***
— Мистер Торп, это возмутительно! Мэрион Атталь ворвалась в кабинет без стука. Винсент одарил ее спокойным, но довольно-таки прохладным взглядом, и отложил очередную важную бумажку. — О чем вы? — Ксавье? Италия? И без меня? Вы отправляете ребенка в тюрьму. — Это хороший пансионат. Эллен училась там и… — И к чему это привело? — резко перебила его женщина. Лицо Винсента потемнело. — Вы забываетесь. — Нет уж, дорогой мой, это вы забываетесь, — Мэрион уперлась ладонями в стол. — Я растила этого ребенка с пеленок. Без меня он никуда не поедет. А как его няня, я вам настоятельно рекомендую отдать его в обычную школу. Винсент долго смотрел на женщину с капелькой удивления и восхищения. Она совершенно не боялась его и так полыхала злобой и яростью, что ненадолго напомнила ему Вайолет. Женщина перед ним была бы хорошей матерью. А может она и была таковой для Ксавье. — Ксавье будет учиться в этом пансионате… — Не смейте даже… — Мэрион стукнула кулачками по столу. — Да дайте же договорить! Он будет учиться там, а жить с вами на квартире в близлежащем районе. Такой расклад вас устроит? Мэрион долго смотрела в его глаза и искала подвох. Видимо, не сумев отыскать его, она прочистила горло и выпрямилась. Поправила волосы и кивнула. Гордо подняв голову, она удалилась из кабинета. Винсент только спустя несколько минут поймал себя на мысли, что улыбается.***
— Эй, Торп! Ксавье обернулся, и ему в лицо прилетела каша прямиком из тарелки. Группка ребят засмеялась, тыкая в него пальцем. Мальчик утер лицо. Очень по-элитному. Он развернулся и пошел по коридору. В спину ему доносились смешки и ругательства на итальянском и исковерканном английском. Ксавье ненавидел Италию.***
— Снова? — Мэрион протянула руку, но Ксавье не позволил себя коснуться и обошел ее. Он снял испачканный пиджак и рубашку и молча поплелся в свою комнату. Мэрион опустилась на пуфик и тяжело вздохнула. Она пыталась поддержать Ксавье, но получалось плохо. Он учился в новой школе всего месяц, но создавалось впечатление, что прошла целая вечность. Дети в этом пансионате отличались редкостной злобой. Она видела, как Ксавье зачеркивает дни, отсчитывая время до отъезда. Уэнсдей Аддамс за все это время не написала ни одного ответного письма. Ксавье ни разу за это время не улыбнулся. Мэрион сжала зубы и прокляла Винсента Торпа сотню и тысячу раз. Она ненавидела Италию.***
— Я стала выше тебя, — Уэнсдей смотрела на него сверху вниз. Ксавье поймал себя на мысли, что даже если бы она была ниже него, то все равно подавляла бы своим превосходством. Поэтому только пожал плечами и хмуро посмотрел ей в глаза. — Ты не ответила ни на одно письмо. — Я ничего тебе не обещала. Уэнсдей развернулась и пошла от двери. Вести такие разговоры на пороге не хотелось. Вообще не хотелось разговаривать об этом. В ней никогда не наберется и крохи сентиментальности, чтобы писать Торпу письма. Ксавье поймал ее за руку и развернул. — Обещай, Уэнсдей, — резко попросил он, но потом смягчился и опустил взгляд в пол, — Пожалуйста, ты — мой единственный друг. — Я — не твой друг, Ксавье. Предупреждаю. Ксавье вздохнул. Вот же упрямая. Но поплелся за ней, когда она, уверенная, что он последует за ней, пошла по лестнице. Ксавье Торп никогда не обращает внимание на предупреждающие знаки***
Ксавье от души зашвырнул сумку в дальний угол комнаты. Проходя мимо зеркала, он остановился, глядя на наливающийся бордово-фиолетовым синяк под глазом. Вот тебе и первый день нового учебного года. Ксавье сел за стол и достал чистый лист и ручку. 01.09.2011 Дорогая Уэнсдей, Сегодня был мой первый день в новом учебном году. Меня избили. Ксавье фыркнул и скомкал листок. У Уэнсдей Аддамс все равно отсутствует функция поддержки, так зачем стараться? Хватит пары строк. Она, наверное, и не станет читать письмо длиннее. 01.09.2011 Дорогая Уэнсдей, Сегодня был первый учебный день. Хотел бы я, чтобы ты оказалась здесь. Мне бы понадобился рецепт твоего фирменного яда. Твой друг, Ксавье. На удивление, через две недели пришел ответ. Когда Мэрион вручала конверт, то увидела, как Ксавье улыбнулся. Тревога, постоянно атаковавшая ее сердце, слегка ослабила свою хватку. Мальчик убежал в комнату и судорожно раскрыл конверт. 16.09.2011 Ксавье, Не смей называть меня «дорогой». Уэнсдей Аддамс. Ксавье похлопал глазами и перевернул лист в поисках продолжения письма. Но на обороте он нашел совсем другое. Мальчик широко улыбнулся. Там был подробнейший рецепт фирменного яда Уэнсдей Аддамс.***
