Давай гореть вместе

На часах не было и восьми и капельки росы блестели в сочной июльской зелени под робкими лучами восходящего солнца, когда тихо сопевшая в подушку Нюша вдруг распахнула глаза, сладко зевнула и, отдёрнув краешек занавески и улыбнувшись при виде пробуждающегося после недлительной летней ночи пейзажа, бодро спрыгнула с кровати, направляясь к умывальнику. Временами, и в особенности зимой, когда за окном стояли морозы и завывала вьюга, свинка совсем не прочь была подольше поваляться в теплой постели, оттягивая необходимость расставаться с согревающими объятьями любимого одеяла и нежным шёпотом подушки. Однако сегодня в царстве снов не хотелось проводить ни единой лишней минуты: день обещал выдаться замечательным, во-первых, погодой, а во-вторых, новыми открытиями, за которыми, Нюша чувствовала, могли последовать долгожданные перемены в её личной жизни, ведь их с Барашем отношения, казалось, наконец сдвинулись с мёртвой точки. Ей не терпелось поскорее увидеть поэта, что само по себе было необычным началом утра, поскольку свинка уже и не помнила, когда в последний раз сама искала компании давнего поклонника. Бараш сопровождал её повсюду и практически ежедневно, а в те скорее редкие моменты, когда на друга находило настроение похандрить и он, запершись дома, отказывался видеть кого-либо, не исключая свой объект обожания, Нюша тосковала мало, даже и наоборот – в какой-то мере радовалась. Появлялось время навестить Совунью, с которой можно было то посплетничать о причудливых экспериментах Лосяша или о снова не в меру налегающем на мёд Копатыче, то под играющую на заднем фоне удивительную музыку душевных старых романсов, порыться в полном сюрпризов повидавшем виды сундуке, переносясь в неизвестное Нюше далёкое прошлое. Иногда за тем и пролетал целый день. А это представляло собой лишь первый из многочисленных вариантов проведения досуга без Бараша. Ещё ведь были журналы, полистать которые наконец удавалось, не отвлекаясь на периодические мечтательные вздохи устроившегося под боком и наблюдавшего за каждым её движением поэта. Помимо прочего всегда оставалась возможность разыскать Ёжика и Кроша и присоединиться к никогда не скучающим друзьям, хотя Нюша и вынуждена была в таких случаях жертвовать своим образом благовоспитанной леди. Нередко на следующий же день весельчакам приходилось выслушивать тираду о прелести изысканных и интеллектуальных развлечений от вновь вошедшей в роль утончённой принцессы Нюши, но кого она пыталась обмануть? И Крош, и Ёжик, да и она сама уже давно прекрасно знали, что при новом подвернувшемся случае выдуманная корона сейчас же полетит в сторону, и они втроём опять дотемна будут кататься на лианах, играть в волейбол или гоняться друг за другом по всей долине. Тем не менее, сегодня свинка не желала ничего сильнее, чем компании Бараша. Она горела любопытством: теперь, когда личность Меткой Стрелы была раскрыта, они впервые смогут провести тренировку при свете дня и без всяких элементов секретности, а значит ничто не помешает Нюше полюбоваться на своего наставника во всей красе. Ей всё ещё несколько тяжело было заменить хранящийся в памяти образ загадочного лучника фигурой поэта, настолько велик, казалось, был контраст между этими двумя в её представлении. Отчасти поэтому свинка спешила как можно скорее увидеть Бараша в деле без маскировки. Хотелось сложить два образа в один. Подстрекаемая нетерпением, Нюша бросилась бы к другу сию же минуту, но солнце лишь всходило, а он, как свинка успела выучить за долгие годы знакомства, любовью к раннему вставанию не отличался. Закончив с умыванием и завтраком и мысленно прикинув, что до запланированной встречи ей как-нибудь требовалось убить ещё как минимум час, хозяйка домика взялась за веник.

