***
— Ты думала, от меня так легко убежать? — Я не бегу. Никогда. Уэнсдей сжала в руке свой охотничий нож до побеления костяшек. Чтобы всем видом показать угрозу и решительность. Чтобы скрыть мелкую дрожь пальцев. — Страшно, Аддамс? А тебе, мальчишка? Кинжал прижался к горлу Ксавье еще сильнее. Но глаза бесстрашно посмотрели на Уэнсдей, будто успокаивая. Это было настолько глупой бравадой, что Уэнсдей сглотнула. Конечно же, она видела за храбростью страх, но эта смелость заставила ее руку дрогнуть. В горле встал ком. Она не успеет. Без вариантов. Одно движение — и она проиграет. Проиграет все. — Раз, — с широкой маниакальной улыбкой начал отсчет враг, — два… Он даже не досчитал до трех. А Уэнсдей этого и не ждала.***
— Где она? — Ксавье ворвался через двери больницы в холл, едва не сбив несколько человек. Мэрион поймала его за плечи, прикладывая все силы, чтобы его остановить. Выглядело это более, чем сюрреалистично, потому что Мэрион была ниже его больше, чем на голову. Но Ксавье остановился, сжав ее руки. Андре Вильре подоспел чуть позже жены и успокаивающе выставил ладони. — Что с ней случилось? Почему вы здесь, а не с ней? В голосе Ксавье проскакивал гнев и страх. Атомное сочетание, грядущий взрыв. Мэрион смерила его жестким взглядом. Ксавье зажмурился на секунду, пытаясь взять себя в руки. Он-то думал, что за годы разлуки отучился переживать за черно-белое недоразумение. Но оказалось, что теперь он боялся даже больше, чем раньше. — Тише, дорогой. Тише, — Мэрион вздохнула и обняла его. — С ней все хорошо. Просто попала в передрягу. Это же Уэнсдей. Она по версии вызвавшего скорую и была зачинщицей конфликта. У нее сотрясение средней тяжести, небольшое рассечение. Больше ничего не сказали. Мортиша и Гомес в пути, а нас не пустили. Ксавье отпрянул и упрямо направился к регистратуре. Медсестра подняла усталый и угрюмый взгляд. — Слушаю. — Я к Уэнсдей Аддамс. Пропустите, прошу вас. — Вы — родственник? — Мисс, прошу… — Ничем не могу помочь, — дежурная была настолько безэмоциональной, насколько возможно. — Я… ее жених, — едва ли не с вопросительной интонацией пробормотал Ксавье. — Пожалуйста. — Простите, протокол. Ксавье сжал ладони в кулаки. Он ненавидел пользоваться своим положением, но иного выхода он не видел. — Меня зовут Ксавье Торп. Я вхожу в попечительский совет этой больницы и нескольких госпиталей в Ньюарке. Прошу, мисс, я беспокоюсь за невесту. Просто хочу ее увидеть. Девушка за стойкой ущипнула переносицу. — Простите, мистер Торп. Не положено. Говоря на чистоту, у меня уже два выговора. Я не могу потерять эту работу, — девушка закусила губу и опустила взгляд в документы. — Я вступлюсь за вас, мисс. Клянусь. Пожалуйста, только пропустите к ней, — Ксавье думал, что вот-вот раплачется будто девчонка или разорется как псих. Что из этого лучше, он даже не знал. Дежурная сглотнула и в очередной раз качнула головой. — Простите, мистер Торп. Я не могу, — она кинула взгляд куда-то Ксавье за спину и для большей убедительности еще раз покачала головой. Ксавье сглотнул, слабо кивнул. Отвернулся от стойки и немного отошел. Голова кружилась, в горле пересохло от жажды. Он выпил слишком много вермута. Даже таксист, чей салон автомобиля пропах перегаром, сказал, что Ксавье переборщил. Комната вращалась, и Торп никак не мог понять это из-за стресса и страха или из-за опьянения. — Прошу прощения. Ксавье сделал глубокий вдох и собрал все свои силы. Обернулся и вгляделся в парня, стоящего перед ним, спрятав руки в карманах джинсовой куртки. — Я вас знаю? — у Ксавье было смутное ощущение, что он где-то видел собеседника. Парень провел рукой по волнистым каштановым волосам и пожал плечами. — Я работал у вас в поместье барменом