Круги на воде

Найти Али-Бабу оказалось просто - его знали абсолютно все, показывая в сторону роскошного светлого замка на берегу моря с высокими колоннами и зелёными висячими садами. - Вот это дворец, не хуже чем у султана, - удивлённо присвиснул Киллиан, пока сопровождавшие их стражники показывали им дорогу. - Не знаю, не мое это, - качающийся походкой рядом с ним штормился Джек. - По мне, так все эти дворцы и замки - каменные душные склепы. Сколько их не украшай, в могиле мы все одинаковы. Звучало логично и правдиво. В этом высказывании Джека что-то было... - Согласен с тобой, - осматривая окрестности, отозвался Киллиан. - Так что тебе нужно от их предводителя? - О, вопрос в самую точку, - весело перебирая пальцами, улыбнулся Воробей. - Видишь ли, этот Али-Баба, как и я, и Барбосса в свое время, страдает от одного проклятия и не знает как от него излечиться. Он взял Гектора в плен, но тот ничего ему не расскажет, это понятно. Поэтому я хочу предложить атаману разбойников обмен - пленника на ценную информацию. - Впечатлён, - признался Киллиан. - Взять в плен Барбоссу дорогого стоит. Он один из самых лучших фехтовальщиков в море. Джек наградил его разочарованным взглядом. - Был им, пока ноги не лишился, - и обиженно ушел вперёд качающейся походкой. Это насмешило Киллиана. На что обижаться? Сам он, признаться честно, не принадлежал к числу лучших и умелых фехтовальщиков всех морей, да и не гонялся за этим титулом, будучи ещё даже двуруким. Крюк относился, скорее, к удачливым пиратам, и к тем, чье имя было окутано тайнами. Ни для кого не секрет, что Киллиан Джонс бороздит моря более двух сотен лет, при этом не старея. Так что Джек был неправ, наличие ноги или ее отсутствие не означает ухудшение навыков. Но подзадорить его все же надо. - А как же тогда я? - крикнул он вслед Воробью. - Я же вообще-то однорукий! И ничего, живу себе спокойно, не жалуюсь. - Ты - это другое дело, - проворчав Джек. - Ты непотопляем, как "Летучий Голландец", а признаваться в чем дело не хочешь. - Мне просто повезло, - развел руками Киллиан. Хотя это как посмотреть на везение - знакомство с Тёмным. Их привели под сводчатый зал, где гуляло эхо. Посреди него стояло обитое дорогими тканями кресло, над ним - расшитый балдахин, а в нем самом сидел моложавый загорелый человек в красном платке на бритую голову и с густо подведенными сурьмой глазами. На плече у него сидела обезьянка одетая на пиратский манер. - Приветствую вас в своем замке, - громогласно встретил их атаман разбойников, и эхо так и разнесло его слова по всему залу. Да уж, не пошепчешься. - И что это привело морских разбойников к сухопутным? Грабить что-ли стало некого? Киллиану захотелось стереть усмешку с его лица. Да как он смеет? - Не нарывайся, - ответил он, выступая вперёд, - мы просто пришли предложить тебе сделку, Али-Баба. Ты нам пленника по имени Барбосса, а мы тебе - знание, как избавиться от проклятья. Последние слова коварным эхом прозвенели в ушах собравшихся. Стало жутко. - Да что ты, морская крыса, можешь знать о моем проклятии? - поднялся с кресла атаман. - Ты хоть знаешь, что я с тобой за это сделаю? Киллиан только было собрался ответить, как его опередил Джек, миролюбиво выставляю руки вперёд: - Согласен с тобой, Али-Баба, он ничего не знает. Но знаю я, - и гордо выпрямился. На что тот только рассмеялся. - И как ты это докажешь? Никак! В темницу их обоих! А их корабль и богатства я заберу себе. Пусть будут знать, как смеяться над Али-Бабой! - Эй, "Роджер" не трогай! - взревел в ярости Киллиан, видя, что к ним сбегается стража. - Это было золото в виде монет с расходящимися лучами и черепом в центре, - как ни в чем не бывало продолжил Джек, расстягивая последние слова, делая их зловещими. - Ты взял их и ничего не знал, пока однажды у тебя не появился вкус тлена во рту и ненасытность в желаниях. И стоит только свету луны упасть на тебя, как ты превращается в мертвеца. - Стойте, - взгляд