Как карамель

С того самого дня прошло уже два месяца, и Феликс чувствовал себя безумно счастливым, распробовав многие прелести отношений. Как оказалось, взаимная симпатия у обоих была задолго до, именно поэтому сейчас Ли с каждым днём всё сильнее утопал во влюблённости. Хёнджин оказался прекрасным парнем! На потрясные свидания водит, смешит до болящих щек и живота и смеётся вместе с ним, постоянно обнимает, целует, просто касается, заботится, любимыми мармеладками кормит (Феликс душу бы отдал за кислых червячков!), и вообще залюбливает до мозга костей. А ещё в постели, как выяснилось, чуть ли не Бог, — Ликс каждый раз куда-то улетал и будто заново рождался. Правда потом сидеть больно дня так два-три, но это того стоит. В общем, Ли был полностью удовлетворён происходящим между ними. Только вот сам Хван, кажется, не очень... Парень заметил его отрешённость в течение всей почти прошедшей недели. Часто уходит в себя, на имя откликается не всегда сразу. На вопросы мотает головой и убеждает, что все в порядке. И ладно бы это, Фел прекрасно понимает, что бывают периоды, когда человек бывает в постоянных раздумьях, он бы все понял и спокойно дал бы время своему возлюбленному. Но ведь и касаний стало меньше. Как и секса, хотя у них чаще всего инициатором этого становится Хёнджин, просто потому что шорты на Ли как-то неровно сидят и он обязан своего парня зализать до полусмерти теперь. Тут Ликс уже начал серьёзно нервничать, хоть и старался гнать лишние мысли. Он доверяет Хёнджину. И раз уж решил не спрашивать, начал искать проблему в себе. Вчера перед душем Феликс провел несколько минут за рассматриванием своего тела. Возможно ли, что он стал менее привлекательным для своего парня? Сам Хван сейчас бы, он уверен, забавно насупился бы, как ребенок, и начал бы активно убеждать его в обратном, но Ликс все же серьёзно задумался об этом. Последние полтора месяца он регулярно занимается в спортзале, медленно, но верно приобретая более четкий рельеф мышц по всему телу, и Хёнджин от восторга с ума сходит, когда оглаживает появившиеся мышцы пресса руками. Нет, тот и от былой хрупкости младшего тоже был в восторге, но всё же так он становится куда уверенней в себе. Может, дело в весе? Он немного набрал в последнее время, к сожалению, не только мышечную массу. Ли начал кушать больше в связи со сменившимся образом жизни, и приобрел немножко больше запасов энергии в виде жира. Блондин и до этого переживал насчёт своего веса, и даже делился своими переживаниями с Хёнджином, но в ответ получил крепкие объятия со словами о том, что тот будет только рад, если его парень станет ещё милее, приобретя щёчки. И плевать, что набрал он всего пару килограмм, для него он всегда будет самым красивым и самым сексуальным, а потом тот уже на пальцах объяснял, в каких местах он сексуальный, да так, что от этих самых пальцев Фел трижды кончил. Рассматривая теперь уже своё лицо, Ликс особых изменений не заметил. Проблемы с кожей, к счастью, закончились ещё в семнадцать, и та была чистой за исключением веснушек. О-о-о, Ликсовы веснушки для Хёнджина это отдельный разговор. Он их просто обожает, восхищается и постоянно любовно обводит пальцами, мысленно подсчитывая. До него младший даже и не задумывался о количестве этих пятнышек, а теперь знает, что на лице у него ровно 93 веснушки. И зачем ему это? Никто не знает. В общем, не найдя значительных изменений в себе, Феликс рассеянно отошёл от зеркала, приняв душ скорее на автомате. Кажется, поговорить все же придется. На следующий день Хёнджин подошёл для разговора сам. Ли был приятно удивлён этому, его мысли будто прочли. — Ликси, нам нужно поговорить. — Едва переступив порог комнаты, начал тот. Старший только вернулся с очередной пятничной тренировки, и все ещё был немного потный. В общих душевых ему некомфортно, так что душ тот принимает только вернувшись в общежитие. — И тебе привет, Джинни. О чём поговорить? — Признаться честно, Ликс нервничал. Он совсем не понимал, что творилось всю неделю в голове парня, и сейчас мог лишь строить догадки, о чем пойдет разговор. Больше