когтями по полу

Чёрный чай терпеливо стыл на небольшом деревянном столе, ожидая свой черёд, пока его обладательница усердно работала над очередным заказом. На улице стоял запах тёплой летней ночи, а старую потрёпанную картину тусклыми лучами освещала лишь настольная лампа, которая от постоянного долгого применения почти выгорела. Работа реставратором старинных семейных фото или рисунков неизвестных художников девятнадцатого столетия Лизу привлекала, хоть и была достаточно сложной в исполнении. Ощущалось, как её личный телепорт в далёкое прошлое, когда она будто могла пережить и прочувствовать абсолютно все моменты вместе с людьми с различных изображений. Девушка отстраняется, устало потирая глаза. Осматривает проделанную работу: этап далеко не конечный, скорее даже начальный, учитывая количество всех заказов... С застаревшего холста своими винными, с небольшим янтарным отблеском, омутами прямо в душу глядит обворожительная блондинка. И пусть даже её фарфоровое лицо изувечено трещинами от большого возраста работы, но для себя Елизавета отмечает её действительно неземную красоту. Когда находит силы отвести взгляд, откладывает все инструменты в сторону, решая, наконец, насладиться тёплым напитком, который уже порядком успел изменить свою температуру за довольно продолжительное время. Первый глоток на лице Андрющенко отображается ленивой улыбкой, посвящаемой своей же забывчивости. Она, конечно, любила холодный чай в жаркое время года, но всю кружку осилить бы не смогла, потому грузно встаёт, оперевшись о стол, ибо ноги затекли, не давая спокойно двигаться. Разминает всего пару секунд, ведь на удивление, сегодня от многочисленной работы тело гудело не так сильно — возможно, она попросту начала привыкать, не ощущая. Попутно гладит мурчащий клубок, развалившийся на тёплом диване, намереваясь разбудить. Всё же ничего, так соблазнять хозяйку, подталкивая отказаться от очередных заказов, и развалится рядом, погружаясь в сладостный отдых. Кот на это действие лишь недовольно морщится, зевая, но встаёт. На кухне Лиза моет красочную кружку на скорую руку, не уделяя ей достаточно должного времени из-за своей приевшейся сонливости. Возвращается в комнату, будто полуживая, еле перебирая ногами, и думает уже о чём-то невозможном, не подавая признаков здравомыслящей. В реальность возвращает шипящий у порога личных хором кот, недоверчиво смотрящий вглубь, точно настоящего Алибая увидел. Девушка глядит удивлённо пару секунд то на кота, то на комнату, никак не решаясь войти. В первую очередь хватает на руки зверёныша и поглаживает мягко, пытаясь успокоить, хотя у самой внутри бушует смерч. Она осторожно, на пробу, заглядывает в небольшое помещение, оценивая обстановку. И на своё же удивление, не замечает абсолютно ничего страшного: ни маньяка, который пробрался через окно, ни огромного чёрного паука, который мог бы прыгнуть ей на лицо, ни испорченные к точке невозврата картины, стоящие прямо возле входа. Вздыхает шумно, спокойно прикрывая глаза на секунду — чуть сердечный приступ из-за этого наглого существа не отхватила, а он уже мурчит возле груди рьяно, намереваясь заснуть без надежды на пробуждение в ближайшие пару часов. Андрющенко скидывает его, возмущённо, возвращаясь к работе. Кладёт инструменты обратно на свои места, подготавливает нужные растворы и тянется к старинному холсту, тут же шокировано отскочив от стола на достаточное расстояние для внушения себе же спокойствия. Боязливо оглядывает картину второй раз, надеясь, что просто заработалась и этот беспредел всего лишь причудился. Но постигает неудачи и в этот раз, прикрывая рот ладонью от накативших эмоций. Темноватый от времени холст размещал на себе аристократически вычурный фон, демонстрирующий весь статус заказчика того времени, и всё те же трещины, только вот чудесная дама оттуда бесследно исчезла, вгоняя недостаточно опытного реставратора в немой шок. Может, раствор подействовал неправильно и смыл лицо? Или, увлёкшись, Елизавета сама всё растёрла, будучи слишком усталой? Либо обворожительная особь — всего лишь галлюцинация на почве длительного недосыпа? Пальцем трепетно проводит по шершавой поверхности холста, вырисовывая чёткие человеческие контуры. Даже если согласится с последней из всех возможных теорий, то на душе тоскливый осадок остаётся. Лиза и знать не знала, кем была та барышня, но разглядывать точёные черты молочного лица, пусть и вымышлено, доставляло удовольствие. Девушка хотела бы быть похожей на неё: с уверенным чётким взглядом, смотрящим только вперёд, с чистым платиновым блондом, отражающим в себе весь мир от начала до конца, и с таким же отблеском успешности в предстоящем будущем, когда ты даже сомнений в этом не имеешь. А она их и не имела. Елизавета была уверена в этом на все сто двадцать из ста. И грузно, с долей непонимания ставит картину в угол возле рабочего места, дабы не мозолить себе глаза. Сгребает кота в охапку и ложится спать, пытаясь полностью стереть с памяти её образ..

