Воспитанник безликих

Тревор с дрожащими от страха глазами смотрел на обессиленное, но всё такое же непоколебимое лицо матери, чей взгляд был твёрже бриллианта и холоднее льда. Ребёнок не мог также, отчего чувствовал себя виноватым и слабым, по сравнению с женщиной, которая положила свою жизнь на алтарь, защищая сына от злобы внешнего мира. Даже отец не был таким стойким перед лицом опасности, поэтому и сдался раньше, чем должно, не сумев совладать с человеческими пороками. Их предали. Жестоко и беспощадно воткнули ножи в спины и бросили в яму, наполненную змеями, чтобы те умерли в страшных муках. Но они не сдались. Мать, которая всегда казалась строгой и холодной по отношению к своему ребёнку, была единственной, кто оберегал его от злых языков и жадных, безумных людей, чьи разумы и сердца желали больше пролитой крови невинных агнцев. И к собственному страху, Тревор Маккини, сын графа Маккини, был одним из них. Мальчик стоял ровно, пока руки матери, сидевшей на коленях, крепко сжимали его плечи. Далеко позади слышался лай гончих. — Тревор, — иссохшими от жажды губами произнесла женщина, смотря прямо в белёсые глаза сына и сжимая его плечи сильнее, — ты должен бежать один. Ты ведь доверяешь мне? — Тревор замедленно кивнул, не до конца осознавая, что слышит. — Тогда запомни мои слова: «Ты когда-то дал обещание Элизе Фармер, которая помогла тебе в трудной ситуации. Ты обещал исполнить любое её желание. Она желает, чтобы ты уберёг меня от Них». Запомнил? Глаза Тревора расширились, но он не успел разомкнуть губ, так как собачий лай стал гораздо ближе, и медлить больше было нельзя. Элиза отпустила сына и сложила руки перед собой. — Здесь мы расстаёмся навсегда, — голос матери непривычно дрогнул, и сердце мальчика пропустило удар. — Знай, что я всегда любила тебя, и что твой отец совсем другой человек. Граф — не твой отец. — Ма… — Беги. Вдалеке замаячил свет, и Тревор осознал, что это был последний шанс. Он развернулся и резко сорвался с места, напоминая себе ни в коем случае не оборачиваться. Что бы не случилось с его матерью, теперь мальчик не имел к этому никакого отношения. Он должен был забыть её. Именно об этом они условились когда-то. Позади были слышны человеческие крики, среди которых прозвучал мимолётный вскрик самого дорогого человека на свете. Это был её конец. Её, но не Тревора. Мальчик понимал, что должен был выжить любой ценой, и судорожно вспоминал, что сказала ему мать. Но мысли беспорядочно путались, а дыхание становилось тяжелей, тело слабело. Он устал. Физически и ментально. Но не прекращал бежать, даже несмотря на сильную боль в ногах. Потому что ему ничего больше не оставалось, кроме как отдалиться от цивилизации и укрыться в лесу. Перед глазами мутнело, и Тревор едва разбирал дорогу перед собой. Из-за дезориентации в пространстве и бессилия, ноги в конечном счёте запутались, и мальчик запнулся чуть ли не на ровном месте, свалившись на землю так, словно ничего не весил. Он предпринял попытки подняться, но руки, как и всё тело, уже почти не двигались и ужасно ныли. Тревор был и сам в шаге от того, чтобы дать волю слезам. Ребёнок заёрзал, не переставая пытаться поднять себя, но с каждым разом сил становилось всё меньше и меньше. Ищейки, скорее всего, вовсю шли по его следу, и те люди могли в любой момент догнать его и поймать. Этого он боялся. Перевернувшись на спину, Тревор вдохнул свежий воздух и слабо замычал, будто пытаясь позвать хоть кого-нибудь на помощь. Кажется, ему стал мерещиться шорох листьев и травы на земле, будто кто-то направлялся к нему. На краю сознания мелькнула мысль, что это они, и Маккини закрыл глаза, закусив губу. Прости, мама… Тревор замер и задержал дыхание, вслушиваясь в неспешные шаги, которые становились всё ближе. Скоро они стали совсем рядом и остановились. Неизвестный сел рядом и положил руку на шею ребёнку. У мальчика бешено застучало сердце. Непроизвольно он открыл глаза и встретился с абсолютно пустым взглядом чужих глаз напротив. Хотя, глазами назвать это было тяжело. Лицо Тревора побледнело сильнее. — Как ты здесь оказался? — спросил незнакомец, чьё происхождение было неизвестным. В темноте мальчик почти ничего не видел, поэтому он не мог знать наверняка, человек ли перед ним вообще. — Когда-то… ты дал обещание Элизе Фармер за то, что она помогла тебе… — Тревор из последних сил произнёс первое, что пришло ему в голову, не задумываясь. — Ты обещал исполнить желание, и она желает, чтобы ты уберёг меня… Глаза неизвестного широко распахнулись, и он опустил голову ниже. Внезапно вдалеке послышался собачий лай, и сердце Тревора ушло в пятки. Как же страшно. Дальше он не понимал, что происходит. Неизвестный подхватил его на руки, и мир перед глазами потемнел. Кажется, Тревор потерял сознание.

