Cacoethes

Какофония звуков и запахов царила в Большом Зале, пока студенты стекались на завтрак. Потолок отражал небо над замком и только полосы перистых облаков прерывали бесконечную голубизну зимнего неба. Солнце было бледным, таким ему и полагается быть в конце февраля, но его ещё слабое тепло явно действовало на подростков положительно. Все были веселы, оживленно болтали, пока ели разнообразные завтраки. Адриан откусил от булочки с маслом, бросив взгляд на Абраксаса, который только что занял место напротив него. Кивнув вместо приветствия, Адриан снова уткнулся в «Ежедневный Пророк». В этот раз фотографий Грин-де-Вальда не было, только министр с серьезным выражением лица смотрел на читателей — мрачное предупреждение Грин-де-Вальду, что Соединенное Королевство уничтожит страдающего манией величия Тёмного Лорда. — Не забудь, у нас сегодня астрономия, — небрежно сказал Абраксас, намазывая слой блестящего апельсинового джема на тост. Адриан удивлёно поднял голову. — Да, я знаю. И что? Блондин только слегка пожал плечами и налил себе чаю. — Вы с Томом часто где-то пропадаете по вечерам. Просто решил напомнить. Прежде чем Адриан успел придумать ответ, к ним присоединились остальные шестикурсники Слизерина. Он наблюдал, как Эйвери приказали сесть рядом с Абраксасом, а не на его обычное место рядом с Адрианом. Кассиус слегка нахмурился, но всё же сел на указанное ему место. Реддл же сел на скамейку рядом с Адрианом, а Сайлас уселся с другой стороны. Адриан оказался зажат, вероятно, между самыми опасными слизеринцами в школе. Но опять же, успел ли Лестрейндж уже убить кого-то в этом времени? Адриан очень сильно в этом сомневался. Адриан более чем заслужил свое место в Слизерине, даже если Реддл был единственным, кто знал, как именно он это сделал. Чужая коленка соприкоснулась с ногой Адриана, из-за чего он вздрогнул, осознав, что его магия начинает бушевать внутри от этого случайного прикосновения. — Можешь подвинутьсся? — прошипел он Реддлу. — Зачем? — Ты в моем личном пространстве, — Адриан взглянул на других слизеринцев, которые не пялились на них открыто, но и не продолжали разговор. Реддл уже открыл рот, чтобы ответить, когда в передней части зала раздался стук. Все внимание студентов обратилось вперед, где у кафедры стоял Диппет. Директор откашлялся, прерывая последние разговоры в Большом Зале. — Доброе утро, студенты. Приближается конец февраля, и, как многие из вас знают, профессор Бири вместе со студентами поставил одну из самых известных сказок нашего времени «Фонтан феи Фортуны», — Диппет сделал паузу, дав студентам возможность поаплодировать. Ни одного хлопка со стороны стола Слизерина не прозвучало. — Он просил напомнить вам всем, что премьера спектакля состоится после Имболка — первого дня недели по старому календарю. Я ожидаю увидеть там в понедельник каждого из вас, раз уж занятий в этот день не будет. На постановку ушло много времени и сил, и профессор Бири заверил меня, что этот спектакль войдет в историю Хогвартса. А теперь продолжайте наслаждаться этим чудесным солнечным утром. Адриан наблюдал за тем, как Диппет покидает кафедру. В его время в Хогвартсе не ставились пьесы. Видел ли он хоть одну? Еще в начальной школе каждый год ставили какую-нибудь сказку, но он никогда не участвовал в постановках, кроме третьего класса, когда ему не оставили выбора, и он был вынужден сыграть ослика. Это был год, когда Люси Сойер уронила младенца Иисуса, и «ангел Гавриил» наступил на его пластиковую голову. — Слышал, кто-то видел, как Джин Каттермоул пряталась в чулане для мётел вместе с когтевранцем, играющим сэра Неудачника, — пробормотал Дориан, сделав глоток тыквенного сока. — Я думал, он встречается с Орлой Криви? — сказал Антонин. Дориан усмехнулся. — Так и есть. Сайлас с отвращением фыркнул. — Как он это делает? Он выглядит так, будто его мать спала с жабой. — Актеры, — Кассиус пожал плечами. — Женщины их любят. Адриан заметил, что Реддл немного отсел от него, но его магия всё ещё трепетала, зная, что Реддл близко. Его кожу слегка покалывало от беспокойства магии в его ядре. Изумрудные глаза вспыхнули, когда с зачарованного неба стали спускаться совы. Несколько из них сбросили посылки и письма студентам. Адриан взял стакан тыквенного сока, и едва не подпрыгнул, когда перед ним приземлился кремовый конверт, едва не задев его булочку с маслом. Кто мог прислать ему письмо? В голове возникло сразу несколько пугающих вариантов: предсмертное письмо от Крокера, в котором Невыразимец рассказывает, что всё предусмотрел и уже подставил Адриана; письмо от Флимонта Поттера требующего вернуть ему мантию-невидимку, так как он вспомнил лицо Адриана и вычислили его среди студентов Хогвартса… Адриан насильно остановил поток мыслей в голове, превращающийся в хаос, и быстро вскрыл письмо, чувствуя себя немного увереннее, слушая, как Реддл обсуждает с Абраксасом предстоящее занятие по астрономии. Но стоило взглянуть на краткое письмо, написанное на дорогой бумаге, и все крохи спокойствия и уверенности улетучились.

