в обычный мешок с мясом? Как благородно, — со слишком приподнятым духом говорит Тарталья, выставляя кулаки перед собой. — Тогда давай, нападай. Скарамучча, покачиваясь (и зачем толкать его так сильно?), поднимается и отступает назад, думая, что Аякс идиот, раз продолжает биться, а не уходит скорее отсюда. Видно же, что этот человек не в себе, так какой смысл со всего этого? Скарамучча делает вывод, что просто не у всех людей развит инстинкт самосохранения, а также мозг. Он наблюдает за тем, как Тарталья весьма успешно отбивается от хаотичных попыток напасть на себя, видимо, ему не впервой. Удары у мужчины редкие, тяжёлые и размашистые, при этом и скоростью он не обделён. Вряд ли обычный человек, не особо сильный в драках, мог бы ему противостоять. Так что и Скарамучча пробовать не хочет. Удивительно то, что удары Аякса, с виду довольно сильные, оказываются совершенно неэффективными. Да, мужчину слегка заносит назад после очередной встречи кулака с лицом, и он даже почти не уворачивается, однако продолжает идти вперёд, вцепляясь в Аякса и в конце концов приперев его к стене, перекрывая отход. Тарталья пытается оттолкнуть его, бьёт ногой в живот, однако мужчина не собирается отпускать, и оттого Аякс отлетает вбок вместе с ним. Воспользовавшись моментом, незнакомец кусает его за руку, впиваясь зубами в кожу. Тарталья кричит и кое-как вырывается, падая на пол и в панике отползая назад. Он хватается за руку и болезненно стискивает зубы, ругаясь себе под нос. Однако мужчина, всё ещё полный сил, приближается к нему. Изо рта стекает слюна, и теперь, кажется, он ещё больше хочет вкусить чужой плоти. Скарамучча, понимая, что всё идёт определённо куда-то не туда, срывается с места. Отталкивает его назад, стараясь не подходить слишком близко и по крайней мере выиграть немного времени для Аякса. Отвлечь всё внимание на себя получается, и он отбегает ближе к выходу, пытаясь придумать хоть какой-то план. У него нет ничего под рукой, что помогло бы отбиться, а потому всё идёт не очень хорошо. Он просто бегает вокруг разных полок и стеллажей, и это работает, пока его не нагоняют. Скарамучча пытается отбиваться, понимая, что скорее всего повторит судьбу Тартальи, и это лишь в лучшем случае, когда сзади вдруг слышится знакомый голос: — Скарамучча, назад! Он резко отбегает в сторону, а уже в следующее мгновение мужчине в глаз прилетает нож. Хэйдзо, стоящий в паре метров от него, улыбается. — Ха, прямо в яблочко! Видишь, Кадзуха, я говорил, что нужно побольше ножей взять. Понадобятся они нам не только для еды. — Нужно схватить его, скорее, — говорит Скарамучча. Мужчина кричит, хватаясь руками за нож, и в панике пытается достать его, откидывает куда-то в сторону — вместо глаза остаётся кровавое месиво. Спотыкаясь о собственные ноги, он падает на пол, и Скарамучча, пользуясь моментом, хватает его за одну руку, Хэйдзо — за вторую, а ноги хватает Кадзуха, не давая ему возможности вырваться. И только тогда тот перестаёт извиваться, пусть и продолжает издавать пугающие звуки: громко дышит и хрипит, порой оскаливается на кого-либо и шипит. Ужасное зрелище. И всё же Скарамучча, смотря на него, не чувствует ничего, кроме досады — ни страха, ни отвращения — только злость на себя за то, что не смог отреагировать, что мог умереть, не будь рядом Аякса, а после и Хэйдзо. — Что с ним? — спрашивает Альбедо, заметив Тарталью, который сидит всё так же на полу с прикрытыми глазами, вытянув вперёд ноги и оперевшись на стену. — Он укусил его, — отвечает Скарамучча. — Значит нужно срочно обработать рану. Будет очень плохо, если Аякс подхватил какое-нибудь заражение. Сейчас вернусь. Альбедо возвращается действительно быстро — и пяти минут не проходит. — Свяжите его, — он бросает Кадзухе верёвку, найденную в магазине. — Так, чтобы не мог пошевелить конечностями. И не забудьте про рот, если не хотите пострадать. Он явно переносит какие-нибудь болезни, да и заражён непонятной дрянью. Так что если окажется достаточно умён, чтобы снова укусить кого-то… О последствиях лучше не думать. Потом он