всего светловолосый боялся, что Хёнджин окажется недоволен их отношениями и предложит расстаться. Боялся до тремора в руках. — Ну... — Хван немного мнётся, слегка краснея. Он смущён? Но почему? — Помнишь, мы с тобой в самом начале отношений обсуждали наши границы в сексе? — Теперь краснеет уже Феликс, кивая головой положительно и незаметно облегчённо выдыхая. Он напрасно боялся. — Так вот... Ты как-то сказал, что считаешь себя универсалом. Я долго думал об этом в последнее время и понял, что хочу попробовать... — А вот что именно, Хван не уточнил. — Что попробовать? — Вкрадчиво уточняет Ли, наблюдая за стремительно краснеющим Хёнджином, чьи глаза начали прятаться за спадающими от наклона головы волосами. — Побыть... Под тобой. Младший почти поперхнулся соком, который пил только что, и покраснел ещё гуще. Глаза нервно забегали по комнате, а всякие непристойные фантазии напрашивались сами собой. Хёнджин и под ним... Ох, ему кажется, или в комнате стало немного жарче? — Т-ты уверен в этом, Джинни? — Вышло как-то слишком пискляво. И неуверенно. Ну вот какой из него сейчас актив выйдет-то, а? Старший отвечает лишь молчаливым кивком, нервно крутя кольца на пальцах. Перенял от Феликса. А сам он, кстати, медленно ставит стакан на прикроватную тумбочку, сглатывая скопившуюся слюну. — Сейчас? — Вновь уточняет блондин, осторожно поднимаясь с кровати, чтобы не спугнуть своего парня, что был сейчас так смущён и уязвим перед ним. — Нет. — В дополнение к своим словам Хван мотает головой. — Я грязный. Мне нужно в душ, и... Подготовиться. Но только если ты не против. — Конечно не против, Хённи. — А у старшего как по рефлексу скопилась слюна во рту, и внизу живота чувствовались отголоски появляющегося напряжения. Феликс зовёт его так исключительно во время секса. Брюнет мысленно усмехается тому, что его будто натренировали, словно собаку. А сам Ли тем временем расплывается в хитрой улыбке, с довольным видом наблюдая за реакцией. — Обсудим детали сейчас или после того, как ты сходишь в душ? — Он делает несколько шагов вперёд, медленно приближаясь грациозной походкой. — Лучше сейчас... Потом я буду слишком возбуждён. — Хёнджин нервно выдыхает, и старается вместе с этим выдохнуть всё своё волнение, пытаясь совладать с собой, чтобы хотя бы спокойно обсудить всё до начала. — Тогда я слушаю, милый. — Ликс подходит почти что вплотную и берет парня за руку. — Как ты хочешь? — Он понижает громкость своего голоса, делая атмосферу немного интимнее. Хван поднимает глаза с их ладоней на лицо возлюбленного. Зрачки медленно расширяются, делая радужку менее заметной. Дыхание меняет свой ритм, становясь неровным, но более глубоким. Возбуждение плавно подбиралось к нему, накатывая понемногу. — Грубо. Ты не представляешь, как мне становится дурно, когда ты злишься и кричишь своим низким голосом. — Начинает говорить тот негромко, расслабляясь и отпуская своё беспокойство. Феликс определенно положительно воздействует на его нервы. — Хочу, чтобы ты заставил меня задыхаться и извиваться змеёй под тобой. Фел одобряющие мычит, неотрывно глядя в любимые глаза. А Хёнджин смотрит в ответ, словно загипнотизированный этим потемневшим взглядом. — Да? И что же ещё? — Ли переходит на низкий полушепот, и напряжение между ними будто начинает обретать физическую форму, заставляя воздух вокруг тяжелеть. — Хочу, чтобы ты душил меня своими руками. Чтобы сделал меня полностью своим. — Ты и так полностью мой, сладость. — С ухмылкой отвечает младший, поднимая ладонь немного выше, на запястье, и массирует внутреннюю его часть большим пальцем, проходясь по артериальной вене. Дыхание брюнета перехватывает, и тот замирает, чувствуя новый наплыв возбуждения. Все эрогенные зоны знает, засранец. — Бок-и, прекрати... Я так не дойду до душа. — Вновь подаёт голос Хван, судорожно выдыхая. Ему срочно нужно под прохладную воду. Ли всё же сжаливается над ним и отпускает, делая пару шагов назад. — Хорошо-хорошо, беги скорей. — Прочистив горло, ответил тот, в голове уже продумывая план действий. Хёнджин проходит вглубь комнаты, к шкафу, и берет оттуда