Голубоглазые авантюристы

Разговор между Кэнаном и Эзрой произошёл не так гладко, как знакомство с Герой. Наверное, Кэнану не хватало обаяния твилеч’ки, а может, причина была и не в этом. Но наедине с джедаем Эзра стал предельно собран, следя за каждым своим словом. Возможно, он старался произвести хорошее впечатление, не позволяя себе ничего лишнего, в том числе и той расслабленности, которая внезапно проявилась в общении с Синдуллой. Впрочем, Эзра слишком переусердствовал, и Кэнану приходилось буквально вытягивать из него мнение по тому или иному вопросу. А спрашивал он настоящий мотив появления Бриджера, кто его обучал и тому подобное. От волнения Эзра закрылся, и Кэнан, чувствуя его смятение в Силе, сбавил обороты. Он вообще предложил начать сначала и дальше, ничего уже не выпытывая у парня, говорил сам. Он был очень осторожен, но тем не менее честен, когда предупреждал Эзру об опасности использования тёмной стороны и неумения соблюдать баланса в Силе. Кэнан обещал Эзре помочь и дать ему должное обучение, уверяя, что им стоит быть на одной стороне и держаться друг друга. Бриджер думал; когда Кэнан напомнил ему об услышанных от него словах при встрече парой днями ранее, он махнул на это рукой. «Мне уже гораздо лучше», — Эзра смог объяснить себе пережитое состояние ничем иным, как знаком, данным свыше. Он на интуитивном уровне чувствовал, что ему необходим Джаррус для получения нового опыта и знаний. Асока уже практически не занималась им, а Кэнан, судя по всему, способен научить его чему-то ещё. Эзра хотел учиться. Этим желанием он теперь определял то бессознательное стремление к этому джедаю, которое так никуда и не делось после поединка и которое продолжало поедать его изнутри. Только теперь Эзра считал, что сможет совладать с собой, раз он понял, в чём дело. Эзра не дал ответ сразу. Он сказал, что хотел бы посоветоваться со своим наставником. Таким образом, превозмогая слабость, но одновременно с этим чувствуя небывалый душевный подъём, Эзра покинул «Призрак», не дожидаясь возвращения Сабин и Зеба. Он предпочитал действовать, пока для этого располагала обстановка. А то, мало ли, Кэнан и передумать может!.. — Что бы ты ни говорил о нём до этого, Эзра — славный малый, — поделилась впечатлениями Гера. Кэнан глухо угукнул. Он сам оказался приятно удивлён.

***

Асока не могла отрицать, что знала в глубине души, что Эзра рано или поздно решит покинуть её, чтобы идти дальше. Эзра сам по себе был беспокойным и в достаточной мере непоседливым (чего она никогда не пыталась в нём усмирить), но, вернувшись после недельного отсутствия, он был по-настоящему взбудоражен и чрезвычайно взволнован; она ни разу не видела его таким. Едва Эзра переступил порог их хижины, как она сразу всё поняла; её подопечный более не являлся таковым.

***

Кэнан был сам не свой. В последнее время произошло слишком много событий, которые выбили его из привычного ритма жизни, взворошив старые воспоминания и столкнув с теми, к кому он, как сам считал, уже давно не принадлежал. Да, помимо Эзры ему посчастливилось перекинуться парой слов и с его мастером — Асокой Тано. Он не ожидал её увидеть; не только потому, что сомневался в том, что тогрута пережила чистку, но и потому, что, когда Асока пришла, он совершенно не узнал её в потоке Силы. Ранее, в далёкие времена своего падаванства, Кэнан пересёкся с ней однажды, и тот светлый образ, который, как оказалось, навсегда отложился в его памяти, не имел практически ничего общего с мрачной тенью, представшей перед трапом «Призрака». Кэнан сам не понял, как смог узнать её. В темноте, за пределами линии света, лишь с единственными видимыми ориентирами — двумя мерцающими жёлтыми глазами-огоньками и чёрному силуэту — найти в этой погружённой во мрак душе что-то хотя бы отдалённо знакомое было невозможно. И, тем не менее, на каком-то интуитивном уровне он уже знал, что перед ним Асока, ещё до того, как та заговорила. — Я предупреждаю тебя: если ты навредишь ему, я узнаю об этом, и второго шанса у тебя не будет. Тогрута звучала опасно; её ровный спокойный голос доносил до Кэнана громкое эхо тяжёлых внутренних переживаний существа, которому давным-давно нанесли глубокую рану, до настоящего времени так и не затянувшуюся. Кэнан чуял боль, страдание и тоску; Асока явно потеряла кого-то очень близкого, дорогого и значимого, кого-то, кто после себя оставил ей скорбь и гнев, которые она не могла преодолеть. В таком случае было несложно понять её страх обжечься снова, потеряв Эзру. «Я тебя уничтожу, если ты не уследишь за ним», — посыл Кэнану был предельно ясен. Асока отомстит, пусть и непонятно, за кого именно — за Бриджера, ставшего ей самым близким существом, которого она смогла подпустить к себе, или же за саму себя, вконец растравленную и израненную возможным ударом. Может, сразу за обоих, и Кэнан априори будет считаться виновником. Испугало ли это Кэнана? Ну, он точно был потрясён. Не столько угрозами, сколько переменами, коснувшимися Асоки. Можно ли было вернуть её к Свету? Если она беспокоится о парнишке, значит, сконцентрирована не только на себе и собственном страдании, ей не всё равно, в таком случае, не всё ещё потеряно!.. Он хотел предложить ей свою помощь и был уже готов повторить те же слова, которые он говорил Эзре, о том, что им стоит объединиться, тем не менее, столкнувшись с тяжёлым взглядом адепта тёмной стороны, Кэнан сказал совершенно другое: — Я позабочусь о нём.

***

Эзра не спал. — Ну, как она тебе? — Задал он вопрос с верхней койки (да, таким образом Кэнан демонстрировал свой уровень доверия Бриджеру; ну, а на самом деле, Зеб наотрез отказался делить каюту с «ситхом»). Кэнан уставился в темноту. Определённо, их с Эзрой эмоции очень разнились — парень буквально искрил в Силе, даже не пытаясь скрыть восхищение тогрутой. Кэнан не был удивлён, что Бриджер почувствовал присутствие Асоки — та в той же степени, что и он, чётко проступала тёмным пятном в потоке Силы, никак не регулируя интенсивность своей энергии. Тем более, Эзра долгое время жил с ней, так что вполне логично, что он распознал её. «Мне плохо, и помогать мне не нужно», — эта мысль пришла Кэнану при виде Асоки. Наверное, именно это и остановило его, когда он хотел дать понять, что готов оказать ей поддержку; Асоку он не интересовал, в то время как Эзра точно нуждался в нём, понимал это и как будто бы даже шёл навстречу. Кэнан вздохнул. — Я впечатлён, — голос против его воли прозвучал сдавленно. — Очень. Эзра спрятал свой довольный смешок за кашлем. Он был очень рад, что Кэнан, увидевшись с Асокой, осознал, насколько она могущественна. Потому что, во-первых, признание Кэнаном авторитета Асоки, несомненно, ей само давало некоторые преимущества (и Эзра считал, что она достойна этого), а, во-вторых, в глазах джедая, он, Эзра, наверняка стал иметь больше веса, как способный ученик. По крайней мере, он так думал, и эти мысли давали ему надежду, что он, как и его наставница, сможет завоевать признание Кэнана.