часть 1
Самоубийство- переезжать в страну, язык которой не знаешь. Хотя вру, язык которой знаешь плохо. Сыльги, очевидно, романтизировала, когда думала, что за пару часов занятий по французскому в старшей школе она выучит его так, что сможет свободно разговаривать. Да, запас грамматики и лексики у нее был, но явно не на уровне носителя. Она все еще путалась во временах, предлогах и склонениях, пугалась говорить свободно во время практики, но все равно грезила о маленькой квартирке с железным ажурным балконом. Но где она теперь? После долгих уговоров матери, клятв перед отцом, она сидит на полу тетушкиной квартиры и разбирает тетрадки для университета. Сыльги, в принципе, было легко воплощать свои идеи в реальность, они будто сами хотели. Она умела не переживать лишнего и не забывать нужного. Сыльги жила в мире фантазий, а фантазии жили в ней, поэтому у нее всегда был то ли беспорядок, то ли ветер в голове. Ломкая черная короткая челка щекотала лоб, а остальная копна волос собиралась на голове в беспорядочный пучок, либо намагниченная прилипала к свитеру в звездочку. Поступила Сыльги на дизайн, вопреки усмешкам одноклассников, привезла с собой груду скетчбуков и любимые материалы, относясь особенно бережно к переезду масляной пастели, которая теперь аккуратно валялась на комоде в ее комнате. В свою квартиру Сыльги пустила жить тетя по маминой линии, у нее оставалась пустая комната от сына, который только недавно съехался со своей девушкой. И теперь комната, получается, двоюродного брата была полностью свободна. Квартирка была маленькой, расположена на углу с 4 окнами- одно на кухне «тире» гостиной, одно в комнате тети и два у Сыльги, точнее одно, потому что второе— как раз- таки— выход на ажурный балкон. Тетя сразу сказала Сыльги чувствовать себя как дома, поэтому та, ничего лучше не придумав, разбросала содержимое своего рюкзака по полу кухни: бесконечные пеналы с маркерами, скетчбуки, блокноты, памятные для Сыльги обрывки бумаги, которые она притащила чтобы приклеить на стену, книги Донны Тартт, которые очень сложно было найти в корейском переводе, словарь с французского на корейский и коллекция любимых CD дисков вместе с плеером. Все они, разбросанные по старому темному паркету, словно выстраивались в свою идиллию, соединялись невидимыми линиями, лестницами и дорожками. Лишь свист чайника изредка нарушал тот покой в котором вся эта немаловажная чепуха дрифтовала по черному отражению света. Как вдруг, ручка, идеально державшая баланс в мирке Сыльги, падает на бок от звона каблуков. — Bonjour!— В квартиру, особо не стесняясь забежала длинноволосая дама в светлом пальто.— Je ne suis que pour quelques minutes, je veux vous avertir que demain vous nous attendiez pour le dîner vers six heures!Здравствуйте! я на пару минут всего, хочу предупредить чтобы завтра вы нас ждали на ужин где- то в шесть
Волосы судорожно липки к намагниченной ткани, а она все никак не могла их убрать. Взяв под локоть сумку, она зашагала словно кукла, заговорила что- то непонятное, явно на чистом родном французском. — Bien sûr, nous vous attendons! Ma nièce est venue me voir aujourd'hui, elle démonte ses bagages. Elle a à peu près ton âge, peut-être un peu plus jeune.Конечно, мы вас ждем! Ко мне сегодня моя племянница приехала, вот сидит багаж разбирает. Она примерно твоего возраста, может чуть младше.
Переглянув через плечо тети, она случайно, явно об этом не подумав, наткнулась на вопросительный взгляд Сыльги.— Elle ne parle toujours pas bien le français.Она еще плохо говорит по- французски.
