Таяние льда

Буквы сыпались на голову, словно дождь. Вихрь из правил окутал, как плед, в голове то и дело крутилось то, что правильно, а что неправильно, и Джин говорила сама с собой, перед ней то и дело вскакивали то зеленые галочки, то красные крестики, то целые выражения вписывались в пробелы. Открыв глаза, Джин не сразу поняла, что это был лишь один сплошной кошмар, и ничего не больше. Такое случалось каждый раз, когда она слишком упорно занималась или готовилась к сессии, в такие моменты границы между грезами и реальностью размывались настолько сильно, что спустя время Джин не понимала: это она делала все эти упражнения или они ей просто приснились. Вся постель была перевернута, словно здесь пронеслось цунами: простынь смялась по углам, наволочка наполовину слезла с подушки, одеяло валялось на полу. Первым делом Джин сняла телефон с зарядки и, разблокировав его, зашла в директ, чтобы проверить, прочитал ли Чан ее сообщение. И… нет, не прочитал. И только после этого она посмотрела на время. Сегодня понедельник, и она проспала. К счастью, родители всегда уходили куда раньше нее, потому что пары, как правило, начинались не с восьми, а на полтора часа позже. Даже если она начнет собираться сейчас, то всё равно наверняка не успеет вовремя, и Джин просто легла обратно в постель. Голова раскалывалась, снова начало клонить в сон, глаза болели. В целом, сегодня не те пары, которые совсем уж нельзя было пропустить, а потому, наверное, стоило дать себе небольшой выходной. Не так уж и много их осталось перед сессией. Главное уйти из дома сейчас, чтобы соседка в очередной раз не рассказала родителям о том, куда ходит или не ходит их дочь. Борясь с сонливостью, Джин таки надела свои пушистые теплые тапочки, заплела волосы в хвост и побрела в ванную, попутно строча сообщение Йоне о том, чтобы она сказала преподавателям, будто Джин приболела и будет отсутствовать пару дней. — Прости, Йона, как бы ни сильно было мое желание вызнать, что ты задумала относительно Чана, я не приду, — сказала она сама себе, потом быстренько умылась, нанесла легкий макияж, схватила шоппер, предварительно кинув в него всё необходимое, схватила сумку с ноутбуком и пешком отправилась в любимую кофейню, в которую она частенько заходила почитать. Весь работающий здесь персонал ее уже знал, а потому вместе с меню официантка принесла потерянную здесь ручку, чему Джин была безумно благодарна. Снова засев за английский и прочитав объяснения Чана, она решила найти в интернете задания подобного типа и сделать их самой. Одна чашка кофе с десертом после сытного завтрака летела за другой, время неслось бешеным галопом, и за несколько часов Джин успела сделать парочку крупных университетских заданий, почти дочитать книгу, выполнить массу упражнений по английскому и на свой страх и риск написать еще одно сообщение Чану, не подозревая, что прямо сейчас он выходит из машины с поднятыми вверх руками вместе с Минхо. Однако Джин всё больше начинало казаться, что он просто ее игнорирует, потому что когда они гуляли, на свой телефон он смотрел постоянно. То же самое делала и она, вздрагивая из-за каждого уведомления, однако почти каждый раз это была Йона, рассказывающая всё, что прямо сейчас происходит в университете, включая то, как она всё же поговорила с тем красавчиком, который ей понравился. — Что тебе тогда, черт возьми, от Чана нужно? — прослушав голосовое сообщение, раздраженно прошептала Джин и заметила, что время близится к четырем дня. А потом вечер настиг ее так же внезапно, как и утро, родители наверняка уже вернулись с работы, однако Джин идти домой совсем не хотелось. Она решила в очередной раз пройтись пешком и, надеясь остаться незамеченной, как и вчера, но в этот раз беда не миновала. Джин уже поднималась по