Пой для меня, мой Ангел музыки!

Этот чудесный голос, кто он? Он подчиняет, властвует, зовёт за собой. Это нежное пение, оно покрывает всё пеленой неизвестности, вытесняет из головы все мысли. Он хочет, чтобы его слушали. Он хочет занимать собой всё внимание. Откуда это пение исходит? Кажется, оно всюду. Засело под черепную коробку. Внутри твоей головы, внутри твоего разума. Хочется слушать его бесконечно. Слушать и восхищаться этому таланту. Хочется подражать ему, его неизвестности, этим возможностям, этому чудесному голосу. — Ты мой Ангел музыки, тот в ком я так сильно нуждаюсь, кто поможет мне и спасёт от несправедливости и разочарования? — Раздался нерешительный голос парня, что сидел в полном одиночестве посреди гримёрной. Он стоял на коленях, а его руки с каждым рваным вздохом только сильнее сжимались в молящем жесте. Хотя бы в этот раз он надеялся услышать ответ от этого невидимого мастера. Омега, — именно таким было прозвище парня, которое даровали ему в стенах театра, он искренне надеялся, что именно в этот раз ему повезёт и Ангел услышит его. — Тот, кто будет моим мастером, наставником и покровителем. Тот, чей ответ на свои просьбы и молитвы я так хочу услышать. Мой Ангел музыки, прошу, услышь меня. Я готов служить тебе, взамен на твою помощь. — Его Ангел затих. Рассудок вновь пришёл в порядок. Больше ничего не туманит его. Посторонние мысли вновь стали заполнять голову парня, а вместе с мыслями появилась лёгкая паника. Паника перед голосом, паника перед Ангелом. Он спугнул его? Омега заставил своего Мастера разочароваться в нём? Пустых слов было недостаточно... Отчаяние вновь заняло место под черепной коробкой Омеги. Это чувство преследует его уже не первый день. Он не знает как обратить на себя внимание Ангела, все его попытки были безуспешны. С тяжёлым вздохом Гуль распускает свои руки, а затем поднимается с колен. Всё было зря. В зеркале он не видит себя, он видит совершенно уставшего человека. За этот день Омега так сильно вымотался, что сил почти не хватало. Ангел не ответил ему, но парень точно чувствовал чьё-то присутствие. Кого-то такого же неуловимого и неизвестного как голос его Мастера. За ним кто-то следит. Пристально наблюдает за каждым его действиями, за каждым шагом. Он всюду, он всегда чувствует его в стенах театра. Всегда ощущает этот тяжёлый взгляд, который так и забирается ему под кожу, прожигает в парне дыру. Но почему-то именно в стенах театра он ощущает себя по-настоящему в безопасности. Этот пристальный взгляд дарит ему чувство спокойствия и уверенности. Сейчас он ощущал его присутствие здесь. В этой комнате. Он был совсем рядом. Кажется, Омега мог слышать его дыхание в этой мёртвой тишине. Или он просто продолжал внушать себе, что находится не один. — Прошу, мой Ангел, услышьте меня. — мольбы уходили в пустоту, отдаваясь глухим эхом. Откуда исходило это эхо? Кажется по ту сторону зеркала было пусто. Так хотелось заглянуть туда, понять, что там находится. Но недолго оставалось Омеге об этом размышлять. Его мысли сразу ушли, как только тот вновь услышал голос своего Мастера. Ангел услышал его мольбы и наконец-то ответил. — Докажи свою верность мне! Докажи, что ты верен только мне одному! Оставь всё людское в этом мире и согласись беспрекословно слушаться меня. Я стану твоим Ангелом музыки, я изменю твою жизнь. — Его голос это произведение искусства. Такой могучий и величественный. Он всё ещё так рядом. Он где-то за стеной, может быть над потолком. Кажется, Омега уже сходил с ума. Этот голос проникал под кожу заставляя мурашки пробежаться по его телу. Было сложно сосредоточиться на чём-то вновь. Голос