***
Бруно вздыхает, когда обнаруживает очередную пропажу. Ему сорок, и у него появился маленький хвостик. Хитрый ребёнок то и дело отводит взгляд, когда Бруно на него смотрит, и не признается, что это он стащил все книги. Поэтому он выкрадывает их обратно, одна за одной, подкладывая вместо них монетки рядом с кроватью племянника. Оба делают вид, что ничего не происходит. Пока сестра в очередной раз огрызается, а мама погоняет его за неудачное предсказание, у Бруно есть солнечный лучик, который освещает его день. Иногда он чувствует себя пустым местом, а потом чувствует на себе хитрый взгляд карих глаз. Ему приходится собирать себя по кусочкам после очередной проповеди о том, что он занимается не тем. Не можешь помочь — не мешай. Бруно хотелось бы быть чем-то большим, чем просто способом заглянуть в будущее. Джульетта неловко улыбается, когда он снова пытается завести разговор. — Мы можем спрятаться вместе, — шепчет Камилло, и Бруно радостно кивает. Ему всё кажется, что стоит оступиться, и он упустит что-то важное. Он крепко держит Камилло за руку, и они карабкаются вверх по сотне ступеней. Песок, песок, песок, но Камилло нравится строить из него замки. Нужно всего лишь ведро воды, чтобы его намочить. Есть что-то неизмеримо необыкновенное в связи, которая образовалась между ними. Пока он держит руку Камилло в своей, он кому-то нужен. Бруно целует племянника в лоб.***
Бруно не знает, в какой момент что-то пошло не так. В какой момент Камилло стал прятаться от него и наблюдать со стороны, думая, что его не замечают. Прятаться под чужими лицами, как будто это не вуаль, которую Бруно снимет движением руки. Лукавая улыбка, моргание, наклон головы. Он узнает племянника под любым лицом. Кажется, что ответ где-то близко. Он никак не может его ухватить. Камилло слишком весёлый, слишком беззаботный. И отстраненный. Настолько, что это не может быть не маской. И он хотел бы снять эту маску лёгким жестом, но не может. Камилло со смехом отводит взгляд и избегает разговора. Никто не видит, как он пытается поймать племянника за плечо. Как он проходит мимо его двери, с тоской касаясь тёплого дерева. Ему хотелось бы открыть её и узнать, что внутри. Нужно всего лишь поговорить. До Бруно снова никому нет дела. Камилло растворяется в толпе, словно сахар. Поймать его невозможно, поэтому Бруно решает жить вопреки. Улыбается при очередном разговоре, в котором ему нет места. Собирает цветы, надеясь что племянник спустится и присоединится. Но Камилло продолжает смотреть издалека, думая, что его не видят. Очередное предсказание предвещает неудачу. Бруно уже не знает, кому именно. Ему кажется, что неудача преследует его с рождения. Может быть, где-то в другой вселенной его маленький лучик не закрылся в себе и не плачет по ночам. Может быть, там Бруно может ему помочь. Может быть, там он даже снова кому-то нужен. — Всё будет хорошо, — он шепчет самому себе. Честно говоря, он думает о Камилло каждую минуту жизни. Ответ где-то рядом, просто он пока не может его нащупать. Он взъерошивает племяннику волосы, и улыбка у того болезненная.***
Плечи едва заметно касаются друг друга, пока они вместе читают. Бруно чувствует себя чёртовым извращенцем, когда бабочки начинают порхать в животе. По коже бегут мурашки. Время летит так быстро, и вот Камилло уже большой. И сегодня один из редких дней, когда он решил уделить ему внимание. Бруно не хочет портить все неуместными эмоциями. Но все равно плетет венок и аккуратно треплет тёмные волосы. — Теперь ты король, — тихо говорит он. Может быть, если закрыть свое сердце на замок, ничего лишнего оттуда не выберется. Может быть. Камилло всегда был королём в