только полотенце. Ликс это мысленно подмечает, понимая, что выйдет он к нему без одежды, и прикрывает глаза, увлажняя резко ставшие сухими губы и делая глубокий вдох. Как только дверь в ванную комнату закрывается на замок, Ёнбок выключает основные источники света, делая его приглушённым, и садится на кровать, пытаясь совладать со своим появившимся возбуждением, а потом наклоняется, потянув руку под неё. Через пару секунд он уже ставит рядом с собой небольшую коробку и снимает крышку. Внутри оказалось несколько игрушек для взрослых. Их было совсем немного, ведь они не так долго состоят в отношениях, и успели попробовать не так много. Среди имеющегося добра блондину приглянулся небольшой вибратор на дистанционном управлении красивого пурпурного цвета. О, он хорошо помнит, как Хёнджин использовал его на нём, и помнит, какой оглушительный оргазм он получил, когда тот его раздразнил по полной, не дав кончить три, мать его, раза. И то, на четвертый раз позволил, потому что Феликс его слёзно умолял, захлебываясь в собственном удовольствии вместе с отчаянием. И именно поэтому собирался мстить. Перед глазами невольно начали появляться картинки того, как он дразняще проведет включенным вибратором по всей длине стоящего члена Хёнджина, как тот будет дрожать и стонать, когда игрушка окажется внутри, как по его шее будет стекать пот, каким красным и чувствительным будет его член от невозможности кончить и как громко парень будет скулить, умоляя дать ему желанную разрядку. От всех этих фантазий в штанах стало болезненно тесно, несмотря на то, что вся его домашняя одежда была свободной (за исключением, разве что, парочки коротеньких облегающих шорт, которые у него теперь исключительно для соблазнения Хвана). Выложив игрушку из коробки, Феликс быстро закрывает её, закидывая обратно под кровать, и раздевается, облегчённо вздыхая. Член был в полной боевой готовности, поблескивая каплей предэякулята, образовавшейся на уретральном отверстии. Спохватившись, Ли открывает нижний ящик своей прикроватной тумбочки, доставая оттуда наполовину пустой бутылёк смазки и начатую упаковку презервативов, и оставляет рядом с лежащей у изножья кровати игрушкой. После этого ложится на матрас, укладывая голову на подушку, и прикрывает глаза, касаясь себя и теряясь во вновь всплывающих перед глазами фантазиях. Ликс медленно ласкал себя, настраиваясь на предстоящее событие, и открыл глаза только тогда, когда услышал щелчок замка двери ванной, что означало, что Хёнджин закончил и сейчас выходит к нему, разгоряченный и мокрый во всех смыслах. Хван открыл дверь, выходя из ванной комнаты, и моментально почувствовал дрожь в ногах, как только ощутил на себе пожирающий взгляд возлюбленного, что смотрел прямо на него, плавно водя рукой по эрегированному члену. На старшем не было даже полотенца, он вышел к нему полностью обнаженным, не видя смысла в том, чтобы прикрываться. И именно поэтому Ли сейчас мог абсолютно спокойно созерцать такой же колом стоящий член своего парня, что шевельнулся, дрогнув от резко усилившегося возбуждения. Феликс, заметив такую реакцию, ухмыльнулся предвкушающе. — Подойди ко мне, Хённи. — Низко басит тот, прекрасно зная, какое влияние это возымеет на брюнета. Парень послушно подходит ближе, с горящим в глазах желанием разглядывая любимого, и чувствует, как сердцебиение стремительно ускоряет свой ритм, когда Фел усаживает его себе на бёдра и пламенно целует, обжигая каждым касанием губ. А потом тот надавливает пальцами на его подбородок, заставляя открыть рот, и вторгается в полость языком, заставляя жар в груди разгореться ещё больше, затрудняя дыхание. Хёнджин чувствует эту властность возлюбленного, о которой раньше даже не подозревал, и сейчас от непривычности и удивления дрожал, вкупе со всем этим истекая предэякулятом от желания, что заполняло собой все мысли, лёгкие и глубину темных глаз. Отстранившись, Хван видит ниточку слюны между ними, что не сразу разорвалась, и уже стонет от того, как грязно и похабно это все выглядит, от того, как развратно выглядит Феликс, и вообще от всего-всего. — Что