adaptation.

Июнь, 2012

      Фейт бегала по дому, убираясь и параллельно готовя обед. Она собиралась съездить в клубный дом, чтобы порадовать мужа и накормить. В последнее время он проводил много времени вне дома, что её крайне не устраивало, но сказать ему об этом было трудно. Фейт боялась злить или даже расстраивать Джекса, он заводился с пол-оборота. Поэтому она подчинялась и избегала ссор всеми возможными способами.         Девушка положила рагу в контейнер, положила в сумку, а затем побежала в спальню. Она надела топик на тонких бретельках, открывающий живот, джинсы и босоножки на небольших каблучках. Фейт быстренько завила волосы. Она хотела выглядеть привлекательно, тогда Джекс отвлекался от дел и расслаблялся, разглядывая её. Затем девушка взяла сумку, закрыв дом, вышла и села в машину. На улице палило солнце, она надела солнечные очки. На улицах Чарминга ничего не менялось. Это был из тех городов, откуда можно было уехать на несколько лет, и, вернувшись, не обнаружить ничего нового. Старый клад, те же традиции. Ей это нравилось. Отголоски стабильности, которой ей так не хватало в подростковом возрасте. Теперь же у неё было всё: деньги, одежда, постоянный дом и плечо, на которое можно было опереться, но чувства тоски и тревожности не покидали её. Фейт оглядывалась, вела себя тихо, плыла по течению, не казавшемуся таким уж и тихим время от времени. Ей все ещё приходилось барахтаться и держаться на плаву. И девушка не могла от этого избавиться, хоть и отчаянно старалась. Отчаянное старание — это был девиз её новой жизни, но она отказывалась это признавать.         На парковке у клуба стояло несколько машин и ещё больше байков, кажется, все важные члены группы были здесь. Вероятно, у них было одно из тех собраний, где Джекс стучал судейским молоточком. Фейт этот пафос и официоз забавлял, но она не говорила об этом, даже не заикалась, боясь задеть мужскую гордость, а Джекс был кичливым. Она взяла сумку и направилась в здание, по пути поздоровавшись с парнями, имен которых она не знала. Они стояли на страже, видимо, их официально ещё не взяли в своеобразную элиту. В отличие от них, Фейт была знаменитостью. Уже спустя несколько месяцев их отношений она заметила косые взгляды и натянутые улыбки. Почти для всех она стала неприкасаемой, некой мадонной, хоть и не святой, точно не с фамилией Теллер.         В гостиной, где размещался и бильярд, и бар, было пусто, из соседней комнаты доносились голоса. Фейт угадала верно — у мужчин проходил совет. Врываться внутрь, чтобы поздороваться, она не решилась, ни наглости, ни храбрости на такой поступок у девушки не было. Она вздохнула и направилась в старую комнату Джекса, решив отсидеться там. Бардак, в котором потерялись кровать, над которой висел американский флаг, два окна со сломанными жалюзи, светильник, телевизор прямиком из девяностых. Фейт прошла внутрь и села на самый край кровати, ощущая себя не в своей тарелке. Вообще, Джекс не любил, когда заходят на его территорию без спроса. И Фейт не думала, что она была исключением, даже будучи его законной женой. Она огляделась, слушая, как тикает будильник на тумбочке, рассматривала маленькие детали в попытках отвлечь себя от скуки. Ей довольно часто было скучно, ничем кроме шоппинга, уборки и готовки, она не занималась. Да и телешоу и книги не спасали. Несколько недель назад Фейт решила переделать задний и передний дворики, посадила цветы и парочку декоративных кустарников, за что получила похвалу от Джекса. Но это заняло гораздо меньше времени, чем она предполагала. Она снова осталась без работы. Фейт пыталась поговорить с Джексом о том, что ей нужно найти работу, но доброжелательное может быть за месяц сменилось категорическим нет. Девушка не стала идти против мужчины и в свободное время придумывала, чем ещё ей можно заняться.         