Январь, 2012
Фейт вышла из клуба и оглянулась по привычке. С одной стороны лежал мелькающий огоньками город, с другой — вечно зеленый лес, а наверху — темно-синее беззвездное небо. Температура здесь весьма редко опускалась ниже нуля, но теплее от этого факта не становилось. Резкий ветер ударил в лицо и забрался под куртку. Девушка заметила знакомый байк и фигуры, курящей поодаль. Она улыбнулась и подбежала к мужчине, пока сумка ритмично ударялась о бок. Джекс заметил её и отбросил сигарету, а затем поймал, накинувшуюся на него девушку. Он рассмеялся, пока она прятала успевший покраснеть носик в его плече. — Ты не долго меня ждешь? — Фейт отпрянула и коснулась носом его носа такого же холодного. — Нет. — Ты замёрз? Думаю, что да, — прощебетала Фейт. — Как ты вообще ездишь на мотоцикле с таким-то ветром? — Я привык. Все хорошо. Теллер поцеловал девушку, не выдержав. Иногда Фейт почти не замолкала, могла болтать о любой ерунде, например, о каламбуре в названии хлопьев. Мужчина опустил её на землю. — Садись, поедем домой. Джекс забрал её из дома бабушки почти шесть часов назад и привез на работу. Теперь он делал это часто. Сначала Фейт казалось, что он следит за ней, провожая туда-сюда, пристально оглядывал лицо, кажется, пытаясь понять, передумала ли она. Фейт не передумала, у нее даже мысли не возникло ни разу. Она вела себя привычно, все ещё тянулась к его груди или за поцелуями. Из-за такого спокойного восприятия новой информации девушка, иронично, но стала избегать Джекса. Фейт винила во всем его вечное присутствие рядом, но и его отсутствие ничего не изменило. Она была влюблена и счастлива. И ничего на свете не могло этому помешать. Их чувства были не о клубах мотоциклистов, не о продаже оружия запрещенным группировкам, не о сигаретах и алкоголе, не о самосуде и убийстве виновных людей. В отношениях были только она и Джекс, умеющий рассмешить ее за считанные секунды, сжимающий её тело холодными ночами, тот, чью любовь она ощущала в каждом прикосновении, поцелуе и взгляде, и больше никого и ничего. Фейт сделала выбор, приняла позицию нейтралитета. Она не хотела лезть в дела клуба и расспрашивать об этом мужчину не собиралась. Если он захочет, она выслушает и ободряюще кивнет. Не её это дело. — Хорошо, я замерзла. — Тебе стоит одеваться потеплее, знаешь? — он передал ей шлем. — Тебе стоит раздобыть второй шлем, знаешь? — парировала девушка, а затем с победной ухмылкой залезла на байк. Поездки на мотоцикле не казались уже такими одушевляющими. Во-первых, она привыкла к такому времяпрепровождению. Во-вторых, на дворе стояла зима, хоть и бесснежная, и было ужасно холодно. Поэтому стоило им остановиться, как Фейт спрыгнула с байка и, обнимая себя руками, направилась в дом, чтобы поставить чай. Джекс усмехнулся и направился за ней. Она скинула куртку, как только чайник оказался на плите, и завернулась в плед, лежащий до этого на диване, её новое приобретение. Джекс рассмеялся, увидев человеческий кокон. Виднелось только девичье личико. — Что ты делаешь? — Греюсь? — она поморщилась. — Хочешь ко мне? — Конечно. Он стянул верхнюю одежду, кинул на стул, из-за чего девушка закатила глаза, Джекс был не очень опрятным. Мужчина сел на диван, тогда Фейт прижалась к нему, окутывая его собой и пледом. Она устала и хотела спать, поэтому на этот раз не стала поучать Джекса тому, что вещи нужно хранить в шкафу. Фейт даже закрыла глаза, но Джекс не дал ей заснуть. — У меня для тебя подарок, — пробормотал он на женское ушко. — В честь чего? — сонно спросила Фейт, неохотно разлепляя глаза. — Просто так. — Ммм, — она ухмыльнулась. — Ну ладно. — Закрой глаза. Джекс зашуршал, отодвинул плед с неё. Вдруг в районе шеи стало холодно. — Можно? — Открывай. Фейт коснулась шеи. Пальчики зацепились