Али-Бабы стал серьезным и он остановил стражу жестом руки. - Продолжай. Так как мне снять это проклятье? - Не скажу, пока не увижу Гектора Барбоссу, - не отвел взгляд Воробей, смело выступая вперёд. - Как сказал мой друг, пленник в обмен на информацию. Это здравый обмен, смекаешь? Взгляд атамана потяжелел, как только он перевел взгляд на Киллиана, в душе которого буря ещё не улеглась. - Согласен, - наконец сказал он. - Но при одном условии - вы пробудете в моем дворце до заката и будете на пиру почетными гостями. И если вы не попытаетесь сбежать, то я отдам вам пленника. Так вы докажете честность своих намерений. - Идёт, - тут же согласился Джек. - Эй, только пусть мой корабль не трогает! - посмотрел на него в упор Киллиан. - Не то я вспорю ему кишки. В доказ честности своих намерений. Джек закатил глаза, а Али-Баба с усмешкой посмотрел на него. - Меня не убить, пират. Впрочем, оставляй свое дырявое корыто себе. У меня есть целый флот кораблей. - И "Весёлый Роджер" легко обгонит любого из них, - парировал Киллиан, задетый за живое. - Попробуешь сбежать, - зловеще наклонился к нему Али-Баба, - я лично выпотрошу тебя и пущу на корм собакам. А посудину твою потоплю сразу же, и гордиться тебе будет уже нечем. - Бывали угрозы и пострашнее, - глядя ему прямо в глаза ответил Киллиан, и отталкивая пытающегося влезть между ними Джека, - И как видишь, жив-живехонек, и проживу ещё столько же. Двести лет не предел такому как я. В глазах атамана загорелся огонек. - Тогда я знаю кто ты, - откинулся на кресло Али-Баба. - Капитан Крюк. Надо же, слава о нем достигла берегов самой Аграбы, где он никогда не бывал. - Он самый, - гордо выпрямиться было делом чести. - И жаль, что во дворце твоём так неучтиво встречают гостей. - После того, как один купец пронес в мой дом почти четыре десятка своих товарищей в кувшинах, чтобы убить меня, я не люблю гостей, - Али-Баба расслабился, но продолжал буравить их внимательным взглядом. - Проводите моих гостей в их покои. И проследите затем, чтобы они были на пиру. И докладывайте мне о каждом их шаге. Стража поклонилась и вывела их из зала, где их тут же подхватили служанки, одетые в разноцветные сари и повели вглубь дворца. - Не понимаю, и зачем ты нарывался, - спросил Джек кипящего как чайник Киллиана, - с миром не так приходят. - Да, а вот встретил он нас как козел! И хотел потопить мой корабль! - хоть они уже покинули зал, но желание свернуть шею Али-Бабе горело в груди адским пламенем. Пора возвращаться к истокам. Прежний Крюк уже давно бы выпустил кишки этому разбойнику за одно только презрительное слово. Жаль, что пока проклятье мешает ему это сделать. Но ничего, никто не вечен... Однако, нужно отдать атаману должное, покои Киллиана впечатлили. Огромные, с высокими потолками, выходящим в зелёные сады балконом и огромной кроватью, застеленной белоснежными простынями. И Киллиан без зазрения совести залез на нее в плаще с сапогами. Ночевать он здесь все равно не собирался, задержится лишь до заката. Учитывая, что время было за полдень, это не надолго. Раскинувшись на кровати и сложив руки за голову, он в задумчивости, рассматривал потолки и пытался отвлечься от насущных проблем, вспоминая ту незнакомку с Бала. Должен же он знать, где её искать. Бал Соулмейтов был волшебным мероприятием, поэтому места, где не было магии, он отрицал, иначе бы его суженная на Бал бы не попала. А побывал Киллиан много где, составляя собственную карту путешествий. Его мир был огромен и вмещал в себя множество земель и королевств. Зачарованный Лес был лишь одним из них и граничил с многими королевствами. Эренделл, та же Аграба, Снежное и Солнечное Королевство, Морское Царство, Горное княжество. И это лишь ближайшие из земель. И, фактически, во всех из них присутствовала магия - проклятье королевского рода и магия троллей в Эренделле, Горное Княжество славилось своими гномами и их волшебными артефактами, Солнечное и Снежное