лестнице, когда ее окликнула мать. — Долго ты еще собираешься шляться по городу допоздна? — госпожа Мун надула губы, как делала всегда во время глубокой обиды. — Тебе совсем не интересно хотя бы узнать, чем живет твоя семья? Почему твоя сестра звонит мне каждый день, тогда как ты не можешь хотя бы спросить, как у матери дела? Опять это сумасшествие… Джин поставила сумку с ноутбуком и шоппер на ступеньку и устало повернулась к матери. Сколько еще раз она услышит все эти обвинения за всю свою жизнь? — Чего молчишь? Ответить нечего? — Мун Еджи требовательно смотрела на дочь, хотя и понимала, что Джин будет молчать, потому что знает — каждое ее слово будет использовано против нее. — Чем ты опять занималась весь день? — Я была в университете, потом мы с Йоной занимались английским и гуляли, — заранее выучив эту ложь, ответила Джин, но не рисковала смотреть матери глаза в глаза. Мун Еджи будто бешеная собака: если дразнить ее своей смелостью и долгим не моргающим взглядом, то тут же кинется. В ее случае — бросит кухонное полотенце. — Да? А приготовить ужин ты, как и всегда, не додумалась? — ничего неожиданного в этом вопросе не было. — Тебе не нравится, когда я начинаю хозяйничать на кухне, — Джин изо всех сил держалась, чтобы не начать грубить матери, но внутренние усталость и подавленность, усиливающиеся после каждого подобного выговора, начинали сказываться всё чаще. Всю жизнь мать недовольна, чем бы ее дочь ни занималась, и Джин давно бросила все попытки завоевать ее расположение. — В последний раз, когда я готовила, ты раскритиковала всё. — Потому что готовить надо учиться, Джин! И лучше бы ты вместо своего дурацкого английского пошла на кулинарные курсы. Конечно же, ты гуляла, чем ты могла еще заниматься? Мозгов на это только и хватает. Ты хоть понимаешь, как мне тяжело? Ты хоть понимаешь, какого это — приходить домой после тяжелого дня и стоять у плиты, чтобы тебе и твоему отцу было что поесть? Но нет, ты даже не задумываешься, потому что у тебя на уме нет ничего, кроме прогулок с Йоной. Не удивлюсь, если ты гуляешь с парнем, а не с Йоной. У тебя и в школе одни мальчики в мыслях были, ничего нового! — Мун Еджи махнула рукой и отвернулась к столешнице, намекая на то, что разговор окончен и что оправдания дочери ей не нужны. Джин и не собиралась оправдываться. Стоило, будучи еще школьницей, рассказать матери, что ей понравился мальчик, так она и спустя столько лет припоминает и выдумывает небылицы, приплетая всё, что есть, и всё, чего нет. Может, Джин бы и рада была приготовить семье вкусный ужин и порадовать родителей, но порадовать их невозможно. Многие мечтают о том, чтобы их дети учились в одном из лучших ВУЗов Сеула и получали там стипендию, читали книги одну за другой и посещали разные секции, но нет, что бы Джин ни делала, как бы ни старалась, она не сможет найти одобрения в глазах и матери, и отца, хотя временами отчаянно его жаждала. Заглянув в один из ящиков в столе, Джин вынула оттуда успокоительные и проглотила, не запивая, чтобы снова не спускаться вниз. Она была готова морщиться от горечи, лишь бы никого не видеть. Это еще хорошо, что господин и госпожа Мун не знают о том, что их дочь на постоянной основе наблюдается у психотерапевта и пьет кучу назначенных им лекарств, чтобы не спятить окончательно. У нее было чувство, что ей перекрыли воздух, сомкнув руки на ее шее, когда она переступила порог собственного дома. Многим казалось, что в таких выговорах нет ничего страшного, что к матери и отцу нужно относиться снисходительнее, что им тоже бывает плохо, но мозг каждый день выедали чайной ложечкой, иногда и столовой, если родители замысливали крупный скандал. Джин поняла, что ей нужна помощь, когда после криков отца она зимой выбежала на улицу и сидела там в шортах и