Неожиданно взгляд карих глаз упал на пол. Из-под тумбочки выглядывала какая-то розовая ткань. Фейт удивленно вскинула брови. Что-то розовое в комнате Джекса выглядело неестественно. Она отложила сумку и опустилась на колени, доставая вещь. Это оказались женские кружевные стринги. Девушка открыла рот и смотрела на вещь несколько минут. Это точно был не её размер, да и таких стрингов у неё в жизни не было. Сердце опустилось в пятки. Нет, это ошибка, Джекс не мог ей изменять. Вероятно, вещица покоилась здесь еще до того, как Фейт появилась в его жизни. Да, точно, но почему тогда она не обнаружила раньше? Ну, она не искала, да и здесь бывала крайне редко и никогда надолго не задерживалась. Джекс не мог этого сделать, он поклялся ей в любви, он бы не предал её так после того, как месяцами настаивал на серьезных отношениях, браке и детях. Это простое недоразумение. У них всё хорошо.         В коридоре послышались шаги. Фейт засунула стринги еще дальше под тумбочку, не зная, что делать, и вскочила на ноги. Дверь в комнату открылась, на лице машинально появилась улыбка.   — Фейт? Что ты здесь делаешь? — спросил Теллер, вскидывая бровь.   — Я-я… я принесла обед, — проговорила она, собравшись с мыслями, и показала на сумку, — ты сказал будешь поздно, я не хотела, чтобы ты… чтобы ты ел вредную пищу.         Мужчина улыбнулся и подошел к ней ближе, заключая в объятия. Фейт было холодно и некомфортно, поэтому она отпрянула и посмотрела на Джекса. Он улыбался, был рад её видеть, глаза блестели, а под глазами появились характерные морщинки. Он не врал. Нет, конечно, он не мог предать её. Какая чушь.   — Спасибо, солнце, — он оставил поцелуй на её лбу, но тело так и норовило убраться от него подальше. Фейт сопротивлялась, втягивая воздухом носом. Ей опять захотелось бежать.   — Да, не за что.   — Ты — самая лучшая жена на свете, — его слова лились мёдом, а у неё перед глазами раз за разом всплывали эти чертовы стринги. Он не мог. Он не мог. Он не мог.   — Ну, лучшей жене на свете пора идти, — сарказм просочился в её голос. Джекс не заметил, кладя руку на её плечо, ласково поглаживая его.   — Уже? Не посидишь со мной?   — Мне надо, надо в этот, — Фейт испуганно стала бормотать, пытаясь вспомнить хоть что-то, — в магазин, знаешь, на краю города, я тебя рассказывала, там есть одна сумочка, которую я присмотрела, хочу купить её. Эшли, хозяйка, говорила, что сегодня закроется пораньше. У неё дела.   — А, понимаю, — он расплылся в улыбке, — девичьи штучки. У тебя есть деньги?   — Да-да.         Джекс все равно полез в карман и достал несколько купюр. Он всучил ей в руки две сотни. Она круглыми глазами посмотрела на мужчину. Фейт же сказала, что ей не нужно деньги.   — Держи.   — Но?   — Никаких «но», — Теллер перебил её сразу же. — У нас была заключена удачная сделка. — Она не хотела слышать ничего об этом. — Повеселись.         Фейт не могла. — Спасибо, — девушка скомкала деньги и сунула в карман. — Тогда я пойду. Увидимся ночью?   — Я постараюсь прийти раньше.         Она кивнула, взяла сумку и направилась к выходу.   — Ты ничего не забыла?       Джекс повернулся к ней. Фейт нахмурилась, сердце остановилось. Снова. Мужчина коснулся пальцем своей щеки. Она облегченно вздохнула, подошла к мужчине и кротко чмокнула его щеку.   — Я буду скучать, Фейт, — вдогонку сказал ей Джекс.   — Я тоже, — пробормотала она, едва обернувшись.        