подходит к Тарталье и, сев напротив на корточки, осматривает правую руку. След на предплечье достаточно сильный, прокусил до крови, что уж точно не приведёт ни к чему хорошему. — Тебе явно пытались откусить руку, — мрачно комментирует Альбедо. В ответ на это Тарталья ещё больше хмурится. — Силы у него не занимать. — Насколько всё плохо? — Если его слюна не попала тебе в кровь, то поболит и пройдёт. Если же попала — остаётся надеяться, что ты не станешь таким же. — Звучит не очень утешающе. Альбедо на это лишь пожимает плечами и начинает промывать рану. На скорую руку ему удалось найти лишь водку, а потому приходится довольствоваться лишь ею. Он старается обрабатывать аккуратно, однако Аякс всё равно шипит и кусает язык от боли, но продолжает терпеть. — Прости, ничего другого не нашлось. Как найдём больницу, постараюсь отыскать средства получше. Тарталья резко кивает с зажмуренными глазами. — Просто закончи это побыстрее. Я и не такую боль терпел, но от этого всё равно не легче. О, и дай-ка на секунду, — он ловко выхватывает бутылку, делает пару глотков, а после — как ни в чём не бывало — отдаёт её назад в руки Альбедо. Тот это никак не комментирует, лишь окинув Аякса понимающим взглядом. Завершив промывание раны, он перевязывает руку плотной тканью какой-то из найденных поблизости вещей и наконец отпускает Тарталью. В это же время Скарамучча, Кадзуха и Хэйдзо как раз заканчивают с верёвками. Связывают руки за спиной, затем ноги и в конце рот, убедившись, что он больше не сможет никого укусить. — Моё первое боевое ранение! — подойдя к ним, произносит Тарталья, поднимая руку так, чтобы её видели все. Удивительно то, как быстро он возвращается в прежнее состояние, словно забыв о той боли. — Такими темпами следующее окажется последним, — говорит Хэйдзо, складывая руки на груди. Его одежда, как и у остальных, в чужой крови, но сейчас это волнует меньше всего. — Ты, конечно, молодец, боевыми навыками перед всеми посветил, похвастался, но не стоит действовать слишком эмоционально и необдуманно, потому что… — Ладно-ладно, мистер зануда, я понял, — закатив глаза, прерывает его Аякс. Однако менее довольным он от этого не становится. Все встают вокруг незнакомца, разглядывая его и думая, что теперь с ним делать. — Какой интересный экземпляр, — говорит Альбедо, наклонившись над мужчиной. Уголки губ дёргаются в подобии улыбки, и что-то маниакальное появляется на его лице. — Как думаете, что с ним случилось? Просто случайность? Или дело в веществах, которыми он дышал после взрыва?.. Какая-то мутация свела его с ума за короткий срок. Но только не здесь. Он пришёл не отсюда, а был достаточно близок к эпицентру, вот оно что. Это не убило его, но вещества заставили организм буквально перестроиться. Как жаль, что у меня с собой инструментов нет… О, точно, мы ведь направимся в больницу? Сейчас без лекарств не обойтись. А раз уж на то пошло, мы возьмём его с собой. Там я проведу парочку исследований. — С собой? А если он снова нападёт на нас? — спрашивает Скарамучча. Разве это не самое глупое из возможных решений? В фильмах про выживание всегда так: персонажи чаще всего погибают из-за того, что считают себя самыми сильными и умными. — Что за вопросы, конечно, он нападёт, — совершенно непринуждённо говорит Альбедо, как будто это абсолютно нормально. — Мы поэтому его и связали. — Что Аякс, что Альбедо — оба отбитые на голову самоубийцы, — с тяжёлым вздохом произносит Кадзуха. — И если мы умрём в ближайшие пару дней, то только из-за того, что находимся рядом с ними. Скарамучча не может не согласиться. Они точно умрут. После недолгих дискуссий Скарамучче, как человеку, с которого эти неприятности и начались, говорят нести заражённого. Он пытается возражать, но это совсем не помогает. — Несправедливо, — он складывает руки на груди. — Не моя вина, что он был в магазине. Но его уже никто не слушает. И Скарамучче ничего не остаётся, кроме как принять свою участь. Ладно уж, не всё так плохо. В конце концов, его спасли от возможной смерти или чего-то похуже, а быть должным он