Дети погорелого театра

— Надеюсь, вы все читали сценарий, что я скинул в беседу, — сказал Прохор в начале репетиции. Они вновь сидели на стульях в кружочке на сцене. Послышалось робкое бормотание, из которого едва удалось уловить «да». Зоя закатила глаза, неужели так сложно было потратить пятнадцать минут, чтобы прочитать сценарий? Зачем они тогда в театр пришли, если у них для этого времени не нашлось? Впрочем, у неё возникало много вопросов к выбору участников. Например, тот же Лев. Зачем его было сюда притаскивать? Сразу было понятно, что ему неинтересно такое. Да и учитывая, какие выходки он себе позволял, надо было его сразу выгнать с Русланом. По спине пробежались мурашки от неприятных воспоминаний, но она отряхнулась, сгоняя их. А вот сейчас Лев сидит, как ни в чём не бывало, со скучающим и пренебрегающим видом, словно это они виноваты, что он здесь находиться. Он пришёл на репетицию самым последним, как и ожидалось, и кидал пассивно-агрессивные фразочки в сторону Прохора, как будто тот за всё ответственен. «Какая наглость», — подумалось Зое. Правда, Прохор не обращал на это внимание, стараясь вести занятие как обычно. Правда, иногда у него всё-таки подергивался глаз, но в остальном его лицо не выражало ни грамма раздражения. Оно не выражало ничего, застыв словно маской. У него не было никакой мимики, и если честно, то это слегка настораживало и пугало. Интересно, как он учится на актерском факультете, если он такой безэмоциональный? Но Зое нравилось это. Было в этом что-то, что приковывало внимание, добавляя некой изюминки. Прохора можно было бы сразу заметить из толпы. А что было у неё? Разве она чем-то отличалась от других? Обычные русые волосы не особо длинные, но и не короткие. Глаза, как у большинства людей, карие, даже без какой-то изюминки в виде того, что они слишком тёмные, что похожи на черные, или что светлые, переливающиеся на солнце, как янтарь. Даже лицо было типическое: не слишком круглое, но и не вытянутое; прямой нос, но не идеальный; губы, как у всех. За неё нельзя было зацепиться взглядом, люди всегда не обращали на неё внимания. Даже одноклассники часто путали её с другими и совсем не запоминали её имя. Как её только не называли и Хлоя, и Зина, и Зита, и просто «эй, ты». Но самое странное, как её называли — это Агата (ей, кстати, очень понравилось, звучало необыкновенно и властно). Правда, что толку, как её окликали, если всегда спрашивали не о ней, даже не пресловутое «как дела?», а лишь домашнее задание или уточняли, какой сейчас урок. Она никогда не понимала почему, неужели она такой неинтересный собеседник? Она пыталась выбиться из серой массы. Старалась и учиться хорошо, чтобы её приметили учителя, но они молчали, как будто это было должное. Да, и вообще редко её спрашивали на уроках только, когда она сама напрашивалась и уже слишком долго маячила рукой. Пыталась и подружиться с одноклассниками, но они скучающе смотрели даже не на неё, а куда-то сквозь, и старались поскорее прекратить разговор и улизнуть. Да, что не так было с ней? Поэтому, когда объявили о наборе в школьный театр, она поняла — это её шанс! Ведь на сцене Зоя точно засияет и её уже будет сложно не замечать. Она рассчитывала на роль, где много текста. Ведь она это заслужила! Так старалась на репетициях и показывала себя, как могла. Даже на прошлой репетиции, где надо было ставить сценки и ей попались не самые лучшие напарники: Слава и Павел, она более-менее вывезла это. И если первый просто дурачился и постоянно срывал подготовку, то второму как будто не было дела до этого. Поэтому ей пришлось придумывать и идею, и