такое, Хённи? — С наигранной наивностью спрашивает тот, а потом касается указательным пальцем головки чужого члена, медленно водя по ней самым кончиком. — Какой ты твердый... Насколько же сильно ты там себя извёл, м? Ты же не против, если я проверю? — Брюнет прикусывает пухлую нижнюю губу, кивая, и немного меняет свое положение, вставая на четвереньки лицом к лицу и выставляя задницу, чтобы Ли мог легко коснуться его там. Младший убирает руку, чтобы завести ее дальше, и сначала ведёт легонько пальцами по пояснице, потом по ложбинке между упругими половинками, и наконец останавливается на чуть припухшем колечке мышц, заставляя Хёнджина вздрогнуть и нетерпеливо податься назад. Феликс же на это хмурится и шлёпает того по одной из ягодиц, не без удовольствия подмечая, как от этого действия дернулся чужой член, выделяя новую порцию прекума. — Рекомендую быть послушным, Джинни, пока я не начал злиться. Я знаю, каким вредным ты умеешь быть, но пожалей свою же задницу. — А если я этого и добиваюсь? — Отвечает старший, нахально ухмыляясь. — Я хочу тебя, Ликси. — Ты не представляешь, как я тебя хочу, но сейчас ты наглеешь, прелесть. — Воруешь мои прозвища! Во второй раз уже! — С наигранным возмущением повысил голос тот, забавно хмурясь, и Феликс все же не смог сдержать улыбки. — Блять, Хёнджин, я из-за тебя выхожу из образа. — Смеётся тот, пряча глаза в сгибе локтя, пока Хван сам тихо хихикает, нетерпеливо ёрзая. — Мы так никогда не поебёмся нормально. Темноволосый изображает ужас на лице и шутливо бьёт того по груди. — Не говори так, я же умру! — От воздержания ещё никто не умирал. И вообще, Джинни, мы пытались тут, так-то, ну, сексом заняться, если ты не забыл. — Недовольно бурчит Ёнбок, укладывая ладони на талию возлюбленного. — Да ну? А я думал, сова. — Хван довольно лыбится, наблюдая за сдерживающим смех Ликсом. — Хван Хёнджин, блять! — Я не блять! — Обиженно тянет тот, но все же замолкает, увидев, как потяжелел взгляд его парня. Теперь стало реально страшно за свой зад. — Ладно-ладно, возьмите меня, Господин, Мистер Ли, папочка, какие там ещё кинки есть... — Светловолосый с рыком резко тянет его на себя, схватив за влажные волосы, и затыкает грубым поцелуем, заставив обомлеть. Поцелуй был пылкий, несдержанный и самую малость болезненный — Ликс начал кусаться, но все ещё боялся сделать слишком больно. Хёнджин пытается кусаться в отместку и перехватить инициативу, но младший резко погружает во влажное нутро два пальца, заставляя пискнуть от неожиданности и напоминая тем самым, кто сегодня главный. — А теперь побудь хорошим мальчиком и постони для меня. Позже мы обязательно найдем для твоего красивого ротика занятие поинтересней. Джин замирает, прислушиваясь к ощущениям, и не отрывает взгляда от любимого лица. Возбуждение и без этого усиливалось от такого властного Феликса, а теперь, когда его пальцы двигались в растянутом отверстии, ища простату, от того, как до боли сладко потянуло внизу живота, Хёнджин весь сжался, поскуливая. Феликс, наблюдавший за ним, сам тихо стонет, получая удовольствие от одного лишь вида. Подушечки пальцев, неожиданно резко задевшие нужный бугорок, и вовсе добили Хвана, заставив мышцы превратиться в вату, а его самого упасть на Ли сверху. Но этого Ликсу показалось мало, и поэтому тот продолжал массировать железу, заставляя парня громко скулить почти что на ухо и хвататься руками за плечи младшего. — Феликс... — Стонет тот, дыша часто. — Я так скоро... Кончу... — М-м-м, уже? Как-то рановато, тебе так не кажется? — Издевательски тянет тот, вытаскивая пальцы. — Боюсь тебя расстроить, но сегодня ты кончишь только на моем члене. — Хёнджин отчаянно хнычет, недовольно ёрзая. Не хватало только по-детски обиженно топнуть ножкой, ей богу. Он так сильно меняется в постели в зависимости от роли... Ли мягко целует его в утешающем жесте и аккуратно вылезает из-под возлюбленного, чтобы встать и подойти к изножью кровати, где лежало все необходимое. Хван же повернулся к нему лицом, глядя вопросительно, а потом ойкнул, когда заметил неподалеку от себя тот самый вибратор, и