не любил. Всё оказывается даже легче, чем Скарамучча представлял. Для передвижения он берёт всё ту же самую магазинную тележку, потому что это самый лёгкий и удобный способ перемещения вещей на данный момент. Мужчина почти не вырывается, однако иногда приходится повозиться. Они снова выходят на улицу. В этот раз смотрят вокруг внимательнее, чтобы в случае чего вовремя заметить ещё одного подобного заражённого. Все что-то несут, и только Аякс довольный шагает налегке. Из-за боли от достаточно сильной раны (он её вообще чувствует?) именно Тарталье повезло не возиться с тяжестями. И всё же он иногда по доброте душевной помогает Скарамучче придерживать заражённого, который даже связанным не до конца успокаивается. — А кто тебя так драться научил? — спрашивает Скарамучча, делая вид, что он просто удивлён, но никак не восхищён его умениями. Да, Тарталья пострадал, но до этого он довольно хорошо сражался. И вообще, не то чтобы его интересует этот вопрос, просто совсем молча идти не хочется, вот Скарамучча и сказал первое, что пришло в голову. Но когда на лице Аякса появляется самодовольная улыбка, Скарамучча вмиг жалеет о том, что открыл рот. — Мой коллега по работе и довольно хороший друг. Когда я только пришёл, будучи совсем неопытным, он обучил меня всему, в том числе и многим боевым приёмам. Жаль, что сейчас я не могу обсудить с ним всё то, что мы прошли, — он говорит это с чуть печальной улыбкой, а после снова возвращается к своему привычному настроению. — О, и знаешь, я ни капли не вымотался! Может, и ты хочешь сразиться со мной? Так хоть немного веселее будет. — Отвали, у меня и так копчик из-за тебя болит, — недовольно фыркает Скарамучча. — Необязательно было с такой силой бросать меня на пол. — Скажи спасибо, что вообще живым остался, — весело отвечает Тарталья. — Но ты подумай над моим предложением, я-то фору тебе дам, — он поднимает перед собой перевязанную руку, и Скарамучча лишь тяжело вздыхает, не понимая, откуда у Аякса такой огромный запас энергии и желание переломать себе все кости. В следующие полтора часа всё проходит спокойно. Идут они, уже в некоторой степени уставшие, не так быстро, но стараются сильно не сбавлять темп, а иначе так можно и до вечера ничего не достичь. Чем дальше — тем ближе к центру города, а значит магазины и прочие заведения встречаются чаще. Здесь же Кадзуха и замечает неплохую и, к счастью, довольно вместительную машину, стоящую без присмотра. Следующей задачей становится как-то попасть внутрь, но и здесь сразу же находятся идеи. — Что насчёт просто выбить окно? — предлагает Аякс. — Быстро и действенно. — А ещё, если мы окажемся в холодном климате, то наверняка превратимся в ледышки. Тоже быстро и действенно, — с иссушённой сарказмом вежливостью отвечает Хэйдзо. — Ладно, значит просто взломаем дверь, — словно бы и не заметив этого тона, продолжает довольно говорить Аякс. — В моих руках любая железка превращается в оружие. — Звучит устрашающе, — замечает Кадзуха. В ответ на это Аякс лишь ухмыляется. Возможно, у Тартальи действительно талант. Возможно, ему просто повезло. В любом случае справляется он быстро. — Кто-то может водить машину? — спрашивает Альбедо. — Могу предложить свою кандидатуру, — снова вклинивается Тарталья. — Долгие годы жизни я потратил на обучение управлению машинами в видеоиграх. А ещё я один раз друга катал. Потом пришлось, конечно, парочку штрафов заплатить и сдать машину в ремонт, но там так, по мелочи… — Я сегодня не планирую умирать, так что, пожалуй, переформулирую свой вопрос. Кто-нибудь умеет водить машину и имеет действительные права? — Я умею, — говорит Кадзуха. — Практики, конечно, было не так много, как у некоторых, но моих умений хватит, чтобы не угробить вас и машину. — А как же твоя рука? — спрашивает Хэйдзо, указывая на перелом Каэдэхары. — В таком состоянии нельзя водить. — Это не должно создать особых проблем. Другое дело, если б кроме запястья были замотаны ещё и пальцы, — с лёгкой улыбкой отвечает он. — Но если тебя волнует именно факт соблюдения закона… То, боюсь, придётся