гипнотизирует, заставляет верить и доверять ему. Он внушает спокойствие. Ему невозможно отказать... — Я дарую тебе всё, что ты пожелаешь, я стану твоим спасителем, твоим наставником. Я тот, в ком ты по-настоящему нуждаешься. — — Мой Ангел музыки, я только в вас верю, я всегда знал, что Вы меня слышите. — наконец-то на лице Омеги взошла улыбка. Он был счастлив, он чувствовал на себе чужой взгляд, ощущал присутствие Ангела. Теперь всё будет по-другому? Теперь Ангел его учитель? В голове вновь крутилась куча вопросов которые так и хотелось задать голосу. Но он дал клятву, пообещал думать только об его Мастере. — Пой мне, Омега! Я хочу слышать твой голос! Пой ради своего Ангела, пой ради меня! — взывал его голос, приказывал ему, заставая Омегу врасплох. Омега будет петь ради своего Ангела, он готов учиться у него, готов выполнять всё, что тот ему говорит. Только с каждым разом становилось всё сложнее, с каждым разом он отдавал себя голосу, но требований становилось всё больше, слушаться Ангела было труднее. Он требовал от него невозможного, предвещая хороший результат, но силы покидали парня. Но в один из подобных дней, стоя спиной к зеркалу и исполняя очередную арию, чьи-то холодные руки схватили его за плечи и утянули во тьму, в беспамятство, потому что больше Омега ничего не помнил. Всё, что ему запомнилось, это леденящий холод, который заставлял мурашки пробежаться по телу. Тёмный коридор, которые вёл, кажется, в никуда. Он был без конца и края. Его держали за руку и вели куда-то в неизвестность. А через какое-то время парень очнулся на полу. На мягком ковре в какой-то светлой комнате. Он сейчас находится в пределах театра? Кажется, память его совсем подводит. Он не помнит, что был когда-то здесь. Понадобилось несколько минут, чтобы привести рассудок в полный порядок. Почему Омега потерял сознание? Он и сам не мог сказать точно. Перед тем как впасть в беспамятство, парень чувствовал странный едкий запах. Над ним кто-то издевается? Это было самое настоящее похищение. Он же попал сюда не самостоятельно, значит это было нужно кому-то. Как только перед глазами всё перестало плыть и кружиться, парень смог ровно встать на ноги и осмотреться по сторонам. Помимо разного рода картин, книжных шкафов и кресел, его внимание было сфокусировано только на одном. Единственная в комнате дверь, которая практически сливалась с цветом стен. На ватных ногах парень сразу отправился к ней и отчаянно старался за что-нибудь ухватиться, подцепить пальцами чтобы открыть её. Всё было безуспешно, у этой двери даже ручки не было. Она открывается только с другой стороны? Можно было бы всунуть что-нибудь подходящее в дверную щель, чтобы подцепить её, но какова была вероятность, что дверь не заперта на ключ? Но мысли о побеге пропали так же быстро как и открылась дверь перед Омегой. Ему пришлось быстро отбежать назад и приготовиться встретить нового гостя, он вошёл спокойно и уверенно, впуская в комнату холодный воздух. Идеально уложенные назад тёмные волосы, белая рубашка поверх которой красовался чёрный камзол, а на руках белые перчатки. Первое, что бросилось Омеге в глаза, так это грим в виде черепа, который скрывал под собой всё лицо мужчины. Эти чёрный линии углубляющиеся в скулах, подведённые этим же цветом глаза, нос и верхняя губа. Но больше всего в этом образе парня пугал левый глаз мужчины. На нём радужка будто вовсе отсутствовала, а чёрный зрачок как будто прожигал в Омеге дыру. — Кто вы? — Единственный вопрос, который смог задать сейчас Омега. Было страшно спрашивать что либо у этого человека. Он по-своему пугал его. Но если бы парень не пересилил себя, то скорее