Обстоятельства

Наверное, встреться они в тот вечер впервые, они смогли бы подружиться или хотя бы перейти ту тонкую грань между «только что познакомились» и «степень знакомства позволяет шутить на определенные темы». Возможно им удалось бы найти ту самую гармонию приятельских отношений, которая помогала бы им не терять связь посредством стабильных встреч раз в несколько месяцев, а в конечном итоге плавно перетекла бы в крепкую дружбу с теплыми вечерними вылазками и обсуждением всего на свете. Потому что Арсений умел дружить, а Антон... А что, собственно, он знал об Антоне, чтобы делать такие выводы? Долго можно было бы размышлять о том, как могли развиться их отношения, если бы их знакомство не датировалось апрелем прошлого года – той самой датой, которую Арсений бы с удовольствием забыл. – Так и планируешь просидеть все веселье на диване с верным другом? – кивая на виски, Алексей подошел к нему сбоку и, не дожидаясь ответа, уселся справа от Арсения, тут же отбирая у него стакан с янтарной жидкостью и опрокидывая в себя содержимое. – Спасибо, – скривился мужчина. – Не знаю, смог бы я осилить виски без твоей помощи. – Ты реально думаешь не вылезать отсюда? – А в чем проблема? Мы вроде решили обосноваться на вечер здесь, я старый неподвижный человек… – Боже… Лёшу дураком было не назвать, он прекрасно понимал, почему его друг отсиживается в сторонке, даже не предпринимая попыток влиться в оживлённый разговор за барной стойкой. Макар и Антон, которые пришли последними, уже вовсю захватили внимание ребят, что-то пересказывая им, попутно активно жестикулируя. Арсений скользнул по Шастуну взглядом: белая сорочка с парой расстегнутых пуговиц, свободные серые штаны и массивная чёрная кожаная обувь и кольца, кольца, кольца на обеих руках вкупе с тремя браслетами на правой. А на голове копна кудрявых волос. Антон не изменился с их последней встречи совсем: та же обворожительная улыбка для всех слушающих его, те же морщинки в уголках глаз, тот же броский своеобразный и выделяющий его из толпы стиль в одежде. Думать о внутренних изменениях парня Арсений не брался - они никогда не были близки, да и не предпринимали попытки сблизиться. Вообще, знакомство их - которое Арсений пытался стереть, выцарапать из памяти - было нелепейшим, абсурдным и не должно было состояться вовсе. Но у судьбы, видимо, были иные планы на нервную систему Арсения, раз она, познакомив их в прошлом году, решила вновь свести в этом. Поджав губы уже, наверное, в десятый раз за день, Арсений на автомате потянулся к пустому стакану, а затем вспомнив, что его самым бессовестным образом лишили его виски, развернулся к Леше: - Принесёшь мне выпить? - А ты у нас с каких пор недееспособный? - брови парня поползи вверх, как и уголку губ. - Ну же, Арсений. Это уже даже подозрительно. Он подумает, что тебе неловко. - Если бы ты знал, как мне плевать на то, что он там себе надумает, - протянул Попов, откидываясь на спинку дивана, но все же невольно кидая взор на Антона, который в этот момент завалился на плечо Макара, заливаясь звонким смехом и попутно пряча лицо в ладонях. Арсению Антон казался приторным мальчиком - таким сладким, тягучим, липким, его впору было продавать на аттракционах детям вместо сахарной ваты, хотя, возможно, даже они бы скривились от переизбытка сахара. Он - ходячая карамель и сироп. Если в жизни много Антона, это обязательно приведёт к осложнениям, к проблемам. Но такому, как Арсений, даже само присутствие Шастуна отравило бы жизнь. Он понимал, что не их первая встреча препятствовала бы этому - Антон скорее всего ее забыл, а если не забыл, то наверняка простил Арсению это маленькое недоразумение. Справедливости ради, Попов все ещё считал, что чист перед Антоном, что его вины в том, что произошёл этот маленький инцидент не было. Арсений твердил себе это каждый день и каждую ночь на протяжении месяца, а потом ещё месяц воспоминал об этом на выходных, но время имеет свойство расставлять все по своим местам, и оказалось, что места-то и не осталось для этих переживаний. А они были. Нужно было признаться в этом хотя бы самому себе - он налажал хотя бы потому, что поступился принципом: не проверил достоверность полученной журналистами информации. – Попов, ты взрослый, сорокалетний мужик. Возьми яйца в руки, расслабься и получай удовольствие от вечера. Арсений