***
Пока Чарли, Джессика и Марла с Джейсоном собирались и добирались до кафе, где они хотели встретиться, в Пиццерии кипела работа. Майкл и Элизабет устанавливали новые камеры, которые затрачивали меньше энергии. Элизабет спустилась с лестницы, разминая затекшую спину. К розовой рубашке был прикреплен бейджик, гласивший «Элизабет Коутон»; да, Элизабет "работала" в пиццерии Фредди помощником механика. По факту она просто помогала Майклу в его весьма специфическом расследовании о пропавших детях. А также спасала своего старшего брата в случае необходимости. — Не понимаю. — Ворчал тем временем Майк. — Как этот Дейв проникает в пиццерию? Я конечно понимаю, что тут есть где-то секретная комната, но не может же он там жить! Или он на чердаке прячется? Там как раз камер нет... Элизабет тем временем подошла к одному из игровых автоматов. В отличие от остальных, этот аркадный автомат изначально предназначался для одной лишь Элизабет, как терапия в связи с кое-каким травмирующим событием. А когда Элизабет пошла на поправку и аркадный автомат стал не нужным, Майк перевез его в пиццерию, в Аркадную зону. Девушка посмотрела на часы — все новые камеры были установлены, а времени было еще навалом. Улыбнувшись, девушка включила аркадный автомат. И снова управляя игровым персонажем, который олицетворял борющейся с кошмарами маленькую Элизабет, сама Элизабет внезапно вспомнила про еще одного брата — Нормана. Норман был очень прилежным, но ранимым мальчиком, который часто плакал, из-за чего у него даже было прозвище «Плачущий Мальчик». В 1983 году Норман якобы «пропал», что надорвало отношения между Майклом и их отцом, которые и так были не в лучшем состоянии после гибели мамы в аварии. Хотя, правильнее будет сказать, что их отец убедил всех в том, что Норман пропал. И как узнала Элизабет потом, спустя много лет, он сделал это далеко не ради старшего сына или единственной дочери. Увы, что творилось тогда в голове их отца, она уже вряд-ли узнает. Голова невыспавшейся Элизабет от таких мыслей, в купе с музыкой из автомата и пиксельным экраном, закружилась, что заставило отстраниться в сторону и помассировать виски. Когда головокружение прошло, Элизабет увидела, что её персонажа уже убили, а посмотрев на часы, Элизабет заметила, что пора-бы уже ехать в кафе, принадлежавшее её брату. — Майк! Довезешь меня до «Золотого медведя»? — Крикнула девушка, параллельно выключая игровой автомат. — Да, конечно! Уже ехать надо? — Да! Встреча с друзьями через тридцать минут! — Ох-ё! Тогда шуруй к выходу, нам уже ехать надо.***
Когда Чарли, Джессика, Марла и Джейсон приехали, Джон, Карлтон и Ламар уже сидели в кафе, что-то обсуждая. Встретившись, Марла устроила второй раунд обнимашек, только на сей раз значительно уменьшила громкость, так как сейчас они находились на людях. — Привет ребят. — Сказал наконец Ламар. Высокий, темнокожий, худощавый и коротко-стриженный Ламар был одет в серый костюм костюм и чёрный галстук-бабочку. Все ребята нарядились по поводу церемонии: Джон надел белую рубашку и фиолетовый галстук, Карлтон, как и вчера, был одет во все черное, Марла и Джессика переоделись в платья до колен, а Чарли, забывшая взять платье, выкрутилась за счет черной юбки и темно-зеленой водолазки с белыми полосами на рукавах (Чарли искренне надеялась, что не выглядит нелепо). Все уселись за стол. — А... Марла, где Джейсон? — Спросила Джессика. Марла в ответ застонала. — Сейчас вернусь. — Марла вылетела из-за столика. — Ламар, а чем ты занимаешься? — Поинтересовалась Чарли. — Ламар уже в Корнеллском университете учится. — Немного насмешливо сказал Карлтон. — Приняли до восемнадцати лет. — Только и сказал Ламар, опуская глаза. — Для этого пришлось пропустить шестой класс. Снова вбежала Марла, на сей раз как на буксире таща за собой Джейсона. Сестра заставила его переодеться в блейзер, светло-бежевые брюки, хотя мальчик так и остался в кроссовках. — Да иду я, иду. Перестань. — Канючил Джейсон, пытаясь вырваться из хватки Марлы. — Это Джейсон? — Спросил Карлтон. — Да. — В один голос ответили Марла и Джейсон. Марла продолжила, указывая на соседнее место за столиком: — Джейсон, сиди тут. — Марла, Джейсон может сесть с нами. — Сказал Джон. — Я буду сидеть тут. — Заявил мальчик. Он плюхнулся на сидение, вытащил из кармана карманную приставку и перестал обращать внимание на то, что вообще происходит вокруг. После к ним подошла официантка и взяла заказ. — Эм, ребят, я не опоздала? — Раздался голос девушки, когда официантка наконец ушла. Обернувшись, ребята увидели Элизабет. Элизабет на себя маленькую