You make me feel out of my element Like I'm walkin' on broken glass Aly&AJ — Chemicals React Рядом с тобой я не в своей стихии Словно хожу по разбитому стеклу (перевод)
Следующие два дня в госпитале были неожиданно насыщенные. Такого не было уже очень давно. В первый день привезли двух маленьких мальчиков из Академии, которые что-то не поделили со старшеклассниками, и те не придумали ничего лучше, чем применить на малышах более мощные техники, чем те, которым они могли противостоять. Как итог – переломы, ссадины и кровь. Орущие от боли малыши, не менее орущие родители, очень взволнованный Ирука-сенсей, пытающийся всех успокоить, необходимость вылечить малюток как можно скорее – этого было достаточно, чтобы Сакура к концу дня была выжата как лимон. А ещё надо было написать отчёт для Шестого — всё-таки исключительно скандальный случай, и нужно заключение лечащего врача о том, что повреждения не фатальны и на будущем юных шиноби не скажутся. Сакура была в растерянности: в её детстве все вопросы между учениками Академии обычно решались кулаками, но никак не клановыми техниками. Следующий день был не лучше. Поступил шиноби, отравившийся по невнимательности ядовитым растением. Его доставили вовремя, поэтому Сакура с помощью Шизуне смогла его откачать. Но, помимо неприятной и сложной процедуры по извлечению яда, организму требовалась последующая реабилитация. Парень был шустрый и деятельный, и, едва пришёл в себя, как тут же попытался сбежать домой. Необходимость постоянно присматривать за ним и следить, чтобы он не ушёл, выматывала даже больше, чем сама операция. Сакура радовалась, что успела проведать Ино до того, как начались эти насыщенные событиями дни, ведь сейчас она еле доползала домой после работы и, не раздеваясь, падала на кровать и засыпала. К счастью, Ино умела быстро восстанавливаться после работы с памятью. Это была особая способность всего клана Яманака, без которой их техниками было бы просто невозможно пользоваться часто. Сакура даже позавидовала, увидев подругу посвежевшей и радостной. Ей самой пока было ещё далеко до такого же состояния. Изредка, когда появлялась свободная минутка, она вспоминала о Касуми. Ей очень хотелось увидеться с сестрой Какаши-сенсея — наконец, она чувствовала готовность воспринимать её именно таковой — и расспросить её о том, как прошла их встреча. Завтра последний рабочий день, и на выходных она постарается вытащить её на чашечку кофе.***
В свой выходной Сакура проснулась — и тут же закрыла глаза обратно, обдумывая приснившийся сон. В нём Какаши-сенсей обнимал её, как в ту ночь. Сакура долго нежилась в его объятиях, а потом приподняла голову, чтобы посмотреть в лицо. Ей так хотелось снять с него маску, рассмотреть его в мягком свете луны и коснуться губ в поцелуе. Какаши-сенсей, словно услышав её мысли, высвободил руку, потянулся к краю маски. И в этот момент Сакура проснулась. Хотелось застонать от обиды. Она хорошо знала, какое у него лицо, видела из воспоминаний Касуми, какими были их поцелуи. Но как же хотелось почувствовать их вкус хотя бы во сне! В реальности это вряд ли когда-нибудь будет возможно. Сакура вздохнула и накрылась одеялом с головой, словно прячась от своих мыслей. И какой в этом толк, если они все равно внутри её головы? Она всё ещё не могла себе представить того, что Какаши-сенсей сможет когда-нибудь увидеть в ней красивую женщину. Он не мог не помнить её маленькой девочкой, страдающей по Саске. Вряд ли это зрелище можно назвать хоть сколько-нибудь привлекательным. А тем более, забыть. Вот же угораздило! Едва избавилась от одной обречённой любви – и тут же смотрит в сторону второй такой же. А как не смотреть, когда что-то внутри так этого хочет, а весь мир нашёптывает «попробуй»? Сакура нервно откинула одеяло. Было страшно даже думать об этом, нужно было срочно занять голову чем-то другим! Удачно, что она как раз собиралась наведаться к Касуми! Той не оказалось дома. Сакура оставила ей записку в двери и вышла на улицу. Она вспомнила, что обещала Тен-Тен тренировку, и направилась в сторону оружейного магазинчика. — Вот это да! Тебя сто лет не было видно! — подруга вылетела навстречу, на бегу пнула упавший