Cacoethes

— Что ты делаешь? — Адриан вытащил палочку, нервно глядя на Реддла. Слишком многое от Волдеморта читалось в странном выражении лица Наследника Слизерина. — Я хочу наложить на тебя заклинание. Его брови от удивления взлетели вверх, и Адриан издал тихий нервный смешок. — Что? — пальцы сильнее сжались на рукоятке палочки. — Мне нужно это сделать. — Что за заклинание? Взгляд Реддла стал жестче. — Я не могу тебе сказать. — Тогда нет. — Я не хочу принуждать тебя. — Я только что впустил тебя в свою голову. Что ты увидел такого, что тебе срочно потребовалось использовать на мне какое-то заклинание? — спросил Адриан, теперь в его голосе звучала резкость. Услышав в ответ только молчание Реддла, он издал звук разочарования. — Иногда я тебя не понимаю. Ты явно увидел что-то, что тебя напугало, и, вернувшись в реальность ты первым делом хочешь наложить на меня заклинание, называть которое ты не хочешь. Знаешь что, Реддл? С меня хватит. Раскаленный добела гнев распространился по его венам, как дьявольское пламя, и Адриан развернулся и решительно двинулся к выходу из библиотеки. Глупо, как же это было глупо, подумал Адриан. Глупо с его стороны было надеяться, что своими поступками он что-то меняет. «Я не хочу принуждать тебя». Эти слова эхом отдавались в его голове в такт каждому шагу, уносящему его от Реддла. Прохладные пальцы внезапно скользнули по его запястью, не давая Адриану забрать мантию и уйти. Его шрам излучал тепло, успокаивая грохот сердца. — Адриан. Гарри! Я приношу свои извинения. Его мир остановился. Изумрудные глаза расширились, когда он повернулся к другому слизеринцу. Лицо Тома оказалось невероятно близко, черты его лица смягчились, а взгляд потяжелел от беспокойства и сожаления. — Ты назвал меня «Гарри». Реддл посмотрел прямо в глаза Адриану. — Как бы ты хотел, чтобы я тебя называл? Адриан пожал плечами. — Мне всё равно. Думаю, теперь мне более комфортно, когда ко мне обращаются «Адриан», — он напрягся, когда вторая рука Тома обхватила его челюсть. Всё внутри него как будто огнём обдало, когда он всмотрелся в красивые, правильные черты лица Реддла. — Ты простишь меня? Я слегка увлёкся… воспоминаниями, — его большой палец провел по щеке Адриана, и без того карие глаза потемнели, когда движение вызвало дрожь у зеленоглазого слизеринца. — Извинения от Тома Реддла? Я сплю? Губы Реддла изогнулись в тени улыбки. — Ты единственный, кто удостоился такой чести. Весь гнев Адриана испарился, и он обнаружил, что опирается на чужую прохладную ладонь. Его шрам все еще был теплым и пульсировал в такт биения сердца. — Я прощаю тебя. Только после этой фразы Том отстранился. — Покажешь мне оставшиеся воспоминания? Если ты не против, я хотел бы увидеть их сегодня. Адриан провел рукой по волосам, нерешительно взглянув туда, где, как он знал, находилась библиотека. Если он остановится на этих воспоминаниях, Реддл будет уверен, что сможет овладеть разумом Адрианом в будущем. А Адриан хотел, чтобы слизеринец понял, что случилось с ним из-за всего этого. Адриан сам себя остановил. Когда это его мысли перешли от попыток сдерживания Реддла к желанию, чтобы Реддл «понял» его? Что стало поворотной точкой? Прикосновения… поцелуи… извинения… — Адриан? — Да. Он моргнул, вернувшись к реальности. Ему нравился Том Реддл? Человек, который станет убийцей его родителей. Но ведь пока он ещё не убийца. Молодой человек перед ним еще не стал тем монстром, который вырезал себе путь среди несогласным волшебников. Он был убийцей, да. Но теперь таким же был и Адриан. Его желудок сжался от осознания этого. — Продолжим? — Том махнул рукой. На этот раз именно Адриан привёл их обратно в библиотеку и первым сел перед камином. Он громко сглотнул, когда Реддл сел напротив него, а его тёмные глаза пытливо впились в Адриана… поглотили его. — Хорошо… Я готов. Отдел Тайн… высокий, холодный голос… Сириус… Круцио… Гарри просыпается и пытается поговорить с профессором МакГонагалл… Сириус у Волдеморта. Фестралы… они летят, чтобы спасти Сириуса… холод, тьма… и страх опоздать. Они в Министерстве… ряды полок… сферы… Рон останавливает его. На одной из сфер было его имя. С.