I will always be your friend I know who you are inside I am with you till the end Never far behind Aly & AJ — Never Far Behind Я всегда буду твоим другом. Я хорошо тебя знаю. Я буду с тобой до конца, Всегда рядом (перевод)
Воспоминания Касуми изменили отношение Какаши к ней. Проживая её жизнь под чутким руководством Ино, он больше не видел ту странной и подозрительной незнакомкой. Но упрощало ли это ситуацию? Совсем немного и очень поверхностно. С другой-то стороны, всё стало гораздо сложнее. Так просто подпустить к себе кого-то, и к тому же настолько близко, для Какаши всегда было сложной задачей. Он был совершенно не готов сближаться с ней, но должен будет когда-нибудь научиться называть её сестрой. Это всё-таки было правильно. Технически. Должен — с этим словом проще принять происходящее и позволить ему быть. К себе понятие «семья» он никак не примерял. Клан Хатаке должен был закончиться на нём — это Какаши уже давно принял как данность, прекрасно понимая свою неспособность с кем-либо сближаться. О продолжении себя в наследниках и речи не могло идти! Никаких родственников у него тоже никогда не было. А теперь всё поменялось. И что делать и как себя по этому поводу чувствовать, он не знал. Решил действовать по ситуации, встречаясь с сестрой во второй раз. — Спасибо, — просто сказала Касуми, когда они уже покинули башню и сидели на лавочке неподалёку. — Это меньшее, что я могу сделать для Вас, — ответил Какаши. — Мы оказались в непростой ситуации, правда? — Я не планировала, чтобы всё так получилось, — сказала Касуми, глядя куда-то в сторону. — Но Вы здесь, — Какаши очень не нравилось то, в какое русло шёл их разговор, но и сам он не знал, что говорить. — Теперь Вы — часть нашего мира, и нам просто необходимо найти способ принять изменения. — Нам? — переспросила она и наконец-то посмотрела на него. — Именно так. Я собираюсь выполнить своё обещание в полной мере. Я видел Ваши воспоминания и догадываюсь, что с новой реальностью мириться непросто. На Вашего брата я совсем не похож и не смогу Вам дать то, что давал он. Могу только пообещать, что окажу Вам любую помощь и поддержку, если потребуется. — Спасибо, — кивнула Касуми и снова замолчала. Разговор никак не хотел оживляться. Какаши старался быть внимательным к чувствам женщины, стараясь не ранить и не обидеть. Он надеялся на то, что ему поможет опыт с Обито, но Касуми хотела от него совсем не того, что он сам хотел услышать от друга детства. По факту, она не хотела от Какаши ничего. Не злилась, не выказывала обиды, не требовала любви в ответ, понимая, как это глупо. Даже старалась лишний раз не смотреть на него, и он понимал, почему. Эта ситуация была явно сложнее, чем всё, что было с ним раньше. Какаши, перебрав в уме варианты, посчитал хорошей идеей пригласить Касуми на совместную тренировку. Это могло их сблизить на другом уровне — более высоком и личном. И стало действительно верным решением. Оказавшись на полигоне, они оба сосредоточились, пытаясь прочувствовать друг друга, считывая намерения, угадать и подобраться ближе. И расслабились внутренне. Какаши в очередной раз убедился, что она – точно его сестра, когда прочувствовал её и в бою. То, что было дано ему от рождения, потихоньку смазалось в течение жизни из-за того, что Шаринган подарил дополнительные возможности. А в Касуми же ничем не попранные природные предрасположенности расцвели, отшлифованные до идеала. Бой с ней был интересным – она демонстрировала завораживающую красоту той силы, которая могла бы существовать и в нём. После тренировки они действительно посмотрели друг на друга по-новому – более открыто. Продолжать беседу было поздно, и договорились на следующую встречу, в выходной. Вторую совместную тренировку они провели несколько дней спустя. Это дало свои плоды, ещё сильнее раскрывая их обоих. Складывая печати примирения, Какаши замер, учуяв знакомый запах, от которого сердце забилось быстрее, но тут же нервная волна прошлась по всему телу. Сакура хоть и была очень сильной — в чём-то