себя была вообще не похожа. В детстве Элизабет очень бурно выражала эмоции, у неё всегда был бодрый вид, а зеленые глаза как будто горели. А у этой Элизабет было безэмоциональное выражение лица, потухшие глаза, и в довершение всего — небольшие, скрытые под очками, мешки под глазами, свидетельствующие о недосыпе. Рыжие волосы доставали девушке до плеч, а спереди, на лбу, была небольшая челка; Облачена Элизабет была в розовую рубашку, черные брюки, и такого же цвета туфли. На руке у неё был самодельный браслет с чёрным кроликом. — Лиз! — Радостно воскликнула Марла, тут же вскакивая из-за стола и обнимая Элизабет. У той на мгновенье появилась еле заметная улыбка. — Привет ребят. — Наконец сказала Элизабет, садясь к ребятам. — Простите что так поздно, просто только с работы. — Лиз, что с тобой вообще случилось? — Спросила Марла. — Ты выглядишь так, как будто не спала неделю! А еще... что у тебя с лицом? — Начну с конца. — Сказала Элизабет. — Почему у меня такое вот лицо. — Элизабет показала на себя пальцем. — У меня... апатия. Травматическая. Отсюда и плохое зрение с недосыпом. — Подожди, травматическая апатия? — Ламар подался вперед. — Только не говори, что... В ответ Элизабет лишь подняла челку на лбу, показывая ребятам шов. — В этом месте — Элизабет осторожно дотронулась до шва. — Не череп, а титановая пластина. — Титановая пластина?! — Джессика вытаращила глаза. — Только не говори, что тебе делали лоботомию... — Ну, лоботомия — слишком сильное слово. — Издала нервный смешок (или что-то похожее на нервный смешок) Элизабет. — Скорее... удаление лобной части черепа и сотрясение мозга. До настоящей лоботомии, дело, слава Богу, не дошло. — А... как так вообще получилось? — Задал логичный вопрос Джон. — Не хочу вспоминать. — Элизабет посмотрела в сторону. — Я и так не выспалась. Кстати, время поджимает. — Успеем, тут недалеко. — Ответил Карлтон. — Ты заходил в школу? — Переводя тему разговора, сказала Джессика. — Прохожу время от времени. Я то живу тут, меня не мучает ностальгия. А для вас эта поездка наполнена воспоминаниями. Некоторое время ребята ели в тишине (еду им все же принесли), которую нарушало бибиканье видеоигры Джейсона. — По-моему, странно, что я и Элизабет единственные, кто остались. — Заметил Карлтон. — Обычно из Харрикейна не уезжают дольше чем на несколько месяцев. — А что в этом странного? — Спросила Джессика. — Все постоянно по каким-то причинам переезжают. Моя мама например, из Нью-Йорка. Когда-то она часто шутила, что вернется туда. А потом... ну, после того как случилось то, что случилось... она резко перестала шутить на эту тему. Потом мы полетели на пару дней проведать её сестру, да так и не вернулись. Все переглянулись. Чарли знала, что все , кроме Карлтона, и в какой-то степени Элизабет, переехали, в чем не было ничего неудивительного — люди постоянно переезжают. И все же Карлтон был прав — раньше люди не уезжали так резко из Харрикейна. — Мы переехали летом, потому-что отец получил новую работу в Нью-Хармони. — Сказал Джон. — Так что тут нет ничего загадочного. А ты, Ламар, переехал прямо во время учебного года. — Ага, — Кивнул Ламар. — Просто после развода родителей я с мамой уехал в Индианаполис. — Мои родители уехали из-за Грегори. — Призналась Марла. Все повернулись к ней. — После того случая мама не могла спать, говорила, что в городе обитают неупокоенные духи. Папа говорил ей не говорить ерунды, но мы все равно уехали, как только смогли. Что? — Спросила она, словно защищаясь. — Я не верю в призраков. — А я верю. — Ляпнула Элизабет. По глазам стало ясно, что она уже пожалела о том, что сказала. — Ну, не конкретно в самих призраков, а... ну... как бы так сказать... в то что они оставляют после себя... метку того что они тут были, что-ли?... — Бессмыслица какая-то. — Возразила Джессика. Тут Чарли начала испытывать дежавю. Как будто она слышала похожий диалог раньше. — То, о чем ты говоришь, скорее всего просто плод нашего воображения. — Э... да, наверно ты права. — Согласилась Элизабет. — Возможно мне стоит почаще спать... — Что значит почаще спать? — Нахмурился Карлтон. — Ну... я очень часто не сплю по ночам. — Пожала плечами Элизабет. — Мой рекорд по количеству суток без сна... пять. Примерно пять суток без сна. И не надо зачитывать мне лекцию о том, что сон полезен для здоровья! — Затараторила Элизабет, увидев, как рот Марлы открывается с целью отчитать Элизабет за такую халатность к своему здоровью. — Я об этом опыте уже сто раз пожалела. Лучше прочитай лекцию об пользе сна моему братцу. Ему это как раз не помешает. — А у него