с прилавка кунай и заключила Сакуру в объятия. — Тебя опять в госпиталь безвылазно засадили? — Нет-нет, я была на задании. — Какое такое задание? Ты же неделю назад вернулась с сопровождения! Какаши-сенсей тебе хоть день отдыха дал? — Ну там всё сложно, — замялась Сакура. — Я же в Конохе была, просто в выходные между сменами занималась заданием. — Вот сейчас лучше не стало, знаешь? По твоим словам, выглядит так: ты вернулась с миссии, а потом всю неделю работала без отдыха, — Тен-Тен нахмурилась. — Видимо, Гай-сенсей всё-таки покусал его. «Выходные — лучшее время, чтобы тренироваться ещё больше», — добавила она, передразнивая интонации своего учителя. Сакура захихикала. Тен-Тен, изображающая Гай-сенсея, выглядела очень комично. — Да ладно тебе, я отлично провела время, — возразила она. — Аоба тут рассказывал, что Генма по секрету ему рассказал, что к тебе приехала кузина. Красивая, говорит, как богиня! — выпалила подруга. — Аоба, разумеется, по большущему секрету рассказал каждому в деревне, — хмуро предположила Сакура. Она слишком хорошо знала его умение разносить сплетни. Долг Генмы за перенос медосмотра мгновенно вырос раза в три, не меньше! — Ли очень заинтересовался, — хихикнула Тен-Тен. — Мне кажется, он надеется на то, что раз не получилось с тобой, может получиться с ней. — Сомневаюсь, — протянула Сакура. — Она по возрасту ближе скорее к Гай-сенсею, чем к Ли. — Какое это имеет значение, если между ними вдруг вспыхнет любовь, — мечтательно потянула Тен-Тен. — Подруга, ты давай, прекращай! — занервничала Сакура, почему-то услышав в её словах очередное «попробуй» для себя. — Если в твоих словах заменить «любовь» на «Сила Юности», ты будешь звучать в точности как Гай-сенсей, а это уже диагноз! — Больше не буду, — захихикала та. — Идём, а то я уже заржавела с этой сидячей работой. Ноги еле переставляю. — Ну да, скажешь тоже! — Сакура вспомнила, как упавший с прилавка кунай после встречи с сандалией Тен-Тен вернулся обратно точно на своё место.***
Поединки с Тен-Тен были интересными всегда. Казалось бы — что нового можно придумать с одним и тем же оружием, запечатанным в одни и те же свитки? Но подруга умела удивлять. Казалось, что, если оставить ей один-единственный сюрикен, она найдёт тысячу новых, но действенных вариантов его применения. Оружие было её страстью так же, как ирьениндзюцу для Сакуры. Вдвойне интересным было и то, что стили боя были совершенно разными. Перед Сакурой стояла трудная задача: обойти защиту Тен-Тен и навязать ей ближний бой. Если всё получится, то победа будет за ней! Однако времени у них было немного. Тен-Тен работала в магазине в одиночку, поэтому просто закрыла его на обед, и через час должна была вернуться. И из-за этого пришлось закончить спарринг вничью. Было обидно, что Сакура так и не успела воплотить свою задумку о том, как приблизиться к подруге. Но решила обязательно попробовать в следующий раз. — Пора с этим что-то делать. Из-за того, что я работаю одна, ни на что нет времени, — вздохнула она. — А доходы сейчас не те, чтобы я могла нанять помощника. Для тренировки девушки выбрали единственный свободный полигон, для доступа к которому надо было обойти два других. И по дороге назад увидели, как над одним из них летали молнии и раздавался грохот. — Ого! Это явно Шестой с кем-то дерётся, судя по размаху, — присвистнула Тен-Тен. — Как думаешь, это Наруто, или у нас ещё кто-то такой же сильный есть? Вариант, который вертелся в голове Сакуры, объяснял отсутствие Касуми. — Я бы так хотела ещё посмотреть, но у меня время, — огорчённо вздохнула Тен-Тен. — Ты как, останешься, или проводишь меня? — Мне надо проверить кое-что, — пробормотала Сакура. — А ты иди. — Потом мне всё расскажешь! — строго сказала подруга и, получив утвердительный кивок, направилась дальше. Сакура дождалась, пока Тен-Тен скроется за ближайшим поворотом, и прошмыгнула на полигон. Это было опасно, но любопытство взяло верх над инстинктом самосохранения. Она уже давно не была слабым генином, к тому же Печать Силы Сотни давала ей защиту. Сакура перемещалась к месту боя по деревьям, а приблизившись, постаралась заглушить чакру. И тут же вспомнила, как в любой требующей