Запах сигарет

Очередное собрание колонии Нанба. Крайне серьёзное мероприятие, на котором нет места шуткам и юмору. Но что же происходит до начала собрания? Кто-то сидит на диванах и перепроверяет свои отчёты в миллионный раз, кто-то разговаривает о чём-нибудь, о работе или, например, как бы ему хотелось поскорее купить помаду из нового журнала, или какой крутой байк он себе приобрёл. - Хаджиме! - заорал Цубако разглядев среди присутствующих Хаджиме. Услышав этот крик, лицо Сугароку моментально превратилось в не довольную и злую рожу. - чего тебе надо? - э? И разве так говорят с друзьями? - сказал Шинсан грустно опустив голову вниз. Но это грустное настроение продлилось не долго. Уже буквально через пару секунд глав надзиратель десятого корпуса оказался около Хаджиме и по дружески положил руку ему на плечо - но не будем о грустном! Ооо~, если бы ты знал с какой замечательной девушкой я недавно познакомился, то скорее всего позавидовал бы! - без слов, одним лишь только своим взглядом Сугароку послал того к чёрту - ты вообще хотя бы мог за друга порадоваться или спросить про неё? - в ответ на это глав надзиратель тринадцатого корпуса лишь убрал руку Цубако и отошёл в строну. "Любовь да девушки вокруг, достало уже. Один жену ищет, второй влюбился и насилует мне этим мозг, третий ненавидит меня из-за не взаимной любви, да скольким пылко влюблённым я пытался объяснить, что Хитоши парень и у меня нет младшей сестры? Это сплошной ужас: все эти чувства, эта слащавая доброта..." последние слава Хаджиме произнёс про себя с некой неувереностью, ведь во время этих размышлений ему ни единожды вспомнился Сейтаро, его милая улыбка и то, как Танабата постоянно краснеет. "Не может быть, чтобы я любил его или может? Агрх, сплошной бред в голову лезет, а собрание скоро начнётся, надо сосредоточиться". Во время собрания в голову Сугароку стали лезть различные мысли "я люблю Сейтаро?", "бред, да и вообще, что такое любовь? Любовь это когда тебе нравится человек, а он мне нравится?(вспомнил как прошёл этот месяц и чутка покраснел) нравится. Так, дальше, когда постоянно думаешь о этом человеке, я о нём думаю? Не то чтобы всегда, а лишь когда он не рядом", "о чём я вообще думаю? Сейчас же собрание". Таким образом глав надзиратель тринадцатого корпуса благополучно пропустил большую часть собрания мимо ушей. Хоть и виноватв пропуске мимо ушей информации, сказанной на собрании, был он сам, но по возвращению в свой корпус он был мрачнее самой тёмной тучи, что могла быть за всю историю сучествования земли. Решительными шагами Хаджиме направился в сторону комнаты охраны, дойдя до туда, он ударил по двери этой комнаты так сильно, что та чуть не сломалась. В этот момент единственный находившийся в комнате человек – Танабата сидел и заполнял отчёты. Услыша этот громкий звук, он вздрогнул и отправился к двери. Сейти уже примерно знал, кто был причиной этого громкого звука и оказался прав. Наша звёздочка уже и успел позабыть, когда в последний раз он видел глав надзирателя таким раздражённым. Увидя Сейтаро, у Сугароку словно сорвало крышу, он решительно взял Танабату за руку, а второй рукой закрыл дверь. Твёрдыми и уверенными шагами глав надзиратель направился к дивану буквально таща Танабату за собой. Хаджиме дёрнул рукой так, что Сейти как будто рухнул на этот диван. Сугароку немного разжал руку, в которой было тонкое и хрупкое запястье Танабаты, и второй рукой провёл по подбородку парня, которого возможно любит. Дыхание горячим паром ощущалась на лицах любовников. Перед тем как их губы слились воедино в страстном поцелуе, Хаджиме тихо произнёс. - прости. Прикосновение горячих губ, язык, проникающий через губы, которые никак не мешают ему, и тело, которое словно плавилось от наколяющейся страсти, вот что чувствовал Сейтаро. Он обхватил своими руками талию Сугароку, как бы притягивая его к себе. Когда же пришло время поцелую заканчиваться, и Танабата, и Хаджиме сделали это не хотя, вкушая всё наслаждение до последней капли. После этого поцелуя не прошло и доли секунды как Сейти прижался к накаченому телу Хаджиме и положил голову ему на плечо. С какой-то осторожностью глав надзиратель обнял своего подчинённого и подумал про себя "люблю".