Адриан Певерелл, Наши пути скоро пересекутся. Я слышал о тебе много интересных вещей. Геллерт Грин-де-Вальд

Он быстро сложил письмо и сунул его в карман мантии. Его руки ощутимо дрожали. Его план был уничтожен в клочья одним лишь письмом. Адриан рассчитывал, что в следующем году, а может быть, через год, он будет достаточно силен, чтобы сразиться с Грин-де-Вальдом. Это должно было произойти до того, как Дамблдор в его временной линии победил темного волшебника в 1945 году. До этого знаменательного события оставалось меньше двух лет. Но теперь всё пошло прахом. Грин-де-Вальд не должен был сделать ход первым. Кто вообще рассказал о нём Грин-де-Вальду? Это мог быть кто угодно в школе. И что именно о нём рассказали? Выдуманную историю о том, как Грин-де-Вальд выследил и убил его «мать»? Или ему просто назвали его знаменитую фамилию. Идиотская легенда Диппета. — Адриан? — М? — у него закружилась голова. — Ты уже закончил своё эссе по арифмантике, которое нужно будет сдать завтра? — спросил Абраксас. Адриан потеряно моргнул. — Я думаю… подожди… — он встал. — Мне нужно на свежий воздух, извини, — завтрак был забыт, и Адриан выбежал из Большого Зала, пронёсся через коридоры и выбежал на улицу, жадно глотая холодный зимний воздух. Его глаза защипало, когда он сунул руки в карманы мантии и зашагал к озеру. Теперь у него на хвосте два маньяка с манией величия и ему совсем негде спрятаться. При этом Грин-де-Вальд уже сформировавшийся, полноценный Тёмный Лорд, а потому является большей опасностью. С Реддлом на данном этапе Адриан чувствовал, что сможет справиться. Разочарование заставило его пнуть камешек по грунтовой дорожке возле озера. Жизнь никогда не была простой ни для Адриана Певерелла, ни для Гарри Поттера. Через полчаса он потопал обратно в замок, уже опоздав на Зельеварение. Он пробурчал Слизнорту оправдание о том, что он нехорошо себя чувствовал, и тот полусерьезно его отчитал. Не желая общаться или объяснять свое исчезновение за завтраком, он сел за парту у самой двери, максимально отдалённую от его друзей. Письмо ощущалось в кармане неподъёмной тяжестью. Какое зелье они вообще готовят? Инструкции размыты и не имеют никакого смысла. Адриан бросил кладку яиц пепельницы в свой котел, только в последний момент сообразив, что должен добавить только два. Вспышка красного и громкий треск, а затем его мир мгновенно погрузился во тьму.