17.03.2012 Уэнсдей, В этом пансионате, наверное, учатся все виды изгоев. Здесь есть и оборотни, и сирены, и горгоны, и даже безликие, представляешь? Но никого с таким даром, как у меня. Никто не видит снов и никто не оживляет рисунки. Кстати, я никогда тебе об этом не рассказывал. Но это правда. Я оживляю рисунки. Они могут двигаться, а один раз у меня получилось создать объемную змею, и она выползла из картины. Правда, я испугался, когда она прыгнула на меня, так что она рассыпалась в пыль. Я был покрыт грифелем с ног до головы. В этом году отец сказал, что я не приеду. Ненавижу его. Я скучаю по тебе. Твой друг, Ксавье.***
29.10.2012 Ксавье, Я получила твой подарок. Это не похоже на меня. Слишком добрый взгляд. Твой стиль все еще слаб, но анатомия уже лучше. Объявился наш дядя Фестер. Я была уверена, что он — подделка. Но оказалось, что у него просто амнезия. Он научил нас с Пагсли различать смертельные болезни по симптомам, реалистично изображать смерть на сцене, пользоваться динамитом. А еще он недавно получил разряд током, и теперь выполняет функции электрического стула. Мне нравится дядя Фестер. Но мне не нравится, что мама беременна. У нас будет брат. Отвратительно. На день рождения дядя Фестер помог мне улучшить паровую гильотину. Я покажу тебе, когда ты приедешь, насколько эффективнее я стала рубить головы куклам. Но испытать ее больше всего я хочу на моем будущем братике. Будет весело. Уэнсдей Аддамс. Это было самое длинное письмо от Уэнсдей. Ксавье держал его под подушкой и часто перечитывал. Пытался вспомнить голос маленькой подружки. Но каждый раз неудачно. Не получалось уловить интонацию, достичь нужного холода. Поэтому он засыпал в тишине и одиночестве. Снова и снова.***
07.01.2013 Wednesday, Hai scritto che hai iniziato a imparare l'italiano. Sono sicuro che ce la farai in fretta. Negli ultimi due anni trascorsi qui, ho imparato a parlare liberamente. La nostra cameriera mi ha aiutato. Mi ha anche insegnato a suonare il piano. Spero che ci incontreremo presto e ti suonerò. Il tuo amico, Xavier***
28.01.2013 Xavier, Non mi ci è voluto molto per capire la lingua. Ne è valsa la pena, la traduzione delle opere di Machiavelli in inglese non è molto accurata. Avrei anche bisogno dell'italiano nel mio romanzo. Papà mi aiuta con lo spagnolo e mia madre mi insegna il francese. Non devo suonare il piano, posso suonare il violoncello da solo. Il pianoforte è banale. Wednesday Addams.***
27.02.2014 Уэнсдей, До меня дошли тревожные новости. Ты правда убила того парня? Сколько школ ты уже сменила? Меня переводят тоже. В обычную школу в Тоскане. Навряд ли ты слышала, но я нашел себе компанию. Не самую хорошую по словам Мэрион и отца. Слухи обо мне не самые лестные, отец грозится перевести меня в какую-то закрытую школу для изгоев, если все так и продолжится. Чтобы я не портил его имидж. Винсент Торп, как он есть. Надеюсь, я приеду этим летом и проведу свое четырнадцатилетие с тобой. Я скучаю по тебе. Твой Ксавье коснулся ручкой листа, чтобы добавить слово «друг». Но что-то его остановило. Он вспомнил кукольное и непреклонное лицо Уэнсдей, когда она говорила, что она ему не друг. Зацепившись за эту мысль, он выбрал ее объяснением свое поступка и дописал только свое имя. Твой Ксавье.***
19.03.2014 Ксавье, Я слышала новости. Уважаю твое стремление к саморазрушению. Хотя, я уверена, что причины такого поведения глупые и детские. Я сменила три школы. Пагсли выглядит как ходячая мишень, имбецилы-дети его задирают. К сожалению, слухи об убийствах ошибочны. Но я не потерплю в своем деле подпись «осуждена за попытку убийства». Попытку! Звучит жалко. Так что, у одного всего лишь ампутировали пару пальцев, а второму требуются новые зубы. Уэнсдей Аддамс.***
