Наследие Четвёртого

Резкий вздох обжег его грудь, из-за чего следующий глоток воздуха застрял в глотке и он тут же зашёлся в приступе кашля. После изрядной череды конвульсивных подергиваний он испугано замер, прислушиваясь к прогорклой тишине. Потому что он умер. Совершенно точно помнит тот конкретный момент, когда его сердце наконец устало поддерживать в нем те остатки жизни, которые у него ещё остались, и остановилось. Помнит цепляющийся к конечностям холод и обжигающе горячую кровь, которая текла по его горлу. Он также совершенно точно помнит торчащую из груди железную балку, да. После такого не выживают. — Прошу прощения, молодой человек, возможно, мне стоит прояснить ситуацию. Громогласный, хриплый голос прорезал тишину, как горячий нож сквозь масло, и вышеназванный «молодой человек» почувствовал, как его сердце ухнуло в пятки. Глаза резко распахнулись, но кроме темноты ничего не увидели. «Мне это послышалось? Что происходит? Я в Чистилище?» Как только его бешеное сердце успокоилось, он внимательно осмотрел своё окружение – или то, что было видно из лежащего положения, ибо он ещё не потрудился встать – и понял, что темнота на самом деле состоит из чёрных, смолянистых сгустков, которые, словно бензин на свету, незаметно переливаются и переплетаются друг с другом, как чрезмерно возбужденные черви. Это зрелище завораживало, однако настороженная паника заставила его отвлечься и поискать источник голоса. Ты не можешь ожидать, что находишься в безопасности, пока не узнаешь, где и с кем ты находишься. Эта паранойя сослужила ему хорошую службу при жизни, поэтому сослужит и после смерти. — Полагаю, вы бы хотели задать свои собственные вопросы. Его шея повернулась настолько резко, что, возможно, будь он ещё жив, почувствовал бы натяжение своих мышц. Паникующие глаза сразу же выловили в темноте светящийся человеческий силуэт, методично парящий в пространстве. Как только глаза привыкли к неожиданному источнику света, он заметил все тонкие детали во внешности «незнакомца»: колючие каштановые волосы, такого же цвета длинная борода, морщинистое лицо, странные наросты на лбу, отдаленно напоминающие рога, и проницательные фиолетовые глаза с кругообразным узором. Он ошеломлённо моргнул. Потом ещё раз. Летающий человеческий силуэт, который определенно ему никого не напоминал, снисходительно улыбнулся. — Ч-что? Я… вы..? В голове было оглушительно пусто. Он не мог зацепиться ни за одну мысль, поэтому не стоит его винить за его потрясающее красноречие на данный момент. Потому что да, он определенно узнал летающего старика. Он, может, и не был помешан на аниме, но в какой-то определенный период своей жизни зачастую засматривался «Наруто», поэтому не узнать гребанного Мудреца Шести Путей он не мог. — Не стоит так нервничать, молодой человек. Здесь твоей жизни ничего не угрожает, — успокаивающе проговорил Мудрец, подлетая немного ближе. Я тут же поспешил встать, но немного недооценил своё физическое состояние и тут же с шипением лёг обратно; сенсорная боль горячей волной пробежала по нервным окончаниям. Фиолетовые глаза неодобрительно взглянули на него сверху вниз. — ..такой же беспокойный, как Асура, — глухо пробормотал он, а потом уже громче добавил, — Не причиняй себе боль лишний раз. То, что твоей жизни здесь ничего не угрожает, не значит, что твоё тело было исцелено. Физически оно в порядке, но твоя душа всё ещё помнит, как ты был ранен, потому ты и чувствуешь фантомную боль. Успокойся немного, а потом можешь задавать свои вопросы. Хорошо, да, похоже на план. Он немного расслабился и начал рационально думать над сложившейся ситуацией. Он умер, это уже было выяснено. Потом он проснулся в этом странном месте в компании вымышленного Бога из аниме «Наруто». «Физически оно в порядке, но твоя душа всё ещё помнит, как ты был ранен» – его слова подразумевают, что в этом странном месте находится не его тело, но, возможно, его душа. Итак, подведём итог: он умер, а его душа оказалась в компании Бога. Звучит очень похоже на перерождение. Он, конечно, не был особо религиозен, но в данный момент факты указывали на обратное. Хорошо, ладно. Итак, перерождение. Мудрец Шести Путей находится здесь, разговаривает с ним и, очевидно, что-то от него хочет. Возможно, он переродится в мире «Наруто», как это бывает во многих фанфиках? Почему бы не спросить его напрямую? Он сконцентрировал свой взгляд на Мудреце, заметив, что тот всё это время наблюдал за ним. Сделав глубокий, успокаивающий