потерпеть, если хочется жить. — Я не полицейский, — недовольно произносит Хэйдзо. — Да и, напомню, мы совсем недавно обокрали магазин. Так что для меня не будет трагедией такая мелочь. — Вот и славненько. Кадзуха осматривает машину, проверяя, нет ли каких-либо неисправностей. На первый взгляд всё оказывается очень даже хорошо. В бардачке он находит запасные ключи — не очень осмотрительно со стороны бывшего владельца, но вполне ожидаемо. В багажник закидывают все вещи, а после рассаживаются по местам. — Навигатора, конечно же, здесь нет, — слегка раздосадованно комментирует Кадзуха. Внутри не находится и какого-нибудь оставленного телефона — не то чтобы Каэдэхара надеялся на такое везение, но определённо не отказался бы. — Но ничего, в местности я ориентируюсь хорошо, хотя было бы лучше, конечно, если б я хоть раз ранее был в Сумеру и Ли Юэ… — У нас есть карта, что уже довольно неплохо, — напоминает Хэйдзо, доставая её рюкзака, взятого в том же магазине. Он разместился на переднем сидении рядом с Кадзухой, в то время как остальным пришлось сидеть сзади, при этом ещё и держа у себя на коленях заражённого — а занятие это далеко не из приятных. Очень хотелось отдать его Альбедо и выкинуть обоих из машины, чтобы уберечь себя от очередных неприятностей. — Отлично, значит, будешь помогать мне ориентироваться здесь. Кстати, нужно будет запастись бензином. Пока его достаточно, однако потом, возможно, раздобыть его будет значительно сложнее. Следующим пунктом назначения является больница. По пути им больше никто так и не встречается. Да и Кадзуха оказывается довольно хорошим водителем. Скарамучча едва не засыпает по дороге, когда они наконец останавливаются. — Скарамучча, ты поможешь мне с заражённым, остальные — нужно найти эти препараты, — Альбедо протягивает Кадзухе небольшой лист, исписанный аккуратным почерком. — Можете не спешить, времени должно быть достаточно. Мне потребуется как минимум пара часов, чтобы провести планируемые опыты и сделать все анализы. Больница здесь двухэтажная и довольно старая, что в целом совсем неудивительно для маленького городка. Они быстро осматривают помещение, и Альбедо размещается в самом удобном для себя кабинете. С тем, чтобы привязать заражённого к кровати, никаких проблем не возникает. Он всё также проявляет агрессию и пытается вырваться, пусть и в меньшей мере, чем ранее. Некоторое время Альбедо собирает инструменты для работы — их хватает здесь, пусть и не сказать, что довольно много. Скарамучча в это время лишь ожидает его, следя за заражённым мужчиной. Он успокаивается. Словно бы не замечает присутствие Скарамуччи в другом конце помещения и оттого почти не двигается и лежит, закрыв глаз. Своей кровью он перепачкал уже всё, что только можно, и Скарамучча мечтает сейчас лишь сходить в душ и смыть с кожи чужую уже высохшую кровь. Возвращается Альбедо с довольно внушительным набором медицинских инструментов, от взгляда на которые Скарамучча может лишь неприятно поёжиться, предпочитая не думать о том, для чего врачи используют каждый из них. Альбедо, словно бы по старой привычке, успел надеть на себя типичный для врачей белый халат, словно сейчас это имеет какое-то значение. Сначала он внешне осматривает мужчину, а после берёт кровь, чтобы исследовать её, параллельно задавая вопросы Скарамучче и порой записывая что-то на листочек. В основном обсуждают они произошедшее в магазине, когда заражённый напал на них: начиная с его поведения, свойственного больше дикому животному, чем человеку, и заканчивая странным решением укусить Аякса. Для чего ему это нужно было, пока не ясно. Но по хмурому выражению лица Альбедо понятно, что ничего хорошего ждать точно не стоит. — Посмотри на его раны, — говорит он Скарамучче, подзывая поближе. Всё это время он намеренно находился как можно дальше, не желая лицезреть не самую приятную внешность мужчины. — Они не затягиваются. Этим, довольно маленьким, вероятно, далеко не один день, и они попросту гноятся. Организм даже не пытается спасти его. Кровь, как я и предполагал, заражена