на приеме. Тайлер, — Тайлер протянул руку. — Нам нужно поговорить. Ксавье с опаской пожал ладонь, запоминая черты лица, одежду, анализируя поведение. Уэнсдей Аддамс многому его научила. Парень перед ним казался безобидным и даже располагал к себе своей невзрачностью и открытым взглядом. Наверное, именно поэтому он Торпу сразу не понравился. — Ксавье. Ну, поговорим. И давай лучше на «ты». Тайлер кивнул и отошел подальше от стойки регистратуры. Ксавье последовал за ним, и вскоре к нему присоединились Мэрион и Андре. — Я был с ней, — сказал Тайлер.***
Уэнсдей медленно осмотрелась. Фокусы ее подсознания начинали надоедать. Место, куда она попала, было похоже на свето-шумовую пыточную. Весьма приятные обычно ощущения в этот раз с каждой секундой поднимали внутри Уэнсдей волну паники. Она стояла, медленно оглядываясь немигающим взглядом, прижав сжатые в кулаки ладони к бедрам. Вокруг рябило бело-серое ничто. В ушах гул смешивался со звоном. Уэнсдей пыталась успокоить дыхание, но ее же сердцебиение отдавалось стуком в ее висках. Рябь становилась ярче, выжигая сетчатку. Звон в ушах возрос до невыносимых частот. Уэнсдей скрипнула зубами. Руки медленно потянулись к голове. Пальцы мелко дрожали, глаза слезились. Создавалось ощущение, что кто-то кричал. Уэнсдей закрыла уши руками и зажмурилась. И только спустя несколько секунд поняла, что кричала она сама.***
Ксавье снова почувствовал волну смешанных эмоций, дрожь пальцев и непреодолимый страх. Он едва удержал себя, чтобы не схватить Тайлера за плечи и не тряхнуть хорошенько. «Как ты, мать твою, это допустил?!» Ксавье подумал, что стороны он, наверное, выглядел, как псих. Растрепанные, засаленные волосы, небрежно наброшенное, видавшее виды серое пальто, из-под которого выглядывала помятая и заляпанная краской рубашка. Горящие гневом, заспанные, покрасневшие глаза. Тайлер на фоне него выглядел божьим одуванчиком с обложки журнала. Ксавье прошелся по нему взглядом и все-таки заметил следы передряги: темнеющее пятно на скуле и перемотанную левую руку, испачканные коленки и надорванный рукав. — Мы шли из полицейского участка. — В смысле, вдвоем? И это было не под угрозой смерти? — несдержавшись, выпалил Ксавье. — Кхм, да, — Тайлер стушевался. — И что ты делал в участке вместе с ней? — Ксавье, — Мэрион одернула его. — Не обессудь, — обратился Ксавье к Тайлеру и покачал головой, — мне просто нужно знать все подробности. На мою невесту напали. Тайлер медленно кивнул. — Понимаю. Мы пересеклись случайно. Я был у отца. Она пришла к нему по своим делам и явно шла напролом без приглашения. Ксавье усмехнулся, но потом задумался. — Твой отец — капитан Галпин? Тайлер помолчал, но все-таки снова кивнул. Ксавье хмыкнул. С этим человеком он был знаком не понаслышке. Надо было все-таки уговорить Уэнсдей взять его с собой. Встреча прошла бы повеселее. — А дальше? — Я дождался ее возле офиса и предложил проводить, — Тайлер слегка запнулся. Это звучало неловко и странно, учитывая, что перед ним стоял нареченный Уэнсдей. Ксавье заметил перемену интонации и жестковато усмехнулся. — Ну и? — Она вела. Мы разговаривали. И в какой-то момент забрели в гетто. Причем, она шла уверенно, будто это было ее целью. — Я не удивлюсь, — еле слышно пробормотал Ксавье. — Завернули в проулок. И там встретили веселое трио с монтировками. И кастетами, — Тайлер поморщился. — Я предлагал бежать, позвонить в полицию — что угодно, только уйти, — продолжил он. — Из меня такой себе боец. Но Уэнсдей… будто бы хотела крови. Тайлер притих, как и Ксавье. Он был уверен, что так все и было. Уэнсдей Аддамс отличалась садо-мазохистскими наклонностями — этого было не отнять. Но что-то явно пошло не по плану. Ксавье даже не заметил, как