за цепочку. Она опустила глаза, длины вещицы хватило, чтобы девушка смогла разглядеть золотую подвеску с буквой «J». — Оно настоящее? — Да, — он кивнул, — это золото. Она испустила тяжелый вздох, уставившись на мужчину круглыми глазами. — Нравится? — Очень, спасибо-спасибо! — девушка поцеловала его щеки. — Так красиво. И весьма по-собственнически. — Она ещё раз глянула на букву. — Я просто хочу, чтобы у тебя было что-то от меня. Фейт подозрительно зыркнула на него, улыбнулась и продолжила рассматривать блестящую в тусклом свете вещицу. У неё не было дорогих украшений, только самодельные и купленные на блошином рынке. Она не могла поверить в реальность происходящего. Девушка радовалась, но счастье омрачилось, стоило ей понять на какие деньги было куплено украшение. — Все в порядке? — спросил Джекс, щурясь, будто на солнце. Он заметил, как тень проскользнула по женскому лицу облаком на лазурном небе. — Да, — Фейт торопливо кивнула и снова натянула улыбку. — Я просто все ещё потрясена. Это, наверное, стоило ужасно дорого? — Не думай об этом. — Я верну тебе его, если мы расстанется, — как-то невзначай бросила девушка, а вот Джекс напрягся. Девушка сразу это поняла, она заметила почти неуловимое изменение в его дыхании. Фейт редкими ночами, когда ей не спалось, любовалась его лицом, бегая по нему кончиками пальцев, и слушала дыхание, словно это была её маленькая ночная серенада. — Думаешь, мы расстанется? Она опасливо подняла на него глаза. — Я не знаю? Джекс был вспыльчивым, загорался так же быстро, как сигарета между его пальцами, как она, стоило ему лишь коснуться её шеи. Фейт ни разу не испытывала это на себе, но однажды поздним вечером стала свидетелем трепки Джуса.⸻
Девушка проснулась посреди ночи, не обнаружила Теллера рядом, накинула кофту и направилась на разведку. Когда мужчины не было дома, где-то рядом был Джус. Он почти не попадался на глаза и в основном оставался незамеченным. Но когда Фейт становилось скучно или страшно, она выходила из дома с двумя кружками чая и тихо звала парня по имени. Первые несколько раз он отнекивался, не хотел отвлекаться от работы, но по итогу сдался. Они сидели минут пятнадцать-двадцать у входа и болтали в основном о жизни до клуба, рассказывали детские истории и шутили. Джус ей определено нравился. Как только Фейт покинула спальню, до неё стал доноситься басистый, разъяренный голос. Девушка испугалась и остановилась на пару секунд, прислушиваясь. В пугающем голосе она услышала знакомые нотки. Это был Джекс. Фейт нахмурилась. Любопытство поедало её изнутри, хотя она обещала самой себе не вмешиваться в тёмные делишки. Девушка прошла к главному выходу. Дверь была закрыта. Его силуэт едва было видно в темноте сквозь стеклянные вставки в двери. Она понимала почти все слова мужчины, но даже это ей не помогло составить ей картину происходящего. Тогда Фейт сфокусировалась на неприятном чувстве в груди. Тон Джекса наводил на неё тревогу, словно на неё снова кричал лысый менеджер из бистро, в котором она когда-то работала. Ей хотелось, чтобы он прекратил. Она слабо толкнула дверь и прижалась щекой к добору. Теллер стоял в одних штанах, без футболки, когда на улице стояла середина января. Джекс мог заболеть, хотя, вероятно, пылкие слова не давали ему замерзнуть. Он продолжал свою тираду. Его слова свивались в один поток букв, которые она не могла различить. Фейт была рядом, но одновременно так далеко. Голос превращался в неприятный гул. Джус сразу же заметил её и пытался намекнуть мужчине замолчать выпученными глазами и поджатыми губами. — Что?! — в конце концов крикнул Джекс, не выдержав. Она вздрогнула. Джус кивнул за спину мужчины, и тот развернулся. Мужское лицо изменилась за короткий миг: вскинутые брови опустились, губы уже не были