всего и не смог бы узнать ответа на все свои внезапно возникнувшие вопросы. — Это сложный для ответа вопрос, ведь у меня много имён. Но я начну с того, что будет тебе более знакомо. Я был твоим Ангелом музыки. Я тот, кто был тебе Мастером и покровителем. — Омега не мог свести с мужчины взгляд. Грим в виде черепа, чёрные волосы, камзол... По описанию он был похож на того, кого весь театр страшился. Тот, чьё имя боялись произносить, боялись упоминать в надежде, что он сейчас не слышит и не наблюдает за ними. Это тот, кто доставил театру так много хлопот, что вокруг него несколько месяцев только разговоры и крутились. — Призрак Оперы!.. — — Это тоже одно из моих имён. — Мужчина едва слышно усмехнулся, после чего сделал пару шагов по направлению к Омеге. Он не выглядел как тот, кто хочет его смерти, но чувство страха не покидало его. Иначе почему он не убил гуля ещё с момента появления в театре, почему слушал его, давал уроки. Он же чёрт возьми Призрак Оперы! Ходили слухи, что он убил одного их сотрудников театра, накинул на его шею петлю и самолично затягивал её у чужого горла, до того момента, пока полностью не перекрыл воздух своей жертве. Так просто смотрел за тем как невинный человек страдает и мучается, зовет и просит о помощи, но его никто не слышит. Омега подписал себе приговор. Его Ангел оказался настоящим демоном во плоти. — Но я бы предпочёл, чтобы вы звали меня Терцо. Ведь именно из этого имени появились все остальные. — мужчина сжимает ладони Омеги в своих и смотрит ему прямо в глаза. По телу вновь пробежались мурашки. Он ощущал эти ледяные руки даже сквозь белые перчатки мужчины. Именно этими руками он затягивал удавку своей прошлой жертвы. Какова вероятность того, что тем, на ком затянется петля следующим не станет Омега? Парень сглатывает нарастающий в горле ком и старается сосредоточиться на ситуации. Где бы он сейчас не находился, его крики вряд ли кто-то услышит. Значит здесь он может понадеяться только на себя и своё самообладание. — Но я не Ангел, который сошёл к вам на ваш зов и молитвы. Я всего лишь человек, который всё это время оберегал вас. Но не отчаивайтесь так. Как бы я не старался, я всегда был тем, кто давал вам уроки музыки. — — Вы обманули меня! — Вскрикнул Омега вырываясь из хватки Терцо. — Я доверял вам, я верил! А вы оказались убийцей, тем кому не сложно затянуть на чьей-то шее петлю голыми руками и без капли сожаления в глазах! Вы ли Ангел? — — Я представляю, как Вам трудно с этим смириться. Но ответьте же мне, Вы всё ещё боитесь меня, зная, что я человек от которого Вы зависели всё эти дни, тот кто даровал Вам этот голос? Я всегда был на Вашей стороне и охранял от неприятностей. — — ... Прошу, не причиняйте мне боли, я не хочу стать ещё одной Вашей жертвой. Пожалуйста. — — Омега, прошу Вас, успокойтесь. Разве вы видите во мне монстра? Как я могу причинить боль тому, кого по-настоящему люблю? — Любите? О какой любви может идти речь? — Я стал Вашим Ангелом музыки для того, чтобы сблизиться с Вами, и Вы засверкали ярче. Со временем и музыка более не могла сдержать мою любовь к Вам. Прошу Вас, не бойтесь здесь ничего. Это место - единственное укрытие от всех людских невзгод. — Что же будет со мной?.. — Будьте моим гостем. Самым желанным гостем. Терцо вновь берёт ладони парня в свои, сплетает их пальцы вместе и смотрит прямо в его душу, проникает под кожу, забирается в голову. Этот голос, он снова пленил Омегу. Он так гипнотизировал, завораживал. Это демон с невероятным и самым настоящим ангельским голосом. Его хотелось слушать, ему хотелось подчиняться. Хотелось находиться здесь, рядом с ним всегда. Слушать