П.Т и А.П.В.Б.Д Темный Лорд И (?) Гарри Поттер Он взял сферу… и тут тишину нарушил голос Люциуса Малфоя. Он спрашивает, где Сириус… и Беллатриса Лестрейндж насмехается над ним… пророчество. Его мощная атака против Беллатрисы… угроза разбить пророчество… ее Лорд будет недоволен… Малфой насмехается над тем, что Дамблдор никогда не рассказывал ему о пророчестве, связывающем его и Темного Лорда… затем подтверждение того, что Сириус не был в плену у Темного Лорда. Это было видение, специально помещенное в голову Гарри. Сражение. Крик «Редукто» откуда-то со спины… полки падают… сферы разбиваются… сражение… попытки спрятаться… снова сражения… они попали в ловушку с десятью Пожирателями Смерти. Помощь. Сириус, Люпин, Грюм, Тонкс и Кингсли… нужно помочь Невиллу… пророчество выскальзывает… падает, и все становится слишком громким, его никто не слышит. Прибытие Дамблдора и уход Пожирателей Смерти… Но Беллатриса… Заклинание, ударяющее Сириусу в грудь… он падает… падает в пелену арки… Его крик. Потом гнев, раскаленный добела. Молния пронзила его конечности… оторвавшись от Люпина, преследует Беллатрису… которая глумливо смеялась. Он кричит «Круцио», но ничего не присходит. «Ты должен действительно хотеть этого, Поттер». Волдеморт. Статуя, защищающая его от «Авада Кедавра». Потом снова Дамблдор. Бой… завораживающая сила. Потом ничего, кроме боли в шраме… он не может пошевелиться сам, но его рот двигается сам по себе, словно простая марионетка. Гарри страстно желал смерти… чтобы боль закончилась… а потом ничего. Волдеморт исчез. Снова в Хогвартс… его злость на Дамблдора… потеря Сириуса… правда от директора… шрам как источник их связи… умение читать эмоции Волдеморта… осознание его присутствия. Извинения… Дамблдор знал, что Волдеморт может взять под контроль разум Гарри… и «тень» Волдеморта за глазами Гарри. Защита от Волдеморта, жертва его матери… ее защита. А затем пророчество…

Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой…

Дамблдор подтверждает, что одному из них придется убить другого, чтобы все это закончилось… слезы мужчины, оплакивающего будущее Гарри… Горячие слезы потекли по его щекам уже в реальности, и Адриан вытер их рукавом рубашки, отвернувшись от Реддла. Внутри него была глубокая дыра, центром которой были воспоминания о Сириусе. Она была как водоворот, стоило ему подойти слишком близко, как она засасывала его в пучины страдания и ненависти к себе. — Самоисполняющееся пророчество, — произнес Реддл. — Я отметил тебя как равного… из-за пророчества, — послышался шорох, а затем чужая холодная рука повернула лицо Адриана к Реддлу. — А это… — его палец провел по шраму в виде молнии, из-за чего из черноволосого юноши вырвался легкий вздох. — Это связывает тебя с ним… со мной. — С ним. Не с тобой… ты не причиняешь мне боль. Я не могу видеть твоими глазами, — ответил Адриан, пытаясь сфокусироваться на чужих пальцах, от которых по телу пробегались волны тепла. — Тот сон, который мы видели, о твоем детстве, он был общим. Твой шрам связан со мной. Я чувствую его, я чувствую тебя, когда ты рядом, — пробормотал