футболке, не боясь замерзнуть, а желая скорее умереть. Следующим утром Джин проснулась очень рано, еще до ухода родителей, но упорно оставалась в постели, пока не услышала, что входная дверь закрывается на ключ, и только потом, спустя еще полчаса, наконец встала с постели. Порция успокоительного заменяла ей завтрак, каждое утро ее тошнило от еды, и ни раз бывало такое, что мать присматривалась к ней, будто подозревая, что дочь забеременела. Вспомнив об этом, Джин встрепенулась и намеревалась от и до повторить весь вчерашний день, как вдруг на телефон пришло уведомление. От кого: Чан. Доброе утро. Я надеюсь, ты не успела завалить еще парочку заданий по английскому, пока меня не было, ахах. Сегодня мой день полностью свободен. Если ты после универа не занята, можем где-нибудь посидеть и позаниматься. — Решил ответить мне больше, чем через сутки… — задумчиво проговорила Джин и села на пол, даже не зная, что ответить, хотя в сердце всё радостно запело от того, что она проведет этот день не одна. От кого: Джин. Если честно, я начала волноваться. Сегодня я не пошла в университет, так что ничего завалить не успела. Не буду скрывать, очень нужна твоя помощь, так что я не прочь встретиться. Может быть, позанимаемся в библиотеке? Джин уже было вернулась к сборам, но ответ пришел быстро и внезапно. От кого: Чан. Волноваться не стоит, я был слишком занят и совсем не трогал телефон. Не нужно думать, что я намеренно тебя игнорирую. Скажи мне свой адрес, я за тобой заеду, хоть прямо сейчас. Не думаю, что в библиотеке в такое время много людей. Хочет заехать за ней?! Ну нет, если соседка увидит, как за ней приезжает какой-то мужчина, да еще и явно не таксист, то Джин может спокойно прямо сейчас собрать все свои вещи и переехать, сменив номер, иначе родители сами ее выгонят. Немного подумав, Джин начала печатать ответ. От кого: Джин. Я уже вышла из дома, так что ты не мог бы подъехать за мной к одному магазину, сейчас скину адрес. Надев наушники, Джин выбрала кое-что веселое. От осознания того, что Чан всё же хочет с ней общаться, на душе стало тепло. Подсознательный страх быть отверженной тем или иным человеком снова спрятался глубоко-глубоко, настолько, что Джин его больше не чувствовала и предвкушала радостный день. По крайней мере, интуиция подсказывала ей, что он будет именно таким. Ждать долго не пришлось. Не прошло и пяти минут, как Джин увидела уже знакомую ей «Тойоту» и улыбнулась, сама того не заметив. Однако как только дверка машины открылась, улыбка тут же сползла. Заметнее всего был большой красно-синий синяк на шее, но когда Джин пригляделась, то увидела и ссадину на щеке, чуть рассеченный уголок брови и большой порез на тыльной стороне запястья. Заметив, что его рассматривают, Чан тут же ярко улыбнулся и сказал только: — Да, именно поэтому я вчера не отвечал. Встав утром с кровати и посмотрев на себя в зеркало, Чан только глубоко вздохнул. Его хорошенько успели отпинать, прежде чем раздался выстрел Хёнджина, и корпус больше всего остального тела ощутил на себе удары. Чан бы соврал, если бы сказал, что ребра и живот не болят до сих пор, но разве это им впервой? «Минхо досталось больше», — с сожалением подумал про себя он, когда осмотр самого себя закончился. Ему просто необходимо было отвлечься, и помочь хорошему человеку в учебе — прекрасный способ. — На тебя к-кто-то н-напал? — осторожно спросила Джин, и Чан увидел в ее глазах ничего, кроме искреннего беспокойства. — Чан, может, вместо того, чтобы прохлаждаться здесь со мной, тебе стоит поехать в больницу или, не знаю, в полицию? — Мы с Минхо вчера попали в небольшой переплет, только и всего, но поверь, тем людям досталось куда больше, — он успокаивающе улыбнулся, и Джин поняла, что ей лучше пока не задавать вопросов, хоть