сложены в тонкую полоску, взгляд синих глаз потеплел. — Почему ты не спишь? — совершенно спокойно спросил он. — Я тебя разбудил? — Нет, меня разбудило твое отсутствие. Фейт легонько улыбнулась. Он мгновенно смягчился, медленно кивнул и развернулся к Джусу. — Все, иди, поговорим утром. — Да, босс. Парень попытался скрыть довольную улыбку, но Фейт её заметила. Неизвестно сколько бы ещё дерьма на него вылил Джекс, если бы она не пришла. Теллер тяжело вздохнул, когда Джус скрылся, и оперся рукой на один из столбов террасы. Фейт без слов подошла к нему сзади и коснулась теплой щекой спины, обвивая руками его торс. Он был чем-то обеспокоен. — Все будет хорошо, — еле слышно прошептала девушка и поцеловала холодную кожу. Джекс положил свободную руку на её пальчики. Он не говорил. Она и не требовала, лишь согревала его своим телом, пока мужчина размышлял о чем-то своем. Фейт не собиралась оставлять его одного. — Пойдем в дом, не хочу, чтобы ты заболел.⸻
Он повернул голову и горько ухмыльнулся, закрывая глаза рукой. Недоволен. Девушка отстранилась. — Ты думаешь о возможности со мной расстаться? — Нет. — Серьезно произнесла Фейт. — Я просто не знаю, что случится дальше. Я не могу загадывать. Ты же сам говорил… мы не можем… Фейт сглотнула ком в горле, часто моргая. Она растерялась, не зная, что сказать. Пристальный, даже немного осуждающий взгляд Джекса сбивал с толку. — Ты хочешь расстаться со мной? Почему ты вообще думаешь об этом? Джекс взглянул на неё. Ей от этого легче не стало. Его зубы были стиснуты, он пронзал её отрешенным взглядом. Фейт сжалась, ей стало не по себе. — Джекс, ты меня не понял. — Затараторила она. — Я не хочу с тобой расставаться, хорошо? Я просто не могу знать, что будет дальше. — Я знаю, что будет. — Заявил он, девушка опешила. — Ясновидение также является твоим талантом? — Фейт испустила смешок с ноткой истерики. Ей хотелось избавиться от напряжения, повисшего в гостиной. — Нет. Я думаю, что знаю, что будет. — Он потряс головой. — Что же? Теллер ухмыльнулся. Наконец-то она смогла расслабиться. — Ты, я. — Мужская рука коснулась задней части её шеи, массажируя. — Дом, дети. — Дети? — Фейт рассмеялась, но замолкла, заметив обескураженный взгляд голубых глаз. — Высмеиваешь мои мечты? Девушка сложила губы в форму ‘о’. Она растерялась второй раз за вечер. В изгибе его губ скрывалось нечто дикое и неприятное, нечто, заставляющее желудок скрутиться. — Нет, что ты. — Она почесала затылок. — Просто это было неожиданно. — Ты хочешь детей, м? — он заправил её волосы за уши. — Да, наверное. Когда-нибудь. Я не думала об этом в серьезном ключе. Для начала мне надо выучиться, устроиться на нормальную работу, заработать хоть какой-то капитал. Фейт представляла себя медсестрой со средней зарплатой, живущей в небольшой, но уютной квартирке с горшочками с цветами, собакой или кошкой и гирляндами. Она бы навещала Бьянку по праздникам и выходным, ходила бы по кафешкам, в кино в свободное время, читала бы книги, может, даже завела бы друзей. — Для этого мне придется уехать, но это же ничего. Найду курсы поближе. Джекс резко выпрямился. Она чуть не упала с его колен, но он её придержал. Сегодня Фейт делала ошибку за ошибкой и только расстраивала мужчину. Этого она не хотела. — Где? — В Сан-Франциско или Окленде, где-нибудь недалеко, чтобы была возможность приезжать на выходные. — Зачем тебе уезжать? — В Чарминге нет хороших учебных программ для медсестер. У меня нет выбора. — У тебя есть выбор. Я могу позаботиться о тебе. — Что ты имеешь в виду? — Мы прилично зарабатываем, у меня есть деньги. Тебе не надо ничему обучаться. Ты можешь даже не работать. Сиди дома в свое удовольствие, занимайся, чем хочешь. — Кем ты меня считаешь? Нахлебницей? Такого Фейт не ожидала. — Нет, Фейт. Нет. — Он