***

Река была темной, настолько темной, что в ней не было видно никакой жизни. Даже от слабых порывов ветра маленький деревянный мост скрипел и стонал, словно прилагая все усилия, чтобы его не унесло в окружающую пустоту. И не было вокруг ничего кроме моста и реки. Адриан сделал шаг к мосту, и его рука непроизвольно метнулась в сторону, чтобы схватиться за одну из деревянных перил. Дерево раскрошилось в его руке, и крошечные щепки вгрызлись в его кожу словно паразиты. Никакой боли при этом не было. Он убрал руку и увидел, как ручейки крови сбегают вниз по его руке до самого локтя. Где он? Он осмотрелся, но вокруг ничего не было. Даже темноты. Только мост и река. Вдруг что-то мелькнуло на мосту. Три тени, идущие перед ним на другую сторону внезапно исчезли, а посреди моста появилось что-то гораздо большее. Казалось, это нечто в одну секунду было видимым, а в следующую снова бестелесным, эфемерным и без конца меняющим свою форму. — Ты боишься перейти на ту сторону? — голос был подобен скрежету костей. Адриан снова положил руку на деревянные перила моста, отметив, что теперь они были в виде единой витой конструкции. На этот раз щепки не впились в его ладонь. — Нет, я не боюсь перехода на ту сторону. Тьма перед ним пошла волнами. — Ты боишься той стороны. Адриан сглотнул. — Что там? — Ты знаешь, — звук, который последовал, скорее всего был смехом, но звучал, как звон разбитого стекла. Он посмотрел за тёмную фигуру на мосту, но ничего не смог разглядеть. — Меня это не пугает, — он сделал шаг вперед. Дерево скрипнуло под его ногами. — Нет? Неизвестность пугает каждого смертного. Еще шаг… потом еще один… пока он не оказался посреди моста, прямо перед тенью. Что-то коснулось его лба. Адриан задохнулся, когда его охватило ощущение пронзающего холода, сковывающего всё его тело. Его рука метнулась к перилам, но они вдруг исчезли. Так же, как и мост. Немного споткнувшись он всё же выпрямился. — Я коснулась тебя, но ты выжил… как и твой предок, — сказало существо. — Но что-то, чему нет места в твоем новом существовании, продолжает цепляться за тебя, — тень перед ним мерцала, на мгновения становясь материальной только чтобы тут же снова стать миражом. — Ты видел ​​смерть, Гарри. Почему ты не боишься другой стороны? Адриан выпрямил спину и посмотрел прямо на существо перед собой. — Для меня существуют вещи пострашнее. В ответ снова послышался звук разбивающегося стекла. — Страшнее меня? Адриан в ответ на смех нахмурился. — У меня есть обязанности… возможность что-то изменить. Чтобы защитить своих близких, друзей и семью. Единственная причина, по которой я тебя боюсь, это то, что ты заберёшь меня раньше, чем я закончу. — Никто не бывает «готов» к смерти, Гарри Поттер. — Я знаю, — он тяжело вздохнул. — Но перед смертью я хочу сделать достаточно. Я не боюсь тебя, потому что моя жизнь уже была обещана тебе. Я знаю, что умру. Груз на моих плечах слишком велик, чтобы выжить. Может быть после смерти я, наконец, буду свободен. — Свободен? В моих объятиях? — наступила долгая тишина, в которой фигура перед ним то появлялась, то исчезала, прежде чем окончательно пропасть. На её месте появилась дверь. Адриан взялся за ручку и рухнул в темноту.

***

Его босые ноги шлепали по мелким лужам. Он брёл по какому-то коридору, но без палочки не мог осветить себе путь. Пошатываясь, он наконец нащупал стену и пошел дальше, держась за кирпичную кладку. Когда нога с размаху ударилась обо что-то каменное, боли почему-то не последовало. Лестница. Он полз по ступенькам, пока не достиг двери. Она легко открылась, и тусклый свет осветил маленькую комнату. Это была старая и разгромленная гостиная: пыльные рваные диваны стояли, придвинутые к стенам с видавшими виды обоями, а старый ковёр был скатан в рулон и уложен у давно не используемого камина. Лампочка, единственный источник света, качалась над стулом, стоящем в центре комнаты. К стулу был кто-то привязан. Адриан посмотрел вниз и увидел, что здесь, в гостиной, луж на полу было даже больше чем внизу, в туннеле, по которого он шёл прежде. Его босые ноги и края серых брюк были испачканы кровью. — Уже готов принять моё предложение, мальчишка? — лицо Крокера повернулось в его сторону. Эта глупая ухмылка вернулась на его лицо, несмотря на то, что он был связан. — Ты мёртв. Невыразимец рассмеялся. — Мы дадим тебе хорошую комнату. С видом. И даже позволим тебя навещать, раз или два в год, — кровь сочилась из его ушей и капала на пол. Когда его лицо наконец осветила качающаяся лампочка, Адриан увидел, что часть плоти мужчины начала отслаиваться от костей, кожа под глазами обвисла, обнажая белые кости. — Мы просто сделаем тебе несколько уколов, — Крокер засмеялся, откинув голову назад. Части зубов у мужчины не было, и Адриан с ужасом уставился на оставшиеся на их месте чёрные дыры, из которых, как из граммофона, лился мерзкий смех. — Ты мертв, — повторил Адриан. — О, да. Мёртв, — голова мужчины откинулась назад ещё сильнее, его глаза вращались, как маятники. — Каково это? Магия резко наполнила комнату. Тело Адриана взорвалось ощущением — горячим, ярким и прекрасным. Теперь все вокруг осветилось зелёными лучами. — Это заставило тебя почувствовать себя живым? — прохрипел Крокер. Адриан снова уставился на Невыразимца, чья кожа приобрела серый оттенок в свете изумрудного сияния. Часть его левой щеки начала отслаиваться, свисая со скулы на глаза. — Мы могли бы дать тебе комнату. Или, может быть, лучше чулан, — произнес Крокер, его кожа трепетала при каждом слове. Адриан вскрикнул, когда чьи-то руки схватили его с обеих сторон. — Нет! — закричал он. Два безликих охранника потащили его по мокрому полу через гостиную к лестнице, под которой виднелась маленькая дверца. — Нет, пожалуйста, нет! — взмолился Адриан. Его швырнули в тёмную маленькую комнатушку, и дверь быстро захлопнулась за ним. Глубоко, судорожно дыша, он отполз назад и ударился спиной о полки. Что-то сверху попадало на пол рядом с ним, и он с опозданием понял, что это его изуродованные игрушечные солдатики. Возле чулана сквозь маленькую замочную скважину виднелось какое-то движение. Адриан кинулся к ней и заглянул в неё. В гостиной стояли Вернон, Петуния, Дадли и Крокер. Они встали лицом к двери чулана в ряд и дружно, запрокинув головы, начали смеяться.