реплики (которые Слава то ли забыл, то ли специально отвечал другими, порча всё). — Итак, кто хотел бы взять роль Бабы Яги? — спросил Прохор, перебирая листы со сценарием. — Можно я? — тут же вскинула руку Дарья. Зоя даже не успела ничего предпринять. Но на самом деле, Зоя была даже за. Дарья имела хорошие актерские навыки (она бы даже сказала, слишком хорошие) и поставленный голос. Она явно должна занимать одну из главных ролей. Правда, образ бабы яги никак не вязался с ней, ведь, как казалось, она выглядела уж слишком доброй и милой. — Конечно, — отозвался Прохор. — На следующую роль у меня уже есть претендент, но я хочу услышать, есть ли на неё ещё желающие. Кто хочет быть снеговик… — Я! Я! Я! — выкрикнул энергично Слава, перебивая. — Дайте мне! — И я, — спокойно произнесла Зоя. Это был её последняя возможность заполучить значимую роль. И она уверена, что она достанется ей, ведь не может же бездарный Слава занять её. У него не было никаких шансов. — Я надеюсь, что вы не против, если я назначу Ярослава на эту роль. Ну, у него же точно такое же поведение. Да и энергетика приблизительно такая же. Я когда писал именно Славу и представлял. Дарья сказала: «Да, точно, он довольно похож», Богдан просто молча кивнул, а Павел и Лев никак не прореагировали. И если Павел просто выглядел отчужденным и как будто ему всё равно, то Лев смотрел на всех взглядом: «вы все говно». Зоя не могла поверить в услышанное. Что? Ей не показалось? Её рот слегка приоткрылся, искривляясь. Она пыталась что-то сказать, но не находила слов, сидя в оцепенении. Она глуповато моргала, переводя взгляд то на Прохора, то на Славу. Это было так странно. Наконец, шок спал и где-то внутри начало закипать негодование. Оно медленно подкатывало к горлу, распространялось по всему телу. Так ведь не должно быть. Это ведь несправедливо. Она больше заслуживала этой роли, чем какой-то Слава с явным дефицитом внимания. Она сжала юбку. Можно промолчать, ведь не дело раздувать скандал, но эмоции так переполняли её, что она не могла сдерживаться. — Почему это он?! — Зоя стукнула руками по коленкам. — Эта роль ему больше подходит, — растерянно пробормотал Прохор, оборачиваясь на неё. — Подходит? — фыркнула она. — Но в нем, же даже нет ничего такого. Да он же даже не умеет играть нормально. Это попросту несправедливо! Есть люди, которые старались куда больше, чем он. — Например, ты? — саркастически спросил преподаватель. — Да, хоть, к примеру, я! — она резко встала со стула. — Я все эти репетиции старалась, выдавливая из себя всё, что есть, а Слава просто валял дурака, ничего не делая. А если и делал, то, ох-хо-хо, — вырвался нервный смешок, — то это только мешало всем. Он тормозит ход занятия. Что он вообще здесь делает? — Зоя бы хотела задать этот вопрос ещё Льву и Павлу (и Богдану, но он хотя бы не мешался), но решила, что это было бы слишком. К тому же за это Лев мог её побить, кхм. — И вообще у него нет никакого таланта и способностей, он только дурачиться и всё. — Ну, — Прохор прислонил палец к уголку губ, — талант это в принципе понятие растяжимое и, смотря, как его понимать, и… — Да какая вообще разница, — раздраженно прыснула она, — главное, что он не заслужил эту роль. Я уверенна, что он даже текст выучить нормально не сможет, — Зоя чувствовала, как разгорячилась. Как кровь прилила к лицу, а дыхание стало рваным. Её уже достала эта несправедливость. — Эй! — влез в разговор и сам Слава. Тот теребил подол рубашки, впиваясь ногтями в коленку. Чувствовалось, что ему было некомфортно. На лице не было больше той вечно клоунской улыбки, которая бесила аж до дрожи. Как и в