неизвестными веществами. Причём это не просто заражение, целая мутация, которая продолжает активно перестраивать организм. И я не могу понять, что это такое. Скарамучча морщится, разглядывая зараженного вблизи. Больше похоже на труп. Мерзость. — И что с ним делать? — Не знаю. Но это уже не человек. И на данный момент не существует лекарства, которое могло бы спасти его. К тому же, что интересно, кровь в его организме циркулирует очень медленно, вероятно, сердце почти остановилось. Да и пульс я едва смог уловить — максимум три раза в минуту. Дыхание тоже редкое. В общем, все жизненно важные процессы замедлились настолько, что обычный человек не смог быть продержаться с такими показателями. А он, как видишь, пусть и не очень человек, но вполне живой. Скарамучча трёт пальцами виски, пытаясь уложить всю информацию у себя в голове. У него, как у человека, не мыслящего ничего в медицине, вопросов много, однако задавать их сейчас — значит не только мешать Альбедо работать, но и создавать основу для ещё большего количества вопросов. Вместо этого Скарамучча поднимается и открывает окно — запах препаратов здесь просто отвратительный, кажется, ещё немного, и у него окончательно поедет крыша от всего этого. Он запрыгивает на подоконник, чтобы хоть немного проветриться и максимально абстрагироваться от резких запахов. Однако потом всё становится только хуже. В руках Альбедо оказывается скальпель, и, словно бы делая это далеко не впервые, он без сомнений начинает разрезать грудную клетку. Скарамучча замирает, почти с ужасом наблюдая за этим. Не то чтобы он боялся подобного, просто стало противно. — Зачем ты это делаешь? — спрашивает Скарамучча, борясь с накатившим чувством тошноты. — Хочу провести вскрытие и получше изучить его. Вероятно, мне потребуется больше времени, чем ожидалось. — А ты, что ли, патологоанатомом подрабатывал? — в шутку спрашивает Скарамучча. Альбедо в ответ только неоднозначно хмыкает, создавая ещё больше вопросов о том, чем он вообще занимался. Скарамучча успокаивает себя тем, что, во-первых, это не его дело, а во-вторых, умения Альбедо идут на благо всем. Наверное. — Он не чувствует боли, — через некоторое время довольно произносит Альбедо. Чему тут радоваться — неизвестно, ведь вряд ли это пойдёт им на пользу. — Он никак не отреагировал на то, что я резал его. Также подобная заторможенность может быть связана с тем, что он уже сильно вымотался, а потому на реакцию и попытки вырваться сил не осталось. Но если я задену жизненно важный орган… — Скарамучча предпочитает не смотреть на то, что именно делает Альбедо, однако в следующую секунду он слышит резкий крик заражённого, и всё становится понятно без объяснений. — Как я и думал. Когда вы отбивались, было то же самое. На удары Аякса он никак не реагировал, но стоило Хэйдзо повредить глаз, и он сразу почувствовал боль. — Так, значит, он в некотором смысле выносливее обычного человека? — Скорее всего, да. Когда Скарамучча понимает, что его помощь больше Альбедо не понадобится, он покидает помещение, не горя желанием продолжать разглядывать внутренности человека, который, на минуточку, ещё даже не мёртв. Живым его, конечно, тоже сложно назвать, но всё же от понимания происходящего становится немного жутко. Шагая по пустому коридору, он слышит знакомые голоса и идёт в сторону Хэйдзо, Кадзухи и Аякса, которые как раз закончили со сбором нужных препаратов и искали их с Альбедо. — Узнали что-то интересное? — спрашивает Кадзуха. — Да, думаю, Альбедо сам потом расскажет. Он ещё не закончил. И, если не хотите узреть неприятную сцену вскрытия, советую сейчас туда не соваться. После единогласно решается выйти на улицу, так как больничная атмосфера порядком поднадоела уже всем. Снаружи скамеек не видно, и Кадзуха не придумывает ничего лучше, чем просто лечь на траву. Тёплая погода позволяет не волноваться о том, что можно заболеть. Остальные следуют его примеру, располагаясь рядом. На некоторое время становится просто спокойно. Альбедо слегка увлекается процессом, задерживаясь ещё на час, и заканчивает