закатил глаза, и вовсе не потому, что до сорокалетнего мужика ему ещё оставалось 4 года, а потому, что вряд ли он смог бы донести до Алексея причину нежелания контактировать с Шастуном. Он и себе-то ее объяснить не мог. Просто они были полярно разными людьми. Попов после инцидента со статьей, главной звездой которой был Шастун, решил утолить свой профессиональный интерес и копнуть немного глубже, чтобы понять - кто такой этот парень, который чуть (сам того не зная) не лишил их журнал рейтингов и не обрёк на бедное существование. Арсений хмыкнул. Опять сгущал краски. Конечно, им пришлось нелегко первое время, потому что клевета в прессе (не желтой) - не то, чтобы моветон, а такая неприятная подлянка, которая рушит рейтинги очень незаметно, но верно. Если это ещё касается и именитого журнала, каким и был ***, то делу это помогает мало. Но они смогли оправиться, смогли отразить нападки конкурентов. Пришлось лишь извиниться. Публично. Так же, как и оклеветали. «Оклеветали». Попову это слово казалось неподходящим, оно было слишком резким для описания всей ситуации, но заголовки интернетных статей всегда пестрили резкими выражениями и такими едкими словами, подобранными специально, чтобы попадали прямо в цель. Арсений тяжело вздохнул. Он не любил вспоминать этот «казус». А сейчас этот «казус» распивал алкоголь, сидя за барной стойкой на высоком черном табурете, периодически от смеха запрокидывая голову назад или же наоборот утыкаясь в чьё-нибудь плечо. Слишком громкий и привлекающий к себе внимание. Арсений мысленно делал в своем блокноте пометки «за» и «против» дружбы с Шастуном, будто кто-то ему эту дружбу предлагал. Ему хватало друзей с лихвой, они даже иногда занимали слишком много его времени и пространства, заваливаясь к Попову без предупреждения, потому что а) у Арсения была самая просторная жилплощадь, б) он жил один. Больше всего наглел Сергей, но Арсений спускал ему это с рук – слишком уж он его ценил как друга. Реже всего заваливались в уютное холостяцкое гнездышко Леша и Дима, поскольку они были семейными и на авантюры Матвиенко велись не так часто. Зато Игорь поддерживал любую его не всегда здоровую идею. Заказать Арсению на работу стриптизерш в день рождения? Прекрасная идея! Завалиться к Позовым в день рождения Кати с букетами роз и тюльпанов, шампанским и картонным Димой, выполненным в полный рост и обвязанным красной лентой с бантиком в районе паха? Прекрасно! Заехать в церковь в прощенное воскресенье сразу же после стрипбара? Лучшая идея! Уговорить всех взять отпуск, чтобы полететь в Барселону и там на нудистском пляже распевать русские народные песни, будучи полностью обнаженными? Отлично! Таких историй у Сергея и Игоря хоть отбавляй. К счастью, Арсению пока не настолько наскучило его рутинное существование, чтоб он уподоблялся им, «с головой и в омут» - история не про него, он слишком рационален для такого. Но вспоминая эти мелкие шалости, он не смог сдержать улыбки. Он любил своих друзей, каждого из них по-разному, но всех очень искренне. Сдав себя в плен воспоминаниям, он не сразу заметил, как к нему подошли Илья и Антон. - Арсюх, думаю, представлять вас друг другу не нужно, - с этими словами Илья устроился справа от Арсения, который даже не заметил, когда и куда успел отойти Леша, оставив его на растерзание стервятникам. Макарова Арсений знал много лет, но тот продолжал быть самым неожиданным человеком в его жизни, поэтому он никогда не знал, чего ждать от этого добродушного, но от этого не менее непредсказуемого человека. О дружбе Ильи и Антона он узнал год назад, как раз после выхода этой злосчастной статьи, потому что «не приходилось к слову», как объяснил впоследствии сам Илья. Бывают в жизни людей компании друзей, которые не должны пересекаться ни при каких обстоятельствах, потому что разные настолько, что каждый поставит под сомнение факт адекватности человека, способного подружиться с настолько разным контингентом. И Арсений это прекрасно понимал. Он вообще многое готов был понять. - Да, знакомы, - на выдохе ответил Арсений, привставая, чтобы протянуть руку Антону, которую парень тут же пожал. Попов отметил, что на его лице не было привычной улыбки и маски дружелюбия. Злился ли он на него все еще? Господи, прошел почти год… - Отдыхаете, Арсений? Или вы здесь в поисках сенсации? «Вот, значит, как