принципе, все его повадки раздражали, будь то излишняя тактильность или гиперактивность. — Я наслышана о тот, как «искрометно» ты рассказываешь стихи, — Зоя скрестила руки на груди. — Это не то же самое! — возмущенно воскликнул Слава. — Я предлагаю закончить этот бессмысленный спор, — голос Прохора прозвучал словно гром. Он был строгим и даже капельку страшным, заставляя остепениться и застыть. — Нет маленьких ролей, есть маленькие актёры. Зоя почувствовала себя пристыженной. Она медленно опустила руки, неловко поправляя юбку. Может, не стоило так закипать. Хотя Слава уж слишком её бесил, как и, наверное, многих здесь. Она окинула их взглядом. Дарья выглядела обеспокоенной, Богдан опять как-то сжался, будто бы это на него кричали, а тем двоим, словно опять не было дела. Хотя у Льва проскользнула ехидная и даже какая-то удовлетворенная усмешка. То ли он наслаждался, как опустили Славу, то ли, как охладили её. А может и тем другим. Садист. Она хотела извиниться (хотя слов своих назад не брала), но ей не дали и слова сказать. — В случае Льва он всегда будет маленьким, — и Слава прыснул от смеха. Среди них прокатился лёгкий смешок, даже Прохор чуть ухмыльнулся и как-то неоднозначно покачал головой. Только лишь Лев прищурился и бросил недобрый взгляд на Славу. Тому явно несдобровать. Зоя села обратно на стул. Что ж раз всё закончилось на такой ноте, то и славно. Она сделала вид, что не при делах, нервно закусывая губу. Репетиция продолжилась. Зое до сих пор было обидно, ведь ей досталась эпизодическая роль, где были от силы строчки пять-шесть. Ей казалось, что даже Павлу досталось куда больше. Прохор предложил прочитать сценарий, чтобы так его хотя бы прогнать. Зоя с тоской сжимала листок со сценарием, даже не особо вслушиваясь, что говорили другие. Хотя, когда читал Слава, она сразу же вникала. И лучше бы это не делала, ведь ещё больше разочаровывалась в нём. Тот часто запинался, читал неверно слова и ставил совершенно не те ударения (последнее казалось не таким уж и страшным по сравнению с остальным). И это девятый класс? По ощущениям, будто она попала в начальную школу. А уж про эмоциональность и отыгрыш и говорить нечего. То было слишком наигранно, то наоборот совершенно ровно. Поэтому Прохор часто его останавливал и просил перечитывать и перечитывать, пока не становилось более-менее нормально. Но Зоя бы и не назвала это нормальным, если честно. Вот с Дарьей было совершенно по-другому. «Хотя бы умеет читать в отличие от Славы», — подумалось Зое. Но та и вправду была хороша. Она говорила ровно и чётко, будто бы была диктором. Ох, а как она отыгрывала! Это можно было слушать и слушать не прекращая. Её речь лилась словно мёд. Прохор, конечно, придирался к некоторым фразам, говоря, что они должны звучать немного не так. Но Зое казалось, что всё идеально! Да, и это можно было подтвердить тем, что преподаватель, несмотря на легкие замечания, всё же хвалил Дарью и постоянно одобрительно кивал после реплик. По нему было видно, что он тоже наслаждался, и легкая тень улыбки красовалась на его лице. Остальные как-то не особо впечатляли её. Лев читал небрежно, монотонным голосом, даже не стараясь выдавить хоть что-то из себя. Павел же был немного лучше, но было видно, что ему это было неинтересно. То ли ему не нравилась роль, которую ему дали, то ли он был занят своими мыслями о чём-то другом. Про Богдана ничего и не стоило говорить, он опять запинался и был в целом невзрачным. Зоя не понимала этой резкой перемены, вроде бы раньше был в банде у Руслана, весь такой крутой, а теперь такая мямля. Впрочем, не её дело, так даже лучше. Она