Из-за лжи Фейт все-таки пришлось съездить в тот магазинчик и купить сумку. Мужчина был подозрительным и изредка проверял её. Джус мог оказаться на пороге их дома под любым предлогом. Мужчина даже не догадывался, что она знала. Единственным, чего она не понимала, было то, для чего он проверял её: хотел узнать была ли она в безопасности или оставалась ли верной женой. С каждым днем она замечала, что Джекс был тем ещё параноиком. Чутко спал, всегда держал при себе пистолет, оглядывался. Он подозревал всех, видимо, даже её. Фейт смирилась, снова и снова закрывала глаза, чем не было видно предела.         Фейт вернулась домой.       Она находилась в прострации, тело держала её в этой клетке, но душа стремилась куда-то вырваться. Почему она не чувствовала себя в безопасности, почему не могла ощутить покой сейчас, когда у неё было всё, почему так яростно хотелось убежать куда подальше? Почему? Почему? Почему? Она не заметила, как стала грызть ногти, кутикулы были и так покрыты красными пятнами от неудачных укусов. Девушка шла куда-то, глубже в этот темный лес, её дом, похожую на ловушку, цепляясь за стены. Ей казалось кто-то прячется в темноте ванной комнаты или за дверьми спальни. Тёмное нечто, нависающее над ней, когда она спала, и даже объятия Джекса не спасали от страшного существа. Пол будто раскалывался под её ногами, она не хотела шагать дальше, но шла и шла, будто в конце туннеля её ждал света, хотя надежда на это потихоньку угасала. Не перепутала ли она тропинку, ведущую к безопасному место, с той, что вела к зеленому болоту, ведь она чувствовала, что задыхается. Фейт не могла доверять себе, не могла действовать, как считала нужным, она жила по указке чего-то страшного и опасного, пугающего её до оледенения костей.         Фейт споткнулась о свои же ноги и упала на колени. Кругом всё вертелось, перед глазами встала водяная пелена. Тепло помещения жгло кожу. Тут не должно быть так. Тут было страшно, не по себе. Мурашки бегали по коже. Горло обжигали глотки воздуха. Она не могла забыть то, что нашла утром. Темный лес. Выстрел. Парковка. Кровь. Стена. Удар. Бабушка. Леденящая кожу рука. Всё окрасилось красным. А Джекс улыбался так широко. Целовал так нежно. Касался так приятно. Золотые волосы метались на сухом калифорнийском ветру, байк блестел на солнце, черный жилет, протянутая рука. Я никогда не уйду из клуба, Фейт.       Фейт разомкнула глаза. Руки опирались о пол, на руке блестело кольцо. Она поклялась. Она не могла уйти. Теперь уж такая у неё была жизнь. Удушающие объятия, доказательство того, что она принадлежала ему, почти каждую ночь, склоняющаяся голова, заклеенный клятвой рот, крики, беспокойные часы в одиночной камере, она смотрела в окно, будто сквозь решетки, старясь поймать на коже хоть на момент розовые лучи рассвета. Фейт гнила, как осенний цветок после бесконечных дождей. Но ведь после дождей появляется радуга. На неё приятно смотреть, но спасти цветок она не может.         Фейт тошнило. Снова. Еле как она дошла до ванной, прикрывая рот рукой и игнорируя черный сгусток, обволакивающий помещение. Нет времени включать свет. Спазмы в животе, трясущиеся руки. Боль. Тошнота не проходила. Ей стоило бы провериться у врача, но она вновь и вновь откладывала это. Всё станет лучше, перестану нервничать, само пройдёт. Месяц, два, ничего не менялось. Она продолжала игнорировать свой организм, борясь с проблемами по важнее, с внешними обстоятельствами, но ответ лежал внутри, всегда покоился там, стоило лишь снять розовую пелену, а это бы причинило девушке неимоверную боль, потому сладостную иллюзию она воспринимала как реальность.         