даже сильнее его самого – но мысль о том, что и он, и Касуми громили полигон в полную силу и могли навредить девушке, пугала до дрожи. Он подозревал, что сестра, получив медицинскую помощь, специально сочинила байку про кулон, чтобы оставить их наедине. Но был благодарен ей. Какаши очень хотел увидеть Сакуру. А её смущение, когда девушка его лечила, всколыхнуло какие-то новые чувства, одно из которых было надеждой. Надеждой на то, что у него есть шанс на взаимность. Оказалось, что Сакура может быть очень настойчивой. Какаши знал о её упрямстве, но никогда прежде оно не было направлено на него. Девушка легко пробиралась через его барьеры, но от неё не хотелось загораживаться и отворачиваться. Какаши очень хотел открыться, но просто не знал, как. Не умел. И всё равно она легко вытягивала из него те чувства и эмоции, которые прежде были под запретом. С непривычки накал был настолько невыносим, что он попытался отшутиться. Получилось ужасно глупо — и на грани. Удивительным образом ситуацию замяла сама Сакура благодаря тому, что у неё были свои представления о нём и его способах общаться. Сколько барьеров они преодолели за одну встречу? Перешли на «ты», а ещё он позволил ей снять с него маску. Совершенно очевидно, что воспоминания Касуми изменили их обоих, заставляя пересмотреть отношение друг к другу. Какаши ожидал от девушки чего угодно, но только не признания в том, что она хочет разглядеть именно его, чтобы не путать с параллельным двойником. Она действительно хотела разделить их у себя в голове и, сама того не зная, давала этим успокоение, развеивая главный страх Какаши — стать странным воплощением того обаятельного парня. Он рискнул всем, предлагая ей снять с него маску. А Сакура… Она смотрела на него так, будто видит впервые. Он почувствовал, как сбилось дыхание девушки. Заметил, как скользнул её взгляд по его носу, чуть задержался на губах, а затем она снова подняла глаза, смотря прямо. «Я вижу тебя» — сказала она и прикоснулась нежными пальцами к его щеке. Хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Какаши не сдержался — прильнул к её ладони, но вовремя одёрнул себя. Сакура, смущаясь своего порыва, испугалась и отняла руку. Её щёки так мило розовели, что хотелось ещё продлить этот момент. Но Какаши, уже по давней привычке тут же свёл всё смущение на нет, ввернув шутливый вопрос про ставки. Почему-то нестерпимо хотелось осыпать пунцовеющее лицо девушки поцелуями — так забавно она смущалась. Пришлось даже натянуть маску обратно, чтобы знакомый барьер из тонкой ткани на лице не дал ему сорваться и позволить себе лишнего. Сомнения снова закрались в голову Какаши. Уверенность в том, что его чувства станут когда-нибудь взаимными, смешивалась с воспоминаниями о том, что все, кого он любил, рано или поздно уходили. Но всё тут же начало рассыпаться, когда он учуял запах возвращающейся Касуми. В том мире она была с ним со своего первого вдоха до его последнего выдоха. Она пережила его там и, казалось, переживёт и здесь. И это давало странное утешение. А ещё предчувствие впервые в жизни не обещало ничего страшного. Оно никогда не ошибалось, и Какаши знал, когда можно верить себе. Так, быть может, стоит попробовать? *** Пригласить Сакуру на обед оказалось удивительно легко. К моменту, когда она появилась в его кабинете с отчётом, Какаши успел уже подумать обо всём. Сомнения по-прежнему иногда поднимали голову, но внутреннее чутьё было убедительнее. Оставался лишь нерешённый вопрос с Саске, но с этим он пока решил не торопиться. За три года, прошедшие с войны, девушка ни разу не поинтересовалась делами бывшего возлюбленного. А давить на Сакуру он не собирался, тем более в момент, когда она и так была в смятённых чувствах. На людях она по-прежнему звала его сенсеем. Какаши не возражал и не поправлял девушку, понимая, что для неё это всё ещё трудный шаг. Больше восьми лет она обращалась к нему с почтением, как к наставнику, которым для неё он, по сути, и не был никогда. Но как бы она ни называла его — это