Идёт регистрация. Ожидайте начала игры. 00:03:38
Изучив помещение, я заметила других пятерых игроков, что сидели на разных диванчиках. Одна женщина сидела с ребенком в руках и была очень напуганна. Её внешний вид был потрепанным, а глаза наполнены беспокойством и страхом. Спящий на руках ребенок, которому было не больше двух лет, заставил мои брови изогнуться в искреннем непонимании и сожалении. Сколько игр они уже прошли? Подошедший ко мне Чишия смотрел на ту же женщину, но его взгляд был пустым и незаинтересованным. Я ещё некоторое время наблюдала за ребенком с матерью, после чего шепотом обратилась к Шунтаро. — Почему она взяла ребенка с собой на игру? — вновь покосившись на семью, сказала ещё тише. — Он ведь погибнет. Некоторое время Чишия молчал, продолжая смотреть на них, а после повернулся на пятках и ответил мне: — Либо у неё не осталось никого, кроме ребенка, либо она в глубоком отчаянии, что желает утащить с собой ребенка. Сердце болезненно сжалось, и на секунду я задумалась, а как бы поступила моя мать в таком положении? Стала бы она рисковать моей жизнью так же или опасалась бы игр? Громким звоном в ушах пробило осознание того, что и в том, и в том варианте ждёт смерть. Как ни старайся, от неё не убежать: она всегда будет быстрее. Особенно в этом жестоком и чёрством мире. Не желая больше терзать себя печальными мыслями, я глубоко вздохнула, а после пошла к нашей группе, что стояла около стойки. С момента нашего прибытия в центр никто не входил. Вероятно, всего нас в игре будет девять. Как раз в момент, когда я собиралась глянуть время на телефоне, по комнате сбора раздалась уже привычная мне мелодия, оповещающая начало игры. Оглянувшись, заметила, что каждый участник уставился в экран и внимательно вчитывался в текст. Осознав, что пути назад нет, я так же принялась читать условия игры.Игра: Побег Сложность: 8 пик Правила: Игроки должны включить электричество и сбежать с офиса. Не попадайтесь директору на глаза. Ограничение по времени: 00:20:00 Игра начнётся через пять минут, поднимайтесь на 15 этаж. Желаем удачи!
Пики. Мне уж слишком везет на эту масть, поскольку трефовая игра также была физической. Ещё ни одна игра бубен и червей. Возможно, мне стоило радоваться, поскольку мой интеллект не позволил бы мне выйти с игры победителем, а эмпатия свела бы в могилу в первые минуты игры. Когда таймер начал отнимать цифры, я убрала телефон в карман и направилась к лифту. Люди не стали терять время зря, и я немного заволновалась, прикидывая размер кабинки и отгоняя мысли о несчастном случае. Боязнь лифтов была одной из главных проблем в моей жизни, поскольку при каждой поездке мне приходилось задерживать дыхание и отчитывать секунды до прибытия. Я боялась, что лифт упадёт, а мой маленький ритуал поможет мне предотвратить это. Этот раз не стал исключением. Кабинка оказалась достаточно вместительной, но несколько парней прижали меня к стене, отчего волнение только возросло. Как только двери лифта закрылись, по привычке прекратила дышать и отсчитывала секунды, не отвлекаясь. Чишия потерялся где-то у дверей, и, решив сосредоточиться, я прикрыла глаза. Возможно, было слегка глупо переживать о смерти в лифте, когда смерть ждала меня за дверьми этого механизма. Но благодаря этому ощущение реальности оставалось со мной, напоминая, что я всё ещё живая и не сплю. В такие моменты казалось, что всё шло таким же чередом, как и до попадания сюда. Когда двери распахнулись, а люди покинули кабинку, глаза забегали по темноте. Свет в лифте освещал совсем немного пространства и некоторое время. Один парень держал двери, чтобы получше разглядеть местность. Чишия мгновенно оказался рядом со мной, хватая за руку и уводя во мрак. Услышав возмущенные голоса, я обернулась и заметила, что двери лифта закрылись, погружая во тьму и остальных игроков. — Куда мы идем? — спросила я, послушно следуя за куратором. — Проходить игру, — коротко ответив, Чишия остановился, вероятно, стараясь привыкнуть к тьме. — Ты ведь любишь играть в одиночку. Я не видела его лица, но услышала шорох его кофты, предполагая, что