Реддл. — На что это похоже? Не похоже, что тебе больно. Щеки Адриана вспыхнули. — Мне не больно. — Что ты в таком случае чувствуешь? Когда Адриан не ответил, Реддл сильнее надавил пальцем на шрам, снова проводя по нему. Его губы скривились, когда с губ Адриана сорвался сдавленный стон. — Удовольствие? — не дожидаясь ответа, Реддл наклонился к чужому уху. — Какая интересная реакция. — Том, — выдохнул Адриан. — Дамблдор рассказывал тебе ещё что-нибудь о шраме? Он моргнул, наблюдая, как Том уходит. Борясь со смущением, он облизал нижнюю губу, прежде чем вернуться к своим беспорядочным мыслям в поисках ответа на вопрос. — Нет, ничего. Но мы говорили о пророчестве как раз перед моим перемещением. Дамблдор настаивал на том, что тайная сила, которой я обладаю — это любовь, — его взгляд скользнули к огню. — Он сказал, что меня никогда не захватят Темные Искусства, потому что любовь защищает меня от этого. Я был чист сердцем… моя душа была незапятнанной и целой. Но… это уже не так, да? — он теребил нитку на ковре, на котором они оба сидели. — Моя душа разорвана. Она разорвана и испачкана, потому что я убил Крокера. Значит ли это, что я больше не могу любить? — Адриан наконец обратил свой затравленный взгляд на Реддла. Том нахмурился, глубоко задумавшись. Его губы дернулись, а затем он ответил: — Не знаю, Адриан. Но сильно сомневаюсь в этом. Темные Искусства не лишают способности любить. Конечно, ты убил человека, это ранит душу, но вспомни, как сильно ты любил своих друзей и семью. Это чувство исчезло? Адриан покачал головой. Рядом с ними потрескивал костер, и Адриан позволил жару проникнуть в его кости, согреваясь от преследующей его дрожи. — Больше мне тебе показывать нечего. Дамблдор хотел взять меня с собой, чтобы уничтожить еще один крестраж, который он нашел, но произошёл инцидент со слизеринцем… внуком Абраксаса. Мы враги, были ими. Я применил к нему заклинание, которого не понимал… серьёзно ранил его, — он сделал судорожный вдох. — Я убежал, когда кто-то пришел на шум. Я прочёл об этом заклинании в найденной мной книге по зельеварению, и хотел на всякий случай спрятать её. Так я оказался возле Выручай Комнаты и захотел где-нибудь спрятаться, и когда я вошел в неё… Я оказался здесь. — Ты можешь показать мне, где это находится? — Выручай Комната? Да… но не сегодня. Я очень устал. Том внимательно посмотрел на Адриана. — Еще кое-что, Адриан, — когда Реддл был уверен, что привлек внимание другого слизеринца, он спросил: Где ты был вчера утром? Адриан напряжённо замер. — Я просто хотел прогуляться и пошел в Хогсмид. Мне нужно было побыть наедине с самим собой. Реддл хмыкнул. — Мы закрыли нашу первую сделку, но я все равно хотел бы продолжить изучение нашей магии, — он нежно сжал колено Адриана, прежде чем погладить его. — Иди отдыхай. Я останусь ещё ненадолго, хочу переварить всё, что увидел. Они оба встали, и, пока Адриан стряхивал пыль со своих брюк, он смотрел, как другой слизеринец отступает обратно к столу, на котором всё ещё стоял уже ненужный Омут Памяти. Правильно ли он поступил? Реддл узнал все, что хотел. Теперь он знал даже слишком много. — Том? — Адриан смотрел, как бледное лицо повернулось к нему, свет свечи отбрасывал тени под чужими глазами. — Пожалуйста, не создавай больше крестражи. Есть и другие способы спрятаться от Смерти. Затем Адриан ушел, погрузившись в свои мысли и желая побыть в одиночестве некоторое время. Он не замечал голодного взгляда, следившего за тем, как он покидает Тайную Комнату, из окна, выходившего на нее. Не знал он и о планах, которые уже формировались в голове юного Реддла.