В глазах темнело. Она снова стояла на грани. Фейт боялась темноты, ей не хотелось проваливаться в пропасть.   «Монстры реальны, детка, они среди нас», — говорила когда-то мама, а потом добавляла, что не стоит их боятся. Фейт всё равно боялась и просила мать проверять шкаф перед сном.       Спустя час или два девушка всё же нашла в себе силы подняться с мягкого коврика. Она направилась на кухню по инерции. Ужин сам себя не приготовит. Эта мысль вывела её из себя за долю секунды, и Фейт швырнула кружку в раковину. Та разбилась вдребезги. Осколки долетели и до пола.       Она ничего не собиралась делать. Джекс не оправдал её доброты и верности. Пора было перестать себя обманывать. Он изменял ей, для всемогущего Джекса это ничего не стоило. Он ждал, что она будет смирно дожидаться его дома с готовой едой, красивой и улыбающейся. Она не будет платить добротой на жалкое использование, не будет подставлять другую щеку, не будет прощать.         Фейт устала.         Гнев и ревность туманили разум. Может быть, вот она — та самая грань. Измена, которую Фейт никогда не сможет простить. Она уйдет и слова не молвит. Забудет дни, когда её окутывал страх, разорвет свидетельство о браке, окинет Чарминг, станет тем, кем давно хотела стать. Но кое-что её всё же останавливало. Фейт не была уверена наверняка изменил ли ей Джекс, он ведь был таким заботливым, любящим, цеплялся за неё, как за спасательный круг. Факты говорили ей одно, сердце продолжало всё отрицать, а разум обдумывал, как найти выход и уйти, не потеряв головы или жизни.       Фейт рассмеялась, соскальзывая с кровати, на которой не помнила, как оказалась, на пол.         Она сходила с ума — он сводил её с ума.         Джекс вернулся домой после полуночи. Фейт не спала, не закрывала глаза, сидела, прожигала глазами стену, воображая, как вырывает сердце мужчине своим уходом. Ей отчаянно захотелось почувствовать месть на своих губах. Он оставил шрам на ней, она оставит такой же, даже больше. В любви, как на войне…         Теллер зашел в темную комнату и, опершись о стену, посмотрел на девушку. Фейт и глазом не моргнула. Она заметила, но на тот момент девушка фокусировалась на растущем с геометрической прогрессией комке эмоций.   — Фейт, — позвал Джекс.         Ответа не последовало. Мужчина подошел ближе, присел на корточки и коснулся женского плеча. Она тут же отпрянула от него, как от огня.   — Не трогай меня, — прошипела Фейт, прожигая его ненавистным взглядом, и, вскочив на ноги, отошла к окну.         Джекс закатил глаза и стиснул кулаки. Улыбка испарилась. Первые знаки прилива, который захлестнет их обоих, поглотит и, поигравшись, выплюнет на берег потрепанными и уставшими.   — Что произошло, милая? — он саркастично выделил последнее слово.   — Догадайся сам, ты же у нас самый умный. — Не поворачиваясь, пролепетала девушка.         Мужчина выдохнул через нос и стиснул зубы. На воде появилась рябь. Море заволновалось. Он встал и сделал шаг к девушке. Она уперто стояла, не оборачиваясь, хоть страх мурашками пополз по спине.   — Повернись, когда я с тобой разговариваю, пожалуйста, — проговорил он наигранно сладко.   — Не хочу тебя видеть.   — Ты опять начинаешь…   — Ничего я не начинаю, — она все-таки развернулась и ткнула пальцем в мужчину, — ты даешь мне всё больше и больше причин злиться на тебя.   — Что же я сделал на этот раз, Фейт? Расскажи, мне так интересно. — Его наглый тон раздражал её и заставлял полыхать.   — Я нашла чужие стринги в твоей комнате, Джекс!   — Что? — он искренне удивился, и Фейт на секунду опешила. Нет, не прокатит. Она знала, каким прекрасным актёром Теллер мог быть.   — Не притворяйся невинным, ты далеко не такой.   — Это не мои.   — Конечно, не твои, размерчик маловат, —фыркнула Фейт. — Это одной из твоих девушек, которые постоянно ошиваются в клубе. Старые привычки никуда не деваются. Мне стоило это предвидеть.   — Ты думаешь, что я тебе изменяю? Это абсурд! Ты несешь чушь!   — Ну, конечно, стринги случайно попали в твою комнату.   — Я почти не использую ту комнату, там трахается Тиг, его комната похожа на свалку. Я просил его этого не делать, но бухому Тигу приказывать бесполезно. Я там даже не появляюсь, черт возьми, приезжаю на собрания, а ночую я только здесь. Если меня нет, значит, я работаю, чтобы ты могла спать спокойно.         Фейт замолчала и уставилась на Джекса круглыми глазами. Он горько усмехнулся и помотал головой. Она ошиблась и начала то, что не хотела начинать. Но цунами на полпути не остановишь. Фейт сделал выбор, а теперь ей предстояло столкнуться с последствиями.   — Как ты вообще могло подумать об этом?   — Я-я… — у неё не было ответа, Джексу он и не нужен был.   — Я столько сделал для тебя, Фейт, а ты замечаешь только плохое. Чем я заслужил такое отношение?   — Прости, — прошептала она, склоняя голову.   — Нет смысла извиняться, Фейт, ты уже подумала об этом, ты убедила себя в этом. Наш брак для тебя ничего не значит?   — Это не так, я-я боялась тебя потерять…   — Боялась? — он хмыкнул, кажется, это задобрило его, но ненадолго. Чиркнешь по коробку один раз, и Джексон загорится огнем. — Ты боялась. Хорошо, — он кивнул, — и тебя это должно оправдать, ты так считаешь?   — Нет, — она покачала головой, — прости меня, пожалуйста?   — Не могу, Фейт, не сейчас.         Мужчина поднял руки, будто сдаваясь, а затем развернулся и направился вон из спальни. Фейт стояла на месте. Он уходил. Джекс уходил. Сердце затрепетало. Он бросал её? тело обдало жаром, потом холодом. Она побежала за ним.   — Джекс, — он всё также шел к входной двери, не оборачиваясь, — Джекс! Не уходи!   — Мне надо подумать, — угрюмо произнес мужчина.         Фейт догнала его и вцепилась руками в жилет. Он развернулся, и девушка сжала его в объятиях.   — Не надо, не надо. Пожалуйста, не уходи.         Он ничего не сделал, не обнял, промолчал. Они стояли так пару минут, после прошествия которых Фейт всё же осмелилась посмотреть на мужа. Джекс не смотрел на неё.   — Прости, я больше не буду сомневаться в тебе. — В карих глазах засверкали слёзы. — Я испугалась.         Джекс посмотрел на девушку сверху вниз и поднял руку. Она онемела и закрыла глаза, пряча голову. Ничего не последовало. Она расслабилась, но тут Теллер оторвал её от себя. Уголки губ поползли вниз.   — Видишь это кольцо, видишь? — он ткнул ей в нос безымянный палец. Фейт не посмела и слова сказать. — Я дал тебе клятву. Тебе этого недостаточно? Ты каждый раз находишь причину, чтобы придраться ко мне.   — Я не специально, — она не знала, что сказать, чтобы успокоить Джекса. — Я беспокоюсь, я…   — Просто признай, ты хочешь свалить от меня, давай.   — Нет…   — Тебе мало моего внимания, — мужчина перебил её, — уже нашла кого-то получше, не так ли?   — Я бы никогда… — его злой взгляд заставлял девушку позабыть все слова. — Я бы никогда так не поступила.   — Серьезно? — повышенный тон. Дрожь. — Ну, конечно, я забыл, святая Фейт бы так не поступила, только такой дерьмовый ублюдок, как я, способен на это.   — Ты не такой.   — Но ты же подозреваешь меня.   — Прости, я ошиблась, — Фейт взяла мужскую руку и положила на свою щеку, — я люблю тебя, Джекс, так сильно, мне страшно тебя потерять. Я не смогу, не хочу жить без тебя.         