ближе к закату. Он в подробностях пересказывает всю проделанную работу и выводы остальным. Скарамучча внимательно слушает, хотя не находит для себя почти ничего нового. — Но дело в том, что всё только началось. Это похоже на первую стадию чего-то более серьёзного. Хотел бы побольше понаблюдать за ним, но постоянно возить его с собой будет проблематично и опасно. Хотя клетки, насколько я могу судить, мутируют слишком быстро, и без чужого вмешательства тут не обошлось. — И в чём же причина того, что с ним случилось? — спрашивает Кадзуха. — Возможно, это просто чей-то эксперимент, то ли сбежавший самостоятельно, то ли намеренно выпущенный наружу. И именно нам не повезло наткнуться на него. Но, как я уже говорил, я больше склоняюсь к тому, что дело именно во взрыве. Вопрос только в том, что там должно было случиться, что с человеком, не успевшим вовремя уйти, случилось такое. Также интересно то, что в это же время мозговая активность у него стабильная и, я бы даже сказал, усиленная. Уверен, если б у меня были время и приборы для изучения мозга, что-нибудь интересное я нашёл бы наверняка. — Что-то ты слишком много знаешь и умеешь для простого медика, — с подозрением говорит Хэйдзо. — Где вообще ты успел всему этому обучиться, если на это требуются долгие годы? — Я умный врач, ничего особенного, — отвечает Альбедо. На лице его лёгкая улыбка, и сложно сказать, о чём он думает. Вероятно, даже не впечатлён словами Сиканоина. — Тяга к знаниям это не преступление. Преступление — это допрашивать того, от кого может зависеть твоя жизнь. Хэйдзо фыркает, скрещивая руки на груди. — И чем же ты занимаешься? — Хэйдзо наклоняет голову, с интересом поглядывая на Альбедо, который держится всё так же серьёзно и непринуждённо. — Людей лечишь? — Почти. Лекарства делаю. — Фармацевт, значит? — Вроде того, — соглашается Альбедо. — Так почему ты себя врачом называешь? — Хирург — моё первое образование, но не единственное. Могу вспороть тебе кишки, пока ты будешь спать, совершенно случайно забыть там скальпель и зашить всё обратно. А ты проснёшься и даже не заметишь, — с улыбкой говорит он. Хэйдзо чувствует, как по коже пробегает неприятный холодок. Кажется, Альбедо всё это доставляет удовольствие. — Тебе понравится, обещаю. — Отвечаю, он наркоту делал, — шепчет Скарамучча Кадзухе. — А вот и второй подопытный для экспериментов нашёлся. Наркоту, значит, делал? — на лице Альбедо появляется неприятная ухмылка. Он подходит к Скарамучче, схватив пальцами его за подбородок и заставляя смотреть в глаза. — Если так хочешь, то станешь первым, кого я накачаю чем-нибудь убийственным этой ночью. Скарамучча нервно сглатывает. Он хмурится, уже в сотый раз пожалев о сказанном, и крепко сжимает руку Альбедо, резко убирая её от своего лица. Ответная неприязнь внезапно вспыхивает внутри, и ему очень хочется сейчас врезать Альбедо. Потому что в какой момент всё перешло в угрозы и перешагивания чужих границ? — Научись понимать шутки, — надменно произносит Скарамучча. Если Альбедо решит начать войну, ему придётся постараться, чтобы не пострадать самому от слишком необдуманных решений. Скарамучча, пусть пока и находится не в такой выгодной позиции, не намерен терпеть запугивания в свою сторону. — А раз у тебя проблемы с кем-то одним, — он бросает быстрый взгляд в сторону Хэйдзо, — то не стоит переносить это на остальных, если не хочешь потерять доверие. Для меня будет огромным лишением остаться без такого незаменимого человека, — с явным преувеличением ядовито заканчивает Скарамучча, скрестив руки на груди и прожигая взглядом собеседника. Альбедо больше ничего не отвечает, и молчание неприятным осадком повисает в воздухе. Конфликта не хотел никто, но в какой-то момент всё пошло не туда, и, благо, закончилось до того, как кто-то решил бы начать драку. Скарамучча всё ещё не разделяет скептицизма Хэйдзо, который подозревает всех вокруг в каких-то тёмных делах. Не то чтобы в его словах нет логики, просто Скарамучча считает, что это не его дело, чем там Альбедо занимался, главное, что он справляется