не вносило никакой напряжённости в их совместные обеды, которые стали тёплой отдушиной для обоих. Ему было весело и легко с Сакурой. Он словно заново открывал её для себя и влюблялся с каждым днём всё сильнее. А её смущённые улыбки и несмелые касания очень красноречиво указывали на растущую взаимность. Иной раз Какаши с трудом сдерживался, желая поддаться своим чувствам. Мешало только одно — полное отсутствие опыта отношений. Фактически, в его жизни их и не было ни разу. И он не был уверен в том, стоит ли сейчас переходить к более активным действиям. Ему очень хотелось поцеловать Сакуру, но он даже не знал, как это правильно делается. В воспоминаниях Касуми он видел несколько поцелуев своего и Сакуры параллельных двойников — лёгкие невинные касания губ. В Ича-Ича персонажи целовались страстно, глубоко и с языками. Какой бы поцелуй Сакура хотела получить? И как так получилось, что в сексе он успел перепробовать всё, а целоваться так и не научился? Ему так и не удалось прийти к согласию с собой в этом вопросе. АНБУ не позволяли надолго остаться им наедине, буквально каждый раз срывая Какаши с обедов — и на то была причина: ответ из Деревни, скрытой в Камне по запросу о Касуми и разрыве пространства между мирами. Цучикаге прислал письмо о том, что приедет разбираться в вопросе лично. Подготовка к встрече неожиданной делегации из союзной деревни отнимала всё время. Ооноки хотел максимально глубоко вникнуть в вопрос, показывая заинтересованность. Хатаке, сам того не желая, начал отдаляться от Сакуры, всё больше погружаясь в работу. В последнюю их встречу перед тем, как Какаши окончательно заперся в башне Хокаге, Сакура обняла его. Словно предчувствовала то, что предстоит долгая разлука. Разрыв закрылся довольно быстро и не нанёс ущерба деревне — так сказал Цучикаге. Поначалу его визит выглядел доброжелательным, основанным на интересе. Никто не предполагал, что Ооноки внезапно решит изменить своё мнение. Теперь он начал придерживаться мысли о том, что это была диверсия со стороны Листа, чтобы нарушить мир и навязать свои порядки другим. Указывал на то, что в деле замешана сестра Хокаге, а проверить подлинность её воспоминаний и историю с закрытием разрыва могут только шиноби Конохи — так сложилось, что в других странах не было людей с умениями, схожими с техниками клана Яманака. Он больше ничего и слышать не хотел о параллельных мирах, игнорируя очевидные факты. Помимо Цучикаге, Шестого ждала и другая проблема. Старейшины. Они как обычно требовали немедленного разрешения ситуации любым способом, не забыв указать на то, что только благодаря шиноби Скрытого Листа в войне удалось одержать победу, и другие деревни должны об этом помнить. Предлагали использовать ситуацию для того, чтобы сделать то, в чём их обвинял Цучикаге — усилить влияние Конохи. Как и все, кто причастен к правлению, они с самого начала знали о Касуми. Но если тогда отнеслись к необычному происшествию довольно спокойно, то сейчас быстро забыли свои слова о том, что это — личные семейные дела, которые касаются их только в вопросе о том, будет ли сестра Хокаге принята на службу в качестве куноичи Деревни Листа. Они предлагали изменить её роль в ситуации, демонстрируя то, что только у Конохи есть человек, способный спасти мир от техники, которая могла появиться не только в одном из параллельных измерений, но и в других. Но в их плане она не была защитницей, она была способом манипуляции другими. Какаши понимал их резоны — люди, привыкшие за столько лет к тесному взаимодействию с Данзо и одобрявшие его подход и методы, просто не могли смириться с тем, что сейчас мир устроен по-другому. Со Старейшинами удалось договориться только их методами — манипуляцией фактами. Какаши ненавидел это, всячески стараясь быть подальше от грязных игр. Пришлось сыграть на их недоверии к Саске, который в этой истории занимал в общем-то не последнее место, благодаря действиям его двойника и способности перемещаться по другим измерениям. Конечно, он не мог попасть в то, откуда