Меня утомляют ваши разговоры.

Настоящий? Что он имел в виду? Может, лишь потешается? Гоголь наклонился, приблизившись тем самым к Достоевскому. Он начал размахивать руками, будто в попытках объяснить на пальцах. — Ну как ты не понимаешь, мой друг? Вся жизнь — театр, а люди все — актёры. Знаешь, кто сказал? — с самодовольной улыбкой проронил Николай. — Уильям Шекспир. — Именно, мой друг! — И что же? Простите, но я не вижу связи между этими двумя антонимами. — Почему же антонимами? — казалось, парень погруснел. Или же это обида? Всё же этого индивида сложно понять. Других особей этого класса можно было прочитать подобно открытой книге. Если мы уже задели столь абсурдное сравнение, книга Николая, казалось, была на замке, что перевешивает содержание. Всё же любопытство преобладает над привычными рамками, принятыми в обществе. Что делают девочки, что теряют ключ от своего личного дневника? Правильно, ломают замок. Ломаем. Как было выше упомянуто, сравнение и правда абсурдное. Начинаю сомневаться, в своём умственно составляющем преоблании. Надо исправлять.Где всеми известная русская литература? Ах, вот же. Убийства, дуэли, холодное оружие, маниакально депрессивное состояние, антиутопия, невзаимные чувства, уныние, раздвоение личности, мне стоит продолжить? Ах да, точно, самоубийства, куда же без них. — Федя, зачем ты прижал к своей груди учебник по литературе? Он тебе так дорог?– парень вновь залился звонким смехом. – Я не заберу его у тебя, не переживай. Достоевский поднял голову, устремив взгляд на столь выразительные зелёные глаза. Казалось, сложно даже описать, насколько они были пленительными. Всё же столь выразительных глаз не было ни у кого в окружении Фёдора. Насколько глупо будет это отрицать? Да и получится ли? На лице всё и так читалось подобно оглавлению. Достоевский вновь погрузился в обитель своих размышлений, догадок и фактов. Если Гоголь, подобно актёру, играет роль, строит из себя облик арлекина, хотя сам из себя представляет обычного мальчика, что держит в приоритете свободу чувствам, то он глубоко заблуждается. Забавно. Та «свобода», о которой говорит, — лишь блеф, не более. Николай показывает неискренние чувства, выдавая их за правду, хотя своё мнение и чувства лишь прячет под маской клоуна. Насколько упоминание о ошибке в сторону Николая меня развеселит? Если я укажу на то, что вся его жизнь — фальшивка. А наигранность — попытка подстроиться под беспощадное общество. Хотя для этого же общества он всё равно будет лишь фриком. По телу прошлись мурашки, а мысли будто начали гулять по сознанию, вытанцовывая вальс, без грамма сомнения, будто плевав на хозяина. Едкое желание указать на неправоту Николая резко пропала. А его позиция показалась Фёдору не такой уж и бредовой. Появился даже некий смысл. Что это? Проснулась совесть? Не сильно-то схоже с правдой.