***
Новый день начался чуть лучше предыдущего, хотя бы потому, что во время пробуждения некого было пугаться. Сплендор всё ещё спал, повёрнутый к Тревору спиной, что немного успокаивало мальчика. Он принял сидячее положение и зациклил взгляд на занавешенном окне: только начинало светать. Настроение само собой поднялось, и Тревор даже мог сказать, что всё было не так уж и плохо. Нет, на самом деле, было хорошо. Уютная комната старшего безликого делала своё бравое дело и успокаивала отчаявшегося ребёнка, потерявшего в один день всё, что ему было дорого, и он не знал, что его ждёт дальше. Тревор лёг обратно, не желая покидать тёплой и мягкой постели. Расслабившись, он прижался к широкой спине Сплендора и прикрыл глаза, чувствуя приятную дрожь по коже. К счастью, безликий спал крепким сном, и наглость ребёнка осталась незамеченной. Наверное, прошло не менее получаса, перед тем как мужчина зашевелился. Тревор моментально перекатился к стене, во все глаза наблюдая, как Сплендор переворачивается на спину и открывает свои пустые глаза, смотря в потолок. — С добрым утром, — неожиданно произнёс безликий, повернув голову в сторону Маккини. — Выспался? Рот будто не хотел открываться, поэтому Тревору осталось только быстро кивнуть. С утра вообще было тяжело разговаривать. — Хорошо, — Сплендор выдохнул и потянулся, зевая. — Сегодня я весь день буду с тобой, покажу наш дом и кое-что отдам. Тревор склонил голову, мысленно задаваясь вопросом. Безликий это заметил и мягко улыбнулся, поднимаясь. — Ладно, не грузись с утра, — встав, он подошёл к шкафу с одеждой. — Пока умойся, а потом мы спустимся вниз. Повторять дважды было не надо. Тревор моментально исполнил просьбу Великолепного.***
В отличие от Трендера, Сплендор был внимательнее к чувствам ребёнка, что Тревор посчитал неплохой чертой для нечеловеческой твари. Старший безликий создавал приятное впечатление джентльмена, буквально олицетворяющего слово «благородство». Тем не менее, мужчина был лёгок на подъём, весел и суетлив, но это только добавляло особого шарма вежливому и обходительному существу. На сей раз Тревора отвели сразу в столовую, которая находилась рядом с кухней, как и полагалось. Сплендор усадил мальчика и попросил его посидеть спокойно, пока он не придёт, на что Маккини кивнул. Как только безликий покинул его, Тревор стал осматривать столовую, которая казалась ему огромной. Стоило ожидать, раз уж все безликие выше двух метров ростом. Как Тревор успел понять, пока что самым высоким являлся Сплендор, и дело было даже не в его цилиндре. По крайней мере, Трендер показался вполне приличного роста. Маккини всё ещё с трудом осознавал, что же с ним произошло. Тоска по дому и по матери так и не покинули его юное сердце, сколь он не пытался гнать гнетущие мысли прочь, и это удручало. В некоторые моменты подобных рассуждений Тревор желал оказаться рядом с мамой во время её кончины и тоже закончить своё существование, утыкаясь в грудь женщины. Они бы заснули безмятежным сном вместе. На глаза таки навернулись слёзы, которые скатились по щекам, оставляя за собой солёные дорожки. Тревор за своими мыслями, казалось, даже не почувствовал их, пока на спинку стула, на котором он сидел, не положили руку. — Малой, чего сырость развёл? Случилось что? — вопрошал подозрительно знакомый голос. Не став разбираться, Тревор принялся быстро тереть глаза, унимая слёзы. Он и сам не совсем понимал, что стало точкой кипения, заставившей чувства вырваться наружу. Повернув голову в сторону обладателя голоса, Тревор побелел, увидев Оффендера, чья клыкастая пасть была изогнута в задумчивом оскале. Внутри похолодело, и кровь застыла в жилах. Конечно же, безликий это прекрасно видел. — Да не боись меня, я тебя и пальцем не трону, — расслабленно произнёс мужчина, усаживаясь рядом и ставя локти на стол, что заставило Маккини мысленно завопить от ужаса. Локти на стол? Непростительно! Хотелось сделать замечание, да смелости не хватало. Оффендер не производил впечатление порядочного и миролюбивого существа, поэтому Тревор относился к нему с опаской. Львиной долей опаски. Первое впечатление сделало своё дело. Фыркнув, Оффендер потерял всякий интерес к