какой рекорд? — С усмешкой спросила Чарли, представив, как Элизабет и её брат соревнуются в том, что-бы подольше не спать. — Восемь суток. — Ответила Элизабет. В этот момент Марла поперхнулась кофе. — Он пытался побить своей рекорд, но ему пришлось прервать свой марафон по бессонным ночам из-за сломанной ноги. Ну, хотя-бы в больнице выспался. Кстати, нам скоро уже ехать надо. — Да тут пять минут езды, успеем! — Отмахнулся Карлтон. Джон тем временем обвел всех взглядом, задержавшись на Чарли. — Мы должны им рассказать им. — Сказал он. — Да, должны. — Кивнула Чарли. — О чем рассказать? — Пропищал Джейсон, выглядывая из-за спинки стула. — Тс! — Цыкнула на брата Марла. — О чем вы хотите рассказать? Джон понизил голос, и все наклонились поближе к нему. Элизабет тоже поддалась вперед, догадываясь, о чем пойдет речь. — Вчера вечером мы были в «Фредди Фазбер'с Пицца». — Сообщил Джон. — Неужели она на прежнем месте?! — Воскликнула в полный голос Марла. — Тихо! — Замахала руками на подругу Джессика. — Простите... просто поверить не могу, что её еще не снесли... — Я тебе больше скажу — её пытались отремонтировать и снова открыть. — Сказала Элизабет. — Только в этот раз Пиццерия Фредди закрылась, даже не успев открыться. — И вы пробрались внутрь? — Поразился Ламар. Карлтон кивнул. — Вы безумцы... — И... как там теперь? — Спросила Марла. — Да все также. — Ответил Джон. — Даже и не скажешь, что там что-то выносили или ремонтировали. — Вы обязаны нас туда отвести! — Воскликнула Марла. — А... не уверена, что это хорошая идея... — Кашлянула Джессика. — В смысле, стоит ли именно сегодня? — Мы обязаны туда сходить. — Ответил Ламар. — Вы не можете сначала нам не рассказать нам об этом, а потом не дать нам увидеть! — Я тоже туда хочу пойти. — Вклинился Джейсон. — Что еще за Пиццерия Фредди? — Джессика, наверно, права. — Неуверенно сказала Элизабет. — Идти сегодня вечером... было-бы неуважительно... Повисло молчание, и Чарли поняла — ждут её вердикта. Ведь какие-бы Майклы или Кевины Роднеи не владели франшизой, именно Генри создавал «Фредди», и именно ей, как дочери Генри, принадлежала эта пиццерия. — Думаю, нам нужно сходить. — Сказала она наконец. — Мне не кажется, это будет неуважением, если мы отдадим дань уважения... тому что случилось. Чарли посмотрела на друзей. Как она считала, она привела не самый убедительный аргумент, но друзей по всей видимости уговаривать не требовалось. Марла изогнулась и поверх спинки диванчика заглянула Джейсону в тарелку. — Ты поел? — Спросила она у брата. — Ага. — Ты же помнишь что во время церемонии в твою приставку нельзя будет играть? — Ага. — Джейсон, я серьезно. Я запру эту штуку в машине. — А почему-бы тебе не запереть и меня в машине? — Я бы с радостью...***
В школе собралось кучу народа. Наверное, половина города, не меньше. Но оно и не удивительно — случай с Грегори — и с другими пропавшими детьми — наделал не мало шума в таком небольшом городке, как Харрикейн. — О просто здорово. — Проворчала Чарли, когда увидела, что остальные уже сидят в первом ряду. — Не хочу сидеть в первом ряду. Впрочем, все равно пришлось сидеть в первом ряду. А пока все о чем то переговаривались, Чарли посмотрела на сооруженную специально для церемонии небольшую сцену. На ней стояли ораторская трибуна и четыре стула, а за стульями висел большой экран, на который проецировалось фото еще живого Грегори. Мальчик на снимке выглядел не идеально — майка помята, голова запрокинута под каким-то странным, неестественным углом, широко разинув смеющийся рот... И все же это фото подходило как нельзя лучше — фотограф поймал и запечатлел радостный, не постановочный момент. Внезапно сработала акустическая система, издавав неприятный, завывающий звук, который тут же прекратился. На сцену поднялись четыре человека — плотный мужчина, пожилая женщина, и мужчина с женщиной, державшиеся рядом друг с другом. Плотный мужчина представился директором школы, пару он представил как родителей Грегори, Дональда и Джоан Бруксов, а пожилую женщину бабушкой Грегори. Директор произнес несколько слов о том, насколько важна и скоротечна молодость, о том, как ужасна эта потеря... Чарли слушала в пол-уха, так как сомневалась, что директор испытывал те же чувства к Грегори, что и его родители. Однако когда микрофон в руки взяла мать Грегори, Джоан, Чарли заставила себя слушать. — Так странно находится здесь сегодня. — Сказала Джоан. — Мы безмерно благодарны всем, кто пришел на нашу церемонию, особенно тем, кто специально приехал для этого в город. — Джоан посмотрела на сидящих в первом ряду