вздох, он нерешительно задал вопрос. — Эм, извините, Хагоромо… -сама.. но что будет со мной дальше? Полубог (или всё-таки бог? Он не очень хорошо помнит всю эту ситуацию с Кагуей и её сыновьями) хмыкнул и оценивающе оглядел его распластанную фигуру. — Вижу, ты уже догадался что к чему. Не буду таить, у меня для тебя есть… небольшая просьба, если можно так выразиться. Я уже знаю, что тебе известен исход вражды моих сыновей и их перевоплощений. К сожалению, данные сведения мне недоступны, но я всё равно хочу облегчить бремя моих сыновей. Как мне недавно стало известно от старейшин великих призывов, грядёт нечто ужасное и я боюсь, что в этом как-то замешана моя мать. Я хочу попросить тебя помочь новым перевоплощениям моих сыновей. Я не могу вмешиваться, поскольку я уже мёртв, но я могу вмешаться в ситуацию через тебя, — мудрец сделал небольшую паузу в своём монологе, дабы его собеседник смог осознать всё вышесказанное. Спустя какое-то время он тяжело вздохнул и продолжил: — Я также, к сожалению, не смогу тебе помочь, как только ты переродишься. Я могу только поделиться с тобой своей чакрой, чтобы в будущем ты был достаточно сильным для любых непредвиденных обстоятельств, но на этом мои полномочия заканчиваются. В последовавшей за монологом Рикудо тишина была несколько давящей. Пока Мудрец спокойно ждал решения перерожденца, сам перерожденец глубоко задумался. Итак, переродиться с чакрой Хагоромо и впоследствии помочь Наруто и Саске в спасении всего мира шиноби от обезумевшей богини чакры. Звучит трудновыполнимо, но знания примерного будущего и членов Акацуки, которые в этом же будущем будут регулярно фигурировать, должно помочь. С чакрой Мудреца у него должны быть все пять доступных элементов, что тоже сыграет свою роль. Он также мог стать другом Наруто в детстве и поддержать Саске, когда тот останется один, если не получится остановить резню. Хм, пока расклад ему нравится, однако… — Кем я стану после перерождения? — вскинулся он, взволнованно приподнимая брови. Он должен переродиться в кого-нибудь, желательно ребёнка из Конохи, чтобы помочь Наруто и Саске, верно? Что если он переродиться в Учиха? Там ему придётся придумать план, как если и не остановить резню, то хотя бы пережить её. Саске, конечно, тогда охотнее пойдёт на контакт, соклановец же, но это слишком много муторной работы и проблем. Там ещё внимание Дазно со всякими Орочимару, это уже, считай, отдельная проблема. Если он переродится в бескланового, то тут уже свои нюансы. Клановых обучают с трёх-четырёх лет, тогда как бесклановые начинают своё обучение только в Академии. А если Хьюга… Панические мысли прервал приглушённый смешок, который пытались спрятать за кашлем. Он ошеломлённо моргнул и сосредоточил взгляд на единственном живом (относительно) существе в пределах досягаемости. — Не волнуйся насчёт этого. Твоя новая личность отлично впишется в жизни как Наруто, так и Саске. Другой вопрос согласен ли ты помочь моим сыновьям, странник? Что ж, это, конечно, не ответило на волнующие его вопросы. Не хотелось бы щеголять печатью Птицы в клетке в облике Хьюга из побочной ветви, но если Сеннин сказал не волноваться, то он прислушается. Что насчёт вопроса… Ну, перед ним не такой уж и сложный выбор, правда же? Прошлая жизнь была не сахар и последние несколько лет выживать приходилось буквально каждую секунду (что ж, он, по крайней мере, отлично впишется в общество шиноби). Родных там у него не осталось, поэтому скучать по ним он не будет. Остался, правда, единственный верный друг, вот его покидать не хотелось. Но с проткнутой насквозь грудной клеткой и буквально мёртвым он мало чем поможет ему. И где-то глубоко похороненная детская часть его предвкушающе сжимала кулачки, в надежде встретиться с любимыми героями. Так что да, выбор не был сложным. — Я согласен, Хагоромо-сама, — твёрдо и уверенно произнёс он, не чувствуя и капли сомнения. Мудрец внимательно всмотрелся в глаза напротив, словно ища что-то, после чего ухмыльнулся уголками губ и одобрительно кивнул. Длинные белые пальцы звучно щелкнули и пространство, в котором они находились, дрогнуло, после чего по нему прошлась ощутимая рябь. Из ниоткуда взявшийся ветер больно кольнул всё ещё чувствительную кожу, подхватывая густую каштановую шевелюру Хагоромо. Силуэт Ооцуцуки размывался, пока практически не исчез полностью. Последнее, что он увидел, было едва заметное шевеление губ и напутствующие слова, которые он услышал словно сквозь воду. — Удачи, Менма.