Бананово-ванильный смузи

Рекс сидел на кровати полулежа, опустив одну ногу на пол, заземлялся. В голове гудела и кружилась цела армада вертолётов, а желудок давил на подмышки всем съеденным. Стоило закрыть глаза, и мутная волна тошноты подкатывала к горлу. Просто надо продержаться примерно час или пойти сунуть два пальца в рот, но сил встать и волочься в темноте до туалета, не было. Тут же на одной с ним кровати ворочался Рыжий, жалуясь на отсутствие кондея. Он засыпал, всхрапывал и опять просыпался от любого движения. Рекс пересел так, чтобы спиной упираться в стену, ему была нужна дополнительная опора, и тут же вздрогнул от толчка. Там, в соседней комнате, Макс приложил Лорда. Причмокивающие звуки поцелуев и шорох сминаемой одежды Рекс ощущал так, будто сам был непосредственным участником.       — Люди женятся, ебутся, а нам не во что обуться, — шепотом прокомментировал Рыжий стоны за стеной. Рекс сглотнул очередной прилив и попытался оторвать ногу от пола, вроде бы голова кружилась поменьше. Он старался сосредоточиться на шуме реки, отвлечься от того, что творилось в соседней спальне. Это позволяло не злиться, ведь вроде бы надо было радоваться. Мажор получил Макса, а тот, судя по всему, принесёт им денег на своём конце в оплату долга. Но раздражение бродило в нём даже сильнее, чем излишки алкоголя. Почему-то больше всего сердило то, что Макс положил глаз на Ральфа. Казалось бы, что ему — Рексу — до клиента Рыжего? Но вот почему-то он плотно засел в его голове. Рыжий во сне дёрнулся, пнул Рекса ногой, но тот уже задремал. Проснулся он от того, что его тормошил брат, тряс за плечи и даже хлопал по щекам.       — Ты чего? — Рекс отпихнул Макса.       — Вставай, иди к нему.       — К кому? — Рекс спросонья понимал плохо. Во рту горчил выпитый алкоголь.       — К пацану этому. Раздевайся и ложись рядом.       — Зачем? — Рекс сел, пытаясь проморгаться и понять, о чём говорит брат.       — Он в мясо, ничего не помнит. Проснётся — рядом ты, расскажешь ему сказку, как сговорились на пару штук, чтобы он мог присунуть свой болт в твоё очко.       — Ты совсем охуел? — Рекс задохнулся от возмущения.       — Это ты не понимаешь, — Макс влепил ему пощёчину, не больно, но отрезвляюще. — Я решаю проблему.       — Какую, блядь, проблему?! — взвыл Рекс, когда Макс его ещё и за волосы дёрнул так, будто они маленькие и дерутся из-за того, кто первый будет катать пожарную машинку.       — Денег. Он заплатит, если ты, конечно, достанешь свой язык из жопы и напомнишь ему об этом.       — Ты и сам бы мог... — Рекс запнулся, не договорив, Макс буравил его глазами, и было понятно, что вопрос — или конец, это как посмотреть, — упёрся в Ральфа.       — А если он утром захочет повторить? — сопротивление иссякло, не начавшись, Рекс всегда уступал напору брата. Оттого они и вляпывались в разные истории с завидной регулярностью.       — Отсосёшь — и свободен, — буркнул Рыжий с пола. Он, как оказалось, тоже проснулся, а когда он переполз спать на пол, где попрохладней, Рекс и не заметил.       — Или предложишь свой чупа-чупс, скажешь, жопа болит, — поддержал предложение Макс.       — А ты хоть потрогал, может, там венская сосиска? — Рыжий захрюкал, давясь от смеха. — Или карандашик, козий хер, как моя бабка говорила. Не с чего и заболеть.       — Макс, — шепнул Рекс с просящими интонациями. Он совершенно не хотел, брезговал оказаться с малознакомым человеком в одной постели. Это брат легко сходился с людьми и завязывал ни к чему не обязывающие отношения. Гостевой секс, разовые встречи, тюбик смазки в кармашке для зажигалки и гирлянды презиков в карманах на случай внезапно страсти. Рекс так не мог, пробовал, но потом чувствовал себя тем самым использованным гондоном.       — Сколько ты положил в общак? — Макс спросил ласково, даже нежно. Дальше можно было не продолжать. Рекс встал с кровати, нашарил на полу кроссовки. Его вклад в общий долг был ничтожным, если не сказать почти нулевым. Ему не давали чаевых, а те, что давали, были мизерными и тратились на пропитание и плату за коммунальные услуги, а больше способа заработать на стороне у него не было. Рыжий снял и заложил в ломбард всё своё золото, оставив только любимую печатку, Макс регулярно притаскивал по паре сотен за то, что готов был устроить показательные прыжки в воду с моста или скалы для любителей пощекотать себе нервы за чужой счёт. А в тачку Волка Рекс сел сам, без принуждения, пусть и ныл первые минуты, что им надо остановиться, зато потом ел омаров и пил шампанское, не отставая от друзей.        — Жёстко ты, — сказал Рыжий, когда за Рексом закрылась дверь.       — А сколько можно жить эстетом-соплежуем? — огрызнулся Макс, укладываясь на кровать. — И не знаю, как тебе, а меня уже притомило Волку в ножки кланяться и жрать траву без мяса.       — Думаешь, даст?       — Кто?       — Рекс. Макс лежал, закинув руки за голову, прислушивался, стукнет ли дверь в соседнем номере, заскрипят ли пружины кровати, стоящей сразу за хлипкой перегородкой.       — У моего брата очень чуткая и ответственная задница. И если надо что-то сделать для семьи, для всех, он это сделает.       — Верю на слово, как специалисту в мужских задницах.       — Рыжий, блин, — Макс тихонечко засмеялся, кинул подушку, надеясь попасть.       — Мучо грациес, — поблагодарил Рыжий, устраиваясь поудобнее. — А то жестковато. Вот всегда хотел спросить, вы же с Рексом ни-ни, шарики-ролики друг другу, по-братски, не тёрли?