покрылся мурашками, понимая, почему блондин выбрал именно его и что его самого сейчас ждёт. — Да, Хённи, ты всё правильно понял. — С довольной улыбкой говорит тот, беря в руки устройство и бутылёк со смазкой. — Так не терпится услышать, как ты будешь кричать от него. Как думаешь, сколько раз мне стоит довести тебя и не дать кончить? — Ёнбок делает задумчивое лицо, рассматривая игрушку со всех сторон. Хёнджин в ужасе выпучивает глаза и отрицательно мотает головой. — А может, будет лучше просто выжать из твоего прелестного члена всю сперму, пока тебе не станет нечем кончать, м? — Ты смерти моей хочешь? — Пискнул тот, тесно прижимая бедра друг к другу, будто это его спасет. — Что ты, вовсе нет. — Спокойно продолжает Ликс. — Всего лишь хочу выполнить твою просьбу.  — Я совсем не это имел ввиду! — Отвечает старший, ещё сильнее пытаясь сжаться и стать меньше.  Феликс же на это лишь молча подходит ближе и залезает обратно на кровать, нависая над брюнетом. Один только его взгляд припечатывает Хёнджина к поверхности, заставляя затаить дыхание подобно трусливой жертве хищника, загнавшего свой будущий обед в угол. — Если ты хорошо поработаешь своим красивым ротиком, то, так уж и быть, дам тебе кончить пару раз без мучений. Ты меня услышал, прелесть? — Дождавшись кивка, Ли отстраняется от темноволосого.  Хван уже было собирался подняться следом, но Фел толкает его обратно, низким рыком скомандовав лежать и не рыпаться. А потом вновь тянется за вибратором и смазкой, чтобы лучше смазать анальное отверстие парня, а заодно и игрушку. На это он не скупился, щедро вылив лубрикант на пальцы и предварительно погрев его на коже, и ввёл на этот раз три из них внутрь, чтобы точно убедиться в том, что старший достаточно растянут для предстоящего события. Смазав устройство, Феликс аккуратно вставил его внутрь, чтобы случайно не навредить, но за реакцией все равно следил. Хёнджин же чуть похмурился — игрушка не приносила боли, но была холодной, да и в принципе больше пальцев, так что было очень непривычно. А потом Хван почувствовал вибрацию внутри себя. Она была слабой и медленной, но всё же очень хорошо ощущалась. Он понял, что это один из самых низких режимов, а потом вспомнил, что режимов у этого орудия пыток аж целых пятнадцать, сам ведь управлял им когда-то, используя на Феликсе. — А вот теперь, — шепчет Ли, вставая на колени и проводя пальцами по своему изнывающему от отсутствия ласки члену. — Он весь твой, Хённи.  И это провоцирует какой-то щелчок в светлой (на деле так-то тёмной) головушке старшего, и тот подрывается с места, наклоняясь и припадая губами к истекающей природной смазкой головке. Джин широко мажет языком по всей длине по нескольку раз, обильно покрывая плоть слюной для лучшего скольжения, и вызывает первые низкие стоны и довольное мычание сверху. Несмотря на то, что Хван больше привык к активной роли, он больше предпочитает дарить удовольствие, нежели чем получать, и является большим фанатом оральных ласк. Тут природа наградила его отсутствием рвотного рефлекса и пухлыми губами, и это заставляло сходить с ума каждого, кто пал жертвой его умелого рта. Он и сам любит доводить людей так, потому постоянно набрасывается на Ликса, то высасывая из него всю душу, то вылизывая изнутри начисто — младший же, кстати, после этого стал предусмотрительнее и вымывал себя довольно часто, чтобы не приходилось отказывать в удовольствии ни себе, ни возлюбленному.  Чем интенсивнее становились ласки, тем сильнее вибрировал вибратор, пульт от которого Фел сжимал в руке, не выпуская, и гортанно стонал от того, как глубоко его принимал в себя Хёнджин. Хван плотно сжимает губы у основания, непрерывно водит языком по плоти, ведет головой вверх-вниз, втягивает щеки, массирует тестикулы пальцами и играется с мошонкой, пока в то же время сладко стонет, вызывая вибрации, что проходились по члену. А Ли сжимает чужие волосы на затылке и откровенно скулит, подрагивая и поджимая пальцы на ногах.  