друзей Чарли. — Некоторым пришлось ехать издалека, и я думаю, что это свидетельство о том, кем был Грегори десять лет назад, когда вы все только начинали свой путь. Мы благодарны вам за то, что вы пришли. Деньги на эту стипендию мы хотели оставить Грегори в наследство, но, очевидно, что и без этого он оставил о себе добрую память. Чарли сжала руку сидящего рядом Джона, а парень сжал её ладонь в ответ. — Я хочу сказать еще кое-что, — Продолжила Джоан. — О семьях, которых здесь сегодня нет. Как вы знаете, за те страшные три года Грегори не был единственным пропавшим ребенком. — Джоан зачитала имена еще трех девочек и трех мальчиков. На последних двух именах — Норман и Сэмми — у Чарли что-то щелкнуло. Как будто она слышала эти имена раньше, но она заблокировала воспоминания о них глубоко внутри, даже глубже, чем о Грегори или отце. Она посмотрела на своих друзей. Все они знали, что пропали и другие дети, но смерть Грегори нависла над ними такой огромной тенью, что о других они и не думали. Девушка даже почувствовала легкий укол совести. А ведь для кого-то эти мальчики и девочки были так же важны, как и Грегори для его родителей и друзей. — Хоть их семьи и уехали из Харрикейна, те маленькие дети навсегда останутся в наших сердцах. — Сказала Джоан. — А сейчас я попрошу кое-кого, кто был особенно близок с нашим сыном, выступить. Элизабет, скажешь пару слов? Чарли и остальные ребята удивленно смотрели, как Элизабет восходит на сцену, поправляя очки. Та быстро и незаметно достала из кармана листок, пробежалась по нему глазами, смяла его и засунула обратно в карман. — Я помню Грегори хуже, чем мне наверно следовало-бы. — Заговорила Элизабет. Хоть девушка и страдала от травматической апатии, на её лице сейчас стояла неподдельная грусть. — За столько лет многое стерлось из памяти, а что то просто оказалось запечатано в глубинах сознания. К тому же из-за одного очень неприятного случая с больницей... — Элизабет сделала паузу, явно не желая вспоминать, по какой причине у неё в голове титановая пластина. — Очень многое если не стерлось, то очень сильно пострадало. Но я все еще помню, как мы маленькие играли на детской площадке, рисовали, играли в догонялки... а потом мы подросли, и... да, собственно, ничего не поменялось, просто еще и школа, и всякие проделки прибавились. И что точно мне не стереть никакими болезнями и... прочим, так это то память о том, что мои дни становились ярче, когда рядом был Грегори. Не смотря на то, что он был младше меня на целый год, он был креативней и даже умней меня. Но, боюсь, нам нужно двигаться дальше. После своей речи Элизабет вернулась на свое место. Заговорила бабушка Грегори, а затем и отец мальчика. Он рассказал собравшимся о стипендии: ее планировалось вручать выпускнику, который продемонстрирует мастерство и страсть в искусстве, после чего он назвал первого победителя, получившего приз в этом году — Анну Паркер. Девушка быстро поднялась на сцену, чтобы получить приз и свою порцию дружеских объятий от родителей Грегори. Чарли подумала, что Анна чувствует себя очень странно и неловко, ведь ее радость изначально омрачена горем мистера и миссис Бруксов. С другой стороны, Анна наверняка тоже знала Грегори, пусть и косвенно. После церемонии ребята подошли к родителям Грегори, поприветствовали их, обняли, и выразили соболезнования. Возле сцены стоял большой стол, на котором постепенно росло количество цветов, а некоторые люди приносили фотографии и открытки, записки с пожеланиями. Кто-то что-то вспоминал, кто-то записал невысказанные в прошлом воспоминания. Чарли посмотрела на фотографии. Были среди них и те, на которых были её друзья и она сама рядом с Грегори. Здесь-же лежали и некоторые рисунки Грегори, карандашные наброски в рамках профессионального размера. Особенно Чарли понравился рисунок мультяшного полярного медведя. Грудь Чарли словно сжало тисками, и она начала задыхаться от горя и гнева. Ей внезапно пришло осознание, что у Грегори забрали целых десять лет жизни, грубо оборвав её. На Чарли накатило негодование, чувство несправедливости, какое испытывают маленькие дети, ей захотелось завопить: «Так нечестно!». Глубоко вздохнув, Чарли положила рисунок и отошла в сторону. Тут она заметила на краю стола несколько листовок с объявлениями о пропаже детей. Подойдя к ним, она посмотрела на имена и лица пропавших детей. Габриель Смит, Коралина Джонс, Сьюзи Роджерс, Кэссиди Уильямс, Грегори Брукс, Норман Афтон, Сэмми Эмили. Сэмми Эмили Что-то щелкнуло в голове Чарли. Маленький мальчик, который был рядом с ней с самого начала, и который