он повернул голову ко мне. Несколько секунд он молчал, а после ответил, продолжая свое движение. — Хочу посмотреть, как ты справишься с установленной задачей. Я не стала продолжать диалог и молча следовала за ним, размахивая свободной рукой в воздухе. На удивление пространство было пустым, и никаких предметов я не находила. Шунтаро шел медленно и осторожно, вероятно, также опасаясь мебели и разбросанных предметов, о которые можно споткнуться. — Слушай, — позвала его, на секунду сжав его ладонь сильнее, на что почувствовала напряжение в его руке, — а как мы поймем, где находится счетчик? Мы ведь даже не знаем планировку офиса и его масштабы. — На счётчике всегда горит красная лампочка. Мы её увидим. Очередной сухой и равнодушный ответ. В какой-то степени мне стало немного обидно, что за всё время нашего союза Чишия до сих пор относится ко мне настолько равнодушно. Всё, что он делает для меня, в его личных интересах. Обидно, но нельзя этого показывать. Он неправильно воспримет и начнёт смеяться надо мной, как и всегда. — Если ты не прекратишь сжимать мою руку так сильно, пойдешь сама искать счётчик, — шикнул на меня парень, на что я быстро извинилась и расслабила хватку. В какой-то момент я наступила на пустую по звуку бутылку и, не сумев устоять на ногах, полетела на пол. Бутылка с грохотом отлетела во что-то деревянное, а я хорошенько приложилась копчиком о кафель, чуть не потащив за собой Чишию. Парень остановился, не отпуская моей руки, а после осторожно потянул меня, помогая встать на ноги. — Сильно упала? Его голос раздался совсем близко к моему лицу, и более-менее привыкшие к темноте глаза разглядели очертания его губ прямо у моих глаз. Я очень смутилась от того, как ярко он пах мятой и спиртом, вероятно, медицинским. Чишия не был похож на пьющего человека, а потому алкоголь в моем представлении даже близко к нему не стоял. — Да, всё хорошо, — я отошла от него, возвращая комфортную дистанцию. — Вернее, нет, сильно. Я громко выдохнула, стараясь прогнать зародившуюся во мне нервозность. Парень прыснул и повёл меня дальше. В этот раз я шагала ещё более осторожнее, чуть ли не крадясь на цыпочках. В одно мгновение Шунтаро сжал мою ладонь, останавливая, и накрыл мой рот ладонью. Вдалеке, позади нас, я услышала шаги. Я не была уверена, был ли это игрок или водящий, но проверять не хотелось. Свернув вбок, Чишия принялся спешно искать дверь, когда позади нас послышался мужской крик и фразы: «Прошу, не надо». Паника запульсировала в висках, и, сжав ладонь Чишии, я ухватилась второй рукой за его локоть, слегка потряхивая его, в немом жесте прося поспешить. Когда мужской крик стих, шаги начали приближаться. Как раз вовремя: Чишия отыскал комнату и буквально запихнул меня внутрь первой, после чего забежал сам. Как можно тише, он закрыл дверь, бесшумно шагая в конец комнаты ко мне. Здесь было светлее благодаря легкому освещению из окна, что не было забаррикадировано. Я стояла около рабочего стола, находящегося напротив окна, и Чишия подошел ко мне, давя на плечи. Поняв его намек, я села под стол, а он — вместе со мной. Так мы вслушивались в тишину, что прерывалась приближающимися шагами и моим сердцебиением. Сквозь тьму я видела, что взгляд Чишии был устремлен на меня, и, явно смутившись этим, поджала к себе колени и опустила на них голову. — В ту ночь, — шепотом произнёс он, — почему ты звала своего отца? Подняв голову, я уставилась на него. Хоть и не могла полностью разглядеть его лицо во тьме, я увидела, что он был серьёзен. — Так это ты тогда хотел войти в мой номер?! — возмущено прошипела я чуть громче, чем стоило, после чего получила по губам мужской ладонью. Не став возражать на лёгкий удар, приняла это, поскольку мне действительно стоило быть тише. — Я заносил тебе вещи и услышал крики, — я заметила движение его плеч, словно он пожал ими. — Мне стало интересно: тебя убивают, или убиваешь ты, пока не услышал, как ты зовешь отца. Немного подумав, я отвела взгляд, также вслушиваясь в звуки. Шаги отдалились, что означало, что тот самый «директор» не услышал