Волейбольные шалости

- Я никогда не встречала рассвет, - произносит Кио. - Что? Серьёзно? - разносится по комнате возглас ребят. - Как так?! - Ну вот, как-то так, - ухмыляется Сатоми, наблюдая за тем, как остальные играющие делают глоток жгучего алкоголя, к которому она всё никак не может привыкнуть. - Подвернувшейся возможности не было, а намеренно я не шла: одной идти куда-то ночью было страхово. И вообще, это не я должна объясняться сейчас, а вы. - Странная ты, Кио-тян, - Шоё, точно любопытный воронёнок, склоняет голову, глядя на единственную не выпившую из играющих в "Я никогда не...". - Чего это? - хмурится она, явно не понимаю подвоха. - Встретить рассвет - это совсем банальная вещь ведь, - в своей привычной манере возмущается блокирующий Карасуно. - Как можно этого не сделать? - Очень просто, Хината. У каждого своя жизнь, и то, что легко для тебя, не значит, что равно легко для других. Тебе ли не знать? - Но это же рассвет! - не может угомониться он. - Если одна не хочешь, то, что у тебя, друзей нет, с собой позвать? Ай! - вскрикивает рыжеволосый, когда получает смачный подзатыльник. - Эй, зануда, ты тут допрос с пристрастием решил устроить или всё же играешь во "взрослые игры"? - Цукишима пародирует Хинату, узнавшего, что они, находясь всей старшей школой в выездной экскурсии на горячих источниках, будут играть на выпивку совсем как взрослые. Смешки друзей и прочих старшеклассников, собравшихся в гостинной арендованного коттеджа, усмиряют мальца, позволяя продолжить веселье. Сатоми же успевает кинуть на высокого одноклассника благодарный взгляд, после вновь вовлекаясь в игру. Несмотря на шум и забавы, девушка всё равно чуть сникает. Ну, да, элементарная, казалось бы, вещь, рассвет, а она ни разу в свои 16 лет его не видела вживую, несмотря на большое желание. Да и вопрос о друзьях задел тоже, но Кио уверена, Шоё совсем не намеревался её обидеть. Тем не менее, друзей, в особенности столь близких, чтобы вытащить их смотреть рассвет, у девушки нет. Хоть у неё и хорошие отношения с окружающими, старшеклассница привыкла быть всегда одна. Как-то так сложилось, что сближаться она с детства не умеет, а со временем, как заметила Сато, начинаешь дорожить одиночеством, теряя желание впускать кого-то в свою жизнь. Так и проводит Кио время в компании знакомых и одноклассников, просто находясь в массе и поддерживая диалог. Даже сейчас, когда настолько поздно, что уже рано, Сатоми сидит в дальнем углу, подобрав под себя ноги, и тихо дремлет. Уходить не хочется, ведь все сейчас здесь, смеются и веселятся. Отдаляться от них - значит, позорно принять участь брошенки. - Эй, Кио, - раздаётся вдруг знакомый голос. Она сонно поднимает взгляд на Цукишиму и удивляется его нервозности. - Не спи давай. Подъём, - невнятно бурчит тот. - Чего? - лишь вопрошает первогодка и ответом ей служит нетерпеливый вздох, полный раздражения и осознания, что девчонка-то с поздним зажиганием. - Вставай говорю, - уже невыдерживая, Кей сам мягко, но ощутимо хватает девушку за локоть. Он, перехватывая за запястье, выводит ничего не соображающую, но почему-то беспрекословно следующую за ним, Кио из комнаты под взгляды и смешки прочих школьников. Если честно, блокирующему нет до них дела. Он смущается реакции одного конкретного человека. - Куда мы? - всё же по пути задаёт вопрос Сатоми. - Куда надо. Цуки во всём своём проявлении: ворчливый, как семидесятилетний дед, и дотошный. - Сорвался с места посреди ночи, меня куда-то потащил. Ты - дурак, Цуки? Очередной его тяжёлый вздох, полный рздражения. - Это ты дура, раз сначала