Откровение

Адмирал цур зее Западного Флота Кесарии Дриксен Олаф Кальдмеер смотрел на пленника. Худощавый или сильно исхудавший человек стоял перед ним, пошатываясь, но черные глаза смотрели с яростью. Бешеный, как прозвали бывшего талигойского вице-адмирала, сложил оружие и сдался по приказу своего соберано, но не смирился. Олаф ещё раз прошёлся взглядом по фигуре, оценивая повреждения. Спина и грудь перевязаны, но крови на бинтах нет. Глубокий след на горле - его что, душили? Стертые веревками запястья. Надо будет проверить щиколотки, отметил он для себя, а потом решил, что проще поручить врачу полный осмотр. Вернер фок Бермессер был жесток с подчиненными, а к телесным наказаниям на его кораблях прибегали чаще, чем на любых других. Пленным эориям - Олаф отказывался называть их рабами - явно досталось в его власти. Сам Кальдмеер не желал иметь ничего общего с введенным конклавом рабством, но приказ кесаря велел следить, чтобы Вальдес из Ветров жил. Где-то в Алате кто-то следил, чтобы выжил молодой Фельсенбург, единственный уцелевший из всей семьи. Руппи… - Любуетесь? - издевательски спросил Бешеный и тряхнул головой, отбрасывая со лба неровно обрезанные пряди. Охранники дернулись, но адмирал остановил их коротким жестом. - Вальдес, я бы предпочёл, чтобы наше знакомство состоялось при других обстоятельствах, - спокойно ответил Олаф. Невозможность проявить вежливость и уважение, назвав пленника господином, царапнула, и Кальдмеер поморщился и потёр старый шрам на щеке. - Вас осмотрит врач и перевяжет. Прошу сказать ему, если вы в чем-то нуждаетесь. - В чем же может нуждаться раб? - выплюнул Вальдес. - Разве что в наказании. - Уведите, - Кальдмеер отдал распоряжения охране и вздохнул. Приказ кесаря требовал личного присмотра, а следовательно, пленника разместят в доме Кальдмеера. В Эйзелхарде хватало тюрем, но отдавать беззащитного человека, лишенного почти всех прав, в руки тюремщиков Олаф считал неправильным. Сын оружейника, пробившийся к должности адмирала среди потомственной знати, он и думать не хотел, как обойдутся с пленным - талигойцем, эорием и бывшим дворянином. Осмотр врача подтвердил предположение - Вальдеса неоднократно пороли, привязывая за руки и за ноги. След на шее, то ли от веревки, то ли от ошейника, говорил о том, что указ о переводе пленника пришел вовремя. Откровение, данное Ордену Знания, говорило о том, что мир стоит на грани уничтожения. Смерть одного из эориев, не Повелителя, не могла обрушить мир в пропасть сама по себе, но риск был не оправдан. Сколько ещё пленников осталось у Бермессера? Издевается ли он над ними так же? Олаф навестил пленника через пару дней. Тот выглядел лучше - сказались нормальное питание, сон и уход врача. - Чем могу быть полезен? - Вальдес легко вскочил на ноги. - Я хотел убедиться, что вам лучше. - Вам не хватает портовых грузчиков? Я готов, - насмешливо сказал пленник. - Или у вас не вычищены выгребные ямы? Кальдмеер потёр шрам, ответил, что помощь не требуется, и закрыл дверь. Написать кесарю? Бесполезно. Бермессер любимчик принца Фридриха, и тот не позволит потерю лица. Хотелось бы верить, что Бешеный был единственным, кто дразнил надсмотрщиков и нарывался на неприятности. Но что с ним делать? Сидеть в комнате днями напролёт- та еще пытка. Выводить гулять под охраной? Казалось, что талигоец ищет неприятностей. Олаф не мог представить себя на его месте. Прогулки пленного закончились закономерно - дракой. Кто первым кого обозвал, было неважно. Дуэль с пленным была невозможна, да и оружия ему не полагалось. А Вальдес подхватил лежащий ящик, ударил одного противника, отбился досками из разломанной тары от двух других, и был в конце концов скручен охранниками. Олаф мрачно смотрел, как лекарь обрабатывает пленнику рану головы, разбитые руки и ссадины на предплечьях. Морякам досталось не меньше, несмотря на численное превосходство. Но их пусть непосредственное начальство ругает, а вот Бешеный - личная головная боль адмирала цур зее. Он пришел к пленному после ужина, стукнул для вежливости в дверь и вошел, не дожидаясь дерзости. Снова отметил, как Вальдес вскакивает, разворачиваясь к входящему. Готовясь драться? С кем? Ему мало? - А, решили наказать лично? А