нас. Облегчение вышло из легких вместе с воздухом. — У меня случился сонный паралич, где галлюцинацией был отец, — ответила. — Он душил меня и что-то говорил, но я уже не помню что. Да, приврала. Но мне кажется крайне неуместным поднимать такую тему в нашем положении. Решив посмотреть оставшееся время, я достала из кармана телефон. Яркость экрана мигом ударила по глазам вместе с поздним осознанием. — Точно! Мы ведь можем использовать телефон, что передвигаться по офису, — я повернула экран в сторону Чишии, на что он недовольно поморщился, прикрывая глаза. Повернув телефон экраном вниз, Шунтаро недовольно посмотрел на меня. — Во-первых, не делай так больше, — он посмотрел мне прямо в глаза и при таком освещении это выглядело достаточно жутко. — Во-вторых, мы не можем использовать телефон, поскольку мгновенно выдадим своё местоположение директору, — указательным пальцем Чишия, подняв телефон обратно, тыкнул в него. Яркость слегка потухла, а после он перехватил телефон, разворачивая его ко мне и другой рукой показывая на таймер. — Десять минут?! — вновь прошипела громче, чем планировала, но в этот раз никакого удара от парня не поступило, а потому я сама хлопнула себя ладонью по губам. — Это ведь слишком мало, — сказала я намного тише. — Да, но я догадался где мы находимся, — Чишия выполз из-под стола, протягивая руку и вытаскивая меня следом. — Я уже бывал в этом офисе и примерно представляю, где находится счетчик. Главное — добраться до него быстро и не привлекая внимания. Я вновь обвила ладонь парня своей, в очередной раз смущаясь. Он не возражал, а только сжал мою ладонь покрепче, уверенно направляясь к выходу. Если он был так в себе уверен, то я ему доверюсь. В любом случае, кто-то да найдет счетчик. Главной задачей было опасаться водящего. Мы покинули офис и пошли дальше по длинному помещению. Я уже могла видеть стоящие в правой стороне рабочие столы и белые стены, поскольку за десять минут темнота стала для меня не такой пугающей. В одной из комнат я услышала детский плач, что заставил меня одернуть руку Чишии и прислушаться. Он остановился, оглядываясь на меня. — Не теряй бдительность; я говорил, что их убьют, — прошептал мне Шунтаро. — Это сказал не ты, а я! — я вновь дернула его за руку, только агрессивнее. — И я не говорила это, я предположила. Как слышишь, он живой. Чишия направился дальше, игнорируя все мои жесты и оклики. Плач ребенка всё не стихал, а вдалеке показалась приоткрытая дверь. Мой куратор немедля направился к ней, ещё более уверенным шагом, а я продолжала метаться между его действиями и приглушенным плачем. Сердце буквально разрывалось, и я не могла бросить того ребенка, но другая часть меня соглашалась с Чишией, осознавая всю опасность. Когда мы подошли к той двери, я отняла свою руку от его, чем заставила его остановиться и обернуться. Одна его рука сжимала ручку двери, а другая — повисла в том же положении, в котором была секунду назад, когда наши руки были сплетены. — Называй меня идиоткой сколько хочешь, но я правда не могу оставить его там, — прошептала, разворачиваясь. Почти мгновенно меня остановила его рука, схватившая за локоть. Я удивленно обернулась, ожидая объяснений, но он произнес: — Ты с ума сошла? Тебя убьют. Я грубо вырвала свою руку из его хватки, шагая задом назад. — Это ребенок, Чишия! — Он и так остался один, если не сейчас, то он погибнет в другой игре, — я впервые услышала, как он злиться, и, честно говоря, меня это напугало. Я покачала головой, пытаясь принять факт того, что он прав. Если он не умрет здесь, то скорее всего его убьют в следующей. Здесь не место для слабых, а тем более для неосознанных. Но именно это и созывало меня к действиям. Он совершенно не понимает происходящего. В очередной раз заплакав, ребенок крикнул «мама», что полностью убедило меня. — Включай свет, а я побегу за ним; встретимся у лифта. — Ты совершаешь ошибку, — донеслось до моего слуха, когда я уже шагала в противоположную сторону. — Да, возможно, — обернулась и прошипела. — Но лучше я рискну своей жизнью и спасу этого ребенка, а не брошу на произвол