она и была очень взволнована. А она-то, дура, думала, что он игнорирует ее и не хочет общаться! Впредь нужно меньше себя накручивать и оставить людям право иметь собственные проблемы. Чан галантно открыл перед ней дверь, и Джин быстро запрыгнула на переднее сиденье, закинув вещи на заднее, мимолетно заметив круглую дырку в стекле, какую-то даже слишком идеально круглую. — Так что, куда поедем? В центральную библиотеку или у тебя есть какая-то другая на примете? — спросил он, надевая солнцезащитные очки и затем выезжая со стоянки. — Не знаю, давай в центральную, но я боюсь, что к обеду там будет много людей, — медленно проговорила Джин, всё еще рассматривая его синяки и ссадины. — Зато там мы найдем много пособий, может быть, с ними я лучше со всем разберусь. Говорят, носители языка порой не лучшие учителя, потому что им всё кажется простым и понятным, что недоступно тем, кто этот язык изучает. — Тогда так и поступим. Возможно, там есть еще и пара пособий по преподаванию, — усмехнулся он, надеясь, что Джин больше не будет задавать вопросов, однако ей всё же было неспокойно. — Ты уверен, что тебе не нужно в больницу и не нужно ни на кого заявлять? «На меня самого бы кто не заявил», — пронеслось в голове у Чана. — Ты выглядишь неважно, Чан, мне не по себе. Честно сказать, я так расстроилась из-за того, что ты не отвечал, и не подумала, что тебе в этот момент может быть… — пауза, — плохо, — сказала она, наконец найдя нужное слово. — Я не знаю, кто такой Минхо, но с вами точно всё в порядке? — Минхо — наш с Феликсом общий друг, как и Хан. Но поверь, тебе не о чем волноваться, — следя за дорогой, сказал Чан и повернулся к Джин, одарив ее благодарной улыбкой. — Мне приятно, что ты переживаешь, хоть мы и почти с тобой незнакомы. Лучше скажи, ты потом справилась с тем заданием, с которым я тебе помог? Тебе всё было понятно? — О, более чем, я вчера сделала еще несколько похожих упражнений и потом полчаса сидела и думала о том, как я раньше не понимала таких простых вещей. Ты, случайно, нигде не преподаешь? — Талантлив от природы. Надеюсь, то, что мы сегодня будем разбирать, тоже покажется тебе очень простым. Сеульская библиотека была огромной, словно дворец, разве что без шпилей и башен. Два этажа с эскалаторами, гигантские стеллажи, потрясающее оформление, здесь можно было запросто потеряться. Пожалуй, Белль из «Красавицы и чудовища» позавидовала бы. Библиотекарша провела сначала к полке с литературой на английском языке, а потом к учебным пособиям, из которых Чан выбрал то, которое в интернете хвалили больше всего, прежде всего из-за упражнений. Самой проблемной темой для Джин были времена, в особенности прошедшие, и пока она читала правило, стараясь вспомнить то, что знает, чтобы совсем не опозориться, Чан сходил за кофе. — В английском времена разделены на двенадцать штук чисто формально, на самом деле времени всего три, как и у всех: прошедшее, настоящее и будущее, и каждое из них зависит от ситуации. Например, у нас в корейском есть прошедшее и давнопрошедшее, но ты ведь не задумываешься, когда употребляешь их, верно? Вот и англичане точно так же. Только у нас время выражается с помощью специальных окончаний, а у них — с помощью конструкций. Начнем с простого. Вот например, present simple используется, когда что-то совершается постоянно, на регулярной основе, как расписание автобуса или начало пар. Кстати, почему ты сегодня не на учебе? — Соврала, что приболела, и никуда не пошла, — притворно стыдливо улыбнувшись, ответила Джин и внимательно взглянула на то, что на листке бумаги написал Чан. — Не смотри на меня, как на нашкодившую школьницу, давай дальше! — Хорошо-хорошо, — рассмеялся он и вернулся к черчению кривой таблицы от руки. — Думаю, present continuous ты тоже знаешь. Это