внимания ситуации, Какаши-сенсей и Касуми первым делом принюхивались. Как она могла забыть про обоняние? Придётся наблюдать с расстояния. Чёртовы носы Хатаке! А так бы хотелось увидеть битву этих двоих вблизи! То, что вторым человеком была Касуми, сомнений уже точно не было. Воздух пронзил резкий запах озона. Точно! Он перебивает любой другой запах, и, пока они используют молнии, Сакура сможет подобраться поближе. Она нашла точку с более-менее широким обзором, затаилась в ней и ждала. Электрический разряд пролетел опасно близко, и вслед за ним в поле зрения попала Касуми. Сакура пригляделась. Её одежда была порвана в некоторых местах, а на теле кое-где виднелись синяки и ссадины. Какаши-сенсей не щадил её. И это они называют дружеским спаррингом? Сам появился словно из ниоткуда и тут же накинулся на сестру с новой порцией ударов. Выглядел он не лучше нее — такой же потрёпанный и помятый. Сакура потом обязательно вылечит их травмы. Наверняка, ей достанется за подглядывание с риском для жизни, но это было совершенно не важно. Сейчас она наслаждалась поединком двух сильных шиноби, и это захватывало дух! Все возможные дальнейшие неприятности того стоили! Она не знала, сколько прошло времени. Просто смотрела, вникала, изучала. Обнаружила, что при всей жестокости поединка они никогда не направляли молнию друг на друга, лишь на окружающие предметы, чтобы создать дополнительные препятствия. Но это нисколько не умаляло опасности бойцов. Момент, когда Какаши-сенсей сделал подсечку, поставил Касуми на колени и приложил к шее кунай Сакура даже не запомнила. Он произошёл за какую-то долю мгновения. — Сегодня победа за мной, — сказал он и после кивка женщины протянул ей руку, чтобы помочь подняться. — Спасибо за поединок, сестра. Вы очень сильны. «Сестра». На своих условиях Какаши-сенсей всё же делает медленные попытки сближения. Интересно, понимает ли это Касуми? — Почему ты не направляешь молнию в сторону противника? — спросила она. — Это мой выбор. Вы можете не разделять его и сражаться так, как удобно, — пожал плечами Шестой. — Это разрешение бить в полную силу? — Разумеется, — он слегка наклонил голову и сказал громче: — Слезай оттуда, Сакура. И иди сюда! Вот чёрт, она так увлеклась, что даже не обратила внимание на момент, когда озон рассеялся и перестал скрывать её запах! Нельзя так расслабляться, стало очень стыдно за свой промах! — Как я могла пропустить такое зрелище! — сказала она, приземлившись рядом с ними и активировала лечебную чакру. Какаши отодвинулся, уступая сестре право первой получить исцеление. — Как ты прошла мимо нас? — спросила Касуми, поёрзав, подставляя под ладони Сакуры самую неприятную травму. — Я не почувствовала твою чакру. — Нашла место с широким обзором, затаилась и скрыла чакру. С моим контролем это раз плюнуть! — А запах? Его так просто не скроешь. — Озон. Я подумала, что его будет достаточно, чтобы загрузить ваши обонятельные рецепторы до такого уровня, когда становится трудно распознать присутствие человека. — Очень умно, Сакура, — похвалил Какаши-сенсей. — Только прошу тебя, обозначай, пожалуйста, своё присутствие в следующий раз. — Если бы я сделала так, вы бы меня прогнали или стали бы сдерживаться. — Я просто не хочу навредить тебе, — сказал Какаши-сенсей и посмотрел Сакуре прямо в глаза. Она почувствовала, как сердцебиение немного ускоряется под его взглядом. — И обещаю не прогонять, если захочешь понаблюдать в следующий раз. — Договорились, — сглотнула Сакура и выдохнула. — Ваша очередь! Было сложно касаться его только чакрой, когда хотелось коснуться ладонями, а потом губами. Даже уставший, грязный и побитый он был прекрасен и притягателен. Сколько бы Сакура ни напоминала себе, что сейчас Какаши-сенсей — её пациент, и подобные мысли в такой момент неуместны, лучше не становилось. И к тому же он сам не облегчал задачу, всё так же пристально глядя на неё. Повисла пауза, и Сакура просто не знала, куда себя деть. Хотелось и прервать молчание, и остаться наедине с Какаши-сенсеем, и просто убежать. И всё это одновременно. Уши и щёки пылали: она скорее всего покраснела не то, что до корней волос, а, наверно, и до самых кончиков. Какаши-сенсей — это же Какаши-сенсей. Откуда взялась эта тяга к нему? Неужели, он и правда ей нравится? «Для любви не нужны причины» — раздался в голове его голос, прямо из воспоминаний. Твою мать! Кто-нибудь, спасите уже ситуацию! Почему Какаши-сенсей так смотрит, а Касуми молчит? Сакура уже окончательно утратила самообладание, и вот-вот это скажется на качестве лечения. Нельзя же так позориться! — Я, кажется, потеряла свой кулон, — нарушила молчание Касуми и вскочила на ноги. – Пойду поищу. Нет-нет-нет, только не это! Куда уж хуже? Они что, сейчас останутся вдвоём? Наедине? — Сакура, думаю, мне хватит, — подал голос Какаши-сенсей через некоторое время. – Не надо так перенапрягаться. — Но Ваши травмы, — еле выдавила она в ответ, всё ещё пытаясь спрятать мятущиеся чувства за профессиональной маской. — Ты уже всё вылечила, остались только синяки. Мне всё же немного больше, чем три года, чтобы об этом переживать, — улыбнулся. Сакура улыбнулась в ответ. Он умел разряжать обстановку. Напряжение начало потихоньку уходить. — Как Вы? – спросила она, ища спасение во вроде бы нейтральной теме. — Благодаря тебе, гораздо лучше. Спасибо! — А как с Касуми? — Я заметил, что в общении с ней ты перестала называть её «-сан», — увильнул от ответа. — Да. После того, как разделила с ней воспоминания. Думала, что Вы тоже уже к этому пришли. — Сакура, ты вроде бы меня знаешь не первый год. Я не такой человек. — Когда я об этом думаю, всё больше понимаю, что не знаю Вас вообще, хотя мы знакомы уже, кажется, вечность. — Прости, Сакура. Я правда не мастер в том, как открываться людям. — Вам стоило бы научиться. Было бы логично, чтобы хотя бы Касуми узнала хоть что-то о клане, в который войдёт, и о Вас. Для себя я на это даже не надеюсь. — На что? Войти в клан? — Сакура вспыхнула от его слов и веселья в голосе ещё сильнее. Он что, издевается над ней? — Какаши-сенсей, — задохнулась она. — Вы… — Не сердись, Сакура. Видишь? Я и вправду не очень хорош в том, чтобы открываться, — примирительно сказал он, поднимая руки перед собой. — И переставай уже меня называть сенсеем. Не припомню того, чтобы для ученицы и сенсея было нормой устраивать мордобой. Надо бы как-то пересмотреть наши взаимоотношения после такого. — Чтобы звать Касуми по имени, мне пришлось прожить её жизнь. Она открылась нам с Ино так, как никто другой. А от Вас только шуточки всякие с двойным смыслом вместо ответов, — буркнула Сакура, всё ещё недовольная. — И вообще! Нормальные люди переходят на «ты» после того, как вместе напьются или сблизятся по какой-то другой причине. И только нам нужно было подраться? — Не находишь, что это весьма характерный способ сближения для всех из Седьмой команды? — и уже более серьёзно добавил. — А если честно, что ты от меня хочешь, Сакура? Хочешь что-то получить от человека? Тогда дай ему это первым! В тот раз Какаши ответил искренностью на её искренность. Только бы снова сработало! — Я просто хочу знать. Вы… ты всегда очень закрытый. Сначала это бесило, а потом я начала замечать, что за этим есть что-то ещё. А сейчас не просто замечаю, а вижу. И боюсь запутаться. Я видела брата Касуми, так похожего и непохожего на тебя. И теперь то, что я о тебе не знаю, мозг пытается заполнить его чертами и историей жизни. Это так сложно! Из-за этого я не всегда могу разделить вас в голове. Когда-нибудь я боюсь ошибиться и потерять тебя, — последние слова, как казалось Сакуре, были похожи на еле слышный писк. Какаши долго молчал. Сакура сжалась в комок, комкая руками подол своего ципао. Только бы она его не оттолкнула своим признанием! Оно прозвучало слишком честным и открытым даже для неё. Такие вещи надо сначала отрепетировать, а потом говорить. Тем более, с Какаши. Или не надо? Она так хотела, чтобы он что-то сказал, а он всё хранил молчание с непроницаемым лицом. — Сакура, — наконец сказал он каким-то сдавленным голосом. — Если ты действительно этого хочешь, я бы всё тебе рассказал, как сумею. За исключением деталей службы в АНБУ. Пойми меня правильно. Моя история не была такой яркой и оптимистичной, как у брата Касуми-сан. Я бы даже мог сказать, что завидую ему. Ты сейчас и так живёшь со свежими воспоминаниями о