судьбы, как сделал бы кто-то наподобие тебя! Слёзы рвались наружу, но я всеми силами сдерживала их. Когда с телефона донесся голос, твердящий, что у нас осталось пять минут, я испугалась, не зная, что произойдет, если мы не покинем офис вовремя. — Объясни, для чего тебе это? — парень слегка повысил голос, явно раздраженный моим поведением. Для чего это ему, почему он просто не бросит меня и не разберется с этим чёртовым рубильником, завершая игру. Для чего? — Потому что мне никто и никогда не помог бы, будь я в такой ситуации. Я не хочу быть такой же. Слёзы летели из моих глаз при воспоминании из детства, когда я сломала ногу, а проходящие мимо люди просто глазели и проходили мимо. Мой крик был слышен на всю улицу, а рыдания не прекращались долгое время, пока незнакомый парень не подошел ко мне и не помог мне дойти до больницы и позвонить родителям. Я плохо помнила тот день, но равнодушие в глазах людей запомню на всю жизнь. — Жди, пока я включу свет, и пойдем за ним вместе, неугомонная. После этих слов Чишия распахнул дверь, и сквозь его силуэт я увидела нужную нам красную точку. Через несколько секунд здание осветилось, отчего прикрыла глаза рукой, отвыкая от такого яркого света. В одно мгновение силуэт Чишии настиг меня, одёргивая за руку, пока я тихо всхлипывала и старалась утереть глаза, не желая показывать свою слабость. Обернувшись, я увидела мужской силуэт в окровавленном костюме, держащий в руке канцелярский нож. Лицо было закрыто балаклавой, а походка была медленной и грациозной. Ускорившись, мы бежали на детские всхлипы, что были близки. Ребенок был не в комнате, а в этом же отделении. Ориентировавшись по звуку, я стала заглядывать под столы. — Рей, всё же это плохая идея: он приближается, — не сводя глаз с директора, прошипел Чишия, пятясь и не высовывая рук с кармана. Заглянув под очередной стол, я увидела тело той самой женщины, а в луже её крови лежал ребенок, изредка всхлипывая. Не тратя ни секунды, кинулась к ребенку, хватая его на руки, а после побежала к выходу. Чишия был взволнован: я заметила это по сведенным к переносице бровям. Минуя столы и разбросанные бумаги, мы бежали к лифту, находящемуся в пяти метрах от нас. — Осталась одна минута. Механический голос заставил моё уставшее от пробежки тело двигаться быстрее. Адреналин пылал в крови, ускоряя мои действия. Чишия добежал до лифта первым, нажимая на кнопку вызова. Когда подбежала я, двери распахнулись, и, влетев в кабинку, мы мгновенно нажали закрытие дверей, а после кнопку первого этажа. Двери медленно закрывались, что немного расслабляло, но в один миг они вновь распахнулись, а в проёме показался директор. Интуитивно я со всей силы пнула его, падая на пол и крича Чишие: — Быстрее, закрывай лифт! Первый удар лишь отвлек нападающего, но, когда он опомнился, Чишия пнул его в пах, заставляя выронить нож и повалиться на пол. Благодаря этому двери лифта наконец закрылись, а мы поехали вниз. Лежа на полу и крепко сживая тяжело дышавшего ребенка, я старалась привести дыхание в норму и отдышаться. Шунтаро облокотился о перила и также переводил дыхание. Вот это пробежка. Совершенно позабыв о своём страхе лифтов, я отняла ребенка от своей груди осматривая его. Детские глаза были закрыты, а маленький нос со свистом втягивал воздух. Я нахмурилась, пытаясь понять, как можно было уснуть в такой ситуации. Немного отодвинув край его футболки, я обнаружила большой порез на животе, откуда сочилась густая, алая кровь. Мои глаза расширились, а паника вновь накрыла с головой. Я моментально принялась прикрывать рану рукой, пытаясь разбудить ребенка. Чёрт, я даже не знала его имени. — Нам нужно зашить рану, быстрее, — не отнимая взгляда от побледневшего ребенка, произнесла. — Чишия, ты же умеешь работать с ранениями, прошу помоги ему. Вскинув взгляд на стоявшего рядом парня, я заметила это густое, ледяное и бесчувственное равнодушие в его зрачках. То, как он смотрел на этого ребенка, заставило меня проронить слёзы и глубоко засомневаться в своем знакомом. — Чишия..? — позвала его я, намного тише. Ни одной эмоции