пошла за мной среди ночи и только посередине пути спросила куда. - Не думаю, что ты меня можешь изнасиловать или убить. Так что чего мне переживать? - Ого, ты настолько уверена во мне? - хмыкает блондин. - По крайней мере ты ни разу не сделал мне ничего плохого. У меня нет причин сомневаться в тебе, - сонно, совсем без конкретной цели откровенничает Кио, однако блондин чуть смущается. Цукишима Кей - зануда и сноб, это всем известный факт. Но каким бы вредным стёбщиком он не был, совсем не имелось у его души желание ущемить или навредить. Тем более он бы ни за что не причинил физическую боль. В этом Сатоми убеждается каждый раз, когда волейболист, осознавая, что говорит нечто обидное, сразу пытается загладить вину (пусть и в своенравной манере), или же постоянно включает режим телохранителя, когда назойливые парниши пытаются к ней подкатить. Это даже забавно, учитывая, что друзьями Кио и Цукишима не считают друг друга, несмотря на то, что большую часть времени, когда они находятся вместе, то время проводят рядом. Вся их связь базируется на помощи в уроках и взаимных подколах. Иногда они могут скооперироваться против кого-то и совместно застебать их оппонента. Устоять перед этим дуэтом ещё никому не удавалось. - Ясно, - коротко отвечает блокирующий, что очень для него не свойственно, но блуждающая на границе сна Кио не замечает этого. Как и не замечает, что они уже вышли на улицу через заднюю дверь, а теперь идут куда-то по тропинке. Её в чувство приводит лишь дуновение ветерка, заставляющее поёжиться. Становится едва заметно сереющее небо и протоптанная тропинка вверх по склону. Именно в этом направлении одноклассники и шли. "Странно, однако", - думается Сато. Ночь. Парень потащил её невесть куда за пределами территории коттеджа. Ни слова не объясняет. - Мы пришли, - останавливая волнительные размышления, констатирует волейболист. Делая оставшиеся шаги на подходе к вершине холма, Кио осознаёт, что её ладонь всё ещё цепко держит мальчишеская. Тёплая, сухая, жилистая, но мягкая. Она сжимает аккуратно, почти ласково. И так забавна эта разница в их размерах. С высоты бугра тут же бросается в глаза небо, ближе к горизонту из тёмного серого цвета стремительно окрашивающееся в более светлый. Постепенно оно преобретает оттенки синего. - В ту сторону, - Цукишима указывает длинным перебинтованным пальцем на Восток и едва касается девичьей спины, поворачивая в нужную сторону. Устремляя взгляд в указанном направлении, Сато быстро теряет тягу ко сну. Там, разрезая тёмное после вечерней грозы небо, струится золотистый рассвет. Словно в романтической сказке, желая подыграть, Солнце восходит аккурат меж двух лесопосадок. Тёмные ели подобно громадным вратам с обеих сторон создают импровизированный коридор, позволяя лучикам сиять на их фоне ещё ярче. По тёмному полю тянется густой сизый туман. Точно морская гладь, он покрывает всё так, что не видно ничего на высоте метра. Отдельные колосья и травинки, вырвавшись из плотного плена, одиноко колышатся на ветру. - Цуки, - шепчет Кио восторженно, - так красиво! Её ладошки прижимаются к собственным щекам, что от смущения алеют не меньше рассветного неба. Цукишиме ответить чего-нибудь не находится. Он впервые делает что-то для кого-то, тем более для девушки. Для девушки, что нравится ему. Сам-то волейболист давно свои чувству к Сатоми осознал и принял, но вот осмелиться на первый шаг не мог. По большей степени потому, что боялся отказ получить, а вслед за этим и лишиться столь приятной компании в лице миловидной занозы. Но вот подвернулась наиудачнейшая из