мальчишке, который словно воды в рот набрал, и уставился в сторону, о чём-то задумавшись. Тревору это было только на руку. Сплендор попросил сидеть тихо до его прихода, но что-то мне резко захотелось провалиться сквозь землю. Собрав остатки детской упёртости в кулак, Тревор решил присмотреться к безликому, чтобы немного успокоить свою душу, которая вот-вот намеревалась покинуть физическую оболочку и испариться в атмосфере. Оставаясь честным до конца, Маккини признал, что значительно преувеличил свои опасения: в данный момент мужчина пребывал в расслабленном состоянии, и от него уже не разило алкоголем. Они недолго сидели одни: в столовую прибыли оставшиеся члены семьи. Лицо Тревора вытянулось, и он снова побелел, так как помимо уже знакомых Сплендора и Трендера присутствовал ещё один безликий, от которого несло замогильной атмосферой. Живот скрутило от очередной порции страха. Оффендер фыркнул, завидев новоприбывшего, и по-хозяйски развалился на стуле, будто намереваясь вывести кого-то из себя. Мимо проходящий Трендер, кажется, окинул кузена недовольным взглядом. Сплендор лишь неловко улыбнулся, садясь напротив Оффендера. Тревор продолжал молча наблюдать за четырьмя безликими, надеясь, что его не замечают, полностью увлечённые друг другом. — Тревор, — мальчик дёрнулся, тут же уставившись на безликого, который смутился такой резкости. — Кхм, Тревор, позволь тебя познакомить с вторым по старшинству, Слендером. Слендер, это Тревор Маккини. Сейчас я всё объясню. Это не умоляло напряжения, которое зависло над столом на продолжительное время. Никто не проронил ни слова, что заставило нервничать уже главу семейства. Сплендор прочистил горло, перед тем как говорить. — Что ж, я уже примерно объяснял нынешнее положение дел, но всё-таки повторю ещё раз, — безликий выложил на стол кулон, при виде которого Тревор тут же оживился и привстал, не веря собственным глазам. — Знакомо, да? Это амулет, оставленный Элизой. Той ведьмой? В голове Маккини раздалось жужжание, и он застыл от боли, заметно побледнев. Сплендор положил руку на плечо ребёнка. — Слендер, я очень рад, что ты транслируешь свои мысли для всех, но мог для начала предупредить? Обойдёшься. Вздохнув, Великолепный покачал головой и сцепил руки в замок. Ему было трудно начать. — Вчера мы с Трендером активировали сообщение, оставленное Элизой, но, к сожалению, оно было одноразовым, поэтому просто донесу суть. Дело в том, что Тревору предстоит встреча с кем-то очень важным, кто расскажет ему истину его происхождения. Она так и сказала, не давая никаких пояснений. В общем и целом, она попросила меня позаботиться о Треворе и вырастить его подобающе. — Крупно же ты влип, братец, — усмехнулся Оффендер, и Сплендор хмуро уставился на него. Только такой идиот, как ты, мог ввязаться в подобные неприятности. — Ты ведь понимаешь, что воспитание ребёнка, пускай и очень осознанного, это тяжело? — Трендер поправил очки. — Вот-вот, а ты ведь привык бегать от ответственности. Тревор уже с некоторым интересом слушал и наблюдал, как братья дружно показывают свою «веру» в старшего. Сплендор с каждым словом улыбался шире, и его заметно потряхивало. Кажется, безликого всё же задели слова родственников. — Всегда верил в вашу веру в меня, — спокойно произнёс мужчина, сохраняя самообладание. — Но это иной случай. — Насколько сильно? — Оффендер выгнул подобие брови. — А если Святая Инквизиция нагрянет и спросит о ребёнке? Чё ты скажешь? «А, так это мой, просто я и сам недавно узнал»? Или чё поинтереснее придумаешь? — В кое-то веки я согласен с Оффендером, — кивнул Трендер. — Ты ведь подумал об этом? — Да, подумал, я не настолько безответственен, — Сплендор закатил глаза. — Вы меня поняли? Допустим. — Тревор, — мальчик вздрогнул, — Элиза просила передать этот амулет тебе. Я точно не знаю, но, возможно, это для защиты. Тревор протянул руку и взял амулет, рассматривая его. На лице блеснула улыбка. — Раз мы всё решили, то предлагаю уже накормить ребёнка, — Трендер поднялся со стула и посмотрел на Оффендера. — Чё? — Половник в руки и на кухню, гений кулинарии. Оффендер фыркнул и без разбирательств пошёл выполнять наказ кузена. Он ведь не отравит меня?