его глазах. Ему на голову тоже ложится венок, из красный цветов. — Теперь мы оба короли, — первая искренняя улыбка за столько дней. Когда Камилло улыбается, Бруно чувствует себя самым счастливым человеком на свете. Он тянется, чтобы взять его за руку, но останавливает себя. Главное — не испортить всё. Камилло чем-то обеспокоен и сердце Бруно вторит меланхолией. Когда ребёнок грустит, ты грустишь вместе с ним. Но Камилло больше не ребёнок, и Бруно из раза в раз задаётся вопросом, где лежит эта черта и когда он успел её пересечь. — У тебя всё в порядке? — вопрос слетает с губ быстрее, чем он успевает его поймать. Он почти видит момент, когда Камилло снова воздвигает стены вокруг себя. — Да — с натяжной улыбкой отвечает он. — Разве может со мной что-то случиться? — эта ложь успела осесть горечью на языке давным-давно. Бруно подвигается поближе. Камилло не отстраняется. Он никогда не отстраняется, как цветок, ловит каждое его касание, а Бруно и не думает его остановить. Они сидят у реки, где за шумом даже Долорес ни за что их не услышит, но племянник говорить не хочет. Хотелось бы взять его за руку, но они просто сидят. Книга давно лежит в стороне, забытая и не нужная, как и сам Бруно, когда Камилло не рядом. Вода шумит, но в этом шуме не разобрать ни слова. Сделай вид, что ты ничего не чувствуешь, и буря пройдёт стороной. Закрывая глаза, Бруно видит перед собой его лицо. Хотя, конечно, это всё не правильно. Поэтому он слегка отстраняется, надеясь, что им обоим станет от этого легче. Легче не становится. В каждом движении и звуке сквозит недосказанность, от которой нечем дышать. Камилло перерастет это и двинется дальше. Найдёт себе девушку, заведёт семью, а Бруно снова будет наблюдать со стороны. Всё что угодно для его маленького лучика. Он готов его отпустить, он лишь хочет насладиться его компанией ещё немного. Бруно повторяет это у себя в голове. Зудит желание посмотреть будущее и навсегда все для себя определить, но он держится. Он лучше всех знает, что нельзя позволить короткому видению определить его судьбу. Иначе потом сам не заметишь, как будешь пытаться подстроить под него свои поступки. «Я так хочу тебе помочь» — Камилло снова отводит взгляд. «Просто поговори со мной» — Бруно хочется кричать, но он просто смотрит на кудрявую макушку. Наклоняется и оставляет лёгкий поцелуй на ней, а Камилло краснеет. День такой тихий и спокойный. Во всяком случае, пока они вместе — они оба немножко счастливы.***
Не здесь. Не сейчас. Он так мечтал услышать это, но сейчас каждое слово — гвоздь в крышку его гроба. — Я тебя люблю, — Бруно совершенно растерян. Бруно не знает что делать и что сказать. Почему сейчас? «Как мужчина женщину» — звенит в голове эхом. Что за глупая аналогия. Он не успевает выдохнуть, не успевает придумать ответ, он ничего не успевает. Он любит его, как Камилло любит Бруно, а Бруно любит Камилло Камилло наконец смотрит ему в глаза, а потом исчезает. Черт знает, где и как он этому научился, но сейчас Бруно проклинает этот славный момент. И семейные таланты, и всю семью, и себя заодно. Как он мог это упустить? Очевидно, план «перерастёт» не сработал. Тысяча голосов в голове гремят под стук сердца, а в ушах звенит. Плечо, ещё одно, хватает одного взгляда, чтобы понять, что очередной прохожий — не он. Почему нельзя было просто поговорить? Бруно больно бьётся рукой об чью-то дверь и сбивает с ног маленькую девочку. Поднимая её на ходу, он бежит дальше и думает, думает, думает. Почему Камилло не остановился чтобы подумать, хоть на секунду? Просто наблюдать никогда не достаточно. Он ждал, пока племянник сам раскроется, но уже слишком поздно. Не то, всё не