жизни, которая длиннее, чем твоя собственная. Я не могу и не хочу тебя нагружать ещё больше. Сакура застыла. Такого Какаши она ещё не видела. И стало ещё страшнее его спугнуть! Ей хотелось обнять его, заверить, что примет и выслушает любые подробности о его жизни. Но нутром куноичи всё же чувствовала, что этого сейчас не стоит делать. Он не скрывал, что впервые ступает на этот путь, и если подталкивать слишком сильно, то очень вероятно, что он закроется сильнее, чем когда-либо. Второго шанса в таком случае может не быть никогда. Он, возможно, действительно имел свои резоны считать, что обязан молча терпеть выкрутасы судьбы. — Ино всё время ругает меня за то, что я думаю о других больше, чем о себе, — начала она, ухватившись за последний аргумент его исповеди. — А ты такой же, знаешь? — Не задумывался об этом. — Это нужно мне, Какаши. Я хочу смотреть и видеть тебя, а не смесь двух людей. К этому не обязательно идти методами Ино, просто хотя бы изредка говори о себе. Если я что-то спрашиваю, не сбегай от ответа, хорошо? — Сакура, когда я думаю о своей жизни, я вспоминаю только кровь и грязь. Я не хочу тебя в это погружать. — Есть очень много вещей, которые я хочу о тебе узнать. И во многих из них точно нет крови и грязи. — Что под маской — ты теперь уже и так знаешь. Всё остальное не интересно. — Я не знаю, что у тебя под маской, — перебила Сакура с нажимом. — Тот Какаши — другой. Например, у него нет твоего шрама. Он — это он, а ты — это ты. — Снимай, — напряжённым голосом. — Ты серьёзно? — Всё остальное одинаковое. Можешь убедиться. Сакура смутилась такой готовности. Переступая через себя, всё ещё защищаясь, он открывался ей так, как, ей казалось, не открывался никому и никогда. Она несмело потянулась к лицу Какаши. Он был очень напряжён. Когда Сакура притронулась к верхнему краю ткани, даже не шелохнулся. Куноичи, не дыша, несмело потянула вниз. Тут же заметила, что скрытая нижняя часть лица более бледная по цвету, чем верхняя, а линия границы лёгкого загара неожиданно ярко выделяется. Обнажила нос, губы, подбородок. И, полностью открыв лицо, ахнула. Это был совершенно не тот Какаши, образом которого поделилась Касуми. У него были те же черты лица: острый нос, тонкие губы, родинка на подбородке на том же самом месте. Но это был совсем другой человек. И дело было вовсе не в старом длинном шраме, идущем через левый глаз. Её Какаши был каким-то… Более задумчивым что ли. И очень красивым. Его красота была другой, нежели у параллельного. Она несла отпечаток личности этого Какаши. Сакура не думала, что найдёт его в тысячу раз более привлекательным, чем его двойник. Она забыла, как дышать. Он молча ждал. Позволял ей разглядывать себя. — Я вижу тебя, — прошептала Сакура, как только способность дышать вернулась к ней. — Вы совсем не похожи. Ты абсолютно другой, — не удержалась и зачем-то коснулась ладонью его щеки, от чего Какаши на мгновение прикрыл глаза. Он подался навстречу её руке, или показалось? — Ну и кто выиграл? — спросил он и улыбнулся. Большая часть улыбки — по-прежнему в глазах. Возможно, он просто разучился улыбаться по-другому. Сакура как заворожённая следила за его мимикой, шевелением губ при разговоре. И увидела, что клыки у него были такие же, как у параллельного Какаши. Она была настолько увлечена и восхищена, изучая его лицо, что не уловила суть сказанного. — Прости, я задумалась. Повторишь вопрос? — Чья теория оправдалась? Я помню про ваши ставки. — Ближе всех был Шикамару, пожалуй, — задумчиво сказала Сакура, всё ещё не в силах оторвать глаз от лица, которое так долго мечтала увидеть. — Да и то не на сто процентов. Маска не сильно скрывает черты лица, так что определённые представления были, наверно, у всех, но он единственный угадал, что кожа под маской бледнее, потому что не загорает. — Почему я не удивлён! — и попросил: — Я надену обратно? А то ты взглядом во мне дырку просверлишь. — Прости. Я слишком долго хотела тебя увидеть, — смутилась Сакура, наблюдая, как Какаши натягивает маску обратно. — Сложно не пялиться, знаешь ли. Они рассмеялись, а потом Шестой привычно повёл носом, принюхиваясь, и сказал: — Касуми-сан идёт. Надеюсь, она нашла свой кулон.