***

Как обыкновенно и бывает с уборкой, простым подметанием полов дело не кончилось: веник сменился шваброй, швабра – щёткой, а та – хлопушкой для ковров и т.д. Когда Нюша подходила к домику Бараша уже близился полдень, так что, наскоро постучав пару раз в дверь, она нисколько не сомневалась в том, что ответ не заставит себя ждать. Однако минуты шли, а дверь по-прежнему оставалась заперта, что вынудило гостью возобновить попытки привлечь внимание хозяина. Уже совсем выбившись из сил после, казалось, десяти минут непрерывного стука и выкрикиваний в адрес Бараша, Нюша заметила, как дверь со скрипом начала открываться и на пороге показалась фигура сонного поэта. – Ну наконец-то! Это уже просто неслыханно! Знать, что к тебе могут прийти в любую минуту, и дрыхнуть до обеда, – возмущённо выпалила свинка, от раздражения растеряв на секунду весь непринуждённо кокетливый настрой, с каким шла к другу. Бараш принялся было бормотать что-то невнятное, то ли в качестве приветствия, то ли в качестве оправдания, однако Нюша, разглядев его получше, заметила, что поэт выглядел совсем неважно: мешки под глазами, весь бледный, какой-то помятый. Мгновенно придя в себя, свинка осторожно спросила: –  Что-то случилось? Извини, Бараш, я же не знала. Как твоё здоровье? – Да, всё в порядке, пустяки. Засиделся вот вчера допоздна, вдохновение было, – пытался скорее сменить тему не желающий раскрывать настоящей причины своей бессонницы поэт. – А ты как, Нюша? Что-то хотела? Знающе улыбнувшись при фразе о вчерашнем вдохновении, Нюша, успокоенная таким объяснением, решила вернуться к утреннему плану: – Ой, как я рада, что у тебя всё хорошо, Бараш! – воскликнула свинка, а следом, слегка понизив голос и придав ему кокетливую нотку, добавила, – Не хотел бы ты составить мне сегодня компанию? Мы бы, скажем, постреляли из лука на опушке? Последние слова возлюбленной повергли Бараша в не меньший шок, чем вчерашний поцелуй, и не успел он рот открыть, чтобы что-то возразить, как Нюша, заметив его смятение, бросилась развивать свою мысль: – Послушай, Бараш, ты даже не представляешь, насколько я тебе благодарна за все наши тренировки! Я же тебя и поблагодарить толком-то не успела, ведь так? Образ таинственного лучника и встречи под луной – это было так потрясающе, так романтично, так по-рыцарски! – здесь Нюша, протараторившая все эти слова восхищения на одном дыхании, на секунду остановилась, чтобы снова набрать в лёгкие воздуха, прежде чем продолжить, – Но теперь, когда мне известно, что Меткая Стрела – это ты, причины для секретности отпадают. Понимаешь, о чём я? Ты наконец сможешь показать мне свою восхитительную технику стрельбы при свете дня и не издалека, а вблизи! Вслушиваясь в восторженную речь подруги и осознавая, что он в жизни не прикасался к луку, Бараш нервно сглотнул. Вот и следующее подтверждение его ночной догадке: она надеялась, что он продолжит тренировать её, очарованная этой неожиданной (и на деле несуществующей) стороной его личности. Он посвящал ей свои лучшие поэмы и водил на пикники в уединённое место у озера, а в её представлении «потрясающе», «романтично» – это шататься по лесам да стрелять в ночи. Ощущая закипающее внутри при мысли раздражение, поэт уже приоткрыл рот и чуть было не выпалил всю правду: к ночным стрельбищам он, Бараш, влюблённый в неё безответно и безнадёжно все эти годы, никоим образом не причастен, а герой её фантазий, её «романтичный рыцарь», про которого она, казалось, уже невесть что себе напридумывала, – всего лишь Крош. Поэт так и видел нюшину отвисшую челюсть и её полезшие на лоб брови. Всё же, вовремя спохватившись, Бараш решил остановиться на вежливом отказе, опасаясь, что, вскройся правда, существенная часть гнева свинки обрушится на него самого, ведь он знал о заблуждении подруги и не разъяснил ситуацию изначально; а теперь было уже поздно, он выходил каким-то подлецом, будто намеренно выдавшим себя за другого, чтобы завоевать её благосклонность. Как открытие истины отразилось бы на отношении Нюши к Крошу, поэт даже и думать не хотел. – Я… не могу сегодня. Работы много, видишь ли, извини. Барашу казалось, что этим разговор и кончится, однако Нюша, не ожидавшая отказа после своей пламенной речи, не унималась: – Бараш, ну миленький, ну прошу! Всего-то на полчасика, неужели тебе трудно? Хочешь, мы на горы потом пойдём посмотреть? И конфет даже можешь не приносить. Я, может быть, каждое занятие из-за твоей секретности от любопытства умирала! Так что не упрямься же в конце концов и не вздумай говорить, что ты без маски стесняешься! Договаривая последнюю фразу, Нюша вцепилась за руку друга и попыталась вытянуть его из дома и увлечь вслед за собой. Бараш же, измученный бессонной ночью и раздражённый донельзя нелепостью и в то же время безвыходностью ситуации, в которую он не нарочно впутался, потерял при этом жесте последнюю каплю самообладания, резко отдёрнул руку и, вскрикнув самым мерзким голосом: «Отстань же ты от меня! Я болен!!» – захлопнул дверь перед самым её носом.