Лицензия на отстрел

Хан Сок убьёт еë. Растерзает, размозжит, выпотрошит. Хэ Ин не жилец. Пусть не надеется теперь, что смерть еë будет лëгкой.  - "На что она рассчитывала?" - ярость циркулярной пилой со сточенным алмазным диском рвала внутренние органы на части.  Улочка, на которой жила Хэ Ин, похожа на овраг, атрофический рубец на изъязвленном теле города. Магазинчик без имени, перед которым стоял Хан Сок, пробираемый утренним холодом - филиал лимба, пристанище таких, как Хэ Ин, жаворонковых душ.  Под капюшон толстовки лезет прохладными пальцами любопытное утро, солнце карабкается по крышам домов, соскальзывает по склону дороги. Слишком рано, чтобы кто-то вышел на улицу. В самый раз для Хан Сока.  Чёрная кепка скрывает остекленевшие от гнева глаза, мужчина прячет руки в карманах расстёгнутой куртки, крепче сжимает складной нож. Хэ Ин будет умирать медленно.  Неоновая вывеска хлипко поскрипывает. Дверь жалуется громче, когда Хан Сок отворяет её внутрь. Миниатюрной сторожевой собакой лает колокольчик.  В помещении тепло и душно, как в старой коробке со сдохшей электроникой. Возникало ощущение, будто стоит Хан Соку вытянуть руку и дотронуться до потолка, тот приподнимется, как крышка обувной коробки.  - Принес ещё что-нибудь?  Рефлексы, обостренные желанием умерщвлять, чуть не заставили мужчину кинуться на незамеченного прежде хозяина магазинчика. Кажется, его звали Се Хëк. Хан Сок вовремя сдержался, сглотнул, снимая напряжение. Нетерпение ползало под кожей вëрткими сколопендрами. Хотелось расчесаться и вытащить их.  - Я пришёл за Хэ Ин, - он не прячет намерения.  Се Хëк поднимает глаза от разобранного ноутбука. Внимательно изучает Хан Сока пытливым взглядом. Что-то в его глазах напоминает о детстве. Отец смотрел так же, выходя из кабинета психиатра, забирая из полицейского участка. Дефект, неприятность. Лицо сводит судорогой. Хан Сок медленно достаёт нож, с глухим щелчком распрямляется лезвие. Как этот человек посмел? Се Хëк безразлично касается взглядом оружия, вздыхает, качает головой и возвращается к работе.  - Хэ Ин здесь нет, - его спокойствие раздражает.  - Думаешь, я поверю? - усмехается Хан Сок.  Их жизни в его власти. Так почему эти двое ведут себя так, будто он пустое место?  - Хэ Ин ушла около часа назад, - безразлично отвечает Се Хëк.  - Тогда, ничего страшного, если я зайду к ней? - улыбка Хан Сока больше похожа на оскал больного животного.   Мужчина отворачивается и делает шаг к двери с матовым, будто пыльным, стеклом. Возможно, он обезумел от ярости окончательно, но ему кажется, что Хэ Ин стоит прямо за ней. Насмехается над ним чернильными глазами и запертыми в сердце-клетке из тонких прутьев воробьями.  - Убирайся из моей мастерской, щенок.  Голос Се Хëка ровный, тяжёлый и холодный, как мраморная шахматная доска. Хан Сок как-то разбил о такую голову брата и следом отцовское терпение.  Мужчина провёл языком по зубам, те чесались и вибрировали. Знакомое ощущение. Оно не пройдёт, пока кровь гранатовыми косточками не запятнает полы, стены.  Мышцы шеи сковала ригидность. Хан Сок едва смог повернуть голову. Его взгляд вцепился в безразлично-восковое лицо Се Хëка. В мозгу вспыхнул образ месива с выпученными глазными яблокам и крошевом вместо зубов.  Хан Сок шаркнул кроссовком по полу, собирался двинуться в сторону хозяина магазинчика, но тот медленно поднял голову, и мужчина тут же наткнулся на непреодолимую, невидимую стену. Такой взгляд не может принадлежать человеку. Ярость Хан Сока парализовало, скрутило, обездвижило. Во рту пересохло, язык прилип к нëбу. Вечно голодные псы завыли, застучали когтями, заметались по черепной коробке.  Хаечи. Нечто ужасающее.  Страх, вызываемый Се Хëком, напоминал заложенное где-то на подкорке, подарком генетической памяти, предостережение. Так боятся стихийных бедствий, техногенных катастроф.  Хан Сок не владел собой, когда вышел на улицу. Кажется, его вытащила из мастерской чья-то паранормальная воля.  Оказавшись в прохладном любопытстве утра, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, он пытался осознать произошедшее. Воздух на улице казался слишком жидким, в сравнении со спëртым, оставленном в помещении. Хан Сок будто резко всплыл с неведомой глубины, и теперь его терзала кессонная болезнь. Страх сбегал по сосудам газовыми пузырьками. От него с непривычки ломило тело.  Как Это Вообще Понимать? Разум постепенно расчищался, и до Хан Сока дошло, что он испугался. И не только испугался, но и выполнил приказ. Невозможно.  Мужчина резко развернулся и злым взглядом встретился со стеклянной дверью, робко прячущейся за рекламными объявлениями. Он до свербения в носу желал войти обратно и разнести голову Се Хëка, однако оставался на месте. Просто не мог пошевелиться. Виттову пляску вопросов и ярости прервал рингтон всполошившегося мобильника. Резким, несдержанным движением Хан Сок вырвал его из кармана.  - Если это не важно, я заставлю тебя пожалеть о том, что умеешь говорить, - низким из-за сдавленного спазмом горла голосом произнёс мужчина.  - Б-брат, - заикнулся Хан Со; Хан Сок наяву видел как бегает его мëртво-тревожный взгляд, - та девушка, которую ты устроил в компанию... она... она пришла...  Губы дëрнулись и растянулись в безумной усмешке. Мужчина опустил руку с мобильником и поднял глаза к чистому, блекло-голубому небу. Из горла вырвалось с едва заметным облачком паром лëгкое: - Ты, должно быть, сошла с ума, Хэ Ин.