***

Посреди ночи навязчиво будит режущее уши шипение внезапно напуганного кота. Елизавета лениво подымается на локтях, глазами пытаясь освоиться в темноте, дабы взглянуть на вредное создание, что в покое не оставляло последние пару часов. И слышит звук, будто намеренно когтями по полу скребут, не останавливаясь. Под боком всё же находит вредного кошачьего, оставаясь в непонятках, при этом до конца не осознавая весь абсурд ситуации, будучи полуспящей. Мышь завелась? Из всех возможных вариантов она могла только в холодильнике повеситься. Соседи? А кто бы стал лезть к потолку глубокой ночью, просто чтобы напугать абсолютно незнакомого человека? И в голове всё это как-то не складывалось совсем, заставляя сходу напрягать сонный разум. Чёрной тенью из ниоткуда что-то страшное и внезапное вылезает, заставляя замереть в немом шоке, лишь боковым зрением наблюдая за действиями. И в этот момент будто водой холодной обдаёт, ибо точно ошпаренная, шарахается в сторону стены, устремляя свой взор на возникшее нечто. А оно всё приближается медленно, выдерживая пугающую паузу. Смотрит лишь пристально винными своими омутами, и что-то знакомое в них Андрющенко замечает. Будто видела уже и таяла, глядя в них. Жуткое, неизведанное вдруг на лунный мягкий свет попадает, который лениво из окна устремляется, и брюнетка в этот момент выпадает из реального мира, утеряв с ним всякую связь. На неё смотрит, не отрываясь, та самая блондинка с картины, и то ли сон предательски напоминает о ней, то ли наяву воплощается самая леденящая душу, но такая желанная сказка. Брюнетка глядит ошарашено в ответ, не решаясь и звук издать, а та ухмыляется показательно, мол, насмотрелась подобного за свою долгую жизнь. И опускается на кровать мягко, почти невесомо, вкрадчиво подползая к Елизавете, которая сидит, сжатая эмбрионом, и пальцем двинуть не может, будто сковало железным скафандром всё тело поголовно. Незваная гостья сокращает дистанцию слишком стремительно, чтобы понять и возразить. Индиго, всё ещё сонная, в стену жмётся сильнее, пытаясь слиться с ней в одно единое. Пока блондинка бессовестно вторгается в личное пространство, комфортно устраиваясь меж коленей своей жертвы. Ладони пихает под её мятую футболку, неприятно очерчивая впалые рёбра небольшими коготками. А руки у таинственной незнакомки чёрные, точно уголь растворимый. Как и всё тело, что ниже ключиц изящных, создавая контраст. Это вводит в ступор явный, но не менее её действий. Взгляд отрывать не хотелось совсем от манящего градиента, будто создал его самый талантливый в мире художник. Вот только пока Лиза любовалась самоотверженно, позабыв о своей же безопасности в компании неизведанного существа с человеческим обликом, вышеназванная во всю руководила податливым телом, проворачивая известные только ей манёвры на бледноватой шее. Языком змеиным выводит знакомые буквы, что такой же чёрной краской впились в чувствительную кожу на пожизненное. Брюнетка под многочисленными ласками расплывается против воли своей же, пока неокрепший после сна разум из раза в раз твердит: нужно остановить это безумие сиюминутно. И девушка будто разрывается меж двумя сторонами. Пока взгляд не падает на картину в дальнем углу. Не сон это и никогда им не был. Сердце предательский удар пропускает. А дьявольская блондинка переходит на грубости, точёными клыками вгрызаясь в кожу молочную без малейшей жалости. Сознание приходит тут же, заставляя кровь активно приливать к вискам, от чего те пульсируют неприятно, создавая головную боль. Индиго подрывается, резко прекращая действия незваной гостьи. И жест этот отзывается в её глазах пылающей злостью, что готовы одним только указом стереть с лица земли навечно. Когти свои выпускает сильнее, вжимая тело под собой в твёрдые стены. Целует рваными движениями, да ладонями тёмными в ягодицы впивается безжалостно, пока брюнетка кулаками в грудь вышеупомянутой с силой давит, сопротивляясь. А ей эти сопротивления жалкие ни по чём. Сколько таких пустышек самонадеянно сбежать пытались? Ни одна из них не смогла пойти против. Ни одна из них не смогла сбежать. Каждая была повержена. И