exhaustion

      Этот вечер в «JOY» проходил в разы спокойнее, чем остальные. Большую часть бара арендовали для праздника взрослые мужчины в дорогих костюмах. Кажется, они отмечали удачное закрытие какой-то сделки и пили только виски, спокойно обсуждая планы на отпуск. Те, кто сидел за барной стойкой, болтал с Суён о каких-то обыденных вещах типа шоу по ТВ или камбэка очередного айдола, и Минджон использовала это время, чтобы немного расслабиться.       – Любовь моя! – Крикнула Суён, отвлекая её от эскизов на планшете. – Нужно манго!       Сердце Минджон замерло, как только она поймала на себе знакомый насмешливый взгляд. Светлые волосы Шыин были стянуты в высокий хвост. Дорогое на вид чёрное платье обтягивало красивое тело. В левом уголке её губ алел след от ярко-красной помады, а рядом, – по левую сторону, – сидела симпатичная брюнетка лет двадцати пяти. Яркие полосы на губах были чуть смазаны.       Конечно, Шыин захотела её увидеть. Не из-за былых чувств, – нет, они расстались с громким скандалом и обвинениями, – а чтобы похвастаться, показать, что у неё всё сложилось чуть лучше. Она бы завела привычный непринуждённый разговор, чтобы в конце вкинуть что-то типа «у хороших всегда всё складывается лучше» или «а дно всё там же». Обыденная для неё схема, которую Минджон успела выучить до последнего шага.       – О, Минджон, – улыбнулась Шыин сладкой как мёд улыбочкой. – Вижу, у тебя всё-таки получилось устроиться в хороший бар. Как тебя взяли без опыта?       – Я умею работать, – пожала плечами Минджон. – Это всё, Суён?       – Да, можешь…       Ким собиралась уйти, но Шыин остановила её коротким прикосновением к ладони.       – Поболтай со мной. Я ведь ещё не познакомила тебя со своей девушкой? Это Сумин, её отец – известный арт-дилер в Корее. Сейчас он проводит выставку в Сеульской художественной галерее. Да, детка?       – Да. Он сказал, что у Шыин есть талант. Она может получить место на выставке в Лондоне через пару лет.       – Рада за тебя, – хмыкнула Минджон.       – А у тебя есть что-нибудь, кроме должности девочки на побегушках?       Шыин выглядела расслабленной, надменной, и Минджон почувствовала, как раздражение собирается где-то за лестницей рёбер. Смешок сорвался с её губ. Обе девушки нахмурились, явно не ожидая такой реакции.       – Я сказала что-то смешное?       – Нет, просто мне кажется забавным, что ты привела сюда свою девушку только чтобы поиздеваться надо мной. Ты могла провести хороший вечер с ней, устроить свидание, но вместо этого решила потратить время на то, чтобы показать мне, что самой у тебя ничего не вышло. Что ж, хорошо, я усвоила.       – Ты…       – Что?       Настороженный взгляд Суён скользил по ним. Она направилась к Шыин, чтобы попросить её уйти, но Минджон остановила её коротким жестом. Губы сами собой скривились в довольной ухмылке. На сердце вдруг стало так легко, что захотелось смеяться, петь и танцевать.       – Ты говоришь, что я ничего не добилась, хотя сама работаешь подавалкой. Если кто и облажался, то ты.       – У меня есть другая работа. Хорошая работа, на которой мой талант ценят, но я продолжаю работать и здесь, потому что, помимо себя, я забочусь и о других. Я помню, что тебе такое не знакомо, так что не буду слишком напрягать твой мозг. Просто скажу, что у меня тоже кое-что получилось.       – Ты просто врёшь.       – А ты хочешь, чтобы я чувствовала себя плохо. Разочарую, сейчас мне хорошо. Даже очень хорошо. И, кстати, ты могла бы заказать коктейль за свои деньги, а не просить свою девушку. Спасибо за приятный разговор, но мне пора возвращаться к работе.       Чуть кивнув им на прощание, Минджон направилась обратно к складу. Рука Суён скользнула по её плечу.       – Отличный ответ, принцесса.       – Она всё такая же стерва, как и раньше.       – Выгнать их?       – Заставь ту, что со светлыми волосами, заказать для себя что-то действительно дорогое. Это взбесит её куда больше.