***

Волнистый зеленый фон холма казался реальным, настолько реальным, что ученики в первом ряду могли различать каждую травинку по отдельности. С каждым дуновением ложного ветра травинки вздрагивали и двигались. Было очевидно даже без неоднократного повторения Диппета, что такая впечатляющая магия, используемая для декораций в спектакле, принадлежала именно Дамблдору. Посреди вершины холма находился широкий каменный фонтан, вокруг которого разворачивалась пьеса. Он был достаточно большим, чтобы в нем могли купаться несколько человек; его чаша закруглялась по бокам, делая его походим на ванную исполинских размеров. На самой земле у фонтана были выгравированы руны, но с того места, где сидели слизеринцы — сзади — их было трудно разобрать. В любом случае Адриану было неинтересно. Они пропускали уроки из-за бессмысленного спектакля, любимого проекта профессора Бири. Он чувствовал, что отстает по учебе, особенно из-за своих пропусков на прошлой неделе. Именно поэтому он был больше сосредоточен на своей книге, которую тайком пронес в пьесу, спрятав ее в складках мантии, которую он собрал на коленях. Он читал пропущенную в четверг тему по Арифмантике. Как ни странно, но этот предмет ему нравился. Абраксас, объясняя всё в крайне понятной форме, дал ему хорошую базу, что позволило Адриану наслаивать на неё более сложную, продвинутую теорию. Изумрудные глаза скользнули к Реддлу, сидевшему рядом с ним. Юноша выглядел скучающим и усталым. Вчера Том пропустил ужин и добрался до гостиной только к комендантскому часу. Его глаза были подчеркнуты синяками от недосыпа. Кассиус попытался сесть с другой стороны от Адриана, но его подвинул Абраксас, занявший его место. Адриан был почти уверен, что в этом замешан Том. Был ли это иерархический ход? Или собственнический? Адриан знал, кто такой Том и на что он способен. Неужели Том действительно хотел, чтобы он подобрался к одному из его последователей и, возможно, рассказал кому-то еще? Однако, чем больше времени он проводил с Реддлом, тем меньше он скучал по Кассиусу. Просто сидя здесь, рядом с Реддлом, кожа Адриана гудела от испытываемых эмоций. Он чувствовал присутствие Тома так остро, как никогда прежде. Маленькие пузыри смеха поднялись в толпе, когда на сцене появились три ведьмы: Аша с ее болезнью, которую никто не мог вылечить; Альтеда, которую обидел мужчина, ограбивший ее; и Амата, которую бросил тот, кого она любила. Студентам нравилось видеть своих сверстников, одетых в вымышленных персонажей. Позади них сидела небольшая группка пуффендуйек, которые то и дело поглядывали на Адриана и Реддла, хихикая и о чём-то шушукаясь между собой. Адриан нахмурился, поняв, что это те же девочки, что преследовали их с Томом вчера. Но его хмурый взгляд, похоже, их не остановил. Адриан обречённо вздохнул, возвращаясь к своей книге. Вдруг он почувствовал запах дыма. Он снова поднял голову и заметил дым, поднимающийся из-под заколдованной сцены справа от актеров. Это была часть декораций? Дым? Внезапно большой белый «змей» пронесся по сцене, разбив ее вдребезги. В этот момент Адриан понял, что что-то определенно не так, учитывая, что змей должен был появится только ближе к финалу истории. Адриан со захлопнул свою книгу, когда «змей» начал биться в конвульсиях. — Тревор! — завопила студентка, играющая Ашу, пятясь от гротескного зверя. — Ты отвратительная шлюха, — закричала студентка, играющая Амату, вцепляясь «Аше» в волосы. Парик сорвался с ее головы и упал на пол. — Он мой парень! Зрители наблюдали за происходящим со смесью ужаса и веселья. Когда «Амата» и «Аша» выхватили свои палочки, «змей» взорвался. Повсюду летели красные искры, прожигая сцену, а чары-декорации начали спадать. Деревянные части сцены, к которым были прикреплены амулеты, быстро загорелись. Профессор Бири выскочил из-за сцены с широко распахнутыми глазами, безмолвно прося о помощи. Однако он быстро оказался на полу, когда в него