***

Что это был за ужасный шум? Нет воздуха… нет никаких ощущений… Крик… руки, руки, держащие его? Адриан резко пришел в себя. Его горло охрипло и взорвалось болью, когда из него снова вырвался крик. Он всё ещё видел перед глазами лица Дурслей и Крокера. Они заперли его в чулане! — Отпустите меня! — закричал он, но из горла вырвался только жалкий хрип. Голос. Он отличался от голосов Дурслей и Крокера. Адриан огляделся. Он больше не был в гостиной своего старого дома. Все вокруг было каменным и белым. Перед глазами мелькнуло знакомое лицо. Целитель Робертс. — Адриан? Он позволил уложить себя обратно на кровать. Все вокруг изменилось. Это была реальность. Он сглотнул, не желая закрывать глаза, чтобы снова не попасть в тот ужасный сон, из которого он только что сбежал. — Адриан, — целитель Робертс снова появился в его поле зрения. — Ты в Хогвартсе, в больничном крыле. Ты помнишь, что с тобой случилось? Адриан задумался, нахмурив брови. — Я был на завтраке? Робертс рассмеялся, хотя выражение его лица все еще было серьезным. — На зельеварении, мистер Певерелл. Вы добавили неправильные ингредиенты в неправильное время, — он фыркнул, а затем помог Адриану сесть, подложив под плечи и шею еще одну подушку. — У вас была травма головы. Мне нужно ещё кое-что проверить. Адриан сонно наблюдал, как Робертс взмахивает палочкой и проводит различные тесты. В голове слегка гудело. Когда он закрыл глаза, целитель несколько раз щёлкнул пальцами у него прямо перед лицом, чтобы он снова распахнул их. — Не засыпайте пока, мистер Певерелл. Вам полезно немного побыть в сознании, — целитель Робертс начал что-то записывать на свой пергамент. — Мне нужно проверить кое-что в моем кабинете, и я вынужден оставить вас для дальнейшего наблюдения. Он попытался помотать головой, но боль пронзила виски. — Не хочу снова спать. Добрые карие глаза целителя задумчиво смотрели на него. — Кошмары? Адриан отвернулся, стараясь не думать о том, куда завел его его же собственный мозг. Однако мысли снова и снова возвращались к увиденному, к той реке с темной сущностью — Смертью. Было ли это реально? Могла ли Смерть действительно прийти к нему во сне или это просто его подсознательный страх сыграл с ним плохую шутку? В любом случае, это было ужасно. Он не мог выкинуть из головы ужасный голос сущности, пробирающий до костей. Если всё это было на самом деле, ему нужно скорее привести свой план в исполнение, на случай, если это пугающее существо слишком сильно заинтересуется существованием Адриана в этом времени и решит избавиться от него. — Что ж, вы проспали целые сутки, — целитель Робертс засунул свою палочку в карман. — Я бы посоветовал вам не засыпать снова, чтобы мы могли контролировать уровень вашей боли. У вас была ужасная рана на затылке, которую мне удалось вылечить, но то, что вы так долго пробыли без сознания, меня беспокоит. Адриан поморщился. Завтра был Имболк, и ему было любопытно узнать об этом ритуале, особенно после Самайна. Да и Реддл, наверное, будет в ярости если Адриан не покажет ему новые воспоминания в ближайшее время. — Если всё в порядке, могу ли я уйти сегодня вечером? — Нет. Самое раннее — завтра утром, — Крокер взял парящий пергамент в руку. — Есть еще одна вещь, которую я хотел с вами обсудить. При диагностике я обнаружил остаточную темную магию вокруг вашего шрама. Вы знаете об этом? Изумрудные глаза остановились на целителе. — Директор Диппет знает об этом, — ответил он. — Я подумал- — Нет, — Адриан