прижал её к себе. Его губы оказались у женского уха. — Я просто не хочу, чтобы ты уезжала, не хочу, чтобы ты покидала меня, понимаешь? Я люблю тебя. Фейт тут же развернулась к нему всем телом и улыбнулась. Она положила руки на его щеки. — Я тоже люблю тебя. Он положил руку ей на шею и притянул к себе, целуя. Девушка прижалась к нему всем телом, пальчиками путешествуя по его торсу и плечам. Она улыбнулась. Джекс прижался лбом к её лбу. — У тебя будет всё, что захочешь. Я смогу позаботиться о тебе. Я всегда буду рядом. Обещай подумать? — его шепот ласкал женскую кожу. — Обещаю. Джекс поцеловал щеку и прижал её голову к себе, пальцами взъерошивая тёмные волосы. — Пойдем спать? — Ага, — она кивнула. Мужчина поднял её на руки, как невесту, и понес в спальню, пока Фейт хихикала в его шею. Она переоделась в ночнушку и юркнула под холодное одеяло, а затем к ней прижался горячий Джекс. Он обернул рукой её талию, пока его губы оставляли поцелуи на шее. Сколько же успокоения было в прикосновении кожей о кожу. Фейт сразу расслаблялась, но не сегодня. Сегодня она прислушивалась к его дыханию, следила за его сном. Джекс, Джекс, Джекс. Он просил о многом, слишком многом. Ухмылка спала с женского лица. Готова ли она была отказаться от своих планов, что строились годами, ради того, чтобы быть рядом с Джексом каждый день. Именно к этому ведь вели любые серьезные отношения: совместное проживание, дом, семья, — то, чего у неё никогда не было, но то, что она представляла перед сном в детстве. Двухэтажный дом в пригороде с цветочной лужайкой, собственная комната с большим подоконником, игрушками, двое родителей, любящих друг друга, размеренная жизнь, где не нужно было думать, как бы подзаработать, чтобы оставить крышу над головой. Она могла бы создать это. Она действительно могла создать это сама, то, о чем когда-то мечтала. Для этого не было преград. И Фейт хотела сотворить это с Джексом через лет пять, но вряд ли он сможет поддерживать отношения на расстоянии с одной встречей на неделю всё это время. Она нужна была ему каждый день рядом. Она нужна была ему. Мысль заставила девушку улыбнуться снова, наполниться чем-то, что заставляло сердце колотиться, а кровь в венах бурлить.⸻
Следующим утром, точнее, уже днём, Фейт, вдоволь навалявшись с Джексом, собиралась вернуться домой, но ей позвонила Лайла. Она попросила посидеть с детьми. Кажется, Пайпер начинал заболевать, поэтому, дабы не распространять простуду по школе, Лайла решила оставить их дома. Сегодня уйти с работы она не могла, но сказала, что отпроситься на завтра. Конечно, Фейт согласилась, поэтому попрощавшись с Джексом, который не хотел выпускать её из постели, она сразу же направилась к подруге. — Придешь вечером? — спросил он прежде, чем отпустить за дверь. — Не знаю. — Я буду скучать. Джекс положил свои большие руки на её щеки и поцеловал, с некой жадностью притягивая девушку, и так едва удерживающуюся на цыпочках, к себе. — Я не ухожу надолго. Фейт тяжело выдохнула и открыла дверь. Она вышла из дома, пока мужчина, оперевшись о косяк двери, провожал её взглядом. Как она могла от этого отказаться? Девушка позвонила бабушке на домашний телефон, стоящий на тумбе рядом с диваном, что делала крайне редко. Необходимости в этом не было. Она всегда сообщала Бьянке, где она и когда вернется. Бабушка трубку не подняла, видимо, спала или сидела у подруги. Тогда Фейт оставила ей сообщение о том, что ей нужно задержаться у Лайлы подольше. Когда она подъехала к дому, блондинка уже выходила, вероятно, увидела в окне, как подъезжает пикап. — Привет, — Лайла шустро обняла её, ключи от машины, что она держала в руке, впились в плечо. Лицо Фейт исказилось. — Мне пора, опаздываю. Поговорим, как я вернусь? — Хорошо, — она скривила улыбку. — Не