Королевства лишь недавно установили перемирие, а до этого их маги сотрясали небеса и землю. Русалки пели в Морском Царстве, а Аграба являлась одним из магических чудес всего света... Выбор королевств, где искать суженную было множество, и потому Киллиан решил действовать методом исключения. Начнет с Аграбы, коли уж его сюда занесло. Хотя он сомневался, что бледные руки той незнакомки принадлежат уроженке песков. Затем на пути он заглянет в Зачарованный Лес, пожалуй, в самом волшебном месте их мира. А если не сыщится и там - есть ещё Солнечное Королевство, затем Снежное. Морское и Горное царство он отринул сразу же - та незнакомка была человеком. Эренделл тоже не подходил - люди, его населяющие хоть и верили в магию, но относились к ней с опаской. Можно оставить его, как запасной вариант, хоть Крюк и сомневался, что его путь дойдет до него. Ну, а если же не сыщится вовсе - есть другие миры, в некоторых он уже побывал - Вестерос встретил его враждебно, в нем водились драконы, тогда он еле унес ноги и чуть не пошел ко дну. Его команда потом долго вспоминала чернокрылого как ночь дракона и его сереброволосого наездника. Нарния была более благолюбивой и даже очень сказочной страной, хоть её и населяли те, кого нигде и не встретишь - люди полулошади и полукозлы. Назывались как-то они тоже по-своему, но не суть. Правили ими два короля и две королевы, одна из которых была одной из самых прекрасных созданий, что Киллиан встречал в своей жизни. Был ещё один удивительный мир, где была магия - Арда, она же Средиземье. Правда, она всегда была в состоянии войны, и ее народы - эльфы и люди сражались с орками, такими тварями, что в жизни и не снились. Ничего, может Исильдур, принц, которого он встретил в море и возвращающийся из своего погибшего королевства, может он установил уже в Средиземье мир и согласие? Мысли затуманила светлая печаль. Несмотря на отсутствие седины и молодое, сильное сердце, Киллиан иногда оглядывался назад и чувствовал себя старым. Он пережил за свою жизнь столько, что и не сосчитать. Исплавал столько морей и видел, столько чудес, что можно писать талмуды. И все это ради одной единственной мысли - отомстить Тёмному магу, которого он ненавидел всей душой, что убил его бывшую возлюбленную. Прошли года, и он отомстил за Милу. Мор шиповника тогда чуть не убил Крокодила, но Светлые герои его спасли. Мстить дальше было бессмысленно, и Крюк думал о возвращении домой, но ввязался в очередное приключение и влюбился в Эмму. Их связывал всего один поцелуй и он мечтал о большем, но тут вмешался сын Тёмного - и Киллиан потерял её навсегда. Убивать Бэлфаера он не хотел, во-первых, это был выбор Эммы, а во-вторых, он помнил того испуганного мальчишку, которого учил мореходному делу. У Бэя были глаза его матери, и Крюк не мог поднять на него руку в память о ней. Хоть образ Милы почти стёрся из его памяти за столько столетий, он все ещё помнил её. Теперь его сердце разбито окончательно, но он все равно не желал сдаваться. Он столько пережил, столько мучался и явно не для того, чтобы в конце своей жизни остаться одному. Пусть не тогда, но сейчас, он стал чаще задумывался о семейном очаге, о доме, где его ждут, и о детском смехе. Он думал о том, что однажды подкинет в небо своего собственного, весело смеющегося сына, что однажды заплетёт косы дочери и поцелует её в макушку, и каждый день будет возвращаться к той, что будет ждать его и не гасить свет в окне, пока он не вернётся. И он обязательно придет, скинет сапоги у очага, чтобы размять уставшие ноги и обнимет ту, которую любит всем сердцем и которая также любит его... Глаза увлажнились, и он, с раздражением, смахнул влагу с ресниц. Это все равно пока невозможно, ведь он ещё не нашел ту свою любимую. Если на Балу он встретил ее, значит, она существует, и он найдет её обязательно. Это значит, что Мила и Эмма были не теми женщинами в его жизни. Это значит, что ещё не всё потеряно...