надеялась, что он получил по заслугам, и что этот синяк набил кто-нибудь из потерпевших. Но вот медленно подходила и её очередь зачитывать текст. Она вытянулась по струночке, подготавливаясь. За это время она успела несколько раз прочитать те жалкие строчки, стараясь максимально сделать их эмоциональными в своей голове. Она ещё не представляла, как это будет звучать в реальности и получится ли передать у неё всё, что она хотела. Зоя ещё сильнее сжала листок, когда Лев договаривал свою последнюю фразу, и наступала её очередь. Она сглотнула вязкую слюну и слегка прокашлялась, очищая горло. Начала говорить реплику она не очень, но к концу разошлась, учитывая, что у неё через пару чужих слов было ещё пару предложений, на которых и можно было отыграться. Она посмотрела на Прохора, ожидая его оценки. Но он лишь сказал: — Угу. И всё? Он даже не попросит её что-то переделать? Или не похвалит? Или хотя не кивнет в знак одобрения. Она ещё не отчаивалась, ведь было ещё пару реплик впереди. Но когда и на них он никак не отреагировал, то она растерялась. Как это понимать? Это было хорошо? Ведь если преподаватель не сделал никаких замечаний, то значит, она хорошо рассказала. Но мог бы и похвалить хоть чуть-чуть или что-то сказать! Хотя даже Дарье он сделал замечания, а Зоя сомневалась, что была лучше её. Значит, Прохор просто отделался от неё? Или просто не знал, что сказать? Но другим он давал такие развёрнутые комментарии. Почему же она такая «особенная» и не удосужилась такого? В голове было так много вопросов и так мало ответов. И Зоя была в смятении. Она даже и не знала, что думать на этот счёт. Учитывая, что это был не первый раз, когда её так обходят стороной. Она помнила случай в художественной школе, куда она проходила не так много и в итоге забросила. Учительница часто обходила работы учеников и подправляла им что-то и говорила, как надо делать. Либо хвалила любимчиков, говоря, какие у них замечательные мазочки и вообще, как тонко они чувствуют цвет. Но и им она иногда подсказывала. А вот с Зоей… с ней было сложно. Ей вроде и так же подправляли работу, но особо никогда не хвалили, ровно так же и не ругали. Она была что-то среднее. Не слишком плоха, но и не слишком хороша. Нормально. Учительница даже как-то сказала, что у неё довольно посредственный стиль. Что именно это значило, Зоя не знала, но звучало очень обидно. — Так, а сейчас давайте повторим опыт прошлого занятия и вновь поставим небольшие сценки за несколько минут, — начал говорить Прохор и вывел Зою из водоворота мыслей. — Для тех, кого не было, — он глянул на Льва, — объясняю, вы должны в группе придумать сценку на заданную тему. А так как теперь все в сборе, то теперь можно разбиться и на пары, как и планировалось. И так, давайте Ярослав с Богданом, Лев с Павлом, а Зоя с Дарьей. Темы свободные, но если кому-то сложно, то подойдите я вам дам. Зоя обрадовалась. С Дарьей они точно сумеют что-нибудь придумать! Она повернулась на неё и улыбнулась. — Есть какие-нибудь идеи? — спросила Дарья. — Я предлагаю… Но не успела она ничего произнести, как позади них послышалось чьё-то бурное обсуждение. Хотя это было даже не обсуждением. Это скорее было спором, судя по повышенному и явно недружелюбному тону. Дарья и Зоя переглянулись между собой, словно спрашивая друг у друга, что это ещё такое? Но не найдя ответа, они обернулись и увидели занимательную картину: Павел с Львом ссорились. Зою удивило это, разве они не были друзьями или что-то вроде того? Они же были парочкой, что доставляли всем проблем. — О господи, неужели не было никого лучше, чтобы поставить со мной в