заразись, будь аккуратна, — кинула напоследок девушка и запрыгнула в машину. Фейт помахала ей на прощание и зашла в дом, закрывая за собой дверь. На удивление её не встретили восторженные крики. Она сдружилась с Пайпером, Элли и Кенни. Элли даже делилась с ней историями про подруг и парней. Девушка прошла дальше. Пайпер играл в пижаме около своей кровати в их с Кенни комнате, Кенни же лежал и играл на телефоне, чертыхаясь себе под нос. Видимо, он не думал, что она его слышит. — Привет, мальчики, — она поздоровалось. Дети ответили с какой-то неохотой или ленью. Фейт поджала губы и проверила комнату Элли, девочка рисовала что-то в блокноте, сидя в наушниках. Поняв, что Элли она сегодня вряд ли понадобится, девушка вернулась к мальчишкам. Кенни она посадила на кухню за не сделанные уроки, ибо «болезнь не отменяет домашнего задания, тем более, у тебя её нет». Сонного Пайпера она с немалым трудом уложила в кровать. Он капризничал. Температуры не было, лишь кашель. Фейт уговорила его лечь, обещав почитать вместе с ним комикс. Через минут двадцать он наконец заснул, сжимая в руках игрушечного робота. Девушка укрыла его одеялом и вышла из комнаты закрыв дверь. Она сделала себе чай и помогла Кенни с математикой, и наконец добралась до Элли. Девочка уже сидела на кровати и читала книгу. Фейт подсела к ней, согревая пальцы о уже остывшую кружку чая. — Привет. — Привет, я не знала, что ты уже здесь, — Элли тут же отложила книгу и села ближе. — Укладывала Пайпера. Наконец-то добралась до тебя. Рассказывай, что у тебя нового? Элли заговорщицки улыбнулась и легла на кровать спиной, посмотрев на потолок, на которой красовались звезды, наклеенные ещё её мамой. Девушка повторила за ней. Они обе притворялись, что лежали на лугу, где-нибудь у леса, и наблюдали за созвездиями. В такие моменты Фейт ощущала себя старшей сестрой, сплетничающей о новостях с младшей. Ей нравилась эта роль. Она могла помочь Элли советом или объяснить новую тему по биологии. Сейчас Фейт не сомневалась, что сможет стать хорошей матерью, хотя до Джекса и её думала об этом. Она знала, что быть родителем никак не похоже на то, чем она занимается в доме Лайлы. Всё было намного сложнее, но у неё ведь будет Джекс. Лайла вернулась раньше чем, она думала. Она перешагнула порог в шесть часов и сразу же направилась проверить детские. Пайпер также спал, а Фейт с Кенни и Элли сидели на диване, смотря какое-то шоу. Проверив Пайпера, она вернулась в гостиную. — Привет. Детки поздоровались и вернули внимание к телевизору. Фейт же встала и направилась за подругой на кухню. — Ты запыхалась. Всё хорошо? — спросила Фейт, наливая обеим чай. — Спешила домой, собиралась впопыхах. Почти вышла из студии в костюме школьницы. — Лайла звонко рассмеялась. Она так спокойно шутила о том, чем занималась, будто работала в магазине на углу и рассказывала историю о том, как один из покупателей разбил последнюю бутылку молока. Фейт с трудом испустила смешок. — Боялась за Пайпера. — Я бы позвонила, случись что-то экстренное. А пока все хорошо, более менее. Он кашлял немного. — Свожу его к доктору завтра. — Она кивнула сама себе, будто записала напоминание где-то в голове. Лайла повернулась к ней и приложила кружку к подбородку. — Ты отлично справляешься с детьми. Думаешь о своих? Фейт чуть не поперхнулась чаем. Тема никак не отпускала её. — И ты туда же. Я не думаю об этом. — Девушка пожала плечами. — По крайней мере, не думала до разговора с Джексом. — Он все-таки поговорил с тобой. — Фейт насторожилась. — Я подслушала их с Опи разговор недавно. Опи отметил, что ты прекрасно справляешься с детками. Джекс выразил желание завести их с тобой… когда-нибудь. Что ты думаешь? — Я не знаю. Может, когда-нибудь, да. — Не переживай. Это ведь хорошо. Джекс