где же ваша охрана? - Бешеный яростно усмехнулся. - Нет, - спокойно ответил Олаф. - Ну и что же вы прикажете? Еды вы меня уже не лишили, хотя если вы лишите меня вашего ужасного вина, это будет благодеянием. - Если вам не нравится вино, могу приказать подавать пиво, - Кальдмеер пожал плечами, - а наказывать вас нет смысла, вы не ребенок. - Пиво? - Вальдес рассмеялся, - хорошая была бы месть, не будь я наполовину бергер. - О мести тоже речь не идет, - спокойствие Олафа было отработано годами военных советов, на которых он единственный не был потомственным аристократом. - Почему? - удивленно спросил Вальдес, впервые разговаривая, а не провоцируя. - Потому что вы согласились с решением Конклава и сдались. Ради безопасности Кэртианы. - Умеете вы бить по больному месту, - Вальдес сел на подоконник. - Согласился. Я готов был жить и умереть ради соберано и Талига, но нынешнее существование… - Что я могу сделать, чтобы облегчить ваше положение? - Не могу сказать, что мне понравилось быть грузчиком, но сидеть в комнате не лучше. Не возьмете меня на корабль матросом? - в глазах пленника виднелась надежда, и Олаф пожалел, что начал этот разговор. - Вы же эорий Ветров? Брать вас в море слишком опасно, простите. - А если я пообещаю… - Только без обещаний! - Олаф успел перебить Вальдеса. - Ни обещаний, ни, Создатель упаси, клятв. - К кошкам все, - пленник закрыл глаза и запрокинул голову, - у кошкиного Бе-Ме я в порту хотя бы видел море… Кальдмеер вышел из комнаты, так и не найдя ответа. Население боялось эориев. Не только население - не случайно все доставшиеся Дриксен пленники были размещены на окраинах, не в столице. Вызванный Откровением раскол и разлад подогрел имевшиеся конфликты между орденами, и создал новые. Не получившие откровений олларианцы массово возвращались в эсператизм, не оставившие абвениатства мориски бурлили, и только добровольное отречение герцога Алва удерживало их от похода на Святой город. В орден Знания переходили из других орденов, Истинники ставили под сомнение решение Конклава о сохранении жизни эориям, Чистота вызывалась охранять их жизни. Слава и Домашний Очаг продолжали заниматься своими делами, Милосердие выступало против рабства, но не предлагало альтернативы. - Так и так охранять, - подумал Олаф, и распорядился найти Вальдесу не унизительную работу в порту, но не на кораблях. О новой драке, урагане и побеге ему доложили, когда он вернулся домой с очередного совета. Взлетев на еще не расседланного коня, Кальдмеер бросился в порт. Суета - требовалось убрать и закрепить груз, товары, мусор, пока внезапный шторм не бросил их в окна и корабли - мешала понять, кто видел Вальдеса. У левого пирса ругался на пропавшую лодку выпивший хозяин, и Кальдмеер представил себе береговую линию. На гребной лодке можно было доплыть либо до стоящего на рейде корабля, либо до Пальца - скалистого острова, не отличавшегося гостеприимством и в штиль. Схватив за плечо адъютанта, велел найти себе лодку и искать завтра на Пальце. Юнец не посмел перечить, и Олаф отдал коня кому-то из солдат, спрыгнул в найденную лодку и погреб, ориентируясь скорее по наитию, чем по ориентирам. Ветер усиливался, дождь падал стеной, волны бросали лодку так, что весла выскакивали из уключин. На получасовой путь ушло часа два, и когда вымокший, уставший и продрогший адмирал прыгнул из лодки на скалы, поскользнулся и упал, то успел только подумать, что глупость наказуема. Но тут его запястье перехватили, и Вальдес втащил его выше по склону. Волна бросила пустую лодку о скалы, раздался треск. - Вы с ума сошли? - прокричал Вальдес, помогая Кальдмееру спрятаться в углублении скал, недостаточно большом, чтобы именоваться пещерой, но дающим укрытие от дождя и ветра. - Вы можете прекратить шторм? - закричал в ответ Кальдмеер. - Вы же увели его от порта. - Я?! - удивление на лице было подлинным. Олаф выжал свой плащ и накинул на плечи, протягивая край пленнику. Тот укрылся от ветра мокрой шерстью, прижался, делясь теплом. Постепенно ветер стих, хотя волны все еще били в скалы так, что брызги долетали до самого верха. - Скажите, адмирал, - неожиданно спросил Вальдес, - а как у вас получилось дойти до острова в шторм на гребной лодке?