то. Бруно сворачивает на тропинку к реке, спотыкается и падает. Он всегда так боялся глубокой воды, что не научился плавать. А ведь ему уже пятьдесят. Что за бедовый дядя достался его племяннику? — Камилло! Пока бежал, сам не заметил, как начал плакать. Кажется, он сорвал голос, и горло болит. Нельзя было пускать всё на самотёк. Если не успеет — утонет прямо там же, следом. Солнце слепит глаза, но он видит знакомый силуэт у реки. — Маленький… — Бруно хотел бы выругаться, но он слишком занят. Как же тяжело вытаскивать из воды на землю целого человека. Особенно, если не умеешь плавать и цепляешься за всё, что под руку попадается. Он и сам уже почти захлебнулся, но схватился за какой-то глупый куст и рывком вытянул их обоих на берег. Трава под мокрыми пальцами нежнее шёлка, а самое главное — Камилло тоже на берегу, вместе с ним. Он дышит и кашляет, падает, но продолжает дышать. — Да как же… — Бруно задыхается и рыдает одновременно. — Почему… Он подползает к Камилло. Хотел бы посмотреть ему в глаза, но из-за воды и слез ничего не видно. Поэтому он руками находит плечи, хватает их и начинает трясти. — Почему ты не мог просто поговорить со мной? — наконец выкашливает он, прижимает Камилло к себе и продолжает рыдать. Секунду спустя он чувствует робкое ответное объятие. — Ты меня спас, — заключает Камилло и Бруно хочется заорать ему в ухо. — Почему ты не сказал мне? Зачем… — он спотыкается в словах и прижимает ребёнка к себе ещё сильнее. — Зачем вот так вот… Больше сказать нечего. Бруно глубоко вздыхает, чтобы успокоиться. Всё произошло так быстро, что у него даже не было времени чтобы толком прочувствовать, поэтому сейчас эмоции выливаются из него рыданием и болезненной хваткой. Все эмоции, что он упустил за последние двадцать лет. Хранил и берег, надеясь, что перерастет и переживёт. — Я думал ты меня ненавидишь, — тихий голос Камилло режет лучше любой музыки. — Да как я могу тебя ненавидеть? — Бруно отстраняется и кладёт руки ему на щеки, чтобы удержать и посмотреть в глаза. — Как я могу тебя ненавидеть? Ты — лучшее что есть в моей жизни. Скажи, как я могу тебя ненавидеть? Камилло смотрит со смесью стыда и смущения, и робко пожимает плечами. А потом улыбается. — Я люблю тебя больше всего на свете, — Бруно снова хватает его за плечи и обнимает. — Тебе совершенно не обязательно умирать чтобы узнать об этом, — выдыхает он и наконец успокаивается. Всё что ему нужно наконец у него в руках, в безопасности. — Пожалуйста, просто говори со мной, — он берет руку Камилло и аккуратно целует его костяшки. — Я люблю тебя, — запястье, предплечье, плечо, Бруно целует его лоб. Они лежат на траве, держась за руки и греются на солнце. Мокрые насквозь, и зубы стучат друг об друга, но ему никогда не было так спокойно. Тишина укачивает его полным взаимопониманием. Пальцы у Камилло длинные и тёплые. — Я думал, ты это перерастешь, — признается Бруно, и поворачивается, чтобы посмотреть племяннику в лицо. — Я думал, ты не знаешь, — Камилло признается в ответ и щурится, вроде как от света, но на самом деле от неловкости. — Ещё бы я не знал, — Бруно качает головой. — Твои взгляды бывают весьма красноречивы. Да и кроме этого, я за тобой уже девятнадцать лет наблюдаю. Камилло хихикает и крепче сжимает его руку. — И ты совсем не против? Приходится взять паузу, чтобы подумать над ответом. — Пока ты счастлив — я совсем не против, — Бруно улыбается и целует его лоб. — Я тоже счастлив. А когда надоем тебе, буду счастлив просто видеть тебя счастливым. — Ты никогда мне не надоешь, — легко отвечает Камилло и притягивает его ближе. Солнце такое тёплое, земля — мягкая, а жизнь — приятная. И так будет всегда.