Джекс улыбнулся, но как-то едко, неприятно, и взял её за подбородок. Он успокоился, но ей ещё было рано облегченно вздыхать.   — Мне стоит сделать так, чтобы в твоей маленькой головке ни единой такой мысли не осталось. Что думаешь, а? — Фейт лишь кивнула. — Поцелуй меня, солнце.         Не медля ни секунды, девушка сделала то, что ей сказали. Чувство вины за непростительные мысли и ссору захватили разум. Ей нужно было что-то сделать, чтобы Джекс больше не злился. Она разорвала поцелуй. Джексу это не понравилось.         Ей нужно было подтверждение, доказательство, которое можно было ощутить кожей, что её мысли — ложь, что он хотел только её.         Фейт шустро взяла мужчину за запястье и повела в спальню, где усадила его на кровать, а сама залезла на его колени. Девушка провела пальчиками по светлым волосам, поцеловала губы, скулы, шею, снимая с мужчины жилет. Джекс занял место наблюдателя и с интересом смотрел на то, как она пытается загладить свою вину снова. Вниз полетела и мужская кофта. Она проложила дорожку из поцелуев от шеи до торса. Джекс ухмыльнулся, и только тогда она позволила себе улыбнуться. Она встала на пару минут, стянув джинсы и топ, а затем снова уселась на колени. Фейт взяла руку мужчины, провела ею по своей нагой груди и оставила на шее. Джекс затянул девушку в поцелуй, тогда её ручки потянулись к ширинке и ловко расстегнули её, затем достали возбужденную плоть, став водить по ней вверх и вниз. Джекс простонал в поцелуй. Фейт не стала растягивать прелюдию, привстала, отодвинула трусики и опустилась на член. Реснички затрепетали от дефицита смазки. Она опустилась полностью и стала медленно водить бедрами, ловя стону мужчины губами. Теллер сжал её горло крепче — она не возражала. Он крепкой хваткой вцепился в ягодицы девушки, став двигать ею, как ему больше нравилось. Фейт сжималась, чувствуя уколы боли, но не позволяла себе и дернуться. Она не заслужила ни ласк, ни нежности. Он простонал на женское ухо, прижимая её ближе к себе. Джекс возвращался к ней, любил её. Фейт накрутила себя в очередной раз, пострадала в очередной раз. Ей стоило перестать сомневаться в её собственном муже, который всего лишь заботился о ней.         Джекс бросил её на кровать. Покрывало слегка скомкалось, как и её сознание. Мужчина навис сверху, закрывая её своим телом. Пространство вокруг резко стало меньше. Слишком близко. Фейт накрыла паника, стало трудно дышать. Она не могла вырваться. Девушка зажмурилась, кусая губы. Ей резко хотелось, чтобы всё закончилось. Толчки причиняли лишь боль и дискомфорт. Тело отказывалось расслабляться. Ей было необходимо вдохнуть свежий воздух, а не запах сигарет и виски, преследующий её в кошмарах.   — Посмотри на меня, Фейт, — прошептал он, она не могла.         Её больше там не было. Фейт укуталась в одеяло приятных мыслей, греющих её в холодные вечера, прогоняющие любые мрачный вещи. Она просто лежала наедине с самой собой, пытаясь ровно дышать и ни за что не открывать глаза. Фейт впервые за долгое время представляла не себя с Джексом, их домом, их детьми, их будущим, она рисовала себе маленькую квартирку с растениями и фонариками где-то в Сакраменто или в Окленде, работу в кофейне, учебу и друзей, с которыми она бы ходила по магазинам и болтала до глубокой ночи. Там было хорошо, комфортно и безопасно.         Джекс закончил и лёг рядом, целуя её шею. Она раскрыла глаза и посмотрела на гипнотизирующий белый потолок. Фейт лежала в постели Джекса, в его доме номер пятьсот тридцать восемь на Восьмой улице, город Чарминг, штат Калифорния.       Что-то было не так.