внезапно исчез. А так же Афтон... Почему-то эта фамилия показалась Чарли до боли знакомой. Сглотнув, Чарли положила листовки обратно на место. Ей снова вспомнилась игрушка Хелпи, оставленная в гараже отца. Что-то в глубине её сознания говорило девушке, что это все не спроста. Это все связано. Она просто пытается придумать отговорку, что-бы убежать от реальности. Может быть... но теперь она совершенно точно заглянет в кабинет отца. Теперь, как и визит в пиццерию, это показалось девушке необходимостью. Народ еще не расходился, но девушка чувствовала, что она должна немедленно уйти. Пойдя к парковке, она увидела Джессику, Карлтона, Джона и Элизабет возле машины Марлы (та сделала невозможное — нашла место на парковки). — Эм, Элизабет? Все в порядке? — Спросила Чарли у девушки, которая держалась за голову. — Нормально... — Пробормотала Элизабет. — Просто голова болит... Не надо беспокоится, я в состоянии дойти домой и выспаться... — Ну-ну, с твоим отношением к своему здоровью, чудо что ты не потеряла сознание! — Сказала возникшая рядом Марла, держа за руку Джейсона. — Теперь я могу поиграть в игру? — Спросил младший брат. Марла вытащила из сумочки ключи и дала их Джейсону. — Смотри, не уезжай. — После Марла повернулась обратно к друзьям. — Так что насчет Пиццерии Фредди? — Только если в девять-десять вечера. — Заявила Элизабет. — У меня завтра с утра запись к терапевту, хотелось бы выспаться. — Хорошо. Встретимся... — Чарли замялась. — В девять вечера. Идет? — Идет. — Ответили все. — Хорошо... Слушай, Джессика, ты не можешь поехать с ребятами? Я просто хочу пройтись пешком. — Ты можешь поехать с нами. — Предложила Джессике Марла. — Я как раз обещала Джейсону сводить его в кино. Чарли пошла по дороге, не слушая, чем кончиться разговор. Уже отойдя на метров пять, она поняла, что кто-то за ней идет, и обернулась. — Джон? — Не против, если я пойду с тобой? — Спросил парень. — Ты же идешь в свой старый дом, так? — Как ты догадался? — В той стороне, куда ты идешь, больше ничего интересного нет. Вообще, я тоже ходил на свой старый дом смотреть. Чарли задумалась. Хочет ли она, что-бы Джон пошел с ней? С одной стороны, это нечто очень личное. Да и потом, Чарли возвращалась туда вовсе не для того, что-бы поностальгировать по старым временам, а что-бы убедится в некоторых своих догадках. С другой стороны, Чарли понимала, что как бы она не пыталась, она вряд ли сможет одна разгадать, действительно ли Сэмми существовал или это просто её однофамилец, который, так уж вышло, очень похож на маленького мальчика из самых глубинных воспоминаний. К тому же, ей как никогда раньше нужен был слушатель. Поэтому Чарли дала согласие на то, что-бы Джон пошел с ней.***
— Майкл! Майкл! — Затараторила Элизабет, когда она добралась до дома и осталась с телефоном один на один. — У нас код красный! — А? Код красный? — Растерялся Майк, который судя по голосу недавно дремал. —Что случилось? — Мои друзья... ну, которые Чарли, Джессика, Ламар там... Они снова собираются идти в пиццерию! В девять вечера! — Оу. И в этот раз их больше четырех, я прав? — Да, прав! Их теперь семеро! Так они и еще меня втянуть хотят! — Лиз, успокойся и слушай мои инструкции. — Сказал Майк властным голосом. — Во-первых, ни в коем случае не подавай виду и не давай им знать, что что ты тут бываешь и что тут что-то происходит. — А не твоя ли это была идея подкинуть Чарли робота-помощника Хелпи? — Скептично спросила Элизабет. — Она поймет, что тут что-то происходит, если только случайно допрет, что что-то в истории с пропавшими детьми нечисто. Только тогда Хелпи будет для неё помощником. Я сам не в восторге от того, что мы втягиваем лишних в эту историю. Но сама посуди — они и без нашей наводки в пиццерию пришли. А я надеюсь, ты помнишь, что тут где-то рядом маньяк бродит, который не упустит шанса их убить. — Ладно, допустим... Что еще? — Далее, когда дело будет близиться к одиннадцати, попытайся им намекнуть, что пора бы им проваливать. — Продолжил Майк. — Если не выйдет, я лично заявлюсь и выгоню их оттуда. Если что — ты никакого «Майка Шмидта» не знаешь и вообще видишь этого человека впервые. Все понятно? — Ага. Вроде-бы все понятно. — Удачи Элизабет.***