с теми задачами, которые не выполнит больше никто из них. Альбедо перевязывает руку Кадзухи, а также ещё раз обрабатывает рану Аякса — на этот раз уже по всем медицинским стандартам. Также интересуется самочувствием остальных, на что Скарамучча отвечает, что у него всё лучше некуда. Пусть ему и стало намного легче, головная боль всё ещё маячит где-то на фоне, порой усиливаясь, но теперь он предпочитает не говорить об этом Альбедо. Хэйдзо и вовсе игнорирует его вопрос. — Скоро начнёт темнеть, — напоминает Аякс. — Нам лучше сворачиваться. Ночевать будем где-то здесь или же поедем? — Лучше было бы уехать отсюда, — говорит Хэйдзо. — Если слова Люмин подтвердятся, и то вещество действительно в ближайшее время окажется здесь… Честно, я бы не хотел стать таким же монстром. Но тут вопрос к Кадзухе, сможет ли он сесть за руль сейчас. — Конечно, я сделаю это, — тут же отвечает он. — Я бы в любом состоянии повёл машину, но могу заверить вас, что за последние несколько часов я более-менее отдохнул, так что никаких проблем с этим не будет. Я вполне спокойно могу продержаться эту ночь без сна. Альбедо ещё ненамного задерживается. Говорит, что лучше всего будет избавиться от заражённого, чтобы он больше не доставил никому проблем. И это тоже не так просто оказывается сделать, если учесть его выживаемость. Но слабое место находится быстро — голова. Если достаточно сильно повредить мозг, то он умрёт. Также заранее Альбедо берёт образец его крови, чтобы в случае чего было с чем сравнить. Потом они возвращаются в машину. Всё кажется таким нереальным. Скарамучча даже не осознаёт масштаб происходящего. Они действуют так, будто бы произошёл конец света, и всё закончилось. Хотя пока это просто похоже на спонтанное путешествие в какую-то глушь далеко от дома, но никак не на то, о чём говорили по телевизору.2. Заражённый
24 октября 2023 г. в 01:05
Имя: Хэйдзо Сиканоин.
Возраст: 26 лет.
Ближайшие родственники: неизвестно.
Род деятельности: частный детектив, консультант по работе с преступниками A*, B*, C*.
Особые приметы: нет.
Категория: C+, С*.
Имя: Скарамучча Райден.
Возраст: 26 лет.
Ближайшие родственники: Эи — мать, Макото — сестра (мертва).
Род деятельности: разведывательный отряд S.
Особые приметы: нет.
Категория: D+.
Имя: Альбедо Крайдепринц.
Возраст: 28 лет.
Ближайшие родственники: Рейндоттир — мать, Рубедо — брат-близнец (мёртв).
Род деятельности: исследовательский научно-практический центр ОБ по созданию и изучению лекарственных препаратов.
Особые приметы: ромбообразная метка на шее.
Категория: C+.
Имя: Аякс Тарталья.
Возраст: 24 года.
Ближайшие родственники: Тевкр — брат, Тоня — сестра.
Род деятельности: специальный агент по безопасности.
Особые приметы: нет.
Категория: D+.
Имя: Кадзуха Каэдэхара.
Возраст: 22 года.
Ближайшие родственники: нет.
Род деятельности: психолог-криминалист, подразделения С1, D1.
Особые приметы: длинный шрам на животе.
Категория: B+.
Пять папок падают на стол.
— Ты уверен в своём решении? — спрашивает женский голос, изучая каждую из них. — У тебя больше не будет возможности что-либо изменить.
— Да, я полностью уверен. Но меня волнует, не будет ли проблематично собрать их всех?
Он скучающе осматривается вокруг. С последнего визита этот кабинет практически не изменился. Всё та же строгость — куда не посмотри — нет ни единой лишней вещи, здесь всегда царит идеальный порядок. Сюда довольно сложно попасть, если не являешься приближенным лицом, и это явно не про него. Хотя, будь его воля, больше бы никогда не возвращался в это место. И, вероятно, совсем скоро так оно и будет.
— Об этом тебе не стоит волноваться, — даже на лице всегда одно и то же строгое выражение. Никто не видел, чтобы она улыбалась, смеялась или даже злилась. Кажется, она годами воспитывала в себе это, и теперь ни одна лишняя эмоция не окрашивала её лица. — Всё будет исполнено в лучшем виде. В конце концов, мы работаем на благую цель. Но, что важнее, справятся ли они?
— Да, несомненно. Все необходимые приготовления почти завершены. Осталось только получить Ваше согласие.