мы решили общаться,» - подумал Арсений и хмыкнул, освободившейся рукой поправляя спадающую на глаза челку. Давно уже пора подстричься. - Антон, - подал голос Илья предупреждающе. - Все в порядке, Илья. Думаю, я заслужил. Хотя бы спустя год я могу услышать, какого человек обо мне мнения? - Да хватит, - поморщился Илья, понимая, что если не пресечь это сейчас, велика вероятность того, что это может вылиться в нешуточную перепалку. Арсений понимал, что у Антона к нему претензий выше крыши, только вот где он был со своими претензиями весь этот год? Почему вдруг сейчас решил высказать недовольство, а после выхода статьи лишь раз встретился с самим Поповым, не проявляя интереса ни к написанному, ни к самой персоне Арсения, далее велев своим менеджерам разбираться со всем. Попов очень хотел бы проследить логику, но она будто выскальзывала прямо из-под носа. Но он был старше и возложил ответственность за развитие дальнейших отношений на себя. Тем более, кажется, кое-кто нехило приложился, судя по блеску в зелёных глазах. Выяснять отношения с пьяным Антоном Арсению хотелось меньше всего, поэтому он решил перенаправить общение в безопасное русло. - Как в целом дела? Как карьера? Арсений, все ещё не сводя глаз с парня напротив, занял свое место рядом с Ильей, который напряжённо поглядывал на своих друзей, готовый в любой момент начать их разнимать. - С карьерой все отлично. - Вот Антон и вернул свою сладкую улыбку, занимая место на диванчике поменьше сбоку. Он говорил, не отрывая изумрудных глаз от собеседника. - Дела неплохо, все так же не приемлю вторжение в личное пространство и распространение слухов, - улыбнулся он ещё шире. Хотя, казалось бы, куда ещё шире. Арсений тяжело вздохнул, разрывая зрительный контакт. Нет, он переоценил свой пыл миротворца. Этот мальчишка (который был вообще не мальчишкой по годам) не собирался помогать ему прокладывать кирпичи для строительства адекватных отношений. В таком случае, зачем это самому Попову? Настроение улетело в тартарары. - Простите, ребята, - проговорил он, поднимаясь на ноги и привлекая внимание подошедших к ним Димы и Сергея, - думаю, мне уже пора. - Арс, - Попову правда было жаль, что попытки Ильи сгладить острые углы ни к чему в итоге не привели, но он не был готов жертвовать нервные клетки - неделя выдалась адски тяжёлой и ему нужно было восстановиться за пару дней, потому что следующая обещала быть точно такой же. Работа сама себя не отработает, а проблема с младшим редактором сама себя не решит. Забивать голову ещё и пьяными выходками и претензиями к статье годовой давности, из-за которой Арсений уже и так достаточно грузился на протяжении нескольких месяцев, в его планы на вечер не входило. - Все нормально, Макар. Просто очень устал после работы, да и голова начинает побаливать. Я лучше отосплюсь, - натянуто улыбнувшись, Арсений протянул Илье руку для прощания. Он не хотел, чтобы тот думал, будто совершил ошибку, пригласив Антона, но продолжать играть в дружелюбного дяденьку не мог и не хотел. Пожав руки и всем остальными и кивнув на прощание Антону, который больше не проронил ни слова, но очень внимательно следил за всеми действиями Арсения, он вышел, решив дождаться такси снаружи. Поправляя воротник пальто, Попов не выдержал и чертыхнулся. - Да чтоб тебя! Нервы ни к черту. И проблема была вовсе не в высоком пареньке с его острыми комментариями, просто тот заставил его вновь почувствовать себя некомпетентным, непрофессиональным работником. Арсений ненавидел это ощущение. Всю жизнь он шлифовал себя, всю жизнь старался вылепить из себя чертов идеал человека, который знает своё дело от «а» до «я». Одна-единственная осечка в его жизни нехило выбила его из колеи, но когда уже прошло достаточно времени, чтоб Арсений оставил все воспоминания о ней в прошлом, живое напоминание его непрофессионализма вновь появилось на жизненном пути, маяча кудрявой шевелюрой. Арсений поёжился, когда неприятный осенний ветер мазнул по лицу, затем беззаботно продолжив свой путь. Попов подобрался и решил подумать обо всем этом хотя бы завтра, а ещё лучше - никогда. Холод всегда действовал на него так, отрезвляюще. Дождавшись-таки такси, Арсений поспешил завершить сегодняшнюю ночь в своей уютной пустой квартире, в такой же уютной пустой, но очень удобной кровати. Хватит с него на сегодня.