Уэнсдей так долго молча смотрела на него, что Ксавье начал беспокоиться. — Я тебя так давно не видел, Уэнсдей. Ты так выросла. — Ты явно вырос больше, — недовольно сказала Уэнсдей, глядя на него снизу вверх. Ксавье был выше всего на полголовы. Но за два года, что они не виделись, он вырос на добрый фут, в то время, как она только на шесть дюймов. Из-за довольно-таки резкого скачка роста он немного постройнел. Волосы ему так никто не отстриг, так что они были собраны в хвостик на затылке. — Но явно не так похорошел, как ты. А Уэнсдей действительно похорошела. Она была на пороге четырнадцатилетия. Детская округлость лица начала исчезать, отчего глаза казались больше. Скулы образовывали острые тени, превращая ее лицо в произведение обозленного скульптора. Очертания фигуры растеряли все мальчишеское и наивное. Перед Ксавье стояла не девочка, а юная девушка. Торп почувствовал зуд на кончиках пальцев. Ему хотелось ее нарисовать. — Оставь комплименты впечатлительным аристократкам, — отрезала Уэнсдей. Ксавье усмехнулся. Что-то менялось, но планета продолжала кружиться вокруг своей оси и Солнца, времена года менялись, и Уэнсдей оставалась такой же колючей. Она развернулась и повела его в дом. Ксавье с улыбкой до ушей вдохнул запах особняка Аддамсов. В предвкушении встречи со старыми друзьями и знакомства с новыми, Ксавье осматривался вокруг в поиске изменений. Маленькие, едва заметные, они были в каждом уголке и таились за каждым поворотом. Но самое большое изменение гордо вышагивало перед ним. — Расскажи мне все, Уэнсдей. Все-все.***
Ксавье лежал на полу в мастерской матери и смотрел в потолок. Он не был здесь два года, но все осталось нетронутым. Ровно таким, как он оставил. Парень закрыл глаза и вдохнул запах масла и пыли. Запах, который ассоциировался с Вайолет Торп. С домом и теплом, которого у него никогда не было. — Ксавье? — Мэрион заглянула в комнату. Ксавье улыбнулся, не открывая глаз. Нет, тепло у него было. — Что-то случилось? — Торп сел и улыбка некрасиво сползла с его лица. Заплаканная Мэрион зашла в мастерскую и прикрыла дверь. Ксавье вскочил и схватил ее за плечи. Он уже почти дорос до нее. Мисс Атталь от этих мыслей захотелось завыть, но она только сглотнула ком, избегая взгляда мальчика. — Это отец, да? Он что-то сказал? Что-то сделал? — в голосе юноши сквозила неприкрытая ярость. — Ксавье, — Мэрион убрала его руки с плеч и сжала ладони, — твой отец решил отослать тебя в закрытую школу для изгоев. Губы Торпа яростно подрагивали. В янтарных глазах поселилось выражение, которое испугало Мэрион. Она обхватила его лицо ладонями. — Ксавье, мне жаль. Очень жаль. Прости меня. Прости, я должна была что-то придумать. Ксавье выдохнул сквозь зубы. Ему нельзя пасовать сейчас. Мэрион была слишком разбита, он должен был защитить ее от переживаний. Все будет хорошо. Закрытая школа? Плевать. — Нет, Мэри… — помотал он головой, стирая слезы с ее щек, — нет, ты не… Она продолжала что-то бормотать, безостановочно заправляя волосы ему за уши. — Мэри, перестань… нет, ты не виновата… Мэри, Мэри! Черт… Да перестань же ты, мам! Мэрион резко замолчала. Ксавье сглотнул, зажмурившись, и крепко прижал женщину к себе. — Перестань. Не плачь. Все будет хорошо. Ксавье поднял взгляд. Перед ним висел семейный портрет, а рядом с ним небольшая работа, обрамленная в черную рамку. Уэнсдей Аддамс неодобрительно смотрела на него исподлобья, плотно сжав свои пухлые темно-вишневые губы. Ксавье протяжно выдохнул. Он должен был уехать, и оставить все позади. Попробовать начать сначала. Быть может, после Невермора, он сбежит. Навстречу новой жизни, где нет Винсента Торпа, аристократического высшего общества изгоев и ответственности за их благо. И нет дорогих ему людей, которых он утянул бы на дно вместе с собой. — Все будет хорошо, — повторил он, не зная, обращается он к Мэрион или же к себе.***
