Отражение твоей теплоты

       Ловро провёл пальцами по коре дерева, в надежде почувствовать хоть что-то. Бесполезно, он не ощущал ничего и раз за разом осознавал, что забывает, какого это — чувствовать что-то физически. Прошло всего лишь две недели, последнее, что он помнил — это как его скрутило от жгучей боли внутри, а после — забвение. Очнулся он уже на погосте и если бы не вовремя оказавшаяся рядом Шпела, то его крики разбудили бы даже тех навий, которые решили уснуть ещё несколько десятилетий назад. Именно от неё Ловро узнал, что теперь его прикосновения убивают людей и зверей и что больше он не почувствует ничего, включая боль и усталость. Можно было уснуть, но он и слышать об этом не хотел. Пройдя сквозь негустой кустарник, Ловро очутился на уже знакомой ему небольшой поляне, где когда-то собирал ягоды и лекарственные травы. Невольно посмотрел на свои руки. Раньше они бы покрылись мелкими царапинками, сейчас же оставались такими же ровными и почти снежно-белыми. Словно замещая телесные ощущения, душа болела и ныла с удвоенной силой, Ловро не понимал, почему так? Человека, подлившего ему яд, так и не нашли, он будет продолжать жить, любить, ощущать дуновение ветра, тепло весеннего солнца и траву под босыми ногами, а Ловро останется вечно юной одинокой навьей, которой заказан путь к людям. Вдалеке показался силуэт маленького мальчика, который ходил по лесу, словно знал все тропы и мог различать деревья друг от друга. Фил в который раз сбегал от бабушки, ибо ему как никогда раньше захотелось побыть одному. Под ногами хрустели еловые ветки, шишки и прочая сухая листва, а мальчик шёл просто куда глаза глядят. Он увидел белое, как ему показалось, свечение, отчего, проникшись интересом, стал с опаской приближаться. Ловро сел прямо на траву и притянул колени к груди. Ему было откровенно противно смотреть на своё тело, но всё вокруг словно сливалось в какое-то непонятное месиво, поэтому поднял голову к небу. Яркое, уже почти летнее. А ведь ещё совсем недавно он мечтал о том, как они с друзьями будут бегать на речку, собирать цветы и плести венки в ночь на Купала. Теперь всё это будет, но уже без него. Звук, похожий на хруст ветвей, заставил его дёрнуться, но Ловро почти сразу успокоился. А чего бояться? Звери от навий бегут быстрее, чем от огня, люди к ним тоже не подходят, это он ещё с детства знает. Филипп, увидев очертания человека, почему-то белого, крикнул ему, не переставая приближаться: — Эй, ты! — его это заинтересовало. Ловро резко повернул на него голову. — Ты чего здесь делаешь?! — нет, люди в лес ходят, но чтобы ребёнок и так далеко от деревни. — Да я так, прогуливаюсь, что с тобой, почему ты… Ты такой? — мальчик не мог понять, почему этот юноша не такой, как все. — Не стоит тебе сюда соваться, — грустно ответил Ловро. Дело даже не в навьях, тут полно диких зверей, а мальчик был даже без собаки и банального ножа или лука. — Почему? — Фил не понимал. — Опасно, — навья продолжал сидеть без движения. — Наши не очень-то жалуют живых. Чем больше ребёнок продолжал с ним общаться, тем больше у него возникало вопросов: — Да кто ты и почему ты сидишь на земле? — Тебе мама не рассказывала о том, что от навий надо бежать без оглядки? — юноша горько усмехнулся. — У меня нет мамы, — отрезал Филипп. — Прости, — Ловро сначала опустил глаза, но потом заметил, что ребёнок уже достаточно близко подошёл к нему. — Стой, не подходи ко мне! — А что мне делать? — Фил испугался холодного тона. — Если ты дотронешься до меня, то умрёшь! — Ловро резко встал, но запутался в собственных ногах и упал на спину. Глаза мальчика округлились, он интуитивно опустился на корточки, чтобы помочь, но резко встал, понимая, что прикасаться нельзя: — Осторожней, ты не ушибся? Ничего не