И Сыльги, к сожалению, поняла только эту строчку. Она злилась и из- за глупой своей привычки надувала щеки, когда себя ругала, словно годовой курс по французскому должен был сделать ее экспертом. А эта загадочная фигура, уже прошагавшая пол коридора все не переставала болтать. Она и правда была похожа на куклу: идеальное модельное лицо, худые ноги, проглядывавшийся из под незастегнутого пальто, походка. Словно с подиума сошла. Она старалась избегать взгляда Сыльги, словно та была злым подростком в самой худшей фазе пубертата, хотя ее можно было с такой перепутать. И сколько бы Сыльги не пялилась, женщина успешно отводила глаза, пока не развернулась к ней спиной, забрала ключи, сумку, цветы и обернулась на прощание. Ее черные волосы разлетелись в воздухе, словно невесомые, а цветы рассыпались в прибранной охапке.— Au revoir!— Мягко проговорила она тете и посмотрела на Сыльги. Да, она была красива. — Au revoir.— Глухо отразилось от пола. Сыльги все следующее утро не слезала со стен домов. Шея затекла, а глаза больше не могли сфокусироваться, но зато руки, руки! Дешевая, чуть серая тушь, купленная в первом художественном, и скетчбук для быстрых набросков. Она даже опоздала на первую пару, но и это было не важно. Студентов из Кореи почти не было, в основном Англия, Россия, Германия, США, очень обидно. Сыльги почти ни с кем не подружилась, да даже, кажется, ни с кем не заговорила, да и говорить она с ними не могла. Вместо этого она молча зарисовывала их спины. — Сыльги, забыла тебя предупредить.— Тетя как обычно возилась на кухне. Она тоже знала корейский и, как и Сыльги, тоже когда-то переехала сюда учиться. Короткие, темные волосы непривычно вились, как это не бывает у азиатов, чуть залезая на вязанный кардиган.— Ко мне по субботам всегда приходит твой двоюродный брат на ужин. Сыльги отмолчалась. Она не очень хотела просидеть весь вечер в обществе людей, речь которых не понимает. — У нас такая традиция, и ты, как член нашей семьи, теперь тоже будешь на ней присутствовать.— Она смахнула воду с рук и направилась к полотенцу.— Ги? — А он говорит по- корейски?— Сыльги даже не оторвалась от своей тарелки с макаронами. Тетя глубоко вздохнула.— Мы переехали сюда в 1990, когда ему еще было семь лет, я не знаю насколько он помнит корейскую речь, мы давно привыкли говорить на французском. Сыльги не привыкла к французской еде. В Корее еда либо очень острая либо очень сладкая либо очень очень, а тут все будто казалось безвкусным. Но это ведь всего лишь побочные эффекты. — С ним еще будет его девушка, она твоя ровесница, мне кажется вы отлично поладите.— Тетя отодвинула плетеную подстилку чтобы протереть стол.— Ужин начинается в полшестого, надеюсь ты придешь. — Ну а куда она денется. По- хорошему Сыльги уже пора заводить друзей, но она все робеет, наверное, а может и просто не хочет.— Ты хоть маме звонишь? — Надо позвонить.— Ги устала сидеть за столом. В ее комнате было достаточно просторно, ну а вид- то какой был. Соседнее здание извивалось и плелось барельефами. Воздух свежий, хотелось так и простоять, дыша, как бы это смешно не звучало, французским воздухом. Сыльги села за скетчбук зарисовывать свои впечатления. Рядом на страничке красовался блондин в клетчатом берете, за ним другой, обнимающий дерево парнишка с разноцветными драконами в волосах. Или вот, брюнет, босой идущий по полю, тонущий в одной рубашке парень или фигуры в темных плащах с рунами на спине. Это был один из скетчбуков, и ему, видимо, повезло больше всего, потому что он предназначался только для красивых и аккуратных рисунков, над которыми Сыльги пыхтела по часу или больше. Она не заметила как пролетело время за парой скетчей. Сыльги будто даже и не думала что рисует, линии сами вырывались из под ее рук, и случайно вырвались шелковые волосы, что она видела вчера. Удивительно как четко она помнила ее лицо. — Ги, иди поздоровайся с гостями.— Впуская за собой теплый свет кухни, к Сыльги заглянула тетя. — Подожди, последний штрих.— Сыльги не отрываясь соврала, она ведь только разрисовалась. — Ладно, только поспеши.— И дверь захлопнулась. Послышались радостные возгласы, приветственные поцелуи, топот и звон посуды. — Où est votre nièce? — Assis dessine dans sa chambre. — Vous voulez dire dans ma chambre?— Не понятно с какой шутки послышался не сильно искренний смех. — Амур тужур мерси боку.— Передразнивала Сыльги и сама же с этого смеялась. Наконец, хоть и не закончив рисунок, Сыльги решила выйти, все- таки она уже знатно проголодалась. — Bonsoir— Бонсуар бонсуар и вам бонсуар. Сыльги еле вспомнила своего двоюродного брата, но и то понятно, он очень сильно изменился с пяти лет. На нем был пиджак, накинутый поверх расстегнутой рубашки, небольшая щетина и прибранные по моде волосы. — Salut, Sylgie, je suis content de te voir. Tu m'as manqué.Привет, Сыльги, как же я рад тебя видеть! Я скучал.