всё, что он говорит, быть с ним ближе. Он делает подобное уже не первый раз, и у него получается завоевать доверие парня. Кажется, это ловушка и он в клетке из которой нет выхода. — Вы выглядите уставшим, прошу Вас, отдохните. Я зайду позже. — это было последним, что произнёс мужчина, перед тем как уйти. Их пальцы вновь расцепляются, а виновник всего хаоса скрывается за дверью, откуда изначально и пришёл, вновь оставляя Омегу наедине со своими мыслями. Как он вообще вляпался во всё это? Почему это происходит именно с ним? Омегу накрыло чувство тревоги и отчаяния. Казалось, что воздуха слишком мало, а голова начинала кружиться от волнения. Он смог с трудом добраться до кресла, чтобы обдумать всё то, что только что с ним произошло. Он сидел на месте час, а может и два. Тишина только сильнее давила ему на мозг, заставляя полностью погрузиться в это одиночество и разочарование. Неужели это конец? Омега навсегда останется здесь, в этих стенах? Кажется, ему здесь становилось трудно дышать. Воздух был прохладным, но таким тяжёлым. Если он не свихнётся здесь, не станет жертвой Призрака Оперы, то точно умрёт от недостатка воздуха. Он ощущал, как из дверной щели исходит ветер. Ему хотелось выйти туда, хотя бы на пару минут, но он боялся увидеться за этой дверью свою смерть, боялся увидеть своего «Ангела» Музыки, ангела смерти. Мысли о нём только сильнее давили на горло, подобно петле на его шее. Парень с трудом пересилил свой страх и на ватных ногах побрёл к двери. Терцо оставил её открытой? - в этом Омега убедился сразу же, как попытался ухватиться за неё, попытался потянуть на себя. И как только та распахнулась, в комнату наконец-то повеяло ветром. Он сидел на полу ещё несколько минут на прохладном воздухе, вглядываясь во мрак комнаты перед ним. Было сложно разглядеть хоть что-то в этой темноте, проглядывались лишь примерные очертания предметов, что стояли у стены, в основном только из-за того, что на них частично падал свет из комнаты Омеги. Здесь было тихо и парень был готов поспорить, что здесь никого нет. Хотя кто знает этого сумасшедшего, может он сейчас где-то здесь, выжидает того момента, когда гуль выйдет, чтобы набросить на его шею удавку. В любом случае, в этой тёмной комнате Омега не чувствовал какой либо угрозы для себя. Он смог нащупать в темноте канделябр, который потом быстро зажёг, имея при себе керосиновую зажигалку. Омега шагал по темноте вглубь комнаты, он направился к месту, откуда исходил этот прохладный ветер, он его чувствовал. Стараясь быть максимально тихим, старался не издавать ни звука, просто, чтобы в случае чего его не услышали и не поймали здесь с поличным, парень аккуратно переставлял ноги в темноте, шагая по скрипучиму полу. Ему же было нельзя покидать стены комнаты. Очередная дверь. Она оставалась приоткрой, а за ней... Вода? Это озеро. Озеро под оперным театром? Омега слышал об этом от кого-то, но никогда не мог себе представить, настолько это озеро огромное. Кажется, чтобы переплыть его, понадобится лодка. Парень оказался прав. Как только он выглянул из двери и протянул канделябр чуть дальше, смог разглядеть очертания лодки, размеренно покачивающейся на воде. Только теперь он понял, что находился в этот момент прямо под театром, и теперь мог объяснить этот сквозняк. Но на замену прошлому, у него появился другой, внезапно всплывший в голове вопрос... Если Терцо сейчас здесь нет в этой комнате, а лодка, на которой вероятнее всего он добирался до своего укрытия сейчас стоит тут... Где его Ангел сейчас? Именно в этот момент на плечо парня легла тяжёлая рука, которая впивалась пальцами сквозь перчатку прямо в плечо Омеги.