высказал мысль вслух. — Так и было, — угрюмо подтвердил Тайлер. — Она отвлеклась. На сирены и усиленное избиение главаря трио. И забыла об одном из них, который ударил ее со всего маху монтировкой по голове. Я не успел. Прости, я не успел. Тайлер выглядел жалко, растоптано и… на удивление обеспокоенно. В голову Ксавье стали закрадываться странные и совершенно из ряда вон мысли. Те, которые совершенно не вязались с Уэнсдей Аддамс, но которые могли объяснить такие же не вяжущиеся с ней действия сегодняшним вечером. Ксавье встряхнул головой и протянул Тайлеру руку. Даже выдавил из себя дружелюбную улыбку. — Все обошлось, это не твоя вина. Спасибо, что был с ней. Боюсь представить, что могло произойти, если бы тебя не было рядом. Тайлер выглядел слегка удивленным и явно польщенным. Он аккуратно пожал протянутую ладонь.***
Звон в ушах начал стихать. Чувства постепенно возвращались к Уэнсдей. Она, не размыкая глаз и не убирая рук от ушей, расправила плечи, сделала глубокий вдох сквозь плотно стиснутые зубы. Голова раскалывалась на части, заглушая любые физические ощущения. Но спустя какое-то время, Уэнсдей поняла, что ее ладони влажные. Сперва она предположила, что это кровь из ушей от слишком громкого звона. Она медленно отняла дрожащие ладони и сжала их в кулаки. Слишком много влаги. Она разжала их и медленно открыла глаза. Фокус пришел не сразу, но Уэнсдей узнала то место, в котором была прежде, один на один с врагом. Ее руки медленно опускались от головы будто сами по себе. Уэнсдей плавно перевела взгляд на левую ладонь. Ее глаза широко распахнулись. Все чувства нахлынули лавиной. Грудная клетка начала вздыматься чаще. Колени засаднило, и Уэнсдей поняла, что она стоит на них. Горло першило от крика. Ее ладони были покрыты красным. Много крови. Катастрофически. Уэнсдей поднесла ладони к лицу. Они дрожали как у умалишенной. Она знала, что увидит, когда опустит взгляд. Она это уже видела. Но каждый раз Уэнсдей делает одно и то же. Смотрит. Мечется в панике по его грудной клетке. Ищет пульс, намек на дыхание. В ее глазах все плывет, и она понимает, что в уголках глаз собрались слезы. Она зовет его. Угрожает. Клянет. А после просто замирает. Знает, что Ксавье мертв.***
— Ксавье. Мэрион. Андре, — Мортиша внезапно появилась за спиной Торпа. Рядом с ней стоял улыбчивый Гомес с Вещью на плече. — Мортиша, Гомес! — Мэрион вздохнула. — Как я рада вас видеть. Супруги совсем не выглядели обеспокоенными. Ксавье нахмурился, на что Гомес только шире улыбнулся. — У нашей грозовой тучи крепкая голова. Не волнуйся, hijo. Идём с нами. Сказали, что она очнулась.***
Уэнсдей резко садится, попадая в руки медсестры, которая с силой давит на ее плечи, призывая лечь обратно. Но Уэнсдей чувствует прилив тошноты и просто свешивается с кровати. Ее рвет до тех пор, пока в организме ничего не остается. — Мисс Аддамс! Мисс, вам лучше лечь. Уэнсдей пытается сфокусировать взгляд, но комната плывет и кружится будто юла. Медсестра кладет ее на подушку. Уэнсдей ее даже не видит. Но замирает в одном положении. В голове паника разрастается, заражая собой каждый уголок мозга. В горле встает ком. Она прикрывает глаза и видит кровь на своих руках. Потом открывает. — Мисс, опишите свое состояние, если можете. Вы сильно обеспокоены. Что-то болит? Уэнсдей облизывает пересохшие губы. Кислый привкус рвоты заставляет поморщиться. Она чувствует что-то холодное на губах и принимается жадно глотать воду. Каждое движение отзывается головной болью. Она слышит, как пищит кардиомонитор. Ее сердце заходится в бешеных ритмах, и она ничего не может с этим сделать. Кровь. Ксавье. Окровавленный нож. Ее нож. Остекленевшие янтарно-зеленые глаза. Пустые. Мертвые. Уэнсдей