***

Признаться честно, Али-Баба любил простор и гулял по полной. Тот пир, что он устроил для своих людей, им можно было прокормить целый город. Огромный зал был устлан дорогими коврами и столами, полных всяких яств и ароматных кушаний. В животе заурчало, и Али-Баба сделал им с Джеком приглашающий жест рукой. Посадил он их рядом с собой, по левую руку, что возможно было принять за честь, но Киллиан так не считал. Морской разбойник сухопутному не товарищ, и Киллиан придерживался этой присказки. Однако, о тех позорных днях, когда промышлял на дорогах, а не на воде в силу обстоятельств, он предпочитал молчать. Знать это никому было не обязательно. Атаман взмахнул рукой, давая знак музыкантам, и те стали играть. Зал, тот самый, что привели их в первый раз, наполнился музыкой, звоном тарелок с кубками и хором голосов прочих разбойников и слуг. - Я только что отдал приказ привести сюда Барбоссу, - наклонился к ним Али-Баба. - И, надеюсь, вы выполните своё обещание. Не то я зарежу вас как свиней. - По рукам! - ответил ему Джек. - Но можно обойтись и без угроз. Киллиан отвернулся от них и стал искать глазами, чего бы положить себе в тарелку. Взгляд упал на жареных куриц и он тут же положил себе одну из них и оторвал ей ножки. Есть хотелось неимоверно. Вилка мясу не сосед, и потому он ел как привык, по-мужски. Кора, в свое время, пыталась всучить ему приборы, но тот их признавал только в исключительных случаях. Жидкое - да, супы, крупы, картофель, салаты - разумеется. Но к мясу - никогда. Пусть вилки оставят себе вельможи и короли, которые уже не знают куда деваться от собственной важности. Киллиан - человек простой, ему выпендрёж ни к чему. Ел и внимательно разглядывал всё. Дворец Али-Бабы был помпезным, сам атаман был головорезом, поэтому Киллиан не исключал подставы. И пил он только своё - фляжку с ромом он таскал везде и всегда, так как по опыту знал, что вино может быть отправлено. Уж лучше подстраховаться, а не кормить потом рыб на дне моря. К Али-Бабе подошёл один из стражников и что-то шепнул ему. Тот косо посмотрел на них с Джеком и Киллиан напрягся. Происходящее ему не понравилось. Али-Баба что-то приказал стражнику и тот удалился. - Из моих подземелий ещё никто не совершал побег. Но сегодня, в день, когда пришли вы, мои пленники, все до единого, покинули свои темницы. Отвечайте, ваших ли рук дело? - сурово посмотрел на них атаман. У Киллиана зачесалось. Кончать свою жизнь он не хотел, но и быть повинным в чьем-то грехе тоже. - К тебе пришли только я и Джек, - ответил он. - Моя команда осталась на борту и никаких распоряжений им оставлено не было. Это не мы, Али-Баба. - Да и какой нам прок обманывать тебя? - подхватил Джек. - Задумай мы такое, то не явились бы к тебе во дворец с честной сделкой. Хоть мы и пираты, кодекс чести мы соблюдаем. - Посмотрим, - нахмурился Али-Баба, который так и не притронулся к пище. - Когда я поймаю всех сбежавших пленников и тем, кто помог им в этом, я жестоко всех покараю. Пир продолжался. Киллиан напрягся, увидев стражу, но застыл в немом удивлении, увидев, что те вели пленников - Барбоссу и ... Генри с Бэлфаером. Какого черта они тут делают?! Их подвели к атаману и поставили на колени. Генри обрадовался, увидев Крюка, но благоразумно не подал виду, только глаза его обрадовано сияли. Умный парень, явно не в отца. Но как Киллиан поможет им? - Одной не хватает. Где девчонка? - с раздражением осмотрев их, спросил