***

      Минджон поняла, что что-то не так в тот же момент, когда открыла дверь. В воздухе витал аромат гари. Дверь в спальню родителей была распахнута, а по полу от кровати к ванной тянулся след из капель крови.       Ванная выглядела как локация из фильма ужасов. Пол, стены, даже невысокий потолок оказался покрыт красными брызгами. Мачеха лежала лицом вниз, уткнувшись носом в синий мохнатых коврик. Ичжо сидела на её спине, заламывая руки, с одной из которых стекала на её джинсы кровь. Бледная кожа от запястья до середины руки оказалась прорезана уверенным прямым движением.       Минджон схватила жгут, локтем прижимая голову матери, чтобы она не сопротивлялась.       – Нужна скорая…       – Вызвала, – отмахнулась Ичжо. – Перевяжи её! Помоги!       Быстро закрепив жгут на локте, Минджон затянула его так сильно, как только смогла. Мачеха забилась сильнее, но Ким давила всем телом, пока Ичжо с трудом перевязывала длинную рану. В нос бил мерзкий металлический аромат, а перед глазами лентой старого фильма проносились воспоминания.       Эта же ванная…       Мама…       Кровь…       Ким прикусила губу до крови, чтобы забыть об этом.       – Что, блять, здесь случилось?       – Я ждала тебя, чтобы поговорить, а потом вдруг услышала, как она смеётся. Это было жутко. Открыла дверь, а там… у меня перед глазами помутнело. Я просто потащила её сюда, чтобы перевязать…       – Она тебя не ранила?       – Нет.       – Где то, чем она это сделала?       – Упало под кровать. Я не знаю, где она нашла лезвие. Клянусь, Минджон, я всё прятала…       – Я знаю. Ты не виновата, детка, – тело Минджон снова наполнилось болью.       Она помнила, как отец оттаскивал её от матери, как бросил в комнату будто щенка, как она беспомощно скулила, царапая дверь пальцами, пока за окнами вопили сирены скорой. Сейчас всё было точно так же, только мачеха всё ещё дышала. Ким чувствовала, как трепыхается под кожей её пульс.       – Если её заберут, меня отправят в приют, – всхлипнула Ичжо. – Минджон…       – Папа оформил на тебя опеку, а значит считаюсь твоим родственников. Если её лишат родительских прав, я смогу тебя забрать. Я… я придумаю что-нибудь, обещаю. Всё будет хорошо.       – Не будет…       – Доверься мне. Слышишь, Ичжо? Я позабочусь о тебе, обещаю. Я не позволю тебя забрать.       – Что мне делать?       Сердце Минджон сжалось. Она должна была подумать об этом, уберечь Ичжо.       «Снова облажалась», – прорычала Ким. – «Как ты могла такое допустить?».       – У тебя есть у кого переночевать?       – Юджин меня пустит, её родителей сейчас нет дома.       – Тогда сейчас иди и переоденься. Я вызову такси, проведёшь пару дней у Юджин, пока я не выясню, что нужно будет сделать, чтобы тебя не забирали.       – Кровь…       – Я всё уберу. Я… мне жаль, что так вышло.       – Это не твоя вина. Она…       Мачеха снова попыталась встать, но они обе крепко удерживали её на месте.       – Мне жаль, – повторила Минджон.