***

Вяло разлепив веки, Тревор уставился в потолок и сильнее укутался в одеяло, ощущая тянущую слабость во всём теле, но вместе с тем тепло и приятный запах имбирного печенья. Казалось, он давно не чувствовал чего-то подобного, хоть и находился в бегах всего несколько дней. Детский организм был ещё слишком слаб для таких резких перемен и внезапных потрясений, поэтому мальчик наслаждался мягкостью матраса, на котором лежал, и теплом одеяла. Но это продлилось недолго, и скоро разум Тревора стал стремительно проясняться. Он подскочил на месте, отчего в глазах зарябило, но это волновало меньше всего. Сейчас мальчик был сосредоточен на комнате, в которой находился. На первый взгляд она казалась простой, обставленной со вскусом, но присмотревшись, можно было заметить великоватые размеры мебели и очень высокий потолок. Крепко сжимая в руках ткань пододеяльника, Тревор стал осматривать себя и со страхом обнаружил вместо своей одежды ночную сорочку, похожую на ту, которую он носил ещё до того, как им с матерью пришлось покинуть дом. Самым удивительным было то, что она приходилась ему как раз! А помимо новой одежды, его ещё и помыли! Тревор был напуган и очень тревожился, отчего разболелась голова и закрутило в животе. Сначала ему хотелось спрыгнуть с кровати и броситься прочь из комнаты, но слабость в теле, сонливость и чрезмерный страх не позволяли сдвинуться с места. Потом Маккини осознал, что это даже было к лучшему. Мальчик лёг обратно, поджимая губы. Как он мог судить, на улице стояла ночь, поэтому и в комнате было темно. Но Тревор успел заметить, что из щели между полом и дверью сочился свет. Значит, что жители дома, кем бы они не были, не спали. К сожалению, ребёнок не знал, сколько времени он пролежал без сознания, отчего оставалось только гадать. Спустя некоторое время Тревор уловил звук приближающихся шагов двух человек. Мальчик весь сжался на месте, будучи отвёрнутым к стене, и обратил весь слух за пределы комнаты. Когда шаги остановились прямо у двери, он замер. Два мужских голоса о чём-то заговорили, но Маккини было тяжело их расслышать из-за расстояния, преграды в виде двери и безумно колотящегося сердца. Разговор прекратился, и скрипнула дверь. Тревор быстро закрыл глаза и попытался сделать вид, что всё ещё пребывает без сознания, едва сдерживая дрожь. Кто-то подошёл к кровати и сел на неё, а другой встал рядом. Всё внутри мальчика похолодело от страха. — Кажется, он всё ещё спит, — произнёс, на удивление, приятный певучий голос, внушающий какое-то доверие. Вместе с тем у Тревора возникло чувство дежавю. — Думаю, его стоит привести в чувства, — придирчиво фыркнул второй голос, с манерными нотками. — Не ждать же нам прихода весны, в конце-то концов. — Трендер, — шикнул первый, явно расстроенный словами собеседника. Тревор вздрогнул от неожиданного прикосновения к скрытому под одеялом боку, чем выдал себя. Паника разрослась сильнее. — О, так ты уже очнулся, — удивился первый и аккуратно убрал одеяло. — Не делай вид, что спишь. Но Маккини не пошевелился. Ему всё ещё было страшно. — Не бойся, мы не причиним тебе вреда, — незнакомец наклонился прямо к уху Тревора, отчего тот напрягся. — Это я нашёл тебя в лесу. Ты тогда говорил об обещании Элизе Фармер. Это я дал ей обещание. На этих словах Тревор резко поднялся и уставился в глаза напротив. Он тут же об этом пожалел, стоило только увидеть лицо того, кто с ним разговаривал. — Ч-что ты… такое? — в ужасе вопрошал мальчик, отползая к стенке и не сводя взгляда с существа. Незнакомец был очень высок и поджар, на голове не присутвовало ни единого волоска, а у лица имелись относительные очертания. Это, в общем-то, и пугало. Второй незнакомец был похож на первого, за исключением полного отсутствия лица, но при этом очков на… чём? Одному Богу было известно, на чём они вообще держались. Куда я попал?.. Мальчик готов был впасть в истерику, и оба существа это заметили. Незнакомец с подобием лица засуетился, в то время как второй оставался непоколебим. Хотя, глупо было утверждать. — Безликие, очевидно, — поправив очки, которые нарушали все законы природы, спокойно произнёс, вроде как, Трендер. В целом, это было единственное имя, которое прозвучало за всё время. — Трендер, ты слишком резок, — безликий нахмурился, глядя