закрыл глаза и откинулся на подушку. — Все попытки бессмысленны. Ничего нельзя сделать. Поговорите об этом с Диппетом. Робертс глубоко вздохнул, развернулся и направился к своему кабинету. Адриан упивался наступившей тишиной. Когда он снова открыл глаза, то заметил, что остался единственным пациентом больничного крыла. Он поерзал на подушках, морщась от осколков боли, застрявших в затылке. Его пальцы потянулись к затылку, но он не осмелился прикоснуться к нему. Травма головы. Все из-за его небрежности и неспособности справляться со своими эмоциями. Но как можно «смириться» с мыслью, что другой Темный волшебник (Лорд?) сделал его своей целью? Противостоять одновременно Тому Реддлу и Геллерту Грин-де-Вальду было невозможно. Главное теперь убедиться, что нужный ему предмет находится именно у Грин-де-Вальда. Адриан провёл целый час в размышлениях о своем нынешнем затруднительном положении, прежде чем дверь в больничное крыло открылась, и знакомый блондин вошёл в помещение с таким видом, будто это место принадлежало ему. Абраксас держал подмышкой небольшую стопку книг. — Ты проснулся, — сказал Малфой, подходя; легкая улыбка коснулась уголка его рта. — Едва ли, — проворчал Адриан. — Я подумал, что целитель Робертс, вероятно, оставит тебя здесь на какое-то время из-за твоей травмы головы. На это было довольно жутко смотреть, — Абраксас пододвинул стул поближе к кровати Адриана. — У Тома возникла идея прижать рану, пока ты истекал кровью в ожидании помощи. И, возможно, теперь ты должен ему новый шарф. Адриан поражёно моргнул, а его мысли зависли. Реддл использовал свой шарф, чтобы остановить кровотечение? Конечно, слизеринец не хотел, чтобы Адриан умер, пока у него остаётся важная информация, которой он пообещал поделиться. — Слизнорт был почти бесполезен, ну, ты его знаешь, — бледные пальцы скользнули по книгам на коленях. — Ты пропустил кое-какие уроки, поэтому я принес тебе задания. — Большое. Спасибо, — Адриан шевельнулся, но зашипел от боли, пронзившей его, как удар молнии. Он аккуратно откинулся на подушки. — Просто отдохни, — мягко сказал Абраксас. — Ты был немного не в духе вчера утром. Тебе прислали что-то важное? Сообщение от члена семьи? Он прикусил нижнюю губу, пока его глаза метались по больничному крылу, пытаясь понять, где его одежда. — Моя мантия? Где она? — Том отнёс твою одежду в спальню. Всё внутри сжалось, в мозгу произошло короткое замыкание. Реддл не был идиотом. Он точно заметил, что Адриану доставили письмо, и что содержимое этого письма заставило его вести себя по-идиотски. Теперь ему придётся иметь дело с Реддлом, знающим, что Адриан получил письмо от Грин-де-Вальда. — Ты хочешь, чтобы я ушел? Он посмотрел на Абраксаса, успокаивая дыхание. — Нет, прости. Целитель Робертс выскочил из кабинета, держа в руке зелье. Он бросил взгляд на Абраксаса, прежде чем откупорить флакон и передать его Адриану. — Это должно уменьшить боль, но может усыпить вас. Мистер Малфой не могли бы вы отвлекать Адриана до обеда. Я так понимаю, у вас сейчас нет занятий? — Да, сэр, — Абраксас открыл учебник. — Итак, Адриан, давай я помогу тебе нагнать прошлую тему по арифмантике. Адриан выпил горькое зелье и вернул флакон Робертсу, который еще раз попрощался, направляясь в свой кабинет. — Арифмантика, серьёзно? Хочешь, чтобы я заснул? Малфой изогнул бровь, глядя на него. — А что ты предлагаешь? — Волшебные шахматы? Абраксас захлопнул книгу. — Хорошо, но ты пожалеешь об этом.