случайно прилетело заклятье «Аманты», пытавшейся окончательно разобраться со своей соперницей. В этот момент от взрыва сотряслись сиденья и пол. Огненный шар охватил дымящуюся часть сцены. Густой серый дым моментально заполонил Большой Зал. Повсюду кричали, стало жарко. Адриан встал, отбросив книгу и мантию. Он едва видел убегающего Абраксаса, но мог различить фигуру Тома, тоже поднимающегося на ноги. Недолго думая, Адриан схватил Тома за руку. Его магия ожила при физическом контакте. — Том… пожалуйста, мы должны что-то сделать, — он закашлялся, случайно вдохнув порцию едкого дыма. Его дёрнули за руку. — Нам нужно выбираться отсюда, — прошипел Реддл. — Нет, — Адриан уперся ногами в пол, снова заходясь в приступе кашля. — Попробуем наше общее волшебство. Наступила тишина, а затем руку сжали, привлекая внимание. — Агуаменти. Адриан кивнул, хотя знал, что Том не сможет увидеть этого сквозь дым. Когда он почувствовал, что магия Тома поднимается вверх, он позволил своей магии следовать за ней. — Агуаменти, — произнесли они в унисон. Их магия вырвалась из сестренских палочек. Перед ними появилось огромная волна воды, обрушившаяся на стулья и сцену перед ними. Юноши стояли, глядя, как пожар тотчас же тухнет. Диппет и Дамблдор шагнули к ним, взмахнув своими палочками и рассеяв дым в воздухе. — Это было… — Адриан замолчал. Он взглянул на Тома и увидел, как их магия все еще танцует между ними, почти видимая из-за своей плотности. Карие глаза с красными всполохами смотрели на него в ответ. — Мальчики, — первым подошел Дамблдор. Его губы были плотно сжаты, а когда обычно лукавые голубые глаза опустились на их соединенные руки, и вовсе превратились в тонкую линию. Его мантия была насквозь мокрой, но он достал свою палочку и высушил её. — Профессор Дамблдор? — ответил Том нейтральным и вежливым тоном. — Я думаю, нам лучше пройти в мой кабинет, — сказал директор Диппет, натянуто улыбаясь и прямо сталкиваясь взглядом с Адрианом. Затем он отвернулся от слизеринцев. — Бири, прибери этот беспорядок и подожди возле моего кабинета, — его голос изменился и прогремел на весь зал, с его кустистой бороды и бровей капала вода. Профессор Бири, промокший до нитки, поднялся с пола с побледневшим лицом. Адриан неохотно высвободил свою руку из руки Реддла и свернул свою магию, слегка поведя плечами. Брать под контроль магию становилось все труднее, как будто она постоянно хотела быть соединённой с магией Томом. — Почему мы идем к вам в кабинет? — спросил Адриан. — Мы просто помогли потушить пожар, — неудивительно, что в будущем школьных спектаклей не существовало… Диппет сурово взглянул на него, но ничего не сказал и молча пошёл дальше по коридору замка. — В кабинет. Сейчас, — Дамблдор тоже вышел из Большого Зала. Адриан тяжело вздохнул. Студенты выходили со всех сторон Большого Зала, наблюдая за директором, его заместителем и двумя слизеринцами. Том провел рукой по руке Адриана, отдавая ему мантию и книгу. — Позволь мне вести разговор, — пробормотал он, подталкивая Адриана вперед. — Можешь подержать это? — Реддл взял у него предложенную книгу, когда они оба вышли из Зала, чтобы Адриан мог надеть свою мантию. Когда он взял учебник обратно, он одарил более высокого мальчика благодарной улыбкой. — Это было впечатляющее использование магии, — сказал Реддл. — Это, безусловно, открывает возможности. Адриан кивнул, пока они шли к лестнице. — Я просто не понимаю, зачем нас тащат по этому поводу в кабинет Диппета. — Мы сделали то, чего они не понимают. Люди всегда боятся того, чего не понимают, — Реддл повернулся к Адриану и наложил на них обоих очищающие чары. Затем он наклонился вперед и убрал с чужого лба несколько особо непослушных прядок волос. У Адриана перехватило дыхание от этого жеста, и он тут же отвернулся. Он хотел спрятать лицо от Тома, понимая, что на его лице явно читается страх, который не должен был заметить Наследник Слизерина. С Реддлом, страдающим