на… сородича. — Брось, Сплендор, он не настолько мал, чтобы с ним сюсюкаться, — Трендер махнул рукой. — Для человеческого ребёнка у него слишком осознанный взгляд, не находишь? Сплендор всмотрелся в встревоженное лицо Тревора и вздохнул, признавая правоту безликого. — Как тебя зовут? — спросил Трендер в непринуждённой манере, без всякого давления. Переведя взгляд на него, Маккини в какой-то мере ощутил уверенность от его расслабленной позы и немного успокоился. — Тревор Маккини, — без запинки выдал мальчик, хотя голос всё ещё подрагивал от оставшегося волнения. Мужчина кивнул. — Сколько тебе лет? — Восемь. — Как ты оказался так далеко в лесу? На этом вопросе Тревор напрягся и с тяжёлым сердцем стал вспоминать все произошедшие с ним до этого события. На глаза готовы были навернуться слёзы, но он сдержался, посмотрев на Сплендора. — Вы правда давали обещание моей маме? — спросил Маккини, выглядя очень серьёзным. Безликий не ожидал, что к нему обратятся, поэтому помедлил с ответом. — Правда, — кивнул Сплендор. — Значит, ты сын Элизы? — Да, — мальчик опустил голову. Внутри всё болезненно сжалось от воспоминаний, но он так и не дал волю слезам. Конечно, лучше было выпустить эмоции наружу и вдоволь наплакаться, но ничего не выходило. Что-то не давало так поступить. — Что произошло, Тревор? Что случилось с Элизой? Сплендор подсел ближе и положил руку на плечо Тревора, глядя на него с тревогой. Подняв голову, Маккини поджал губы и не знал, с чего стоило начать. Воспоминания заполонили сознание и перемешались. — На… на нас объявили охоту Палачи, из-за того, что мама была ведьмой, а меня считали сыном Дьявола, — Тревор крепко сжал одеяло в руках. — Отец… граф Маккини что-то рассказал Палачам, что нужно было хранить в секрете, и нам с мамой пришлось бежать. И она сказала мне бежать одному тогда. А дальше… — Я нашёл тебя в лесу и забрал, — закончил Сплендор и кивнул самому себе. — Из-за чего тебя посчитали сыном Дьявола? Из-за мамы? Тревор покачал головой. — Всё из-за цвета моих волос и глаз. И правда, у Тревора были неестественные синие волосы и белые глаза. Безликие как-то не заострили внимание на внешности ребёнка, если не учитывать его безобразный внешний вид, который они поспешили привести в порядок. Теперь же они видели эти странности, удивляясь своей невнимательности. — Что думаешь, братец? — Сплендор обратился к Трендеру, который глубоко задумался. Тревор замер в ожидании, и волнение снова захватило его сердце. — Думаю, что его нельзя бросать и стоит оставить с нами, — рассудительно произнёс мужчина. — К тому же, это желание той женщины. Возможно, даже предсмертное. Палачи должны были… — Это разумеется, — перебил брата Сплендор, — но что насчёт Оффендера и Слендера? Безликий помедлил с ответом, мысленно вздыхая. — А с каких пор тебя волнует их мнение? — Трендер искренне удивился. — Они тебе и слова поперёк не скажут. — Ты же знаешь, что Слендер плохо относится к людям, а Оффендер очень тяжёлая личность, — Сплендор ответил слегка неуверенно. — В любом случае, ты сможешь решить эту проблему. Сплендор вздохнул, снова признавая поражение. Он посмотрел на притихшего Тревора и ободряюще улыбнулся ему. — Не волнуйся, тебе не угрожает опасность, — произнёс он. Мальчик неспешно кивнул. — Сколько я пробыл без сознания? — неожиданно спросил он, сбив братьев с толку. — Ну, день? — мужчина кинул взгляд в сторону Трендера, будто бы прося о помощи. Тот и не думал встревать. — Сейчас ещё ночь, поэтому тебе стоит поспать ещё немного, хорошо? Особенно после столькой информации. — Тогда я пойду к себе, — Трендер направился к выходу. — Спокойной ночи. — И тебе. Как только безликий вышел, Сплендор поднялся с кровати и удручённо вздохнул. Тревор смутился. Я буду спать вместе с ним? — А вы?.. — Ты не против пока спать со мной? — кажется, мужчину ничего не смущало. — Тебе, скорее всего, будет тяжело одному. К тому же, это моя комната. И да, обращайся ко мне на «ты». Тревор спешно кивнул и улёгся ближе к стенке, повернувшись к ней лицом. Он немного побаивался, но всё равно согласился. Тем временем в его голове роилось множество мыслей. Скоро потух свет, и рядом легли. Ощутив тепло и в каком-то роде успокаивающее присутствие под боком, Тревор понемногу успокоился и стал медленно засыпать, уже ни о чём не переживая…