описать сложно, насколько этот факт радовал самолюбие блондинки. Родители гордились непременно. Для них стараться хотелось действительно, ведь кто, как не она, последует судьбе и выполнит своё призвание получше любого из ей подобных? В победной ухмылке расплывается, сменяя гнев на азарт. Неоспоримо, она ломала других девушек одним своим касанием, заставляя подчиняться каждому слову. Но получится ли сломать Лизу? Индиго через чур стойкая, что до посинения сопротивляться будет, даже если её придушат. Себя не пожалеет, пусть на утро тело синяками бесчисленными покроется. А овладеть собой не позволит никому и никогда. Только вопрос внезапный созревает: не забыла ли она, что перед ней не очередной психопат, а существо, что в разы сильнее простого смертного? Забыла. Но вспоминать не хотела. Рьяно в условную победу верила. Губы искажаются в широкой улыбке, что обоснована многочисленными протестами снизу. Брюнетка рычит и скалится, ладонями в грудь той колотит. Ногами сжать пытается, только противник, кажется, крепче грецкого ореха. Мечется из стороны в сторону, куда только позволяет крепкая хватка незнакомки. И поверить не может в своё бессилие. Будто и крылья за спиной воображаемые отсекли нещадно топором точёным. Блондинка срывает с неё футболку, выкидывая её куда-то в небытие. Смотрит на жертву, совсем испуганную, но не поражённую. А голова пульсирует от желания покорить вершину её разума, навечно присвоив своим когтистым лапкам. Грудь сжимает, впиваясь в неё безжалостно, на что снизу следует вскрик болезненный. Лиза сдаваться и не думает, про себя проклиная заказчика. Яростно пытается выбраться из своего личного кошмара, что схватил и отпускать не собирался. Пока не свершится содеянное. Пока она не покорит эту заветную вершину её воображения. Слёзы вкрадчиво подползают, застилая взгляд помутневшей пеленой. Индиго смахивает их решительно, мол, нет у неё времени на эти сопли. Собирается с силами и предпринимает попытку вмазать блондинке по лицу кулаком, дабы спасти и честь свою, и гордость. Но промахивается, попадая ослабшей ладонью в глухую темень ночной комнаты. Видит ответный блеск винных, что переливаются на лунном свете и горят так злостно, что на душе паршиво становится. Биение сердца ускоряется в моменте, предвещая конец всему. Щеку обжигает от точного удара, коим когтистая ладонь, не выдержав, решает на место поставить. Удивляется попутно, что у девушки ещё сил хватает так рьяно противостоять. И впервые сомневается в своих силах, но гнев сущностей никогда не бывает без последствий. Хватает безжалостно рукой молочную шею с бордовыми пятнами, отбрасывая ослабленное тело на подушки. Нависает сверху и улыбается, показательно глядя в глаза напротив. Пусть знает свой проигрыш в лицо и запомнит на всю оставшуюся жизнь. Пусть каждую ночь видит его в своих кошмарах и пожалеет, что не отдалась сразу. Пусть запомнит, что самая глупая из всех бывалых жертв. Брюнетка теряет всякие силы. Изнеможённый взгляд устремляет к шее противницы и смотрит безразлично на алую метку возле уха, что из себя представляет лавровый венок. Победа, осуществлённая пролитой кровью. На душе мерзко, а сознание грузно твердит из раза в раз, что её вины в этом нет. А демоническому образу принимать в себя непорочное юное тело только в удовольствие неземное, что тёплым клеймом разливается по последним отголоскам души. Которой, вероятно, и не существовало никогда. Вкушать трепетно каждый кусочек лакомой плоти и побеждать в очередной раз, возвышаясь в глазах новой жертвы беспрекословно. Она мочит губы ядовитым языком, в последний раз пытаясь увековечить секундный вид Лизы в голове навечно, как саму себя на старом холсте. Когтями подцепляет нижнее бельё, наблюдая в её взгляде животный страх, переходящий в истерику. Индиго кричит из последних сил, будто крайний ком надежды из груди вырывает. Верит, что услышат, придут и спасут. По щеке скатывается слеза — в её понимании показатель напрочь сломленной гордости. Блондинка строптиво затыкает индиго рот шершавой ладонью, становясь в своих действиях всё более раскрепощённой. Непробиваемая стена, наконец, сломлена.