Брюнет вдруг отстраняется, дыша загнанно, и опускает голову, сжимая простынь под собой в кулаках и постанывая совсем уж жалобно. Хочет кончить, но держится. Знает, что нужно ждать разрешения. — Уже кончаешь? — Спрашивает Ликс, пальцами поднимая чужое лицо к себе за подбородок. Джинни активно кивает несколько раз и жмурится, удерживая себя от оргазма. — Какой хороший мальчик, так старается... — О, на этот издевательский тон Хёнджин потом обязательно вздрочнёт несколько раз. — Кончай, сладость. И смотри на меня.  Получив долгожданное разрешение, Хван отпускает себя и позволяет экстазу захватить его с головой. Ёнбок с вожделением наблюдает за тем, как изгибаются домиком аккуратные брови, как широко раскрывается его рот в немом стоне и с каким обожанием тот смотрит на него, находясь на самом пике. Старший дрожал всем телом, изливаясь на простыни, и, пройдя через оргазм, задышал часто, медленно возвращаясь в реальность. Он даже и не заметил, когда вибрации прекратились, взгляд Ликса сменился более теплым, а ладонь, что недавно была на его подбородке, теперь нежно гладила его по щеке. — Вернулся с небес, мой ангел? — Ласково спрашивает тот, любовно оглаживая лицо своего парня. — Нет, серьёзно, прекрати воровать мои прозвища. — Только и отвечает Хёнджин, ещё не до конца отдышавшись. — Лучше тебя все равно не придумаю. — Усмехается младший, но почти сразу же продолжает. — Ты так красиво кончал, Джинни, я почти что кончил сам. — Намёк понят, капитан. — Джин устало отдает честь и вновь берет чужой член в рот. — А вот это лучше не исп- Ох, блять... — Блондин поперхнулся воздухом, а потом застонал, хватаясь за отросшие тёмные волосы возлюбленного в порыве страсти. Хван расслабляет горло и опускается до самого конца, пока не касается лобка носом, и замирает в таком положении на несколько секунд, пока Фел теряет голову от узости горячего рта, прерывисто постанывая. А потом начинает интенсивно двигать головой, что сопровождалось характерными звуками, и любой, кто сейчас услышал бы эти звуки из-за двери, мог бы легко догадаться, чем именно они тут занимаются. И этот факт заводил ещё больше, стремительно приближая к столь желанной разрядке. О да, Феликса крайне заводит идея быть пойманными, хоть уже половина общежития в курсе их отношений, а какая-то часть уже третий месяц слышит стоны их обоих во всех тональностях. Именно поэтому пару раз Хёнджин отсасывал ему прямо в университетском туалете во время перерыва, когда туда постоянно кто-то заходит. Ли скулит, сладко поджимая пальцы на ногах, и вновь тянется к пульту, снова включая вибратор, но теперь уже на средней скорости. Хван на это протяжно стонет, хватаясь за чужое бедро, но не останавливается ни на секунду, пока не чувствует, как первые капли спермы начали выделяться из уретры, и только тогда выпускает почти всю длину, оставляя во рту только головку, и начинает посасывать ее так, будто от этого зависит его жизнь, пока вторая рука надрачивала оставленный без внимания ствол. Феликс же на это тоненько скулит, прикусив губу и прикрыв глаза, и роняет пульт из рук, хватаясь за чужую голову и сгибаясь над ней в оргазме. Хёнджин блаженно мычит с членом во рту, а потом выпускает его, продолжая губами обсасывать сверхчувствительную после разрядки головку, пока не убеждается, что забрал себе все самое вкусное, и проглатывает семя в два глотка, довольно облизываясь. — ...Однажды ты точно высосешь из меня душу. — Выдавливает из себя только отошедший от оргазма Ли. — Приму за комплимент. — Посмеивается тот, но его смех переходит в стон. Ликс взял пульт и увеличил скорость вибратора в нём. Джинни прижимает бедра друг к другу, хныча, и сжимает пальцы на них, выгибаясь от усилившегося наслаждения. Светловолосый мягко толкает его назад, заставив лечь на спину, и широко раздвигает ноги возлюбленного, чтобы надавить на работающую игрушку снаружи и заставить ее упереться в простату. Хван вскрикивает, поджимая ноги и откидывая голову назад, на подушки. — Ах, Хённи, ты такой красивый сейчас, ты бы себя видел... — Фел жадно впитывает в себя взглядом каждую деталь, запоминая, а потом замирает. К нему в голову пришла идея. — Знаешь, а ведь мы можем запечатлеть тебя, такого