поранил? — Ушибся, — юноша снова горько усмехнулся. — Малой, я не чувствую ничего. — Как так? — Филипп недоумевал. — Я умер две недели назад, — Ловро продолжал с какой-то горькой улыбкой смотреть на небо. — Точнее, меня убили. — Кто эти негодяи?! — Фил присел на корточки. — А никто не знает, — юноше вдруг захотелось поделиться своей болью с кем-то кроме Шпелы, которая итак носилась с ним, словно нянька, всю первую неделю. — Мне яд подмешали, очнулся уже на погосте. Может, ты слышал о том, что недавно в деревне было убийство. — Было дело, да только не интересно мне, да и бабушка, с которой я живу, особо не рассказывает подобное. Бережёт меня, — наконец, ноги устали находиться в согнутом состоянии и мальчик сел на траву. — Ну вот, это меня тогда убили, — Ловро заметил, как поёжился ребёнок, видать, ощутил идущий от навьи холод. — Сожалею, — хотя в полной мере он представить себе не мог. Вся ситуация казалась ему дикой и неразумной. — Кстати, а как тебя зовут? — Ловро я, — юноша всё же сел, снова обняв колени. — А ты? — Фил. Ну, Филипп, — мальчуган протянул ему руку, но, быстро осознав, резко убрал ее, понимая, что прикасаться ни в коем случае нельзя. — А ты быстро учишься, — навья впервые за всё это время искренне улыбнулся. — Рано тебе ещё к нам. — Знаешь, это, конечно опасно, для меня, но… Может, станем друзьями? — парнишка встал с земли и стал отряхиваться. — Чего? — Ловро не верил в то, что только что услышал. — Я особо ни с кем в деревне не общаюсь, а ты. Честно, мне с тобой было сейчас интересно. Я бы хотел иметь такого друга как ты, — Фил по-детски наивно улыбнулся навье. Ловро задумался. С одной стороны, он и при жизни не очень любил возиться с детьми, с другой — это хоть какой-то контакт с людьми, да мальчишка быстро вырастет. — А давай, — он мило улыбнулся ему. — Но при одном условии. — Каком? — Никому не говори, что видел меня и говорил со мной, даже бабушке, — Ловро выдержал паузу и продолжил. — Для твоего же блага. — Ла-ладно, — Фил до конца снял с себя еловые иголки и, помахав рукой, побежал обратно. — Пока, Ловро! — И ещё! — навья крикнул уже ему вслед. — Если увидишь кого-то, похожего на меня, то ни в коем случае не разговаривай с ним, сразу беги. — Хорошо! — прокричал в ответ малой, а голос разразился эхом по всему лесу. — Увидимся здесь же! — проводив мальчика взглядом, Ловро отправился в сторону погоста. Настроение было более, чем приподнятым, ему хотелось поскорее рассказать всё Шпеле.       Подругу он встретил недалеко от сухого дерева, сидящую на могильном камне и что-то старательно плетущую из тонких прутьев. Девушка задумалась о чём-то своем, не обратив внимание на вернувшегося Ловро. — Всё плетёшь? — юноша остановился в полутора метрах от камня. — И тебе привет, — Шпела подняла взгляд в его сторону. — Ты где пропадал? — По лесу гулял, — Ловро выглядел даже слишком довольным. — Ребёнка там встретил. — Забрал невинную душу, совсем с ума сошел? — она резко отвлеклась от плетения. — Ты чего? — Ловро явно не ожидал этого. — Не убивал я его, наоборот, подружился с ним. — Надеюсь, мальчишка в курсе, что для него это крайне опасно. Нам не нужны лишние жертвы. Ты и сам это понимаешь, — Шпела посмотрела на него каким-то холодным взглядом. — Нам-то что? Мы просто существуем. — Он забавный такой, — Ловро легонько улыбнулся. — Спрашивал, не ушибся ли я, сам предложил мне дружбу. — Это, однако мило, но не забывай, что он должен находиться на расстоянии от тебя. Ты, это, напоминай иногда. — Это он уже запомнил, — юноша помнил реакцию мальчика. — Почувствовал холод. — Я не против твоей дружбы с ним, но я тебя предупредила, — Шпела наконец слезла с камня. — Я не буду его забирать, — Ловро понимал, что при всей доброте подруги, нянчиться с ещё одним ребёнком она не захочет.