на его лице. Холодный камень, лежащий у моря уже долгие годы. — Поздно, — тихо произнёс он, продолжая смотреть на умирающее дитя. — Он уже потерял много крови, и детский организм вряд ли перенесет такую утрату. Зажмурив глаза, я разревелась. Сгорбившись над маленьким тельцем, поняла, что слёзы капают на его кровавую футболку, и чувствовала, что с каждым вдохом его грудь поднимается всё меньше и меньше. — Нет, мы ещё можем сделать что-то, — отчаянно прохрипела. — Не можем, Рей. Оставь его. Не знала от чего я плакала сильнее: от разочарования в Чишии или от смерти невинного ребенка. Слёзы не прекращали литься с моих глаз, а чувство сожаления застряло комом в горле, вынуждая меня кашлять сквозь слёзы. Лифт остановился, но я не обратила на это внимание. Я сидела на холодном полу, пытаясь унять истерику, пока осторожное прикосновение к плечам не вынудило меня подняться и выйти из лифта.Игра пройдена Congratulations! [GAME OVER] 00:00:11
Я не выпускала ребенка с рук, присаживаясь на диван. Истерика слегка отступила, но слёзы изредка сыпались из глаз, напоминая о моем состоянии. Я положила ребенка на тот самый диван, где сидела его мать и следила за каждым его вдохом и выдохом. Чишия прошел к столу, забирая карту, а я могла только наблюдать за подступающей смертью малыша. В одно мгновение маленькая грудная клетка остановилась, а веки перестали подрагивать. Я зажмурила глаза, стараясь игнорировать вторую волну подступающей истерики, и уронила голову на сложенные на диване руки. Я слышала шаги позади себя и только спустя несколько минут смогла найти в себе силы встать и обернуться к Чишии. — Так бывает, Рей. Прекрати вести себя так глупо и неразумно. Звонкий удар пощечины заставил меня отшатнуться. Чишия, откинувший голову так, как прилетел удар, застыл в этой позе на несколько секунд глядя в пол. Гнев во мне кипел, и, возможно, мои глаза были красными не только от слез, но и от разрывающей изнутри злости. Как он может быть таким равнодушным? Так нельзя. Его губы расплылись в улыбке, а по комнате эхом разнеслась его усмешка. Он повернул голову обратно ко мне, не отнимая взгляда от пола и вытащив одну руку из кармана потёр свою покрасневшую щёку. — Довольна? — поднял он на меня насмешливый взгляд. — Ты так мечтала об этом и даже искала подходящий момент. Не думал, что смерть ребенка для тебя красиво. — Пошёл к черту, — процедила я, глядя на него сквозь мутную пелену слез. — Поехали на пляж, — он направился к выходу, не обращая на меня внимания. — Обсудим это, когда ты придешь в себя. Некоторое время я смотрела на его удаляющуюся фигуру, а после, отчаянно выдохнув, поняла, что идти мне больше некуда, и направилась за ним, вытирая кровавым рукавом лицо от слёз. Полностью опустошенная уселась на переднее сидение и уставилась на свои руки. Засохшая кровь ребёнка была красным напоминанием о произошедшем. Как только вернусь в отель, сразу отмою кровь. Но я ведь понимаю: сколько мочалкой не три, руки будут грязными до конца жизни. Настолько сильного прилива эмоций и чувства вины у меня не было при убийстве мужчины в кошки-мышки. Вероятно, я понимала, что это являлось угрозой для собственной жизни и другого выбора у меня не было. А здесь, если бы я отреагировала быстрее, смогла бы спасти ребенка. Если бы Чишия молчал, я бы определенно смогла его спасти. Дверь с правой от меня стороны громко захлопнулась, а парень сел за водительское место, не смотря на меня. Только сейчас я заметила, что мы были единственными выжившими. Шунтаро сложил руки на руль и уставился вдаль. Выглядывая там что-то, он словно находился в машине абсолютно один. Его лицо было серьезным, а сквозь пряди пепельно-светлых волос я увидела, как он играется желваками. Вероятно, моя пощечина всё же задела его самолюбие, а потому он сейчас и злился. Парень завёл машину и спустя минуту выехал на дорогу, унося нас подальше от этой проклятой игровой арены. На улице было совсем темно, а уносящиеся прочь дома были пустыми, как и я сама. Свет уличных фонарей погас, погружая нас во тьму, а Чишия, нажав на кнопку сбоку руля, включил