Али-Баба. - Мы ищем ее, господин, - последовал ответ. Девчонка? Киллиан осмотрел пленников. Сын Тёмного, внук Тёмного, Гектор не в счёт. Скорее всего речь идёт о жене Тёмного - Белль. Эта всегда в плену, когда не со своим мужем. Так как помочь им? Пусть Барбосса поедет с ними, но как быть с Генри и Бэем? Киллиан понимал - оставить он их здесь не мог. Но и драться со всеми разбойниками - тоже. Единственный ближайший выход - это колонны с выходящим на рынок балконом. Спрыгнуть на палантин и все, бежать на всех парах к "Весёлому Роджеру". Но, если Киллиану до балкона рукой подать, то как быть с пленными? Между ними сидел Али-Баба, и на нем ещё было проклятье, то есть его не убить... - Барбосса, - обратился к пирату атаман, - ты покинешь мой дворец вместе с Джеком Воробьем и Капитаном Крюком, если те выполнят свое слово, - он кивнул на них и обратился к остальным. - А вы двое, как только найдем девчонку, познаете горечь моего неудовольствия. На ваши головы, Джафар ничего не говорил о вашей сохранности, и думаю, ему будет все равно, в каком виде увидет вас Румпельштильцхен. Это звучало серьезно. Если тут замешан Тёмный, Генри и Бэлфаера нужно срочно спасать. - Барбосса здесь, - Киллиан обратился к Воробью, - расскажи ему о проклятье и мы пойдем. Сейчас как раз закат. - Вообще-то, я думал, что расскажу ему после пира, - начал было Джек, но Киллиан твердой рукой прервал его. - Скажи ему. Сейчас. Это приказ капитана. - Я вообще-то тоже капитан! - возмутился Джек. - Ты без корабля и обратился ко мне за помощью. На борту "Веселого Роджера" и за его пределами, пока ты не найдешь свой корабль, нет ничьей власти выше моей. Мои приказы не обсуждаются и выполняются. Скажи ему сейчас о проклятье, - с нажимом произнес Киллиан, глядя приятелю прямо в его черные глаза. Неизвестно, что там увидел Джек, но он икнул и согласился. - Ладно. Эй, Али-Баба! - обратился он к атаману. - Хочешь узнать как снять проклятье? Я расскажу! Нужно собрать все до единой проклятые монеты и обагрить их кровью тех, кто нашёл этот клад. - Я нашел эту шкатулку в руках брата, - хмуро произнес Али-Баба. - Он мертв уже давно. - Тогда найди его потомка, - подсказал Джек. - Собери все монеты и порежь тому ладонь. Варварства не надо, достаточно пары капель. И всё, - радостно закончил он. Али-Баба хмуро посмотрел на него, затем дал знак стражникам и они сняли веревки с рук Барбоссы. - Я сделаю так, как ты сказал, но если же ты меня обманул - то я найду тебя где бы ты ни был, и сам вылью твою кровь, всю до капли, на этот самый проклятый клад, - произнес он. - Барбосса уйдет с вами. Сделка совершена. Можете быть свободны. - Позволь нам сначала насладиться пиром, - сорвал с языка у Киллиана Джек. Тот махнул рукой в знак согласия. Внезапно зал наполнила незнакомая и громкая музыка, появившаяся словно из ниоткуда. Все стихли и, как один, посмотрели на конец зала, где появилась хрупкая фигурка девушки, одетая в расшитый драгоценными каменьями узкий лиф, открывающий живот и оставляющие место для воображения штаны из прозрачной, газовой ткани. Темные волнистые волосы струились по плечам, а лицо скрывала ткань, оставляя открытыми яркие карие глаза. В тонких бледных руках, увитыми золотыми кольцами и браслетами она держала змею.

Ya lili ah ya leel

Торжественно запел женский голос на чарующем языке, и девушка, босыми ногами прошла вперёд, игриво танцуя со змеёй. Движения ее были плавны и изящны.

