Соседки

И так: полдень, я лежу на кровати навзничь, рядом со мной лежит на боку Джина в той кофте; в воздухе витает свежесть — приоткрыто окно; голова вроде не болит, но во рту пересохло; ещё все мышцы затекли как-то Что произошло я конечно не помню, но надеюсь прям вакханалию я не наделала. Чтобы не простудиться надо закрыть окно. Когда вставала немного кружилась голова и в глазах темнело. Пошла на кухню, выпила два стакана воды, размялась. Стала лучше себя чувствовать. Глянула на часы 12:30, мда… Следов того что мы ночью устроили почти нет, кроме посуды в раковине и следов от снеди на столе. Надо будет разбудить Джину и расспросить о событиях. Сначала пошлёпала её по щеке — она помялась, не проснулась: «Вот блин… в спячку ушла». — прошептала я. Раз так, то решила шлёпнуть её по пузу: *Глухой шлепок* — Джина! Просыпайся! —что-то бормочет, ножки растягивает. Я начинаю её трясти, но четно. Джина сладко причмокнула и перевернулась на другой бок. «Вот тебе и мишка». Можно тогда попробовать «дать сыра», вдруг подумает что это снег весной тает и начнёт просыпаться. Принесла стакан и чуть пролила на лицо и да, это сработало! Подруга вскочила тут же: — А? Что?.. — С добрым утром, точнее полднем. Хорошая спячка была? А теперь не изволишь ты поведать о том что случилось ночью — Вух… Рейчел, подожди… Ты что не помнишь? — Как я второй бокал выпила так больше ничего не помню. — Да, тебе лучше не стоит пить не при каких обстоятельствах, потому что у тебя изнутри прям суккуб вылазит. Там потом ещё третий был, хотя со второго были метаморфозы в поведении. — Так там же вроде всего 4,5 градуса было, я что такое могла натворить? — Ну сначала ты просто наблюдала за мной, я спросила, мол чего грустишь, ты ответила: «Можно поближе?», я согласилась. Ты подсела поближе и продолжала смотреть. Вот тут я доела зайца откинулась на спинку. Кемарю, жду когда еда чуть продвинется и тут в рот залетела ложка с «шубой». Конечно же у меня очеса становятся с пятирублёвую. Я вижу: ты с румянцем на щёках и таким особым взглядом наклала мне ещё порцию, прям очень большую и начала меня с кормить на убой. — А что потом было или я только кормёшкой ограничилась? — Потом когда в меня не лезло — ты какое-то ещё время тыкала в меня ложкой, затем прекратила. Села вплотную и освободила мой живот от штанов и майки и начала его массировать, да только как-то по-мастерски, не как обычно: холодную голову прижимала, руками сжимала нужные места, пальцами по-особенному водила по мне. Прям так хорошо стало, даже очень… — Если это всё, тогда как-то мало чтобы с суккубом сравнивать. — Я до самого главного не дошла. Когда ты закончила скармливать мне порцию, а это было долго, я даже сама не знаю как в меня столько вместилось. Чуть посидела видя меня сонную, не стала спрашивать хочу ли я и сказала что как я похожа на медведицу, которая отожралась и отходит в спячку. Убрала все блюда в холодильник, сложила грязную посуду, и выпила третий бокал. Повела меня до кровати и перед этим ты дала мне эту кофту. Как только я надела её, мы увидели как живот выпирает в ней. Это тебя так обрадовало, ты на коленях кинулась в долгие объятья и поцелуйчики с животом. Я в этот момент растерялась, не ожидала такого поведения и просто погладила по головке тебя. Ты постояла, чё-то проныла и ушла. Я легла спать… Лежу, почти заснула. Слышу какое-то шубуршание, затем прикосновение губ и шёпот: «Мой мишка, мой мишка». Ты обхватила меня и прильнула ко мне, что дыхание спёрло. Я даже сопротивляться не могла. — меня поглотило смущение. — Блин, мне так стыдно, ты ведь простишь меня за такую чрезмерность? — Да конечно! — кладёт руку на сердце, прижимает меня к себе, — кто же из нас знал как на тебя алкоголь действует. Хотя хорошо, что мы взяли пиво, а не вино 20 градусов, с него в тебе Асмодей бы проснулся. И мне нужно сейчас на время отлучиться. — убежала в туалет Всё же в любой ситуации надо уметь искать плюсы: мне повезло что я узнала о своём особом пьяном состоянии сейчас с ней, а не с кем-то другим или того хуже в компании. С другой стороны этот рассказ Джины подарил мне столько идей для рисунков, зайдут всем. Спустя значительный промежуток времени Джина вышла из туалета: — Фу-ух, Так, раз я как медведь вышла из спячки, то и очень голодная. — Мне конечно надо накормить эту медведицу, ведь сегодня день обжорства. Сначала на двоих разделили роллы, получились они у нас потрясающе, обалденно. Дальше решили доесть «шубу», её оставалось ещё половина тазика. Джина уже заняла привычную позу. Ложка за ложкой уплеталась ею, проникала в её большой желудок. Джина мычала от эйфории, у меня наслаждение процессом. Тазик она доела, подруга взяла перерыв — сразу села за книгу, я принялась воплощать идеи для любителей. Наверное эта одна из самых милых моих работ: толстая девушка со смущением на лице гладит по голове своего парня, а тот упёрся лицом в её складки. Рисовала я долго, солнце давно зашло. Проголодалась. Пошла на кухню и увидела там Джину. Она сидела на стуле, точнее дремала, всё лицо в следах майонеза. Перед ней почти пустой салатник. Протёрла ей лицо. Решила за неё доесть «Мимозу». Начала мыть скопившуюся посуду. От шума воды подруга проснулась: — Я заснула, да? — И немного испачкалась в майонезе. — Да? — смотрит вниз — Не переживай, я тебя вытерла. — Ну спасибо. Было время, когда мы отходим ко сну и мы не стали чего-то ещё делать и легли спать. Так протек первый день в новом году. Все новогодние праздники так-то тоже быстро прошли, но были насыщенными: мы гуляли, играли в настолку, пару блюд интересных приготовили, кина хорошего посмотрели и Джина смогла пересечь отметку в центнер. В общем это были самые лучшие мои новогодние праздники.