время, которое означает то, что происходит прямо сейчас. Вот например, прямо сейчас я говорю с тобой. I am talking to Jean, — произнес он с австралийским акцентом. — Дальше немного сложнее. Мы говорим о временах, когда действие совершилось к определенному моменту или же мы просто видим его результат в настоящем и когда начатое в прошлом действие продолжается. С прошедшим и будущим временем всё абсолютно точно так же. Тебе главное запомнить все эти конструкции и понять способ их применения. — Да, а еще не стоять и не думать, кто умер, кто жив, когда действие закончилось и когда я вижу его результат, — Джин почесала карандашом висок. — А с прошедшим, как мы используем perfect? Мы же должны увидеть, что действие совершилось к определенному моменту, увидеть результат. — Всё абсолютно точно так же, только там действие совершается к определенному моменту, но не настоящему, а другому действию в прошлом. Вот например, я умылся до того, как поехать к тебе, но оба эти действия уже завершились. Просто одно было немного позже другого. А в будущем я отвезу тебя домой, а потом поеду к себе, вот и получается, что одно действие совершится раньше, чем второе. В таких случаях мы используем future perfect. Тебе просто нужно всё это запомнить, а когда начнешь употреблять все эти выражения в повседневной речи, то быстро привыкнешь и не будешь думать, что и когда случится и кто когда умер, — увидев зачатки понимания в глазах Джин, Чан одобрительно улыбнулся и решил всё расписать на бумаге на конкретных примерах, а потом попросил выполнить пару упражнений из пособия, которое они взяли, пока сам он удалился, чтобы позвонить Минхо и спросить, как у того дела и как его здоровье. — Ты как всегда думал о всех нас, — только и сказал Минхо, рассмеявшись в трубку. Где-то на фоне послышался и звонкий смех Хана. — Хани притащил три пиццы и думает, что мы должны всё это съесть, так что мои дела более чем отличные, если я, конечно, не умру от переедания. Ты сам-то как? — уже куда серьезнее спросил он. — Я в норме, могло быть хуже, — Чан не посчитал нужным оповещать о больных ребрах и о том, что он весь в синяках. — Помогаю Джин с английским, мы в библиотеке. — Джин передай привет! — крикнул в трубку Хан с набитым ртом. — И скажи, что нам обязательно нужно опять погулять той же компанией! — Передам, передам. — Вот и хорошо, а теперь, раз уж ты тоже наслаждаешься романтикой с девушкой, то и нам не мешай делать то же самое друг с другом. Три пиццы сами себя не съедят, дорама сама себя не посмотрит! — Да отдай ты мне телефон! — возмущенно крикнул Минхо, и губы Чана тут же тронула улыбка. Эти двое никогда не перестанут прикидываться влюбленными, да и было приятно знать, что у них всё в порядке настолько, насколько это возможно. — Спасибо, что позвонил, Вулфчан. — Берегите себя, — сказал напоследок Чан и вернулся к Джин, думающей над одним из упражнений. — Хан передал тебе привет, хочет снова увидеться с тобой, Йоной и остальными девчонками. — Что ж, я очень даже не против, — Джин это тронуло. Хан показался ей очень общительным человеком, который тут же забывает о новых знакомых, но отнюдь, он очень милый. — Можем как-нибудь сходить в боулинг, мы с Йоной там иногда бываем. Приглашайте и других друзей, сколько бы у вас их ни было, можем сыграть на две команды. А теперь посмотри, что у меня получается, в теории всё довольно просто, как оказывается, но на практике — просто кошмар. Чан, вооружившись черной ручкой, зачеркнул несколько неправильных вариантов и поставил стрелочки там, где они должны быть, а потом принялся рассказывать, что, почему и как. С каждым новым упражнением стало получаться всё лучше, но Чан настоятельно рекомендовал порешать дома еще полтора десятка упражнений, а лучше два, чтобы в памяти всё