Hadaee mada tawila

Wa ana nahos ana wahala ghzalti

Wa ana nahos ana wahala ghzalti

Wa ana nahos ana wahala ghzalti

Но стоило вступить мужскому голосу, как танец стал более ... страстным но таким же изящным, плавным и неспешным. Киллиан не смог оторвать взгляда от её гибкого стана, едва укрытого откровенным нарядом. Движения её бедер манили и уносили в красочные дали, грудь, прикрытая лифом притягивала взгляд и мысленно мужчина уже мечтал, чтобы этот танец она танцевала для него одного. То, как она танцевала, словно рассказывая историю любви - томную, нежную и прекрасную, заставляло любоваться её красотой, изгибами её тела. Даже змея в её руках не представляла угрозу, а стала символом одиночества той грустной любви, о которой словно пели невидимые ангелы...

I dream of rain

I dream of gardens in the desert sand

I wake in vain

I dream of love as time runs through my hand

I dream of fire

Those dreams are tied to a horse that will never tire

And in the flames

Her shadows play in the shape of a man's desire

This desert rose

Each of her veils, a secret promise

This desert flower

No sweet perfume ever tortured me more than this

And as she turns

This way she moves in the logic of all my dreams

This fire burns

I realize that nothing's as it seems

I dream of rain

I dream of gardens in the desert sand

I wake in vain

I dream of love as time runs through my hand

I dream of rain

I lift my gaze to empty skies above

I close my eyes

This rare perfume is the sweet intoxication of her love

Музыка продолжала играть, и девушка стала двигаться в сторону стола, где сидели Киллиан, Джек и Али-Баба, которые не могли оторвать от нее взгляда. Крюк не мог даже думать о чем-то ещё, кроме гибкого стана лёгкой как пёрышко девушки.