— Ого. — Выдал Джон, когда они остановились перед домом Чарли. — Я думал, твой дом сейчас в более хорошем состоянии... — Тут десять лет никто не жил. — Фыркнула Чарли. Пара пошла к дому Генри. Сейчас он казался девушке не просто домом, в котором она когда-то жила, а обителью тайн её отца. Сглотнув, Чарли все же решилась заговорить с Джоном. — Джон... А в той пиццерии в Нью-Хармони, где работал твой брат... там вообще как все было? — Да я даже и не знаю... — Признался Джон. — Вроде все так же, а вроде и нет. Все как будто стало больше и... натянутее? То-есть, как будто хотели все воссоздать, но больше и лучше. А что? — Просто интересно. Тётя Джен никогда не позволяла мне туда ехать самой. — Ну, я не думаю, что тебе-бы там понравилось. Уж больно там все было... фальшивое. По-крайне мере, для меня. — Оно и не удивительно — ты рос в пиццерии, созданной моим отцом. — Сказала Чарли. — А у него был свой... стиль. — Это верно... Ребята замолчали. Тут Чарли снова заговорила: — Джон, а у тебя не было никаких странных ощущений, когда мы находились в пиццерии? — Не-е-ет...? — Просто мне показалось, что кто-то за нами следил... — Призналась Чарли. — И... мне почему-то кажется, что этот кто-то как будто играется со мной. — Это почему же? — Удивился Джон. — Потому-что кто-то в моем доме был. — Ответила Чарли, направляясь в сторону гаража. — И этот кто-то явно толкает меня к тому, что в этой истории что-то не чисто. Чарли зашла в гараж, оглядываясь в поиске того робота-помощника. Тот все еще стоял на том месте, где Чарли оставила его вчера. — Хелпи? — Удивился Джон, прочитав записку и рассмотрев игрушку. — Хм... довольно оригинальное имя для помощника... — Меня больше интересуют слова «Если понадобиться, конечно». — Сказала Чарли, взяв игрушку в руки. — Как будто кто-то говорит — «ты можешь разобраться что тут происходит, ведь тут не все чисто, но это не нужно, но если ты захочешь, то вот тебе робот-помощник который чёрт знает как он помогает и анти-стресс в одном водном флаконе, и вообще не понятно, будет ли этот Хелпи нужен». — А ты не подумала, что этот кто-то может просто чей-то розыгрыш? — Внезапно спросил Джон. — То есть? — Ну... не пойми меня неправильно, но почему ты решила, что кто-то делает это из добрых побуждений? Может это просто чей-то дурацкий розыгрыш, который решил поиздеваться над тобой? Ты помнишь, делал-ли твой отец этого «Хелпи»? — Эм... ты в этом прав. — Опустила голову Чарли. — Но... я должна хотя-бы попытаться узнать, что тут твориться, хорошо? — Хорошо. — Кивнул Джон. — Я буду с тобой. — Спасибо... — Пробормотала Чарли. — Так вот, Хелпи... я плохо его помню. Вроде-бы отец его делал... но для кого-то еще, не для меня или пиццерии... — Эм... мне кажется или... — Заговорил Джон, смотря на спину робота. — Это калькулятор у него на спине или что? Чарли посмотрела на спину Хелпи. И правда, там, где у роботов подобной конструкции находилась пластина, скрывающая батарейки, были крошечные, почти незаметные кнопки с такими же циферками. — Нам сюда код вводить нужно будет, наверно. — Сказала Чарли. — Если ты не прав и это не чей-то дурацкий розыгрыш. — Не код конечно, но я нашел видеокассету! — Отчитался Джон, который смотрел куда-то в зубы робо-собаки. Чарли посмотрела туда-же. И правда — там, где должна была находиться голова эндоскелета, находилась VHS-кассета. Джон осторожно запустил руку в пасть роботу. — Придержи-ка его голову. Чарли помогла Джону достать из пасти Спарки видеокассету. К ней была приклеена бумажка, гласившая «День Рожденья М.Ф.А.». Джон отстранился от Спарки, косясь на детали костюмов, лежавших по всей мастерской. — Чарли, а Фредди точно всегда был коричневым? — Э... наверное?... — Нет, мне уже так не кажется. Я точно знаю, что Фредди и Той Фредди — ну, который из той пиццерии — были коричневыми, потому что я их видел. Однако сейчас смотря на эти детали... у меня большие сомнения. Чарли промолчала и посмотрела на желтые детали костюмов, в частности на поломанную голову желтого кролика. Так все таки Золотой Фредди это не её выдумка, рожденная из оговорки во время разговора и ошибки в воспоминаниях? Выходит, ошибки в воспоминаниях не было, и Фредди желтого цвета существует? Ну, или существовал когда-то? — Более того, как сейчас вспоминаю, я видел кролика желтого цвета, который забрал Грегори! — Выдал Джон. Глаза Чарли округлились. — Ты видел похитителя?! — Воскликнула она. — Тогда я думал, что это просто еще один аниматроник, похожий на Бонни. — Начал объяснять Джон. — Ну кролик и кролик, просто робот который движется более естественно, чем роботы на сцене. Однако сейчас, видя этого желтого слона и вспоминая твои слова о том, что когда ты обнимала Фредди у тебя оставались желтые воросинки на одежде... Да, думаю я видел похитителя. Тем более, у аниматроников же по четыре пальца, верно? — Ну... да... — Чарли нахмурилась, не совсем понимая, в какую сторону Джон ведет разговор. — Так вот, а у этих