манией величия, он мог справиться, но сейчас он был другим. Том был милым. Даже слишком милым. Его прикосновения… слова… всё. И Адриан не мог с этим справиться. Он знал Волдеморта, но Реддл оказался совсем другим, и Адриан понятия не имел чувствует ли этот Том хоть что-то. Но даже если нет, Адриан попал в прошлое не для того, чтобы мучится от каких-то чувств. Он вспомнил урок Зельеварения, на котором они изучали и варили Амортенцию. Он тогда задавался вопросом, может ли ребенок, рожденный от любовного зелья, по-настоящему любить. — Адриан, Диппет знает? Адриан кивнул, по-прежнему не глядя на другого слизеринца. — Да, но он может говорить обо всем этом только со мной. Он находится под непреложным обетом. Реддл издал задумчивый звук. Они молча дошли до кабинета директора. Диппет сидел за своим столом, а Дамблдор стоял в стороне, в том самом месте, где в будущем будет сидеть Фоукс. Когда они заняли свои места напротив, Адриан тут же поднял свои щиты окклюменции. С Дамблдором в комнате это было просто необходимо. — Итак, мальчики, объясните нам, что произошло. — Что ж, сэр, — начал Том, — это была закономерная реакция. Мы хотели помочь и использовали заклинание. Профессор Дамблдор посмотрел на них поверх очков-полумесяцев. — Однако это было не обычное заклинание. — Я не знаю, как это произошло, профессор, — ответил Том вежливым голосом. — Мистер Певерелл, а что по этому поводу думаете вы? Адриан избегал зрительного контакта с Дамблдором, глядя в пространство над его головой. — То же самое, что и Том, сэр. — В последнее время вы оба… редко бываете в гостиной факультета. При этом вы и не проводите это время со своими друзьями, — продолжил Дамблдор. — Это моя вина, — ответил Том. — Адриан и я проводим много времени вместе. Мы обнаружили, что наслаждаемся обществом друг друга… и что ж, мы хотели сохранить наши отношения в тайне хотя бы на некоторое время. Адриан изо всех сил старался сохранять бесстрастное выражение лица. Отношения? Что творит Реддл? Но когда взгляд Адриана метнулся к сидящему рядом слизеринцу, Том выглядел спокойным и собранным. — Отношения? — спросил Диппет. Его глаза сузились, глядя на Адриана. — Да, отношения, сэр. Мы оба понимаем, что отношения между мужчинами до сих пор не так популярны, как гетеросексуальные отношения, и мы хотим проводить время вместе, не опасаясь осуждения. Внимание директора вернулось к Реддлу. — Мистер Реддл, мы очень толерантная школа, и вам обоим не нужно бояться осуждения. Я полагаю, что эти страхи могут исходить из-за влияния вашего маггловского воспитания, но волшебный мир принимает такие отношения. Профессор Дамблдор тому подтверждение, — Диппет указал рукой на своего заместителя, который, казалось, на мгновение напрягся из-за этого. Адриан прирос к своему стулу, его щеки горели из-за обсуждаемой темы. Ему хотелось встряхнуть Реддла и спросить, что именно происходит. Единственным объяснением было то, что Реддл просто придумал историю, которая соотносилась с тем, что уже видел Дамблдор, поймавший их возле Тайной Комнаты. Однако намного интереснее был комментарий о Дамблдоре. Эта новая информация, в сочетании с тем, что он знал о Грин-де-Вальде, делало ситуацию немного интереснее. — Спасибо, сэр, — ответил Реддл. — Тебя это устраивает, Альбус? — спросил Диппет. — Оба этих мальчика сохранили свои отличные оценки, несмотря на то, что стали проводить меньше времени в библиотеке со своими сверстниками, — не дожидаясь ответа, директор продолжил. — Я уверен, произошедшее — лишь несчастный случай с вашей магией, но я прошу вас, если такое произойдёт снова — придите ко мне, — это было сказано как будто только для Адриана. — А теперь, мистер Реддл, пожалуйста, вернитесь в свою гостиную, пока мы не разберемся с беспорядком. А нам ещё нужно поговорить с Адрианом. Том замер на мгновение, прежде чем встать. Его рука опустилась на плечо Адриана и нежно сжала его. Когда слизеринец ушел, Адриан