красивого, чтобы ты смог посмотреть на себя. Ли тянется к своему телефону на тумбочке, снимает с блокировки и открывает камеру, переключаясь на видео и начиная запись. Феликс отодвигается чуть дальше, чтобы в кадре было хорошо видно Хёнджина, и вновь надавливает на кончик игрушки, заставив парня громко стонать, извиваясь. Расплывшись в хитрой улыбке, Ликс тянет вибратор на себя, вытащив наполовину, и тут же вгоняет обратно, выбив из старшего жалобный всхлип. Оценив реакцию, начал откровенно трахать его этой игрушкой, предварительно сменив режим с десятого на тринадцатый. Хван взвыл, выгибаясь в спине, и сжал простыни в руках ещё сильнее, а стоны его стали намного громче обычного. Младший опустил телефон ниже, вблизи показывая, как растягивается его колечко мышц вокруг игрушки, и вскоре поднимает его обратно. Хёнджин смотрит в камеру, чувствуя дикий стыд, но при этом возбуждается от этого только сильнее, что становится заметно по тому, как сладко дёргается его член. — М-м-м, Хённи нравится, когда его снимают вот так? — Подмечает Ликс, немного приближая камеру к его лицу. Парень отвечает только очередным стоном, смущаясь, но тот все понимает без слов. — Нравится чувствовать себя грязным, нравится показывать себя таким открытым и развратным, да? — Блондин значительно ускоряет движения руки, так, что Хёнджина начинает слегка катать туда-сюда по кровати, и тот прикусывает нижнюю губу, прикрыв глаза и сложив брови домиком, и кивает несколько раз, стыдливо хныча. — Не знал, что ты настолько похотливый, прелесть. Может, мне стоит чаще снимать тебя таким, м? Может быть, тогда твои потребности будут удовлетворены, как думаешь? — Хван продолжает стыдливо хныкать и прячет лицо в ладонях, чувствуя, как скоро кончит такими темпами. — Нет, не прячь свое прекрасное личико, Джинни, не скрывай, как тебе хорошо, как тебе это нравится. Ты ведь сам хочешь этого, так покажи себя. — Старший всё же убирает ладони с лица, и смущённо перемещает взгляд то на камеру, то на частично выглядывающее из-за телефона лицо возлюбленного. — Ты только посмотри на себя. Такой горячий и мокрый, посмотри, как ты весь течешь только от того, что тебя снимают, пока ты жадно принимаешь в себя вибратор и стонешь так сладко, будто был рождён, чтобы быть хорошенько оттраханым. — Вместе со своими словами он перемещает камеру, чтобы истекающий предэякулятом член и пропадающая в растянутой дырке игрушка тоже попадали в кадр. И в этот момент Хёнджин выгибается в спине почти что до хруста, обильно изливаясь себе на живот с жалобным вскриком. Ёнбок не прекращает съемку, лишь вытаскивает всё ещё включенный вибратор из горячего нутра и проводит им по ещё не обмякшему члену, заставляя тело под собой согнуться и задрожать от сверхстимуляции. Но вскоре убирает его и всё же выключает, чтобы вновь приблизить телефон к лицу возлюбленного. — Надо же, ты так сильно кончил только из-за факта видеосъёмки. — Усмехается младший, свободной рукой убирая взмокшие пряди темных волос с лица. — Посмотри, какой ты затраханный и разбитый. Тебе так понравилось играть со своей маленькой дырочкой, да? Ответь мне. — Хёнджин прячет глаза, но кивает. — Умница. Хённи хочет поиграться с ней ещё немного и принять в себя порцию спермы, как хороший мальчик? — Взгляд тёмных глаз загорается, и он кивает ещё активнее. — Какой же ты ненасытный. Видимо, мне придется играть с твоей миленькой тугой дырочкой целыми днями, не выпуская из постели, чтобы ты был удовлетворён. — Хмыкает тот, заканчивая съёмку, и откидывает гаджет куда то на матрас, нависая над парнем. Хван раздвигает ноги в приглашающем жесте, уже полутвёрдый, и Феликс жадно целует его пухлые губы, почти сразу же углубляя поцелуй и начиная играться с юрким языком старшего. Отстранившись от жаркого рта, Ли тянется назад за смазкой, игнорируя презервативы. Сегодня они им не понадобятся. Смазав свой твёрдый нуждающийся член, Ликс наконец вставляет его в растраханное горячее нутро, застонав от удовольствия вместе с ноткой удивления. — Охренеть, в тебе прямо как в печке. Ты такой горячий... Во всех смыслах. Боже, как узко...