— Салют салют.— Сыльги замерла за неумением ничего кроме этого сказать. В миг на нее будто обрушились все словари мира. И что она будет тут говорить, да и как она будет понимать? Лишь по жестам она догнала, что ей стоит сесть и хоть сделать вид, что она понимает. И нет, нет она не настолько беспомощна, что не может перевести какое- нибудь мерси или кескюсет , просто когда ты в окружении французов даже как- то неловко говорить самые простые фразы, вдруг у тебя р не поставлена или еще что- нибудь. Тем более когда за столом не только билингвы, но и…. обоже. Сыльги замерла, не успев даже пододвинуть стул. — Bonsoir.— Двоюродному брату Сыльги и правда повезло. Она красива, невероятно красива. — Et je t'ai reconnu tout de suite!— Она засияла чуть прищуренными глазами, слегка ерзая на месте, еле уловимо передвигая плечами. Сыльги как можно быстрее опомнилась и уселась, наконец, нормально.— Je m'appelle Irene. Je suis ravie de vous rencontrer!Меня зовут Айрин. Я очень рада встрече!
— je m'appelle Sylgie.— Красная как помидор. Сказала бы хоть, что тоже рада, да только рот разинуть боится. — Tante, tu peux me passer le pain?— И она отвела глаза, перевела на своего парня и хлеб, словно для нее это был пустяк. Но ведь так все и было. А Сыльги все не умолкала. В ее голове еще долго кадр за кадром, словно заевший диск, крутились ее глаза, волосы, то как они, словно водопад, падают с ее плеч, когда она поворачивается. Размываясь друг между другом, они превращались в одни эмоции, и Сыльги не могла понять какие. Но она запомнила, да на всю жизнь запомнила как хлопают ее ресницы, как сияют ее руки, уложенные на старых столовых приборах, как желтая лампа освещает ее лицо и как звучит ее имя. Айрин. —Ай- рин.— Сыльги сама не заметила как проговорила это вслух. — М?— С переполненным закусками ртом Айрин небрежно обернулась.— Que? А Сыльги, как дурочка, не могла проронить ни слова, лишь покряхтев и еще больше зарумянившись, она выдала на поломанном.— Rien, rien! C'est juste que vous, ou plutôt tu as un joli nom.Ничего, ничего, просто у вас, точнее у тебя, очень красивое имя!
— Merci.— Она легко залилась смехом.— Changi l'aime beaucoup aussi, il dit que mon nom ressemble à celui d'une princesse!Чанги тоже оно очень нравится, он говорит, что мое имя похоже на имя принцессы.
— Notre Changi a vraiment eu de la chance avec la fille— Внезапно в разговор встраивается тетя, а голова Сыльги болтается туда сюда: от Айрин к Чанги, а теперь и к тете.— Irene est une vraie princesse!Нашему Чанги действительно повезло с девушкой! Айрин- настоящая принцесса.
— Vous me confondez, j'ai eu de la chance avec Changi!— Ее глаза забегали, словно наученные вскруживать головы.Вы меня смущаете, это мне повезло с Чанги!
Нет, это Чанги повезло с тобой. Повезло, что у него такая девушка. Сыльги тихонько улыбнулась от своей мысли. Конечно, она помнит чтобы в за ним в детстве бегали девочки, но чтобы такие. — Mais Sylgi n'a pas encore eu le temps de se faire des amis avec qui que ce soit.— Тетя все так же не отводит ни глаз ни рук от салата.А вот Сыльги у нас ни с кем еще не успела подружиться.
— Je ne parle pas bien le français pour l'Instant.— Наконец, взявшись за приборы, Сыльги включила обратно свой угрюмый режим.Сейчас я просто плохо говорю по- французски.
Помидоры падали с вилки, нож выскальзывал, неловко звеня об тарелки, а Сыльги дулась и дулась. И все же она боялась, ей, в принципе, всегда было сложно разговаривать с незнакомыми людьми, тем более когда они такие красивые. Нет, ей точно нужно заговорить на французском, да ещё так чтобы все французы офигели! Кёскесет! Кёскесет! Семуа Сыльги! Схавали!? До следующего ужина она обязательно заговорит, и поболтает с Айрин! Точно! И не побоится! И ее не затрепетать, руки не задрожат, а голос не сломается, хоть это и кажется невозможным. — Sylgi!— Ее снова вырвали из своих мыслей, и помидоры в миг перестали падать.— Tu as un beau nom aussi! Да, надо учить французский.