is it better to speak or to die?

В первый раз Регулус увидел Джеймса на вокзале, когда Сириус уезжал в Хогвартс. Пока старший брат готов был лопнуть от радости и предвкушения, Рег обводил толпу задумчивым и грустным взглядом. Он не знал, что будет делать два года без брата, кто его будет защищать перед родителями, кто будет брать вину за его шалости на себя. В тот день он видел Джеймса мельком, но не парень с улыбкой до ушей привлёк его внимание. Регулус смотрел не на него, а на его родителей. Тогда ещё незнакомые ему Юфимия и Флимонт любовно прощались с единственным сыном перед началом его учёбы. Юфимия сидела на корточках и поправляла Джеймсу жилетку, приговаривая что-то и поминутно целуя его то в одну, то в другую щеку, а Флимонт трепал его волосы и рассказывал что-то с тёплой улыбкой на лице. Регулус долго не мог забыть, как этого ещё не знакомого ему парня целовали в макушку. Долго не понимал, почему его родители не такие, почему они так холодно попрощались сначала с Сириусом, а потом и с ним самим. Вот только Сириусу перед отъездом не угрожали домашним заключением, если тот попадёт на красный факультет. Регулус знал, что не имеет права выбора. Когда шляпа произнесла роковое "Слизерин", Регулус узнал Джеймса в парне рядом с Сириусом. Он встревоженно глядел на друга и что-то шептал ему в ухо, пока старший Блэк провожал брата взглядом, успевшим в мгновение стать ненавистливым. Тогда Регулус понял, что разочаровал единственного человека, который его любил. Тогда он понял, что отдал бы всё, чтобы сидеть за столом рядом с братом, даже если на следующий день его запрут под замком. Первую ночь в Хогвартсе Регулус провел, пытаясь отогнать стоявший перед глазами образ Сириуса. "Ты мне больше не брат. Ты с ними." - слова долго ещё эхом отзывались в ушах, пока новоиспеченный слизеринец провожал взглядом уносящегося брата. Тому вдогонку мчался Поттер, но уже в дверях повернулся к Регулусу и, поправив очки, произнёс: "Не переживай, он ляпнул сгоряча. Завтра подойдёт и извинится, вот увидишь". Улыбнулся, бросил последний утешительный взгляд и убежал. Вот только ни завтра, ни в следующие дни Сириус не подошёл. А Регулус каждый раз провожал взглядом его спину, да ещё спину лохматого парня, иногда оборачивающегося назад с виноватой улыбкой. Когда на третьем курсе Регулуса приняли в команду ловцом, он впервые за долгое время столкнулся с ним лицом к лицу. Нет, не с братом, старательно и демонстративно державшимся на расстоянии весь матч, а с Джеймсом. В погоне за снитчем младший Блэк не замечал ничего и никого вокруг до тех пор, пока чуть было не налетел на блалжер. Но Поттер чудом оказался рядом и вовремя сбил мяч с траектории, пронесшись рядом с Блэком так близко, что тот успел, отвлеченный от снитча чьим-то криком, рассмотреть Джеймса в мельчайших деталях: его развевающиеся кудри, его перчатку, прутик его метлы, эмоции в его глазах. Что это было? Тревога? Беспокойство? Страх? Какой? Неужели страх за младшего брата лучшего друга? После матча Поттер поймал Регулуса в коридоре и спросил, в порядке ли он. Блэк ничего не хотел так сильно, как улыбнуться и поблагодарить за спасение, но в последний момент одернул себя и выдавил равнодушное "да", после чего развернулся и пошёл дальше. Да, он понимал, что отверг того единственного, кто проявил заботу и беспокойство в его сторону с тех пор, как Регулус надел зелёный галстук. Но по-другому не мог. С тех пор младший Блэк дал себе слово перестать думать о Сириусе. Теперь он стал искать в толпе не черные локоны, а шоколадные кудри, хотя разницы не было - эти две макушки неизменно были рядом. И не знал, что его макушку тоже, вообще-то, высматривают среди десятков других. Приёмы пищи стали для Регулуса любимым временем дня. Он садился рядом с Эваном и Барти, но никогда не вступал в разговор, а молча рассматривал в спину на другом конце зала. Спина брата, всегда оказывающася рядом, была хорошим прикрытием перед людьми. Блэк мог открыто сверлить Поттера взглядом, рассматривать его неугомонную причёску и профиль, когда тот поворачивался к Сириусу. Иногда он