— Ёнбок вновь выходит из образа, чтобы поделиться эмоциями. Как-никак, впервые сверху. Хёнджин на это лишь ухмыляется, скрещивая ноги на чужой пояснице, и сжимается. Светловолосый давится воздухом, сжимая пальцами одной руки талию возлюбленного, а второй продолжая упираться в матрас сбоку от его головы. — Не делай так, если не хочешь, чтобы я кончил слишком быстро. — Ладно-ладно, не буду. Но представь, каково мне так каждый раз. Круто же, да? А ты ещё спрашивал, почему я наравне с тобой стону. — Хёнджин сначала ждёт несколько секунд, а потом двигает тазом, побуждая к началу более активных действий. — Ну же, ты только что оттрахал меня грёбаным вибратором, я растянут более, чем достаточно, так что трахни меня уже наконец своим членом. — Чеканит тот раздражённо, но затыкается сразу, как только чувствует первый мощный толчок. Феликс начал медленно, но глубоко двигаться внутри старшего, подчиняя того себе угрожающим взглядом, мол, ещё слово — и будешь собирать себя по кусочкам после секса, потеряв связь с реальностью. Поэтому Хван позволяет себе лишь стонать, стараясь удержаться от того, чтобы начать подмахивать бедрами, и не спровоцировать ненароком. Со временем Ли входит во вкус и ускоряет темп, ритмично толкаясь в узость гладких стеночек, и взаправду начинает стонать наравне с возлюбленным. — Теперь ты... Доволен? — С усмешкой спрашивает он, с рыком толкаясь внутрь на каждом произнесенном слове. Брюнет тянется к руке младшего, что сжимала его талию, и перевел её выше, сжимая на своей шее так, чтобы это было ощутимо, но у него всё ещё оставался доступ к кислороду. — Теперь — да. — Отвечает тот, всё же начав нетерпеливо помахивать бёдрами. А Ликс же звереет, ускоряя движения тазом ещё сильнее, и запрокидывает голову назад в наслаждении. Оба сладко стонут в унисон, получая невиданное удовольствие. Светловолосый сходит с ума от того, что чувствует под ладонью загнанный пульс его Джинни, и чувствует, как двигается его кадык при каждой попытке сглотнуть скопившуюся слюну, а сам Хёнджин теряет голову от желанного удушения, от которого ощущения становились ещё острее, и удовольствие заполняло каждую клеточку его тела, медленно, но верно приближая к пику. Фел скулит тихое «Fuck, fuck, fuck», которое по мере приближения оргазма становится все громче, и вскрикивает, наконец достигнув разрядки. Хван кончает следом, почувствовав, как его наполняет горячая сперма, и это стало последней каплей для яркого взрыва внизу живота и сладкой неги после. Ли обессиленно валится на парня сверху, выравнивая дыхание, и, вернув его в нормальное состояние, приподнимается, чтобы аккуратно выйти из старшего и посмотреть, как его семя будет вытекать из его отверстия, жадно сжимающегося вокруг пустоты. — Ох, жаль, я не снял это... — Разочарованно вздыхает тот, проведя по растраханному колечку мышц большим пальцем. — Потом снимешь. — Шепчет Джин, притягивая возлюбленного к себе для ленивого и чувственного поцелуя. — Ты был охренительно горяч. По тебе вообще не скажешь, что ты никогда прежде не был сверху. — У меня был хороший учитель. — Отвечает тот со смешком и ложится на бок рядом. Сил встать нет совсем. — А ещё мы теперь нашли у тебя новый кинк, Джинни. Хочешь посмотреть то видео, кстати? Хван мотает головой, краснея, а потом делает свой фирменный просящий взгляд, прекрасно зная, что Феликс не сможет устоять перед ним. — Ли-и-икси, солнышко, я не кушал последние шесть часов ради сегодняшнего вечера и о-о-очень голодный. — Жалуется тот, проводя рукой по зоне, где находится желудок, с очень грустным лицом. — Можешь принести нам чего-нибудь перекусить? И водички, пожалуйста, я сейчас сдохну. Феликс обречённо вздыхает и поднимается. — Могу, конечно. Только нам сначала нужно тебя вытереть. Младший идёт в ванную за влажным полотенцем и возвращается с ним в руках, чтобы заботливо стереть продукты их любви с нежной кожи, а потом закидывает его к грязному белью, одевается и целует в лоб напоследок перед тем, как выйти из комнаты и направиться в общую кухню на поиски еды. И они всё-таки посмотрят то видео позже.