пришла Касуми — оно было слишком далеко для возможностей одного Риннегана. Но то, что Цучикаге цеплялся за эти факты и складывал их воедино, приписывая этому Саске все прегрешения того, разрушало изящность плана Старейшин. Осторожно разбирая по кирпичикам ситуацию, Какаши сумел собрать весьма неприглядную картину и убедить стариков в том, что придётся поставить ненавистного им парня на первый план рядом с Касуми, чтобы идея о возвышении Конохи хоть как-то заработала. Это была настолько ювелирная перетасовка фактов, что Какаши чувствовал, как от напряжения намокает спина. Но эти усилия того стоили — получив неохотную, но хоть какую-то поддержку Старейшин, Хокаге сосредоточил свои усилия на переговорах с правителем деревни Скрытого Камня. С ним такие методы работали плохо. Он был хитрым демонстративным упрямцем, который во всём искал выгоду. — Чего Вы добиваетесь, Цучикаге-сама? — спросил Какаши, окончательно теряя терпение после нескольких дней безуспешных переговоров. — Выдачу ответственных за разрыв, — ворчливо ответил тот. — Хокаге-сама, Вы должны признать, что это дело рук Ваших людей. — Если бы это было делом рук моих, как вы говорите, людей, то какие у меня были причины оповещать Вас? — спросил Шестой. — Чтобы отвести от себя подозрения, разумеется, — ответил Ооноки. — Это противоречит той цели, которую мы, по-Вашему, преследуем. — И что прикажете, поверить в этот бред про параллельные миры? — разъярился Цучикаге. Какаши еле сдержал удовлетворённый выдох. Аргументы кончились, и старик перешёл на нападки. А у Листа ещё было, что добавить. — Как шиноби союзных стран, все мы обязуемся поддерживать друг друга, — сказал он. — Нужно в первую очередь понять, в каком состоянии сейчас находится пространство. Требуются ли дополнительные усилия для того, чтобы сберечь наш мир от разрушения, или же он стабилизировался сам? Этот разрыв чуть не уничтожил всё пространственное поле, и наша задача — проследить, чтобы он закрылся насовсем. Листу невыгодно ни с какой стороны создавать проблему, которая уничтожит не только наш мир, но и все остальные, понимаете? — Я проведу своё расследование, — мрачно сказал Цучикаге. — И если узнаю, что в этом и правда замешан кто-то из Конохи, то буду требовать решения этой проблемы на Совете Пяти Каге. — Это Ваше право, — развёл руками Какаши. С отбытием делегации из Камня напряжённость не уменьшилась. Зная характер Ооноки и его способы решения сложных проблем, решили принять дополнительные меры и подготовить Коноху к возможным диверсионным вылазкам из Камня. И вернуть на время Саске в деревню, чтобы не оставлять Цучикаге возможностей к провокации через него. Старик уж слишком активно в своих речах выражал уверенность в том, что это его рук дело. Всё это время Какаши не мог выкроить даже минуту для того, чтобы выбраться к Сакуре. Он даже дорогу домой забыл, оставаясь постоянно в Башне — ту к тому же ещё и закрыли на период визита делегации из Ивагакуре. Можно было пожертвовать сном, но Хатаке откровенно боялся отключиться прямо перед Сакурой — после выматывающих совещаний и бесед с Цучикаге он падал лицом в подушку и засыпал на несколько часов, чтобы потом снова вернуться к работе. Даже снов не помнил. Поэтому, сидя на подоконнике квартиры спящей девушки, он долго собирался с мыслями. Что она думала все эти дни? Ждала ли его? Обижалась? Работа Хокаге не была простой, она наверняка знала это, будучи ученицей Цунаде. Но оставлять её так, когда они даже не успели прояснить свои отношения, было неправильно. Какаши чувствовал себя очень виноватым перед девушкой. Сакура спала на боку, скинув одеяло. В свободной белой футболке и таких же шортиках она казалась такой нежной и беззащитной, что с трудом верилось тому, что в её руках заключена огромная силища. Какаши любовался её приоткрытыми губами, рассыпанными по подушке розовыми прядями — даже в неверном ночном свете он замечал эти детали. Очень хотелось прикоснуться, но было ли это правильным – вот так к ней врываться? Какаши вздохнул и