желтых костюмов не четыре, а пять пальцев! — Воскликнул Джон, указывая на руки желтого цвета. И правда — у у них было пять пальцев, как у людей. — Но... в роботах куча палок, и что-бы ты там мог находится, тебе бы пришлось себе все кости переломать. — Ответила Чарли. Тут её осенило. — Хотя, погоди-ка... Я кажется начинаю кое-что вспоминать. Отойди-ка, я хочу посмотреть на наши костюмы поближе... Чарли принялась рассматривать желтые костюмы (вернее их детали). В отличие от костюмов, сделанных для аниматроников из пиццерии, Чарли могла собрать эти детали костюма в один и нацепить на себя. Только, как будто, каких-то деталей не хватало... — Пружинный костюм. — Наконец сказала Чарли. — Эти детали костюмов — не детали аниматроников, а пружинных костюмов. — Пружинный костюм? — Теперь недоумевал Джон. — Ну, смотри, пружинные костюмы — это такой вид аниматроников, которые можно использовать и как костюмы, и как роботов. — Начала объяснять Чарли. — Отец говорил, что они слишком опасны, а потому они и были убраны. А если этот кто-то использовал желтого кролика, который скорее всего является Пружинным Бонни, то это значит... — Что похититель знал, как использовать их! — Закончил мысль Джон. — Выходит, что похититель работал в пиццерии достаточно долго, что-бы знать, как использовать их! — Вот именно! — Кивнула Чарли. Оба замолчали. Чарли казалось неправильным то, что кто-то использовал изобретение её отца в плохих целях, когда при всем этом само изобретение было опасно для него. Если, конечно, он не знал об этом и уже работал с ними. Мысль о том, что похититель знал как работать с творениями её отца и как их использовать в своих целях, почему-то ужасала Чарли. Роботы тогда начали по настоящему сильно глючить. Все началось незаметно — роботы выступали, развлекая детей. Однако с каждой секундой их движения становились все быстрее и быстрее, пока они окончательно не сошли с ума и их движения не стали хаотическими и беспорядочными. Маленькая Чарли смотрела на роботов без страха, так как знала — это не надолго, папа (ну или любой другой механик, в её разуме представлявшийся волшебником, просто менее искусным чем её отец) их починит. Но папа не приходил, а механики, стоявшие рядом, растеряно о чем-то перекрикиваясь. Что было потом, Чарли плохо помнила. Но она помнила, что там были крики, слезы, полицейская сирена... а потом отец сделал это. — Эм, Чарли? — Спросил Джон, смотря на часы на стене. — Эти часы работают? —А... вроде нет. — Ответила Чарли, сравнивая время на наручных часах и настенных часах. — Нет, не работают. У нас есть еще пару часов, так что успеем вернуться. — Может тогда пойдем в дом? Тут становиться холодновато... — Пойдем. — кивнула Чарли, выходя из гаража-мастерской и идя в сторону дома.***
В «Фредди Фазбер'с Пицца» было тихо (особенно по сравнению со вчерашним днем). Аниматроники, не смотря на то, что вполне осознавали себя, стояли на месте, подвластные программе, установленной на них Фиолетовым Человеком. Из-за неё им было гораздо тяжелее понять, кто их обидчик, подогревала гнев, а также не давала свободно передвигаться по ресторану с шести утра до двенадцати часов ночи. Не могли они и покинуть пиццерию в течении ночи — на дверях пиццерии были предусмотрены замки, которые закрывали двери и держали их закрытыми в течении шести часов. О том, кто эти четыре человека, внезапно объявившиеся в пиццерии, сейчас думал Фокси, находившийся в Пиратской Бухте. Почему-то девушка с каштановыми волосами и в зеленой кофте показалась слишком знакомой. Как будто он видел её раньше и даже знал её. Внезапно открылась штора, проливающая луч свет на лиса. Тот закрыл глаза, так как свет в глаза очень болезненно влиял на Фокси, заставляя того потом еще несколько минут перезагружать системы. Щелкнул фонарик, Фокси открыл глаза и увидел его. Фиолетовый Человек, с серебряными, прямо как у них, глазами, сейчас стоял перед ним, улыбаясь во все тридцать два зуба. Черные волосы до середины шеи, небритая щетина, фиолетовая рубашка, фиолетовый галстук, темно-фиолетовые брюки, чёрные башмаки... Казалось, что даже его кожа отдавала фиолетовым оттенком. Крюк пирата начал поворачиваться, что-бы в случае, если Фиолетовый Парень решится подойти к нему вплотную, насадить его на него. Все же Фокси, спасибо отцу, скрывающемся в тенях, какую-никакую сопротивляемость к влиянию убийцы развил. Но Фиолетовый Человек не спешил подходить к нему. Он как будто что осматривал, оценивал. Изучал. Тут Фиолетовый Человек резко подался вперед, втыкая в голову Фокси какую-то штуку. Голос программы начал сильнее