закрепилось окончательно. Джин в этот момент решила, что бросит эти бесполезные курсы, за которые, к тому же, еще и нужно платить. Всё равно практически ничего нового на них не узнала. Недалеко от библиотеки, в которой они провели часа три, не меньше, находился книжный магазин, из которого Чан вышел с небольшим пакетиком и подал его Джин. — Там первые две части «Гарри Поттера» и один сборник сказок. Думаю, тебе будет полезно подчеркивать там все формы времен, когда их видишь, и подписывать их карандашом. Так лучше запомнится. — О, спасибо большое, люблю «Гарри Поттера» и сказки! — громко воскликнула Джин, заглядывая в пакет и проводя пальцами по переплетам. — Только скажи мне свой номер счета, я переведу тебе деньги за них и за кофе. Знаю я, сколько эти издания на английском стоят, — она уже было взялась за телефон, но Чан накрыл ее руку своей и опустил вниз. — Брось, это подарок. Немногое, что я могу сделать, чтобы помочь тебе. — Ладно купить мороженое и оплатить часть счета в ресторане, но это уже слишком, Чан, — Джин было явно не по себе. Не было бы ничего страшного, если бы это были друзья, с которыми они постоянно друг за друга платят, но Чан — дело другое. Они мало знакомы, хоть такого ощущения и не создается, а он делает ей такие подарки, словно они на свидании. Однако он только махнул рукой и снова завел машину. — Ну, тогда, раз уж ты такой щедрый, да еще и целый день не занят, как и я, то, может быть, я за свой счет возьму нам велосипеды напрокат? — Хм… Идея замечательная, но я катался только в детстве и, кажется, уже разучился. С машиной всё проще, — он нежно похлопал руль. — Тогда я тебя обучу заново! — она выбежала из машины, открыла дверь с другой стороны и резко вытянула Чана из машины за руку, да так, что он чуть оттуда не вывалился. — Давай, не всё тебе на машинах ездить! — Ну у тебя и силища! Джин уже знала, куда им идти, и велосипеды напрокат давали совсем недалеко, всего какие-то пару-тройку километров. Они едва не бежали, запястье Чана так и осталось в ее руке, а потом она, выбрав велосипеды им по росту, быстро приложила свою карточку, пока Господин-Щедрость-Бан не сделал это за нее. В шлемах они оба выглядели, словно дети, но экипировка была важна, особенно если кто-то забыл, как нужно кататься. Тело вспомнило быстро, прошло совсем немного времени, прежде чем Чан уверено начал крутить педали, и рядышком они поехали туда, куда глаза глядят, громко смеясь и наперебой что-то рассказывая. Улица была заполнена людьми, машины проносились мимо них, Чан случайно наехал на кочку и чуть не упал, но Джин быстро схватила его за рукав и вернула ему равновесие. Не хватало поранить его еще больше! — Э, на дорогу смотри! — крикнул Джин водитель, проехавший в паре сантиметров от велосипеда. — Сам смотри! — бросила она грубияну и ускорилась, да так, что Чан за ней уже не успевал, а потом резко остановилась, опустила ножку велосипеда и принесла им обоим попить. — Моя очередь за тебя платить, — Джин первая опустилась на скамейку и стала потягивать молочный коктейль через трубочку. — Нисколько не жалею, что пропустила сегодня университет. Вчера целый день просидела в кафе, делала задания, мучила себя этими временами, а сегодня мне очень хорошо, — она подняла на него точно такие же, как и у него, ореховые глаза и смущенно поправила прядь волос. — Мне сегодня тоже очень хорошо, Джин. Давно так не было, — хмыкнув и вскинув уголок губ, ответил ей Чан. — Мы увидимся завтра? Я свободен всю неделю, решил взять небольшой отпуск. — Завтра в университет я пойду, но после него я не против еще позаниматься. У меня как раз пара по английскому, похвастаюсь своими новыми умениями, а потом расскажу тебе, как всё прошло. — Тогда заеду, когда у тебя закончатся занятия. Джин хотела было согласиться, но