Aman aman aman

Omry feek antia

Ma ghair antia

Ma ghair antia

I dream of rain

I dream of gardens in the desert sand

I wake in vain

I dream of love as time runs through my hand

Sweet desert rose

Each of her veils, a secret promise

This desert flower

No sweet perfume ever tortured me more than this

Sweet desert rose

This memory of Eden haunts us all

This desert flower

This rare perfume, is the sweet intoxication of the fall *

Красиво закончил голос, но музыка продолжала очаровывать их. И чем ближе была танцовщица к их столу, тем слышнее и яснее слышалась мелодия. Пожалуй, её танец был самым прекрасным и запоминающимся из всех, что Киллиан видел. Он был откровением между мужчиной и женщиной, той самой искрой, что разжигает страсть. Совершенно незабываемо и очень по-восточному. В духе Аграбы. Их взгляды встретились. Голубой и карий, выстрел в оба сердца. И Киллиану показался очень знакомым этот взгляд... - Пленники! - взревел над ухом, оглушая всех, Али-Баба. Чарующий момент пропал, Киллиан оторвал взгляд от девушки и посмотрел направо. Барбосса, Генри и Бэлфаер пустились наутёк, к выходу, используя время, пока все отвлеклись. Но путь им загородила стража. - Взять их! - проревел Али-Баба, вытаскивая кривой меч. И тут, прежде чем кто-либо сумел сообразить, девушка резко выкинула вперёд руку, отправляя широко разинувшую пасть, змею в полет. Та, в мгновение ока, вцепилась тому в нос. Атаман стал что-то кричать в гневе, пытаясь отодрать змею с лица и круша все подряд. - Как насчёт, чтобы свалить? - тихо спросил Джек у Киллиана, смотря на происходящее круглыми от шока глазами. - Согласен, - солидарно кивнул тот. Ну уж хватит с него, нагостились. И оба рванули к выходу. Вот только если Джек действительно хотел дать деру, то Киллиан преследовал другие планы. Догнав Генри и вырубив державшего его стражника, он крикнул Бэлфаеру, чтобы тот следовал за ним. И стал прокладывать путь на балкон. Черт с ним, с Джеком Воробьем. Тот своего не упустит, Барбоссу тем более, учитывая его изобретательность. Спасти Генри и Бэлфаера стало первостепенной задачей. - Где Белль? - спросил он у Бея, освобождая им дорогу. - Ее не было с нами, с чего ты взял? - удивился сын Тёмного. - Так кто тогда девчонка, про которую говорили? - в глазах стало чуть темнее, Киллиан здоровенно приложился затылком о колонну, но саблю из рук не выпустил. - Это Оливия, она была с нами, - ответ Генри стал неожиданным. Да уж, дочку Тёмного он никак не ожидал встретить здесь, в Аграбе. Да и видел он ее в последний раз, когда столкнулись в лесу со Снежной Королевой. Думал, что она испугалась, и что волшебные приключения не для неё... - Так где она, черт побери?! - они были уже у самого балкона. Ответ не понадобился. К ним пробилась та самая танцовщица. В руках она держала какую-то корзину, а платок сорван с головы, открывая лицо Оливии. Так вот почему её взгляд оказался знакомым! Крюк очень удивился, увидев дочь Тёмного в новом для него амплуа. Хотя, что удивительно, она же ещё и дочь Эсмеральды. Разбойники смыкнулись перед ними, выставляя кривые мечи вперёд и пропуская своего атамана - Али-Бабу. Киллиан сделал шаг назад и посмотрел вниз с балкона. Расположение было удачным. - Вам некуда идти, - злорадно сказал им Али-Баба. Нос его распух, глаза налились кровью. - Ошибаешься, - в тон ответил ему Крюк и, подхватив Генри с Оливией, выкинул обоих с балкона. Затем последовал за ними вместе с Бэлфаером. Они приземлились аккурат на палатки, которые смягчили их падение. Однако, было все же больно. Отбитая спина и ноги, похоже, спасибо ему не скажут... Киллиан поднялся и огляделся. Рынок на который они попали, граничил с причалами, и до "Роджера" было рукой подать. - Все встаём и бежим за мной, - скомандовал он и, выхватив саблю, первым помчался вперёд. Наверху что-то кричал Али-Баба, но Крюку было все равно. Сделку они выполнили, все честно. Что касается детей Тёмного, то оставить их на растерзание старому разбойнику было, как минимум, несправедливо. И потому Крюк бежал, прокладывая дорогу и высматривая знакомые мачты своего корабля. - Киллиан! - крикнул ему в спину запыхавшийся Бэлфаер, - как ты тут оказался? Крюк ушел в сторону, свернув направо, к причалами, рассталкивая горожан. - Я хотел задать вам тот же вопрос! - ответил он. - Но, думаю, лучше поговорим позже, когда будем на корабле. Он остановился, чтобы оглядеться, и ему в спину тут же врезалась Оливия, больно ударив его корзиной. - Якорь мне в задницу! - не выдержав, выругался Киллиан. Итак голова раскалывалась, так ещё и в спину бьют. Благодарность спасённых, называется! - Оливка, смотри, куда бежишь! - Эй, я не оливка! - возмутилась было она, прижимая к себе корзину. Да что в ней такого драгоценного, чтобы, не видя дороги, ему спину ломать? Утащила сокровища Али-Бабы? - Зачем