ситуаций, которой "Светлый разум Карасуно" умудрился удачно воспользоваться. И упускать возможность дальнейшего развития он не намерен. - Прохладно тут, - произносит он. "Как же банально, Кей", - параллельно думает. Расстёгивая толстовку, блокирующий подходит со спины к однокласснице и мягко прижимает её к себе. Ему хочется рассмеяться с того, как мелкая Кио запрокидивает голову назад, удивлённо таращась на него. - Что? Тут комары. Я не хочу, чтоб меня в футболке закусали, - находит он себе оправдание. - Могу обнять? - добавляет чуть смущённо, но стараясь держать лицо. В ответ не менее смущённая девчушка лишь ближе прижимается спиной к широкой груди парня. - На рассвет смотри, дурёха, - ухмыляется тот, когда Кио, покраснев, быстро возвращает голову в прежнее положение, пытаясь сделать вид крайней заинтересованности небом. Укутывая девушку своей кофтой, вместе с тем и обнимая её, Цукишима довольно улыбается и укладывает подбородок на девичью макушку. Ему нравится ощущать как прохладные ладошки одноклассницы осторожно накрывают его собственные. Боязливо, трепетно и ласково. Даже удивительна подобная робкость от вечно бойкой старшеклассницы. Скорее всего, предполагает Кей, она, как и сам Кей, была уже какое-то время влюблена в него, но не решалась проявить свою симпатию из-за страха отказа. И он прав. Сато хоть и сильная и независимая, отчаянно пытающаяся показать, что ей, кроме себя самой, никто не нужен, но всё же влюблённые взгляды и особенную заботу она скрывает плохо. И сейчас девушка словно не пытается спрятать своё наслаждение от прикосновений Цукишимы. Сатоми нравится ощущать его тепло, обволакивающее каждый сантиметр тела. Нравится чувствовать его натренированное тело, позволяющее обмякнуть в крепких объятиях и служащее опорой. Чувствовать переплетение его длинных узловатых пальцев со своими тоже нравится. И нравится то, что для них обоих ощущается всё каким-то само собой разумеющимся, без чувства неправильности или неловкости. Словно так было и будет всегда. Тем временем почти поднявшееся Солнце окрашивает тёмное небо малиновым цветом. Развевающиеся облака тут и там горят яркими рыжими всполохами. От этого сочетания небо действительно напоминает огромный по-смертоносному великолепный пожар. Дожидаясь полного восхода Солнца, когда его лучи, подобно копьям, разрывают туманную завесу, Сатоми, набираясь смелости, произносит: - Спасибо, Цуки. Для меня ещё ничего подобного не делали. И такое внимание к моим словам не проявляли. - Сильно не обольщайся. Я тоже никогда не встречал рассвет, - произносит парень в своей обычной ехидной манере, но кончики ушей его полыхают. Спохватившись, что вышла его шутка грубой для такого момента, чуть тише добавляет, - Я рад, что первый раз произошёл с тобой. - Как-то двусмысленно прозвучало, Цуки, - решает едко ответить Кио, всё же задетая заносчивостью парня. Волейболист неожиданно размыкает объятия и отходит. Становится как-то пусто и холодно. Ненадолго. Цукишима резко разворачивает Кио лицом к себе и, не давая той и секунды на осмысление, касается своими губами её. Уж как-то слишком настойчиво и смазанно, но от того не менее трепетно и желанно. Оставив на девичьих губах фантомный вкус себя с примесью растерянности, Кей отодвигается, ожидая в свой адрес парочку ругательств или того хуже - оплеуху. Однако в ответ лишь тишина, нарушаемая стрекотом сверчков в траве. - Поцелуй у меня тоже первый, - первым нарушает беззвучную гармония блондин. - Такая двусмысленность тебя устроит? - Цукишима, дурак... - неловко прикрывает глаза Сато. - У меня тоже первый.