пошевелился — неожиданно громко. Девушка вдруг открыла глаза, поворачиваясь на звук. Улыбнулась — и подлетела к нему, стягивая за руки с подоконника, заключая в объятия. Умоляла остаться, вжимаясь в него с отчаянием. Какаши обнял её, не веря своему счастью, вдыхая нежный тёплый запах её кожи и волос. Она всё-таки ждала его! В ту ночь они впервые поцеловались. Губы Сакуры были нежными, но в их касании чувствовалось отчаяние. Она не верила, что Какаши настоящий, что он не исчезнет, растворившись в её грёзах. От этого всё внутри сжималось. Сколько же раз ей снился этот сон, в котором она просила его не уходить? И в эту же ночь он услышал от неё то, о чём боялся спросить: с Саске всё кончено. А слова «я не поцеловала бы тебя, если бы было иначе» прозвучали как признание. Сердце Какаши подпрыгнуло, пуская живительные потоки нового чувства по всему телу. И Сакура потянулась вновь к его губам. Он не помнил, кто первый из них углубил поцелуй, пропадая в нежности момента. Пусть они оба не умели целоваться, но довольно быстро подстроились, ловя ритм, сплетая языки, лаская и изучая друг друга. Была только одна неприятная осечка, когда Какаши слегка куснул Сакуру за язык клыком, но всё остальное перекрывало эту неприятность. Поцелуи были такими сладкими! Хотелось ещё, и ещё, пока хватало сил и воздуха в лёгких. Как назло, у Какаши было мало времени. С утра планировался общий сбор шиноби, а за пару часов до него нужно было встретиться с Касуми для того, чтобы подготовить её к снятию прикрытия среди ниндзя. Поэтому пришлось нехотя отпустить Сакуру. Глядя на её прикрытые от удовольствия глаза и то, как она облизала нижнюю губу, Хатаке еле сдерживался, чтобы вновь не утянуть девушку в поцелуй. Она отпустила его, понимая и не осуждая. Какаши честно сказал ей о том, что не может обещать частых встреч, но в её взгляде не прочёл обиды или злости. Только лёгкую грусть и страх того, что снова придётся воевать. И — самое желанное — благодарность за то, что он пришёл к ней.***
Встреча с Касуми не вызвала смущения или напряжения. Благодаря тому сближению, которого удалость достичь во время тренировок, разговоры стали более смелыми. А сестра постепенно разграничивала образы двух Какаши в сознании. Он был рад, что она хотя бы больше не отводила нервно глаза. — Рада видеть, что ты в порядке, — сказала она, оглядывая его. Во взгляде сквозила забота. — Простите за то, что пришлось оставить Вас, сестра, — ответил он. — Обстоятельства сильно изменились. — Всё-таки стоило остановиться на подмене документов, да? — горько спросила Касуми. — В этом дело? — Да. И нет, — Какаши не удивляла её прозорливость. Она всё-таки была гением. — Как бы то ни было, важно было узнать о том, что из себя представляет разрыв пространства, и закрылся ли он полностью. Я не собираюсь ставить под сомнение Вашу технику, но мы должны убедиться, что всё прошло гладко. Это ещё одна причина, почему я против того, чтобы подделать документы и забыть причины произошедшего. — И что с разрывом? — Его видели в Стране Земли, в Деревне Скрытого Камня. Цучикаге не верит в то, что он случился не по вине Листа. Мы сейчас находимся в опасной ситуации и вводим режим повышенной готовности. Наши шиноби должны знать о том, что происходит и почему мир снова под угрозой. Для этого сегодня мы снимем Ваше прикрытие. — Это значит...? — Касуми задохнулась, смотря на него удивлёнными глазами. — Согласно нашей изначальной договорённости, вот документы о том, что Вы — моя сестра, член клана Хатаке со всеми правами и куноичи Конохи в звании джонина, — Какаши улыбнулся и придвинул ошарашенной женщине все необходимые бумаги, которые ещё пахли свежей краской. Повисла пауза. Касуми смотрела то на него, то на ламинированные листы, подтверждающие её личность и права. Ловила ртом воздух, а затем с трудом заговорила: — С-спасибо, Какаши, — выдавила она, дотрагиваясь дрожащей рукой до документов. — Я… я не знаю, что сказать. — Вы уже всё сказали, — улыбнулся он. Сестра выглядела очень трогательно в своём