задался вопросом о значении этого прикосновения. Это было предупреждение или утешение? — Адриан, нам нужно обсудить еще один вопрос, — сказал Диппет. — Да, сэр. — Как ты себя чувствуешь после недавней травмы головы? — Отлично. — Целитель Робертс пытался найти тебя в субботу. Он был так обеспокоен, когда не смог найти тебя, что попросил меня о помощи. Тебя не было ни в замке, ни на территории. Адриан прямо смотрел на директора. Брови Диппета поднялись. — Не хочешь объяснить, где ты был? Адриан сжал челюсти от тона, которым говорил с ним директор. — В Хогсмиде, сэр. Перед Дамблдором появился пергамент. — Твоего имени не было в списке студентов, покинувших замок. Твой декан уверил меня, что рассказал тебе о правилах посещения Хогсмида. — Мне очень жаль. Голубые глаза остановились на нем, вглядываясь в слизеринца в поисках ответа. — Ты не воспользовался главным входом в Хогсмид. — Сделаю это в следующий раз, — жестко ответил он. — Эти правила введены для безопасности студентов, — объяснил Диппет. — Мне очень жаль. — Поскольку это нарушение школьных правил, мы лишаем тебя права посещать любые места за пределами Хогвартса на месяц. Это стандартное наказание для всех студентов, — сказал директор. Рот Адриана поражённо открылся. — Что? Это касается и министерства? — Да. Мы сообщим об этом профессору Слизнорту. — Нет, я должен быть там, — взорвался Адриан. — Пожалуйста, директор, это реальная возможность для меня устроить своё будущее. У меня нет такой роскоши, как наследство или семья, на которые я мог бы опереться. — Армандо, могу я?.. — вмешался Дамблдор. Получив кивок директора, он сказал Адриану. — В качестве альтернативного варианта наказания я согласен на отработки с мистером Певереллом в течении каждого вечера в ближайшие две недели. Дерьмо. Взгляд Адриана метался между обоими мужчинами. — Я согласен на такой вариант, — ответил Диппет. Адриан покачал головой. — Это нелепо. Том и я спасли Большой Зал, и это благодарность? —»Действительно, не стоит благодарности» такими словами он хотел закончить, вместо этого он стиснул зубы. — Хорошо, что угодно, пока я могу пойти в Министерство. Через десять минут Адриан уже топал в гостиную. Он носил свой гнев как саван, проклиная Дамблдора каждым словом из своего словаря, а затем повторял их на парселтанге. В общей комнате все сидели и болтали о произошедших событиях. Когда вошел Адриан, на мгновение все затихли, но он проигнорировал их. Он подошел к своим друзьям и плюхнулся на удобное кресло с подлокотником рядом с креслом Тома. Том выглядел чертовски величественно рядом с ним. Он лениво сидел рядом с ним, закинув ногу на ногу. И этот его вид ещё больше разозлил Адриана. — Что они сказали такого, что испортило тебе настроение? Адриан почувствовал, как его верхняя губа скривилась. — Они наказали меня за то, что я в субботу покинул замок, не записавшись в их список. Они хотели оставить меня в Хогвартсе на месяц… не дав посетить Министерство. — Это даже хорошо, учитывая предупреждение Грин-де-Вальда, — протянул Том. Слизеринцы наблюдали за их общением, позабыв о своих собственных разговорах. Элиас рассеянно потер шею, глядя на Адриана. — Ну, Дамблдор заключил со мной сделку. Отработки с ним в течении двух недель, — Адриан уставился на него. — И что это была за чушь про наши «отношения»? Лицо Тома оставалось всё таким же безэмоциональным, и только уголки губ дрогнули в намёке на улыбку. — Просто играй свою роль, дорогой. — Ты чудовище, — желудок Адриана сжался от наигранной нежности в чужом голосе. — Будь осторожен с Дамблдором. Адриан фыркнул. — Я знаю его лучше, чем ты. — Но это значит, что ты его не недооцениваешь. Ему не понравится, что ты проводишь со мной много времени, особенно учитывая его подозрения относительно меня. На этот раз Адриан не ответил, просто сердито смотря в ответ. Том, однако, вернулся к разговору с другими слизеринцами, дав возможность Адриану собраться с мыслями.