кашляет. — Мисс, вам нужно успокоиться. Не бойтесь, с вами все в порядке. Любые отклонения… — Я в порядке. И я не боюсь, — отчеканила Уэнсдей, открывая глаза. Свет был слишком ярким, но она наконец смогла сфокусировать взгляд на потолке. Белые плитки. Примерно тридцать пять. Лицо медсестры. — Вы меня видите? — Вижу. — Сколько пальцев? — Станет ноль, если не уберетесь прочь. — Простите ее, она немного не в себе. Ксавье. Уэнсдей проглотила облегченный вздох. Пелена видения окончательно спала. Ксавье был жив. Был здесь. Медсестра пробормотала что-то, явно недовольная и недоумевающая такому агрессивному поведению. Уэнсдей услышала голос Мортиши. — Уйдите. Все вы, — прохрипела Уэнсдей. — Mi guerrera, мы не виноваты в твоей невнимательности. Не спускай на нас всех собак, — Гомес очаровательно улыбнулся. Медсестра во все глаза пялилась на невероятную четверку и в конце концов решила ретироваться. — У нас нет собак. А я ведь просила, — Уэнсдей медленно поменяла положение головы, чтобы видеть непрошенных гостей. — И это была не невнимательность. — А твоя жажда крови, — раздраженно пробормотал Ксавье. — Не знала, что можно проходить кому-то кроме родственников, — холодно сказала Уэнсдей. — Я — твой жених, mi amor. Уэнсдей обожгла его взглядом, на что Ксавье только ухмыльнулся. — Дети, — Мортиша выставила ладонь, — вы не стараетесь. — Миссис Аддамс, как тут стараться, когда она шастает в ночи, нарываясь на драки? Да еще и с какими-то незнакомцами. Кто он, Уэнсдей? — Тайлер, — сказала Аддамс. — Исчерпывающе, — фыркнул Ксавье. — Когда ты будешь думать головой, Аддамс? — Только этим и занимаюсь в отличие от всех вас. Моя сумка с делами. Где она? — Мы их забрали, — спокойно сказал Гомес. Ксавье удивленно дернул бровями. Он посмотрел на Уэнсдей. Она отвела взгляд. — Не вздумай, — обратилась она, видимо, ко всем сразу. — Уэнсдей, у вас есть обязанности. Тебе нужно не соваться в самое пекло, а быть как можно дальше от него. Это, — Мортиша не дала Уэнсдей сказать, — мое последнее слово. — Последнее слово всегда за мной, мама. Ксавье едва сдержал смешок. Естественно, Уэнсдей найдет лазейку и продолжит гнуть свою линию. Но ему-то что с этим чудом делать? Даже несмотря на то, что она сегодня учудила, он стоял и ухмылялся, как идиот. Она была в порядке, такой же занозой в заднице, как всегда — вот и вся любовь его жизни. Уэнсдей прочистила горло и состроила самый невозмутимый вид. — Мама, папа, оставьте нас. Мортиша и Гомес переглянулись с легкомысленными ухмылками. Кто они такие, чтобы мешать молодым нареченным? Ксавье удивленно проводил взглядом Мортишу и Гомеса. — Вещь, я дважды повторять не буду. Обрубок выбрался из-под кровати и обиженно поплелся на выход. Они остались одни. Ксавье устало вздохнул. Подвинул кресло к койке и снял пальто. Повесил его на спинку и сел. Ксавье попытался поймать взгляд Уэнсдей, но та упорно смотрела в потолок, не моргая. — Что, даже видеть меня не хочешь? Весь гнев, все эмоции будто растворились в тишине палаты. Уэнсдей была в порядке. Бледная, кажущаяся такой хрупкой в окружающей ее белизне, такой не настоящей. Ксавье даже не стал противиться импульсу и коснулся ее ладони. Сжал, задумчиво разглядывая переплетение пальцев. — Я испугался за тебя, Уэнс. Господи, — он вздохнул и хрипло рассмеялся, — я думал, с ума сойду. Уэнсдей настойчивым движением вырвала свою ладонь из его. — Глупо, — только и сказала она. Ксавье только хмыкнул и откинулся на спинку. — Ну еще бы. А тащиться в гетто ради бойни, да еще и с непонятным парнишкой — это умно. Уэнсдей, у меня в голове выстроилась не самая логичная цепочка. Что ты задумала? Уэнсдей наконец посмотрела на него. — Я нашла выход.***