пару, — шикнул Павел. — Я не понимаю, чем я тебя не устраиваю?! — растерянно отвечал Лев. — Я в принципе не понимаю, что между нами происходит. Ты постоянно избегаешь меня, а если мы и пересекаемся, то ведёшь себя так, как будто я вырезал твою семью на твоих же глазах! Но я же ничего такого не делал! Что не так, блин, скажи уже! — Зоя никогда не слышала такого надрыва в голосе ото Льва. Он казался вечно холодным, типичным «бэд-боем», который не говорит о чувствах, а тут вон как расчувствовался. Даже, как-то иронично было. — Ты серьёзно не понимаешь, что такого ты сделал? — он горько усмехнулся. — Так не юли, скажи прямо, что я сделал не так? — А ты не можешь сам додуматься?! И извиниться передо мной за это? — Ну, извини, — скомкано произнес Лев, пожимая плечами. — Вау, ну, спасибо за такую подачку! Чисто бросил, как кость собаке. Только ты не учёл одного — что я тебе не собака, чтобы такое принимать. — Тогда, блин, скажи нормально, в чём я провинился. А то как баба со своими намёками. И ведёшь себя тоже, как баба — истерики на ровном месте закатываешь! — Я как баба?! — Павел будто воздухом подавился. У него округлились глаза, рот приоткрылся. Он растерянно бегал взглядом по залу. — Да ты… — И вообще, если ты думаешь, что я собираюсь терпеть такое твоё поведение, то не надейся. Я тоже, знаешь ли, не собака, чтобы за тобой хвостиком бегать! Если ты не хочешь говорить ничего, то и не надо, без тебя обойдусь! — Моё поведение?! Так это у меня ещё ужасное поведение, да?! То есть всё, что ты творил на протяжении полгода — это нормальное поведение по отношению ко мне? И с Русланом у тебя было тоже лучше поведение, чем у меня сейчас. Хорошо, — он всплеснул руками, — я понял, если это так, то тогда нам действительно больше не о чем разговаривать. — Ребята, если вы сейчас не разыгрывайте сценку, то прекращайте, — раздался голос Прохора. Преподаватель выглядел довольно растерянным и даже в какой-то степени потерянным. — Обсуждайте личные проблемы, пожалуйста, за пределами театра. Но его даже никто и не собирался слушать. Лев и Павел даже головы не повернули в его сторону, смотря только друг на друга. — В любом случае, это не я сейчас закатываю истерики с нихуя, — выпалил Лев. Павел второй раз поперхнулся: — Для тебя это с нихуя? Замечательно. Тогда пошёл нахуй, понял? Вали к своему Руслану и до меня больше не доебывайся. Павел быстро соскочил со сцены, схватил сумку, лежавшую на рядах, и ушёл, громко хлопнув дверью. В зале повисла тишина. Никто и не знал, что сказать. Лев чертыхнулся, пнул рядом стоявший стул, отчего тот опасливо покачнулся и чуть не упал, и в итоге тоже вышел из зала, что-то бурча себе под нос. — Могли бы и не устраивать здесь такой концерт и выяснить все наедине, — как-то отрешенно пробормотала Дарья, и Зоя была полностью с ней согласна. — О, боже, кто ещё сегодня мне попытается сорвать репетицию, — устало проговорил Прохор и плюхнулся на стул, зарываясь рукой в волосы. Он выглядел и вправду огорченным. Зою опять кольнул укол стыда за то, что она наговорила при всех про Славу. По сути, она ничем не отличалась от этих двоих… — Ну, если это считать за постановку, то вышло довольно экспрессивно, — сказал Слава. — Вау, ты даже такие слова знаешь, — невольно вырвалось у Зои. Снова повисла тишина. Все неловко топтались на месте, не зная, что им делать: дальше ли придумывать миниатюры или что? Тишина это была очень стыдливой, будто они были свидетелями чего-то уж совсем ужасного. Наконец, Прохор поднялся со стула, выглядя более приободренным: — Можем продолжать репетицию или будем считать, что она окончательно сорвана?