Small-town boy in a big arcade
I got addicted to a losing game
"Arcade" Duncan Laurence
«Это как у поросёнка кочерыжку отобрать!» – снова и снова Крошу отчётливо слышался собственный дразнящий голос, сопровождаемый диким взрывом злорадного хохота. В тот момент на опушке он намеренно ничуть не старался подавить своё ликование при победе над Нюшей, в какой-то степени, даже напротив, смеясь преувеливенно громко и долго, из-за чего, как он ощутил в следующую же минуту, под конец звучал совсем наигранно и скорее нервно, чем торжествующе. Но для такой реакции имелась своя причина, и притом вполне оправданная: должен ведь был хотя бы кто-нибудь иногда ставить зазнавшуюся девчонку на место. А кто ещё мог умерить её местами поразительно раздутое самомнение, как не Крош? Уж точно не стелящийся ковриком под её ногами и вечно рассыпающийся в лестных комплиментах поэт. При мысли об этом горе-романтике, добровольно напросившемся под Нюшин каблучок и с годами, казалось, только сильнее утвердившемся в таком положении, Крош неодобрительно покачал головой. Небо над поляной уже розовело лучами заходящего солнца, и стоящий у окна кролик, вспомнив, что ничего в рот не брал с самого обеда у Совуньи, оторвал наконец взгляд от вечернего пейзажа и направился к столу, планируя сообразить что-нибудь съедобное на скорую руку. В нескольких шагах от своей цели Крош вдруг споткнулся о стоящий чуть ли не посередине комнаты старый деревянный ящик, от чего тот с грохотом перевернулся и хранящийся внутри запас моркови вывалился на пол. «Ну ёлки-иголки!» – вырвался сдавленный стон, в котором смешались боль от ушибленного пальца и раздражение на собственную неуклюжесть. Злосчастный ящик был не виноват: хотя у многих вызвало бы вопрос его странное расположение, как и очевидное отсутствие порядка в комнате, Кроша подобное состояние домика ни капельки не смущало. Ему нравилась эта свобода: головокружительное буйство красок, вещи, оставленные по углам, где вздумалось, его подвесная кровать и растянувшаяся на полкомнаты старая добрая железная дорога. То, что Совунья, охая и ужасаясь каждый раз, как она заходила по какому-то делу к нему, обзывала горами хлама, для Кроша представляло собой причудливую смесь хаоса и гармонии. Хотя кролик и не проводил обычно много времени в четырёх стенах, ему было комфортно в созданной атмосфере и в любой момент он с уверенностью мог сказать, где находилась та или иная вещь. А чего ещё оставалось желать от дома мечты? Подбирая с пола по одной рыссыпавшиеся морковки и беспорядочно забрасывая их обратно в ящик, Крош думал о причине своего неожиданного столкновения со стоявшим на привычном месте предметом. Всему виной тот случай на опушке, от мыслей о котором обычно не позволяющий ничему надолго омрачить своё настроение кролик не мог отделаться вот уже несколько часов. События прокручивались и прокручивались в памяти, будто заевшая пластинка. Его меткий выстрел. Её удивление и тщетные попытки взять реванш. Его злорадное торжество. Наворачивающиеся слёзы в её глазах. Он победил, спустил с Олимпа одну до невыносимого зазнавшуюся особу, здравый смысл в один голос с логикой твердят, что это – повод ликовать! Довольно усмехнуться, на худой конец. Только вот никаким доводам рассудка не удаётся унять странное гадкое чувство, возникающее всякий раз при воспоминании о том, как под градом его насмешек, медленно и молча отвернувшись, она, еле перебирая ногами, поплелась прочь со злосчастной опушки. Покончив с ящиком и поднявшись с пола, захватив при этом две крупных морковки для запланированного ранее подобия ужина, Крош подошёл к умывальнику. Не то чтобы он обыкновенно брезгал немытой морковью, но при сегодняшних обстоятельствах и замеченном толстом слое пыли, в которой извалялось любимое лакомство по его вине, Крош решительно повернул кран и подставил морковки под струю. Во время импровизированного ужина взгляд угрюмо расположившегося за столом кролика, скользнул по стоящей у стены напротив стопке книг, когда-то по разным причинам одолженных у Лосяша, а теперь выполняющих роль подставки под горшок с кактусом, который Ёжик упросил его однажды взять к себе на время, пока сам колючий друг не повесит в домике подходящую полку для нового «питомца». Крош уже и не вспомнил бы, как давно это было, но недели перерастали в месяцы, а одинокий кактус, забытый владельцем, так и красовался на своеобразном пьедестале у стены. В самом низу – толстенный том какого-то не то словаря, не то справочника с зелёным корешком, затем – красный корешок, синий. Следующую книгу в стопке Крош узнал мгновенно – затёртая коричневая обложка старого учебника по стрельбе – одна из немногих вещей, которую кролик в своё время читал взахлёб. Вот если бы Нюше – эту книгу. Научилась бы стрелять, не лучше него, конечно, но хотя бы так, чтобы, побеждая над ней, он не чувствовал себя таким… виноватым, что ли? На секунду Крош подумал было подкинуть учебник свинке, но тут же покачал головой: любительница модных глянцевых журналов, станет ли она когда-та прикасаться к такой неказистой повидавшей виды книжке? Да и потом, Крошу понадобилось несколько месяцев регулярных тренировок, чтобы путём проб у ошибок научиться применять описанные техники. Дело пошло бы в разы быстрее, будь у Нюши толковый наставник. Мысленно пробежавшись по списку возможных кандидатов и невольно усмехнувшись, представляя то Лосяша, то Карыча в образе меткого лучника, проводящего мастер-класс для свинки, Крош заключил, что с наставниками подобного рода в этих краях туговато приходится. Безусловно, всё ещё оставался вариант помочь ей самому, но глупо ожидать, что эта горделивая мадемуазель так и побежала бы брать уроки у того, кто в открытую злорадствовал над её поражением, дразня «кочерыжкой». При всплывшем уже в сотый раз за вечер воспоминании Крош тяжело вздохнул. Да, реальность – это всё-таки не комиксы с супергероями, сочетающими две жизни и две личности, сменяя одну на другую, когда вздумается. Нацепил маску – и окружающим даже в голову не приходит, что этот великолепный таинственный незнакомец, в два счёта расправляющийся с бандой злодеев и спасающий беспомощных барышень, их герой – на самом деле тот же самый персонаж, что и простачок-сосед, скучно коротающий вечера за газетой и чашкой чая с ватрушкой на крылечке. В реальной жизни одной маски маловато будет, рассуждал Крош. Если бы к ней – плащ с капюшоном, например, и перчатки, а ещё так, чтобы голосом говорить будто не своим, то с натяжкой трюк с неузнаваемостью мог бы пройти. Ночью. У него как-раз завалялся где-то старый плащ...