Ты (не) один

Тьма покидает дворы, солнце выходит из облаков, постепенно освещая всё вокруг, звёзды медленно пропадают из вида. Было уже семь утра, когда блондин возвращался домой. Летнее утро выглядит завораживающе, хоть эта пора и длится три месяца, а затем приходит на замену холодная осень. Открыв дверь, Эзри обнаруживает, что надоедливого соседа нет у входа, его это немного обрадовало. Положив ключи, парень ушёл в свою комнату, заперев дверь. Малые лучи света пробивались в комнату, а до дедлайна оставалось всего шесть дней. С каждым днём времени было меньше для Эзриаля, который измотал себя проектом. Тот верил, все его труды и слёзы окупятся рано или поздно. Так, ещё за два месяца до сдачи, Дима предупредил о проекте, но только в последние две недели сварщик вспомнил об этом и в быстром темпе начал работу. У него, кроме того проекта, было много разработок, которые тоже нужно завершить в лучшем случае. Сейчас проблемой для механика являлась часть, связанная с химией. Он плохо понимал оттуда формулы, задачи... всё. Любая попытка смешать что-либо кончается тем, что это получается квас или что угодно, но не необходимое. Эзри мог хоть стих написать, рассказать законы физики, назвать все страны мира и так далее, но химия ему совершенно не давалась. Что угодно, лишь бы не этот предмет. В попытках смешать нужное для своей работы, тот провёл так весь день. У кота ничего не выходило, это его и злило. — Я не могу так больше... — Горицветов вышел из своей комнаты, отправившись на кухню. Ему нужно отвлечься, попить, отдохнуть. Когда учёный налил себе в стакан воды, то послышались медленные шаги. — Заперся в комнате на весь день. Обиделся? — Диффи в своей привычной манере начал разговор, заглядывая в глаза. Заметив пластыри на ладонях блондина, что были наклеены после магазина, красноглазый произнёс: — Откуда пластыри? Ты ведь скрывал свои раны на руках, трус. Эзриаль предпочёл промолчать на вопрос, пока пил воду. Совсем не желая смотреть на того. Крыса это заметил. — Как обстоят дела с химией? Может помочь? — не прекращая, заваливал соседа вопросами, рассчитывая довести его до ответной реакции. — Диффи, отвяжись. — парень поставил стакан на место и быстро отошёл от своего бывшего помощника. Когда-то тот помогал с одним проектом, но из-за неудачного эксперимента на Диффи попала какая-то химическая жидкость. С тех пор он мог превращаться в немого грызуна. — Я и сам справлюсь.. Не подходи. — Сам справишься? Хах.. не ври тут. — речь соседа резко стала грубой, серьёзной, не как обычно. — Ты строишь из себя ложный образ идеала. Прекрати, иначе это будет приносить только больше проблем. — Что тогда предлагаешь? Говорить всем, кем я являюсь на самом деле? — разговор стал перетекать не в то русло, блондина это пугало, мало ли чем всё закончится. — В том и дело, что ты ничего не представляешь из себя. Кот испытывал смешанные чувства, симбиоз страха и гнева. Он не знал, что Диффи мог ещё сказать. Правду о себе Эзри воспринимал тяжело, с болью, особенно от других. — Если я тебе так неприятен, то мог бы спокойно съехать и не терпеть моё существование! — руки дрожали, сердце билось бешено в груди. Учёный посмотрел на своего собеседника, но тот оставался неизменным. Мерзкая ухмылка на лице крысы - в нём нет ни капли человечности. — Мне нравится наблюдать за твоими дурацкими попытками доказать другим свою важность. Ничего такого. — беззаботно ответил Диффи, как будто всё так и должно быть. В какой-то момент Горицветов стал жертвой для наблюдения, а не крыса. Иронично получается. После сказанного от "приятеля", Эзри снова ушёл в свою комнату. Сидеть в тишине, в гордом одиночестве лучше, чем в окружении неприятных личностей. Когда-нибудь всё будет хорошо. Голова снова была забита мыслями, создавая кашу, доделать по работе ничего не получалось. Из-за этого неудачник нервничал, обвиняя себя за необразованность, сдерживая слёзы. Ему хотелось вернуться в сон, к Дикрии, ведь та не осудит, спокойно обговорит с ним тему. Образ девушки из сна не уходил из разума молодого гения уже несколько дней. — Какое сейчас время..? — сам себе сказал полусонный Эзри, смотря в окно. Небо за ним было тёмное, виднелись звёзды, свет горел в квартирах многоэтажных домов. Только недавно было тёплое утро, а