и сильнее звучать в голове робота. Ребенок, заточенный внутри, пытался повернуть все вспять. Но программа оказалась сильнее. Теперь душа внутри была еще сильнее скованна цепями, а в голове лишь звучало одно — УБИТЬ ШАРЛОТТУ «ЧАРЛИ» ЭМИЛИ. Робот начал дергаться, обрабатывая новую версию программы, которая не просто контролировала роботов, но и подогревала гнев духов, заточенных в роботах. Хоть и голоса родителей говорили ребенку внутри сопротивляться, призрак ничего не мог поделать. Однако вместе с приказом убить некую Чарли, желание разорвать на куски Фиолетового Человека только возросло. А Фиолетовый Человек, понимая это, поспешил удалиться. Пока день, аниматроники ему ничего не сделают. Кроме, возможно, одной. Но с ней маньяк не спешил разбираться. А "разбирать" Марионетку топором он пока не хотел — еще не время...***
Чарли и Джон поднялись на второй этаж, где находились комнаты Чарли, Генри и еще одна комната. Генри говорил дочери, что эта третья комната — не более, чем место для складирования коробок, однако сейчас Чарли начала догадываться, для кого эта комната предназначалась. Сначала ребята заглянули в комнату Чарли. Ничего, кроме механических и кое-как работающих игрушек, они там так и не нашли. А вот во второй комнате уже было поинтереснее. Тут было много, много коробок, которые были свалены в одну кучу. Вернее, это была видимость, что они были свалены в одну кучу — при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что они расположены так, что-бы что-то скрыть. Раскинув их по сторонам, Чарли и Джон увидели большой письменный стол. В ящиках, кроме исписанных бумаг, они нашли ключ, к которому крепился значок, гласивший: «каб. Генри». — Вот мы и нашли ключи. — Пробормотал Джон. — Так, посмотрим, что это за кассета? — Ага. — Кивнула Чарли. — Давай только спустимся, а то я что-то не вижу тут телевизор с VHS-проигрывателем. Спустившись, Джон и Чарли подошли к телевизору, расположенному в гостинной. Обустроив себе место на старом ковру, они сели на колени и вставили кассету в проигрыватель. Телевизор, не работавший более десяти лет, на удивление хорошо отозвался и смог не только вывести вполне четкую картинку на экран, но и воспроизвести звук. На экране высветилась сцена, а на ней — два желтых аниматроника. Медведь в чёрном галстук-бабочке и цилиндре, с чёрными пуговицами на животе, держал в руках микрофон, выступая. У него, как и у Фредди, были голубые глаза. А рядом выступал кролик, такого же желтого цвета, с черным галстук-бабочкой и двумя кнопками на животе. У него, в отличие от Бонни, глаза были не розовыми, а зелеными. В руках он держал банджо, на котором он, собственно, и играл. — С днем рожденья, с днем рожденья детка, оу... — Пел тем временем медведь. — С днем рож-де-нья! Свечки торта задувай... желание загадай... В отличие от Фредди Фазбера, у которого был вечно бодрый и веселый голос, у этого робо-медведя был более звучный, крепкий, и низкий голос. Даже больше — Чарли узнала в нем своего отца. Девушка легонько усмехнулась — до того, как Генри нанял актеров озвучки, он сам всех своих персонажей озвучивал. Тут она заметила в углу дату — 8 августа 1977 года. Она же еще даже не родилась. Так зачем её отцу держать кассету с выступлением, которое предназначалось для кого-то другого, которого она не знала? Или все-же знала, просто она так-же, как и память о Сэмми, закрыла воспоминания об этом человеке за замками в разуме? — Джон, присмотришь потом в пиццерии Фредди за ребятами? Мне... нужно кое-что посмотреть. — Без проблем. — Кивнул парень. — Кстати, ты не упоминала, что была еще один ресторан с аниматрониками, которых сделал твой отец. — Я удивлена, что я только сейчас вспомнила. — Призналась Чарли. — А еще я удивлена, что папа никогда не упоминал этот ресторан. Как будто... боялся? — Возможно, там что-то произошло. — Предположил Джон. — Что-то, связанное с теми пружинными костюмами. Может актеры, выступавшие в них, пострадали? — Хм... возможно. — Ответила Чарли. — Возможно именно поэтому пружинных аниматроников убрали! — Не возможно, а точно. — Ответил Джон. — Я более чем уверен, что именно поэтому и убрали. — Ну, да, наверно. — Кивнула Чарли. Она посмотрела на часы. — Ой! Нам уже идти надо! — Ладно, думаю, мы еще успеем во всем разобраться. — Сказал Джон, вставая с места. — Пошли? — Пошли. — Наперегонки до твоей машины! — Подмигнул Джон девушке, после чего побежал. — Эй! — Крикнула со смехом в догонку Чарли, помчавшись за Джоном. — Подожди, нам до машины дойти надо! Знала-бы Шарлотта в тот вечер, насколько глубока эта кроличья нора...