***

      Минджон равнодушно наблюдала за тем, как парни в полицейской форме по-хозяйски бродили по её квартире, фотографируя кровь. Их вызвали врачи, сказали, что должны убедиться, что это не было покушением или попыткой доведения до самоубийства, и Ким не нашла в себе сил спорить. Она просто хотела поскорее стереть всё это и уснуть.       – Значит, вы утверждаете, что нашли её в таком состоянии?       – Да, сэр.       – Кто-нибудь был в доме?       – Моя сестра. Она пыталась удержать её, чтобы перевязать.       – В ванной? Почему не в спальне?       – Она опасалась, что, пока будет доставать аптечку, мачеха захлопнет дверь.       – Раньше такое случалось? Я говорю о суициде, – офицер спрашивал так отстранённо, будто говорил о погоде или завтраке. Его напарник то и дело зевал, шёпотом ругаясь на особенно поздний вызов.       – Нет. Она чувствовала себя плохо после смерти моего отца, но не делала ничего такого. Она просто лежала в комнате.       – И когда умер ваш отец?       – Летом, сэр. Примерно пять месяцев назад.       Брови офицера удивлённо взметнулись вверх. Он ещё раз взглянул в отчёт, прежде чем спросить:       – Вы сказали, что мисс Нин не работает.       – Да.       – Но… эм…       – Я работаю, сэр. Разрабатываю игру для «RV Studios» и подрабатываю в баре «JOY».       – И ваших средств хватает? Просто в документах указано, что с вами проживает несовершеннолетняя, и я должен убедиться, что она в безопасности.       – Да, сэр, конечно. К нам приходили по этому поводу после смерти отца, и они не выявили никаких нарушений. Я… я могу оформить на неё опеку, если это потребуется…       – Об этом с вами поговорят органы опеки.       Минджон вцепилась ногтями во внутренние стороны ладони, царапая почти до крови. По спине стекали вниз ручейки холодного пота, а к глазам подступали слёзы, но она знала, что должна держаться. Ей нужно было говорить с опекой, врачами, полицией, оплачивать лечение и искать хорошего психиатра. Времени на грусть, как и всегда, не оставалось.       Когда полиция ушла, она выудила из-под раковины чистящие средства. Хлорка болезненно покалывала кожу, но Ким это игнорировала.       – Моя вина, – пробормотала она. – Прости, пап. Я… я знаю, что облажалась.

***

      – Что с тобой? – Минджон вздрогнула, когда Джимин, нахмурившись, обхватила пальцами её подбородок и притянула к себе. – Выглядишь ещё хуже, чем обычно. Ты не спала?       – Всё в порядке.       – Не спала. Я бы предположила, что у тебя кто-то появился, но… нет, на это лицо никто бы не купился, так что дело не в этом. Проблемы дома?       – Какое вам дело? – Огрызнулась Минджон.       За пару секунд Джимин оказалась рядом с Минджон, усаживаясь на стол, чтобы нависнуть над ней. В другое время Ким приняла бы эту игру, но сейчас её сил едва хватало на то, чтобы держать глаза открытыми.       – Ты лезешь в мою жизнь, я – в твою. Ну? Как много компании придётся заплатить, чтобы ты продолжила работать?       – Просто оставьте меня в покое.       – О, ясно. Ты снова ведёшь себя глупо. Если у тебя проблемы, принять мою помощь – лучшее решение.       – Вы тут не поможете.       Джимин собиралась ответить, когда мобильный Минджон зазвонил. На экране появился знакомый номер – представительница органов опеки. Всё утро они спорили о том, куда должна отправиться Ичжо, чтобы получить меньшую психологическую травму, а час назад она заявила, что подаёт в суд заявление о лишении мисс Нин родительских прав.       Ким потянулась за мобильным, но Джимин ответила первой.       – Да? А вы кто? – Услышав визгливый голос, она усмехнулась. – Я Ю Джимин, начальница той девушки, о которой вы говорите. В данный момент она слишком занята. Суд? Ну, мой адвокат будет рад встретиться, чтобы обсудить все детали дела об опеке. Насколько мне известно, Минджон может оформить её, потому что у неё есть работа и жильё… меня не волнует, что вы думаете о её возрасте. Да, и вам всего хорошего, – выключив звонок, она покачала головой. – Ещё одна старая сука. Дело об опеке? Серьёзно?       – Это не…       – Тебе нужен адвокат, Минджон, и, если ты хочешь, чтобы я нашла для тебя лучшего, то будь со мной честной.       – Моя мачеха вчера попыталась покончить с собой. Моя сестра была дома.       – И ты хочешь оформить над ней опеку?       – Ей уже 17, она вполне самостоятельная. Ей… ей просто нельзя в приют.       – Ясно, – Джимин нажала на кнопку телефона на рабочем столе. – Тэён, скажи Хёён, что мне нужна её консультация по делу об опеке. Без лишних вопросов. Мы, как всегда, должны выиграть. А ты, – она посмотрела на Минджон. – Можешь поспать здесь. Через три часа я вернусь с адвокатом и поедем разбираться с этим дерьмом. Ясно?       – Д-да… спа…       – Поблагодаришь, когда твоя игра принесёт мне деньги. А теперь иди и поспи, ты выглядишь отвратительно с этими синяками.