дальний свет, освещая мокрую от дождя дорогу. Он ехал плавно и медленно, словно витал в облаках собственных мыслей. Я приоткрыла окно, впуская прохладный воздух. Несколько одиноких капель залетали в салон, падая на мои окровавленные руки. Я опустила взгляд на упавшую каплю и увидела поблекший красный развод. Меня затошнило, и, спрятав руки в рукава, продолжила смотреть в окно. Краем глаза я заметила действие дворников, сносящих капли дождя с лобового стекла. — Ты долго собираешься скорбеть? Я перевела взгляд на Чишию, что продолжал сосредоточенно вести машину и дергать мышцами лица. Возможно, начинать с ним конфликт сейчас было бы плохой идеей, но ослепляющее сознание разочарование совершенно не хотело слушать остатки разума, прислушиваясь к сердцу. — Как? Он в недоумении уставился на меня, ожидая продолжения вопроса. — Как ты можешь быть таким чёрствым и равнодушным? — тихо, почти шепча, обратилась к нему. В моих полуприкрытых глазах вновь заблестели слёзы, но я не позволила им выбраться наружу. Не сейчас и не при нём. Я слишком сильно доверилась ему в последнее время. — Я не стараюсь, оно само. Не сводя от него глаз, я ожидала, когда он скажет что-то ещё. Чишия сжал руль крепче, словно был на грани срыва, но меня это не остановило. — Мы могли хотя бы попытаться помочь ему, но ты просто не видел в этом выгоду, верно? — горько усмехнувшись, я склонила голову набок в надежде увидеть его глаза. — Скольких детей ты здесь убил? А скольких погубил в настоящем мире?! Мой голос заметно надрывался, но я старалась говорить твёрдо и внятно, отталкивая рвущиеся наружу эмоции. — Твой взгляд в лифте, когда я заметила рану. Полное равнодушие и безразличие. Почему ты такой, чёрт возьми?! — всё же сорвалась я на крик. Парень продолжил следить за дорогой, не смотря на меня, словно я обращалась вовсе не к нему. — Я такой, какой есть. Что ты думала насчёт меня? — безразлично ответил он, но дёргающийся глаз выдавал его. — Я думала у тебя есть сердце и совесть, Чишия. — Думаю: ты уже осознала, насколько глубоко ошибалась. Завернув за очередной угол, Чишия всё же взглянул мне в глаза. В чёрных зрачках была леденящая пустота, а где-то в глубине лёгкая горечь. Показалось, или я всё ещё пытаюсь верить в него? — В таком случае, ты бы не стал спасать Куину или меня, верно? — прошептала я так, словно выплюнула растворяющийся на языке яд. Руль под его руками заметно скрипнул, а машина резко затормозила, отчего чуть не влетела в стекло. Вовремя выставив руки, я смогла остаться на месте. Взглянув на Чишию, я заметила, что он абсолютно непринужденно сидел, глядя на дорогу, приподняв хвостики бровей. — Выходи, — твёрдо сказал он. — Чего? — Выходи из машины, — он повернулся лицом ко мне достаточно угрожающе. Впервые я почувствовала настоящий страх рядом с ним, не зная, чего мне от него ожидать. Дождь за окном усилился, и капли стали чаще попадать внутрь машины, намочив мои рукава. Не веря собственным ушам, я ожидала объяснений, на что он спокойно повернулся в сторону своей двери и, зажав какую-то кнопку, закрыл моё окно. — Ты серьезно? — растерянно спросила я. — Отсюда до пляжа полтора километра, дойдёшь за минут двадцать, — вновь уставившись на дорогу, он произнёс с нескрываемой угрозой следующее. — Ты прекрасно знаешь, что делают с предателями. Не желая больше находиться с ним рядом, я вышла из машины, ощущая разбивающиеся ледяные капли дождя на своём теле, и со всей силы захлопнула дверь и показала два средних пальца. Чишия словно вдавил педаль газа в пол, поскольку машина почти мгновенно скрылась за поворотом, оставляя меня одну на тёмной и холодной улице. Кофта уже промокла насквозь, прилипнув к телу, от чего я обняла себя руками в надежде согреть. Медленными шагами я направилась к Пляжу, тихонько всхлипывая, пока мои слёзы смешивались с дождевыми каплями. С волос стекала струйка воды, а спустя несколько десятков метров меня начало колотить от холода. Пляж был не так далеко, но идти туда в такую погоду было самоубийством, поскольку под моей кофтой был только купальный лиф. В какой-то момент, я