не ночь. От усталости Эзриаль закрыл ненадолго глаза. Пожалуй, не спать один день было плохой идеей. Сколько часов ушло на то, чтобы погрузиться в сон - неизвестно, ведь тот не мог уснуть, рассуждая в мыслях о своей жизни и личности. Ради чего он работает, живет и создал такой круг общения. Для какой цели? Не проще ли всё бросить, кануть в Лету, дожидаясь своей кончины. Вторая бесполезная жизнь, о которой никогда не просил и не надеялся. Знакомые виды появлялись перед глазами: чистый, пустой луг, неторопливое небо с облаками, туманный лес, и, конечно же Гармалова. Беспокойство слегло с души со спящего, ничего больше не нужно, лишь бы только быть рядом с ней. — Прости.. я не спал вчера. Поэтому мы не встретились. — начал первым блондин. В прошлую ночь он множество раз жалел о том, что не спал, скучая по сероволосой. — Всё в порядке, ты ничего мне не обещал. — Дикрия положила свою бледную ладонь на плечо парня. Но Эзри был молчалив, отстранён от алисака. Тот смотрел на покрытую пластырями руку. — Тебе стало лучше? — Д-да, пожалуйста, давай не будем обо мне. — смущённо произнёс смотря на Дикрию. Он был рад новой встрече с тем, кто ему нравился. Однако, для Эзриаля было известно немного о девушке. — Я ценю твою заботу, но будет правильнее рассказать тебе о своих переживаниях. — Правильнее? — задумалась ушастая. Как у Эзри, состояние Дикрии никого не волновало, ибо у неё всегда было спокойное выражение лица. Нет эмоций - нет проблем. — Я сильно похожа на своего отца. Словами, повадками, частично профессией, с каждым годом меня преследовала эта мысль, сейчас она невыносима. — Думаю, ты и твой отец разные личности, и всё же, вы семья, неудивительно, что вы в чём-то похожи… а кем он работает? — это, конечно, не поддержка на уровне серой, но Горицветов пытался. Тот давно "сбежал" от семьи, поэтому тема с отцом для Эзри была далёкой. Отец у него был пьяницей, что забил на сына, с тех пор парнишу мучает вопрос - нужен ли вообще Я кому-то? — Генетик. Надолго в одной больнице не остаётся. — судя по словам, этот вопрос на протяжении всей жизни не один раз спрашивали у будущего врача. — Всё что нас различает: это обстановка вокруг, возраст, внешность и, естественно, пол. С каждым словом было тяжело поддерживать разговор, помочь. Стояла неловкая тишина между ними, только прервал её блондин негромким голосом. — Ты всегда будешь неподражаемой, для меня.. уникальна, неповторима, этим ты и прекрасна. — от осознания, что тот сказал, щёки парня покрылись румянцем. Стыдоба, которую хотелось всегда скрыть от других. Гармалова аккуратно, со всей осторожностью обнимает кареглазого, что тот с удивлённым видом смотрел, уткнувшись носом ей в плечо. — Спасибо, что выслушал, Эзриаль. — шёпотом произнесла она. Невозможно было почувствовать всего тепла, трепета от объятий, потому что это было во сне. Где не ощутить боль, голод, прикосновения, всего того, что есть в реальности. Эзри прекрасно это понимал, из-за чего он хотел почувствовать в жизни руки Дикрии, увидеться с ней. Из глаз потекли слёзы. Сил не было, чтобы их сдерживать, волосы липли к заплаканному лицу. Его слишком давно никто не обнимал, не благодарил за помощь. Возможно, никогда. Ладонь серого алисака неторопливо поглаживала по голове кота, уши которого были опущены вниз. — Прости..! Я-я слишком часто… — язык заплетался, слёзы мешали говорить Горицветову. — ...ною т-тебе во сне. — Не извиняйся за свои чувства, плачь, сколько хочешь. Я буду с тобой. Обхватив в ответ руками девушку, Эзри продолжал плакать. Несмотря на слёзы, он хотел бы остаться с сероволосой. Его уже не интересовала местность вокруг. Главное в этих сновидениях - Дикрия Гармалова. Наступило утро, лучи рассвета освещали только часть комнаты, остальное оставалась нетронутым. Глаза, наполненные слезами, открылись. " Так странно просыпаться утром, так непривычно, по моему режиму я должен в это время спать. Работы много, времени мало. Но я не сожалею о встрече с ней, наоборот, даже.. счастлив? Я не веду себя как счастливый человек, ни сколько. Скорее испытываю сильную влюблённость. " — рассуждал в разуме только что проснувшийся механик. Раны на ладонях больше не болели, однако, парня обжигало иное чувство. То, что он так долго не хотел признавать. " Я.. люблю её. "