тебе эта корзина? Выброси её, - сердито сказал он. - Не буду, - так и вцепилась в неё девушка, прикрывая откровенный наряд от любопытных взглядов. - В ней наша одежда. Не буду же я голой ходить! - Я бы на это посмотрел, - тут же отреагировал Киллиан, за что получил ещё один толчок корзиной, но уже в грудь. Он засмеялся и посмотрел вперёд. Чисто. И повел остальных дальше. За ними была погоня - Киллиан слышал крики разбойников и крики горожан, что попадались у них на пути. Нужно поторапливаться. Он повел свой маленький отряд дальше, как вдруг столкнулся с одним из разбойников. - Назад! - крикнул он остальным и схлестнулся с ним. Пара точных выпадов и тот уже летит с рассеченной башкой а одну из палаток. Из нее выбегают ещё двое, на этот раз стражников. Крепко выругавшись, Киллиан встретил их грудью. Красиво уйдя от удара от одного, он подрезает ногу второму, одновременно встречая выпад саблей крюком. Пронзив нападавшего насквозь в грудь, он тут же разворачивается и также насаживает на саблю второго. Тот валится бесформенной кучей, с противным хлюпом соскальзывая с лезвия. Киллиан скривился, вытирая кровь с сабли о рукав плаща. И тут же развернулся, чтобы встретить три разных взгляда - одобряющий от Бэлфаера, восхищённый от Генри и полный шока Оливии. - Что, Оливка, небось не видела как дерутся настоящие мужчины? - подмигнул он ей. - Ты ... убил их... - в полном шоке произнесла она, разом побледнев ещё больше. Впервые увидела смерть человека. Киллиан её понимал, сам когда-то был таким же. Только, если для него это стало нормой, то для неё, как изнеженной души, выросшей в тепличных условиях своего мира, это было полным ужасом. Ничего, привыкнет, если задержится здесь. Горько усмехнувшись, Киллиан убрал саблю. - Понимаю. Не переживай. Надеюсь, такого ты больше не увидишь. - Так-так-так, и кого это ветром надуло? - раздался позади него знакомый и ненавистный голос. Киллиан мигом обернулся. - Крокодил, - прошипел он. Действительно, из той охраняемой палатки вышло двое - Реджина и сам Тёмный. Однако, на обоих красовались магические браслеты, блокирующие магию. - Грязный пират, - не остался в долгу Румпельштильцхен. - Как вы тут оказались? - спросила Реджина, оглядывая собравшуюся кампанию. Да уж, Сторибрук, не хочешь ты отпускать пирата своими приключениями! - Сейчас это неважно, - мрачно ответил Бэлфаер, держа за руку Генри, - нужно бежать. - Согласен, - Киллиан наградил Тёмного ненавистным взглядом, и выдернул саблю из ножен. - Все за мной, никто не отстаёт! И первым бросился бежать дальше. Разбойники их догоняли. Лишь бы успеть добраться до "Роджера" и успеть отплыть... Они достигли причала и толпой побежали к красавцу-кораблю, команда которого уже спустила паруса. Видать, Джек и Барбосса уже добрались. Догадка Киллиана подтвердилась, как только он вступил на борт своего корабля. Его команда уже вовсю готовилась к отплытию, Джек дирижировал ими будто оркестром, а Гектор, на плече которого уже невесть откуда взявшаяся обезьянка Али-Бабы, уже облюбовал себе место около штурвала. - Джек! Принимай пополнение! - сразу начал командовать Киллиан, поднимаясь на палубу. - Барбосса! Отдать концы! Поднять якорь! Мы уплываем! Скорее! - Подожди, - удивлённо побежал за ним Воробей и тыкнул пальцем в поднимающихся сторибрукцев, - то есть ты так задержался и рисковал своей шкурой ради кучки пленников? - Это не пленники, - ответил Киллиан, вставая у штурвала. - Теперь больше нет. - Друг мой, у тебя стало мягкое сердце, - глубокомысленно изрёк Воробей. - Это чревато последствиями. И ретировался выполнять команды. Раздавая команды, Киллиан убедился, что якорь поднят и канаты перерублены и стал крутить штурвал, чтобы выйти из бухты. "Роджер" привычно заскрипел и стал повиноваться любому его движению. Наконец, за этот долгий день, Киллиан был в своей стихии. И они успели. Киллиан увидел как на причале стоит Али-Баба и злобно, с премесью печали, смотрел им вслед. И по его лицу и поднятому вверх кулаку, останавливающему разбойников, он понял, что тот не будет посылать за ними корабли. Сделка сделана, старый атаман получил, что хотел. От сердца немного отлегло. Одна проблема решена. Теперь другая. Нужно срочно переправить гостей из другого мира домой. И для этого нужен... - Прости, конечно, - рядом нарисовался Джек с озабоченным видом, - но я похоже потерял бобы... На что Крюк только вздохнул. Это было весьма в духе Джека. Так что теперь им делать все вместе? Тёмного он долго не потерпит на своем корабле. Представив себе такое соседство, он скривился. Ну, спасибо, Джек, ну, удружил! Вздохнув ещё раз, Киллиан с тоской посмотрел на море. Солнце почти село за горизонт, окрашивая воду и полоску неба в багряные цвета со всполохами золотого. Ночь вступала в свои права, открывая звёзды. Путешествие обещало быть долгим.