Ксавье ущипнул переносицу. — Еще раз, — он помотал головой, — ты хочешь заставить Тайлера в тебя влюбиться? И хочешь, чтобы я тебе помог? Знаешь, когда я ляпнул «влюби в себя кого-нибудь», я просто пошутил. Уэнсдей молча прожигала дырку в его лбу. Ксавье сглотнул противный ком в горле. Насколько сильно Уэнсдей не хотела, чтобы он был частью ее жизни, если не придумала ничего лучше, кроме как влюбить в себя нормиса? — Уэнсдей, ты понятия не имеешь, чем такие игры заканчиваются. — Мне все равно. — Ты сломаешь парню жизнь. — Переживет. — Думаешь? Уэнсдей услышала в его голосе странную ноту. На мгновение. Хриплую и дрожащую. Она отвернулась. Перед глазами бледное лицо с остекленевшими янтарно-зелеными глазами. Ярко-красные отпечатки от ее рук на его лице. Этот вариант был единственным. Тайлер будет в порядке. Уэнсдей была убеждена, что не она первая, не она последняя. Он полюбит ее, Уэнсдей надавит на Винсента и родителей, и они закончат весь этот фарс. А потом она бросит Тайлера и уедет. Куда-нибудь подальше от Ксавье. Кровь. Нож. Крик. — Ты думаешь, Уэнсдей? — едва ли не с усмешкой и явно подразумевая совсем другое спросил Ксавье. Она вновь посмотрела на него. Жесткая линия челюсти. Горящие странным блеском глаза. Он изменился. Сомнений не осталось. — Уверена. — Что ж, — Ксавье фыркнул и поднялся, - а я уверен, Тайлер еще ждет. Я его приведу. И вот тебе мой первый урок. Ксавье внезапно рассмеялся. Уэнсдей продолжала молчать и смотреть на него безразличным взглядом. — Нет, правда, это так смешно. Кхм, ладно. Так вот, мой тебе первый совет: когда он сейчас придет и позовет тебя на свидание — соглашайся. — Почему ты так уверен в этом? — не выдержала и бросила ему Уэнсдей уже в спину. Ксавье обернулся, спрятав руки в карманах пальто, и улыбнулся. — Я бы сделал то же самое.***
Уэнсдей успела задуматься, когда услышала тихий стук в дверь. Тайлер махнул ей рукой с порога, но совсем не торопился войти. — Как голова? — Я все еще в здравом уме, если ты об этом. — Уверена? Потому что мне показалось, что ты съехала с катушек, — Тайлер тряхнул головой, видимо, чтобы избавиться от картинок сегодняшнего дня. Он постоял молча еще несколько минут. Уэнсдей все это время изучала его, а потом просто смотрела в глаза. В конце концов Тайлер вошел и сел, откинувшись на спинку. — Объяснения я не дождусь? — Зачем? — А, то есть я должен был догадаться, что у тебя в планах на вечер был мордобой?.. Ну, что ты молчишь? — Что ты хочешь услышать? — Хах, не знаю. Какое-то логичное объяснение, наверное, — Тайлер запрокинул голову, усмехнувшись. Они сидели так какое-то время: Уэнсдей — полулежа на койке с перебинтованной головой; Тайлер — развалившись в кресле и прикрыв глаза. — Прости меня, — Тайлер прочистил горло и вздохнул. Уэнсдей даже моргнула. — За что? — Я должен был быть быстрее. Среагировать, быть готовым к такому исходу. Я просто… засмотрелся. Уэнсдей только молча и удивленно разглядывала его. Тайлер открыл глаза и выпрямился. Усмехнулся. — Что? Я все понимаю, даже девушкам иногда надо выпустить пар. И потом, у вас в семье это, наверное, нормально. Видел твоих родителей. Они были… довольны? В общем, да. Тайлер улыбнулся шире, не увидев никаких изменений на лице Аддамс. — Ты прямо-таки головоломка… — Тайлер наклонил голову. — Что ж, думаю, что я прощен. Но и ты виновата, знаешь ли. Могла бы предупредить, что затеяла. Я бы был более внимателен и явно более полезен. — Я не буду извиняться, — отрезала Уэнсдей. — Это я понял, — Тайлер рассмеялся. — Но… ты мне должна. Как насчет кофе? — Ты работаешь в кофейне, — констатировала Уэнсдей. — Я не это имел в виду, — покачал головой Тайлер, не переставая улыбаться. — Что ж, ладно. Тогда ужин? Уэнсдей сжала зубы. Дожили. — Хорошо.