***

Лиза переезжает к подруге. Убитая страхом и блеском винных, что так безбожно уничтожали её прошлой ночью. И не верится совсем, что это произошло. После длительного сна так и думалось — очаровательная блондинка по-прежнему красовалась статно на потёртом холсте, будто с виду сама невинность. Индиго абсолютно случайно увидела царапины на шее. Когда проходила возле настольного зеркальца, собирая рабочие материалы впопыхах. Кот ластился к ноге, будто успокаивая, а вместе с нарастающим ужасом в голове копошилась мысль об остальных участках тела. Синяки на бёдрах и талии, небольшие царапины в районе груди и многочисленные фиолетовые метки на ключицах. Дар речи намертво пропадает, а сердце решает пропустить парочку ударов. Она спешит собрать все нужные для длительного отсутствия вещи из комнаты, попутно отзванивать подруге. Сгребает вечно недовольный комок из семейства кошачьих в охапку, несясь прочь из квартиры. А с картины смотрит она, улыбаясь чуточку больше обычного. Идея удивлена и до конца не верит. Пускает лёгкие смешки в ответ на рассказ подруги, даже когда та грозится подтвердить свои слова живыми показателями. Только чай с бергамотом заваривает терпеливо, пока из зала слышно шипящего кота. Лиза укутана в плед, как герои мелодрам после различных катастроф в карете скорой помощи. Смотрит тупым взглядом на поверхность столешницы, а в голове круговорот мысленный всё сильнее заостряется. И Сверчкова не решается прервать раздумья подруги. Только бездумно внимание своё обращает на шею, что царапинами усыпана. Доказательства прямо перед носом, и от этого становится не по себе, что служит поводом неспешно вернуться к приготовлению напитков. День спешно проходит за просмотром примитивного ситкома. Девушки изредка отпускают незначительные шутки, пытаясь разбавить гнетущую атмосферу, но понимают, что никто из них не решится затронуть столь значимую в данный момент тему. Лиза в состоянии некой апатии, подобной мысленному самокопанию, и всё ещё не может отпустить былой ужас. Неохотно движется в сторону ванной, стремясь перед сном, наконец, очистить своё физическое и моральное состояние. Думает, мол, раз прошлой ночью звёзды не сошлись, то в этот раз она уж точно сможет вдоволь насладиться отдыхом. Шаркает домашними тапочками по холодной плитке, останавливаясь у столешницы. И замирает в шоке, устремляя до жути напуганный взгляд к зеркалу. С места сдвинуться не может, точно приросла к полу, а ладошки потеют стремительно. По ту сторону смотрит она. Улыбается глумливо, свои лапки когтистые сжимает из раза в раз. А во взгляде пылает азарт нарастающий, будто предвкушая чувство желанного приза. Индиго, видимо, поспешила с выводами. Простого побега из дома для решения проблемы не хватило и это вводило в заблуждение. Неужто блондинка привязана именно к девушке, а не к месту проживания? Тогда этот кошмар на всю жизнь и избавиться от него не выйдет никогда? Существо с явным выражением торжества на лице, царапает коготком бедро отражения Елизаветы, которое на удивление ноет и у самой обладательницы. Как она смогла это провернуть, если находится по ту сторону зеркала? Блондинка смеётся заливисто, будто антагонист банальных фильмов о магии. И подмигивает, мол, от неё сбежать невозможно. Андрющенко теряет ту из поля зрения и теряется сама в своих мыслях, безмятежно отдаваясь животному страху, что постепенно нарастал в груди с неодолимым чувством обречённости.

***

Лиза возвращается домой примерно спустя месяц. И ей за это время правда начинает казаться, что просто на солнце в тот день перегрелась. Блондинка после случая в ванной не появлялась ни разу. Будто подлинность её устрашающего и манящего образа оказалась разнесённой в пух и прах. Впрочем, и Сверчкова всеми силами старалась разбавить паранойю подруги, сыграв в улучшении её ментального самочувствия не последнюю роль. В квартире светло и солнечно, как раньше. Но, несмотря на уют родного дома, индиго всё ещё встревожено мечет взглядом вокруг себя, когда слышит шорохи, да кота ближе прижимает. Это норма. Это пройдёт. Соберись, Елизавета, кошмаров боятся только малыши. Ты сильная духом, взрослая и осознанная девушка. Не существует никакой блондинки. Нет. Это неправда. Полная чушь, клевета, вранье и ложь. Она здесь, прямо за спиной темноволосой. Дышит почти что в шею и улыбается, слышно. Вернулась её собственность. Желанный приз, самый сладкий и приятный, что как на вес золота. Картина пустует. Хочется кричать, рвать и метать. Прямо сейчас сбежать из этого хаоса, куда только глаза глядят. Кот настороженно спрыгивает с рук хозяйки, прячась под кроватью. А на талию ложатся когтистые лапки. Сжимают со всей силы, впиваясь. И Лиза хнычет жалобно. Сдаётся. Тяжелая голова ложится на её плечо, пока пряди платинового блонда неприятно лезут к намокшим глазам. Бархатный голос шепчет на ухо. — В этот раз сопротивляться не будешь? — Не буду.