настроен серьезно. Может, когда-нибудь обзаведешься и этим. Лайла подняла руку, на котором красовалось кольцо с небольшим бриллиантом. Фейт нервно рассмеялась. — Конечно, да. — Фейт встала со стула и огляделась в поисках сумки. — Ну все, мне пора. Я не видела Бьянку почти сутки. Не хочу, чтобы она беспокоилась. — Конечно. — Увидимся. Девушка помахала, Лайла сделала то же самое. Тогда Фейт и покинула кухню, а затем дом, напоследок попрощавшись с детьми. Когда она зашла в дом, небо уже потемнело. Внутри было темно. Фейт прищурилась и направилась на поиски бабушки. Её не было в кухне, в комнате, Бьянка сидела в кромешной темноте на диване. — Ты чего здесь прячешься? — усмехнувшись, произнесла Фейт. Бабушка не ответила. — Бьянка? Бабушка не посмотрела на неё, даже не дернулась. Тревожность стала распространяться по телу, медленно захватывая пальцы ног, руки, грудь, голову, даже кончик носа. Девушка подошла ближе и опустилась перед женщиной на колени. — Бьянка? Она заметила в старческих глазах что-то блестящее. Слезы. Фейт никогда не видела, как бабушка плачет. Бьянка задрала голову и отвернулась. — Иди к себе! Видеть тебя не могу. — На последнем предложении её голос сломался. Фейт вдруг показалось, что она уменьшилась до крохотного размера. — Бьянка? Что случилось? — девушка не понимала, что происходит. — Иди. Женщина упорно старалась не смотреть на внучку, тогда Фейт взяла её за руки. Бабушка попыталась вырваться из хватки, но девушка не давала этого сделать. — Не уйду, пока не объяснишь! — Город весь уж знает. Всё шепчутся. А я сижу глупая, слепая да глухая. — О чем ты? — Весь Чарминг щебечет о том, что ты Джексом Теллером зажимаешься. Девичье сердце пропустило удар. Она знала, что Бьянка без радости воспримет новости о её отношениях с Джексом, но не так… Дорожки слез заструились по морщинистым щекам. — Бабушка… — она остановилась. А что Фейт могла сказать? Какое у неё было оправдание? Почему она вообще должна была оправдываться? — Я сначала не поверила, отрицала, говорила: «не может моя-то девочка обжиматься с этим выродком, преступником». — Пожалуйста, я… — Не могу тебя слушать. Ты себя в пучину затянула. Не о чем мне с тобой говорить. Тон был пропитан ядом, созданным специально, чтобы задеть больнее. Фейт не сдавалась, по её лицу потекли слезы. Бабушка обижала его, обижала её своей реакцией. — Ты — единственный родной человек, который у меня остался. Ты мне дороже всех, бабушка. Ты правда хочешь оставить меня? Хочешь, чтобы я уехала? Ты скажи, я сделаю всё, что захочешь. Я люблю тебя. — Бьянка едва заметно помотала головой. — Но пойми, я и его люблю. Я не выбирала, так случилось. Пойми меня. — Боже спаси твою душу, — яростно прошептала женщина. — Бьянка! — Куда же ты влезла, милая моя. Бабушка разрыдалась пуще прежнего. Фейт начала осознавать, что говорить с ней сейчас было абсолютно бесполезно. — Джекс — хороший, он заботится обо мне. Он меня любит. Они его не знают, вот и распускают сплетни. Со мной все хорошо. Я жива и счастлива, что тебе еще нужно? Неужто одобрение соседей? — Глупая ты дура! Вся в мать. — Ладно. Вздох, как последний, слетел с девичьих губ. Её будто пронзило сотни стрел, но боль исчезла, осталось только помутнение. Фейт отдернула руки от бабушки и встала, избегая разочарованного взгляда. Ей казалось, что комната двигается, двигается дом. — Погубит он тебя. Погубит! — прокричала ей вслед бабушка сквозь всхлипы. Но она шла, шла подальше, поднялась по лестнице и спряталась в комнате, закрыв дверь. Фейт опустилась на кровать, вытерла слезы, что заметила только сейчас и посмотрела в окно. «Вот бы сейчас сюда влез Джекс», подумалось ей. И её губ коснулась незаметная улыбка. И правда. Она не была под арестом. Она была совершеннолетней. Никто не мог ей