Уэнсдей спустилась вниз. Мортиша выводила трагичную мелодию смычком. Скрипка печально выла от боли и горя сонаты. Гомес с восхищением и глубокой любовью смотрел на нее. Уэнсдей вошла в гостиную. — Вы меня звали. Кто-то умер? — Нет, дорогая, — ответила Мортиша. — Кто-то, кто должен был умереть, не умер? — Это звучит ужасно. Но нет. Винсент прислал записку. Приема по случаю дня рождения Ксавье завтра не будет, — Гомес поднялся с софы и взял со стола стакан с виски. — Неужели, он научился говорить «нет»? — Уэнсдей дернула бровкой. — Нет. Ксавье сбежал. Уэнсдей усмехнулась и вышла из гостиной. Винсенту потребуется несколько дней, чтобы сообразить, но она знала, куда сбежал Ксавье Торп.***
Эллен плеснула себе вина в бокал и размяла шею. Ее парень, хотя, чего уж, наверное, жених остался в галерее разбираться с бумажками. А она отправилась домой. Нужно было передохнуть, а после поработать над очередной скульптурой. Молодая женщина закинула ногу на ногу и сделала большой глоток. Кислит. Вот по чему она и скучала, так это по винному погребу в поместье Торпов. Вино в магазинах было просто отвратительным. Поток ее мыслей прервал тихий и осторожный стук в дверь. Эллен почувствовала, как напряглись плечи. Когда ты изгой, опасности поджидают на каждом шагу, хотя, казалось бы, ты опаснее любого нормиса. Эллен встала и сняла со стены рапиру. Спасибо, папаша, что хоть чему-то полезному научил. Стук повторился. Эллен подкралась к двери и посмотрела в глазок. — Какого х… Она бросила рапиру и открыла дверь. — Мы ехали три с половиной часа. Могла бы и предупредить, какие в Нью-Йорке жуткие пробки в это время. Эллен рассмеялась и загребла брата в объятия. — Мог бы предупредить, что приедешь! Ксавье хмыкнул. Эллен потрепала его по голове и пропустила внутрь. Ксавье с улыбкой огляделся, оценивая хороший вкус сестры и ее «друга», и приземлился на диван в гостиной просторной квартиры. — Я не надолго. Утром поеду обратно, — улыбка потухла также быстро, как появилась. Эллен нахмурилась и качнула головой. Винсент, мать твою, Торп, что ты сотворил с этой семьей? Сделав глубокий вдох, она оглядела парнишку с ног до головы с мягкой улыбкой. — Ты так вырос, tesoro. Скоро от девчонок отбоя не будет. — А ты вот не изменилась. — Я просто умело маскирую свой старческий горб и морщины, — Эллен закатила глаза и села рядом с ним. Ксавье тихо рассмеялся, но потом сник. — Отец отправляет меня в закрытую школу для изгоев в каком-то богом забытом захолустье. Академию Невермор. — Наслышана, — Эллен нахмурилась. — И еще я слышала пару историй о тебе. Ксавье потер шею. Пожал плечами. Что он мог сказать? Что одиночество привело его в плохую компанию? Что он запил и закурил, повадился дебоширить из-за отсутствия теплоты со стороны отца? Или какие еще доводы приведут дорогущие психологи его папочке в отчаянии? — Ты побил мои рекорды, — Эллен грустно хмыкнула, глядя в бокал с вином. — Мне жаль, Ксавье. Парень фыркнул и обнял колени. — Сигареты найдутся? Под них будет легче рассказывать. Эллен поднялась и пошла искать пачку. А когда нашла, закурила сама. Чтобы было легче слушать.***
Уэнсдей музицировала, когда в комнату зашел Ларч. Он потрепал ее по голове и что-то промычал. — Спасибо, Ларч. Но это не идеально. Дворецкий кривовато улыбнулся и покачал головой. Он протянул ей письмо. Уэнсдей сухо кивнула. Кто еще мог слать ей сопливые письма, как не Ксавье Торп. С его таинственного побега прошло несколько недель. И ни единой вести. Конечно, его быстро нашли, в этом она была уверена. Но вот почему он так резко пропал, было интересной загадкой. Уэнсдей взяла нож для писем и разрезала конверт. В нем был всего один плотный лист. Уэнсдей достала его. Ни одного слова, только рисунок. Она смотрела на него, не моргая, плотно сжав губы. Потом открыла дверцу своего черного антикварного секретера и достала внушительную стопку потрепанных листов. И положила новый сверху. Бросила взгляд на пламя свечи. Может сжечь все это к чертям? Но она лишь положила стопку обратно и захлопнула дверцу. Она знала, что Ксавье больше ей не напишет.