лишался своего любимого занятия. Когда Джеймс влетал в зал, запыхавшийся и растрепанный, слишком поздно, то обнаруживал свое место занятым и садился на другую сторону, лицом к слизеринскому столу. Тогда Регулус опускал голову в тарелку без возможности наблюдать. Но если бы он хотя бы раз решился поднять взгляд, он бы непременно столкнулся бы им с глазами Джеймса, задумчивыми и обращенными прямо к нему. Когда на 5 курсе Сириус выхватил его из коридора и затащил в пустой класс, начал кричать и пытаться "образумить брата", Регулус выслушал его, не проронив не слова. А потом отодвинул рукав мантии и показал метку Пожирателя Смерти. Звенящая тишина окутала кабинет на несколько долгих, бесконечно долгих секунд. Регулус видел, как брат пытался совладать с комом в горле, видел, как тот старался держать себя в руках, как белели костяшки его пальцев. Как он, отведя взгляд от метки, не поднял его, чтобы посмотреть младшему в лицо, а молча сорвался с места и вылетел из класса. Кабинет опустел только через час, когда Регулус вспомнил про ужин. Барти не стал спрашивать, что случилось, но бросил задумчивый взгляд в сторону Гриффиндорского стола. Места Блэка и Люпина пустовали, а кудрявая голова Поттера не поднялась над тарелкой ни разу за ужин. Регулус сидел на берегу Чёрного озера, когда кто-то тихо опустился на траву рядом с ним. Ему не нужно было видеть, как Джеймс появился из-под струящейся ткани мантии-невидимки, чтобы знать, что это он. Какое-то время они в тишине смотрели на водную гладь, пока Поттер наконец не проронил: - Ты хотел этого? Блэк медлил с ответом, размышляя о том, откуда взялась бесконечная печаль в этом звонком, всегда весёлом голосе. - Меня никогда не спрашивали, чего я хочу, - пройзнес он, не отводя взгляда от игры света и тени на поверхности озера. Поттер не ответил. Через пару минут он залез в карман, достал оттуда что-то и протянул Регулусу. - Сириус убьёт меня, если узнает, что я отдал это тебе. Но Сириус, которого я знал на третьем курсе, хотел бы, чтобы оно было у тебя. В небольшом свёртке лежало перо для письма. Пушистое, очень красивое. Старший Блэк купил его для Регулуса в честь поступления в Хогвартс, но в вечер после распределения чуть было не сжёг. Джеймс уговорил друга не делать этого, рассчитывая, что Сириус образумится, но месяцы шли, и Поттер засунул перо в свой чемодан, где оно и хранилось до этой ночи. Джеймс встал, развернул мантию. Регулус окинул его взглядом скрывающихся за ресницами стеклянных глаз, тихо произнёс в темноту: - Мне жаль. Все могло сложиться иначе. Поттер грустно улыбнулся и так же тихо ответил: - Возможно, в следующей жизни... Джеймс зашагал в замок, шурша тканью мантии. Регулус так и не обернулся, чтобы посмотреть ему вслед. Небо сверкало звездами, и озеро, словно огромное зеркало, играло с их отражениями на своей тихой глади. Джеймс находился в штабе Ордена Феникса, когда появилась новость о пропаже Регулуса Блэка. С каждым прочитанным словом, с каждой пройденной строчкой он все сильнее ощущал, как что-то в нем падает, уходит безвозвратно. Сидящий рядом Сириус лишь демонстративно скривил губы и сделал вид, что ему плевать. Но одного выражения его глаз Поттеру хватило, чтобы понять, какую сильную боль прямо сейчас испытывал его лучший друг. Стараясь совладать с собственным голосом, Джеймс произнёс слова, в которые ему самому очень хотелось верить: - Наверное, не туда тренсгрессировал. Скоро объявится. Через неделю Джеймс разбирал почту, пока рядом Лили убаюкивала маленького Гарри. Коммунальные счета, конверт, пришедший не по нужному адресу, письма для Лили... Из пачки выпал небольшой листок, сложенный вдвое. "Д. Поттеру". У Джеймса екнуло сердце - он узнал вьющийся почерк. Он обернулся к Лили, укладывающей сына в кроватку, и подрагивающими пальцами развернул листок.

"Что лучше - говорить или умереть?"

Той ночью Джеймс поднялся на метле над городскими фонарями и долго, бесконечно долго смотрел на небо, пока Лили отдыхала после сложного дня. Над его головой сиял Регул, и Поттеру казалось, что это самая яркая звезда на всем небосводе.