ее решимость быстро потухла. Завтра они будут ходить с Йоной повсюду вдвоем, и подруга точно увидит Чана, а если она к нему неравнодушна, то… Это создаст слишком много проблем. Для начала нужно обсудить, есть ли у Йоны на Чана какие-то планы, а потом уже решать, что делать. Да и однокурсники наверняка будут сплетничать, приписывать ей романы, начнут расспрашивать, почему ее «парень» приезжает такой раненый, откуда у него машина, и попробуй их переубеди. Нет, лучше уж они и дальше будут видеться тайно от них всех, и прежде всего — от Йоны. Конечно, можно было сказать правду, просто подруге будет больно, неприятно и унизительно… Джин никогда раньше не скрывала ничего от подруги и сейчас не хотела этого делать, но ведь это лишь маленькая белая ложь, ничего больше. — А что будет, когда твой отпуск закончится? — спросила Джин, когда они уже отдали велосипеды и решили немного перекусить. — Мы сможем и дальше заниматься? А то я решила бросить курсы, подумала, что личный репетитор куда лучше, — совсем не стесняясь, Джин набила щеки острым рамёном и периодически постукивала палочками. — Я не могу тебе обещать, что смогу заниматься с тобой вживую слишком часто, но что-нибудь обязательно придумаю. Только ты больше не волнуйся, когда я буду исчезать надолго, я непременно тебе отвечу, когда появится такая возможность. Мы же будем говорить не только об английском, верно? Щеки Джин тут же стали пунцовыми. Она подавилась рамёном и едва не выплюнула его назад. Вот так просто — делает предложение о дружбе. Не пишет просто так «Джин, как у тебя дела?» и «Ты смотришь ужастики?», а уточняет, будто она может быть против. Что ж, это даже упрощает дело. — Мне с тобой интересно, тебе со мной вроде как тоже, так что буду тебе периодически рассказывать, как поживаю, — она тут же схватила салфетки, которые подавал ей Чан, и вытерла потекший по подбородку бульон. — И постараюсь не расстраиваться, когда ты перестаешь отвечать. Привыкла переписываться с друзьями днями напролет. — И много у тебя друзей? — не переставая есть, спросил Чан. — Вообще-то приятелей много, но подруга только одна — Йона. Зато у тебя их целая свора. — Всего семь человек, — возразил он, — с Феликсом и Ханом ты знакома, о Минхо слышала. Еще есть Чонин, который, кстати, тоже пока еще студент, причем твоего ВУЗа, но другого факультета, Сынмин, Хёнджин, Чанбин. На этом всё. И мы ввосьмером скорее… не знаю, как объяснить, но мы скорее семья, чем друзья. И предложение всем вместе сходить в боулинг принимается. Может, в пятницу? — Тогда забронирую нам две дорожки на пятницу, — охотно согласилась Джин, но вдруг вспомнила, что там будет Йона и что она опять наверняка будет клеиться к Чану. Как же не хочется этого видеть и тем более — обманывать лучшую подругу! — Сыграем в одной команде? — Как раз хотел предложить. Почти всю дорогу обратно они молчали, каждый пребывал в своих мыслях. Джин любовалась на Сеул, окутанный сумерками, приложившись головой к окну. В руках она сжимала пакет с книгами и тайно улыбалась, вспоминая весь сегодняшний день. Интуиция ее не обманула, он был просто потрясающим, и оставалось надеяться на то, что его никто не испортит. Чан хотел довезти Джин до дома, но она попросила высадить ее у того же магазина, у которого он ее забрал, чтобы избежать неприятностей, но он предложил проводить ее еще немного, так как было уже темно и немного опасно. — Дальше не стоит, не хочу, чтобы родители видели, — она неловко поджала губы, не зная, что ей сказать на прощание. — Ну, тогда, наверное, до завтра? — протянутая ладонь была схвачена Чаном, а потом Джин почувствовала себя в его дружеских крепких объятьях и на секунду прикрыла глаза. И следующие несколько минут шла, засунув руки в карманы и временами оборачиваясь ему вслед.