указывать. Фейт не обязательно было сидеть здесь. Она могла поехать к тому, кто её не осуждает, кто её любит, кто заботится о ней, приглаживает волосы, когда те путаются, целует на прощание, следит за ней, пока она спит. Она могла обрести дом и в другом месте. Фейт решительно встала, засунула в сумку необходимые вещи и покинула комнату. Она надеялась, что уйдет спокойно, без новой истерики бабушки. Ей почти удалось. Она коснулась дверной ручки, когда её прервали. — Ты к нему? — бабушка показалась в проеме словно призрак. — Да. — Не натвори глупостей. Не отказывайся от себя. — Я постараюсь, — язвительно ответила Фейт и вышла из дома. Она была обижена и зла, но отказывалась признавать, что слова Бьянки задели её до глубины души. Она успела выкурить сигарету, пока ехала к Джексу, а затем заставила себя сменить кофту и пожевать жевачку, чтобы не выдать свою новую привычку. Девушка зашла в дом с помощью собственного ключа, не прячущегося больше в горшочке, уловила звук новостей из гостиной и улыбнулась, Джекс был дома. Фейт повесила куртку, закинула сумку в спальню и без лишних слов села к мужчине, развалившемуся на диване. Она не была настроена говорить, просто прижалась к его груди щекой. Тяжелая рука тут же опустилась на её тело, за ней последовал легкий поцелуй. Ей стало чуть-чуть спокойнее, но на душе, не переставая, скребли кошки. Пройдет время, она встанет утром, станет лучше. Около двенадцати Джекс выключил телевизор. Она с непониманием посмотрела на него. Мужчина показал на часы на стене. Фейт не думала, что уже наступила ночь. Она переоделась в пижаму и пошла умыться. «Тушь немного смазалась», — заметил Джекс. По его взгляду она поняла, что он догадывался о том, что что-то случилось, но не спрашивал. Видимо, ждал, пока расскажет Фейт. Она не хотела, надеялась, что все наладится. Девушка стояла в ванной и пронзала стену невидящим взглядом, чистила зубы. Кто-то коснулся её сзади. Фейт перепугалась, подскочила на месте и развернулась. Она вскрикнула, хоть зубная паста и щетка подавили звук. Сердцебиение отдавалось эхом в ушах. Джекс смотрел на неё обеспокоенным взглядом, подняв руки. Она пыталась отдышаться, словно пробежала спринт. — Фейт? Она сполоснула рот, отложила зубную щетку. Девушка правда хотела говорить, но вместо этого вцепилась пальцами в раковину до побеления костяшек. Джекс все еще стоял позади, он хотел подойти, но она отмахнулась. — Не надо. Не делай так. — Мне не подходить? — Не подходи сзади. Мне неприятно. — Ты испугалась. — Не…, не могу, — шептала она, зажмурив глаза. — Фейт, посмотри на меня, — девушка выпрямилась и столкнулась с голубоглазым озабоченным взглядом, — это после того, что случилось в октябре? Она кивнула. Джекс аккуратно подошел к ней и положил руки на узкие плечи. Он медленно стал её разворачивать. — Джекс, пожалуйста, не надо, — лепетала она. — Доверься мне. Мужчина развернул её на сто восемьдесят градусов и прижал к своей груди. Она столкнулась с их отображением в зеркале. Он такой высокий, большой. Девушка же казалась маленькой рядом с ним. — Джекс, — шёпот. В карих глазах стояли слезы. Он склонился к её уху, не отпуская ни на секунду. У неё перед глазами пробежали моменты той ночи. Асфальт, расстегнутые шорты, холодный металл машины, мерзкие касания, покрывающие тело грязью. Фейт задыхалась. — Я здесь. Я рядом. Я всегда буду. Того ублюдка больше нет. Он никогда не причинит тебе боль. Нежный шёпот. Подвеска на шее блеснула в свете лампы. Его хватка усиливалась, руки обвивали её талию и шею, словно питоны, но они не желали убить. Сохранить в безопасности было их единственной задачей, его задачей, его искренним желанием. — Я буду рядом. Я всегда буду оберегать тебя. Фейт развернулась, сжала в руках его белую футболку и расплакалась.