смущении. А он и в самом деле вдруг почувствовал себя кем-то, кто должен о ней заботиться. Вряд ли это были братские или даже дружеские чувства, но всё же Какаши к ней тянуло, в том числе и из-за того, что он не мог не ощущать их сходства. — Какие различия у клана в моём и этом мире? Должна я что-то ещё знать? — По большому счёту, никаких. Есть дом, клановый особняк. Вот здесь, — он ткнул пальцем в точку на карте Конохи на стене. — Но я там уже много лет не живу и не уверен, что он в хорошем состоянии. Если захотите, можете жить там, я не возражаю. Помогу с тем, чтобы привести дом в надлежащее состояние. — Нет, — мотнула она головой. — Я бы предпочла остаться в той квартире в общежитии. Я ведь теперь могу брать задания и оплачивать аренду сама. — Хорошо. Но, если вдруг передумаете, скажите мне. Копию ключей я отдам чуть позже. — Э-э, Какаши, а могу я задать один вопрос? — спросила Касуми, не поднимая глаз от документов. — Конечно. — А в этом мире папа… тоже? — едва слышно спросила она и сжалась. Он тяжело вздохнул. Принимая её как сестру, он не имел права скрывать это. Тем более, о ней он уже знал всё. Было справедливо рассказать ей хоть что-то. Тут же вспомнилось то, о чём Сакура говорила ему на полигоне. Нужно открываться им обеим, как бы сложно это ни было. — Да, — коротко ответил Какаши. — Всё в точности так же, как в Ваших воспоминаниях. И про маму всё тоже совпадает. — Прости, не стоило спрашивать. — Всё в порядке, — ответил он, улыбаясь ей глазами. — Было бы странно ничего не знать о своей семье, правда? — Звучит как приглашение, — в лице Касуми читалось замешательство. — Это оно и есть. Можете спрашивать, а я постараюсь ответить, как смогу. — Ясно, — кивнула Касуми и замолчала. Она не собиралась ничего спрашивать. А Какаши не знал, о чём рассказать. Было бы действительно проще, направь она его вопросами на нужные мысли. Принять её как часть клана, семьи, передать ей право на пользование клановой собственностью — всего лишь старый особняк — это было просто. Но поселить в душу то, что так легко было написать на бумаге, у него не получалось. Придерживаться глухого формализма, подобного тому, что был присущ большим кланам вроде Учиха или Хьюга, не хотелось. Касуми заслуживала большего. Да и он тоже. Заменить того Какаши он бы не смог никогда, да и не хотел. Отношения придётся выстраивать по-другому. Ей придётся привыкнуть к тому, что человек с лицом её брата в этом мире совсем другой. Может, правильнее было бы и вовсе не сближаться. Но он не мог так поступить. Касуми держалась за него и за Сакуру, и не в привычках Какаши было выбивать опору из-под ног другого человека. Особенно после того, как он почувствовал внутренний порыв защищать и оберегать такую похожую на него куноичи. — Я должен Вас кое о чём предупредить, сестра, — сменил он тему, задвигая пока ненужные мысли подальше. — В связи с текущими обстоятельствами придётся вернуть Учиху Саске в деревню. — Я не собираюсь вымещать на нём злость, — быстро перебила Касуми. Она восхитительно прятала свои эмоции, и только по телесным реакциям было понятно, что её эти слова взволновали. — Можешь быть спокоен, я всё-таки куноичи. — Я знаю. Я предупреждаю Вас не по этой причине. Просто постарайтесь избегать с ним встречи, хорошо? И, если будет нужна помощь, обратитесь ко мне сразу же. — Я справлюсь, — твёрдо сказала она, но в голосе промелькнула обиженная нота. — Я не хотел Вас обидеть, — он протянул руку и дотронулся до плеча женщины. Та вздрогнула от неожиданности, но потом расслабилась под его касанием. — Не забывайте, я видел всё Вашими глазами, получив от Ино воспоминания. И понимаю, что встреча с Саске — это вряд ли то, что принесёт Вам хорошие эмоции. Я всего лишь прошу Вас беречь себя. — Спасибо, Какаши! — ответила она, встречаясь с ним потеплевшим взглядом. — Нам пора, — сказал он. В зал для общих собраний она уже уходила его сестрой. Какаши смотрел ей вслед с мыслью о том, что эти шаги по сближению оказались легче, чем ему поначалу представлялись.