решила снять прилипшую кофту, что только понижала температуру моего тела. Стянув с плеч худи, я взглянула на руки, что освещались лунным светом. Кровь смылась не до конца, но уже была не такой яркой, как в игровой арене. Мудак. Ублюдок. Урод. Эгоист. Идиот. Столько слов, и ни одно не подходило под Чишию. Казалось, в мире не нашлось бы настолько ужасного слова, чтобы оно смогло подойти этому придурку. Я так злилась на него за всё, что сегодня со мной произошло. Но ещё больше злилась на себя за то, что врала себе всё это время. Пока мысленно пыталась надурить себя, твердя, что я ему не доверяю и не собираюсь сближаться с ним, привязанность незаметно подкралась ко мне, обнимая за плечи, а следом за ней и пушистая надежда на то, что этот человек окажется не таким плохим и чёрствым. Мне так хотелось обрезать его волосы, на которые он определенно вложил не мало денег. Мне так хотелось разорвать его кофту от Nike старой коллекции, что стоила больше, чем весь мой гардероб. Мне безумно сильно хотелось поставить его в своё положение, глядя на то, как надежда в его глазах сменяется горьким привкусом отчаяния и горечи. Но ещё сильнее, мне хотелось узнать его заново, в настоящем мире. Мне хотелось узнать, какой он там, в обществе. Чем занимается, как общается с людьми и как относится к животным. Хотелось, чтобы после нашего столкновения на Сибуе, я отругала его и потребовала новый телефон, ну, или, как минимум, хороший обед. Чтобы он возместил мне ущерб, а после, я немного остыв, поблагодарила бы его за спасение и вкусный перекус. Мы бы обменялись номерами, и я бы смогла узнать Шунтаро Чишию, а не просто Чишию. Горечь посыпалась хрустальными слезами от осознания, что я наивная дура, которая просто запуталась в происходящем. Запуталась в своих чувствах к этому равнодушному куску дерьма, что был уверен в каждом своем действии и каждом слове. Увидев впереди яркие огни лампочек, я поняла, что наконец пришла. Нижняя губа дрожала, а руки всё так же обвивали мои плечи, немного согревая. Пройдя внутрь, я слышала приглушенную музыку, смешанную с разными голосами. Разговаривать с кем-то не было сил, а потому зашла в лифт и поднялась на свой этаж. Войдя в номер, я не стала включать свет, а сразу направилась в ванную, выкручивая кран на максимум, вновь набирая полную ванну кипятка. Стянув с себя мокрую одежду, я прошла в зал, чтобы повесить её. Осмотрев тёмную комнату, в голове моментально всплыли воспоминания об игре и о сжатой моей ладони его. Тряхнув головой, я ударила по выключателю и направилась к окну. Моё внимание привлек плюшевый медведь, сидевший на журнальном столике и смотрящий в пустоту. Белая искусственная шёрстка выглядела мягкой, а голубой бантик идеально сочитался с расцветкой. Очень интересно, что белый и голубой цвет были моими любимыми. Они являлись цветом спокойствия и гармонии. Если первое описывало меня в настоящем мире, то второго мне не хватало с раннего детства. Семейной гармонии. Пройдя чуть ближе, я заметила рядом записку, а за медведем были витамины, поддерживающие иммунитет. Не раскрыв записки, сразу поняла, что это был Чишия. Только он знал, что я иду по улице в дождь, причем по его вине. Взяв в руки записку я медленно раскрыла её, вчитываясь.Я знаю, каково держать умирающего ребенка на руках. Ему там намного лучше, чем здесь.
Растерянность. Я не знаю, что чувствую. Абсолютно. Я знала, что эта записка не оправдывала всех его действий и слов. Но чего я не знала уж точно, так это его прошлого. В голове мгновенно возник образ маленькой Юно, что лежала в палате перед операцией. Её уставший и взволнованный взгляд был самым болезненным ударом в грудную клетку. Тот момент, когда ты не знаешь, перенесет ли твоя сестра тяжелую операцию на сердце. «Вдруг он потерял брата или сестру?» — пронеслась тоскливая мысль в голове. Решив не лезть в пучину гнетущих мыслей, я положила записку на место, направляясь в ванную и забираясь в неё моментально. После обжигающего холода, кипяток был адским, отчего я протяжно мычала, стараясь свыкнуться с резкой сменой температуры. Но даже горячая ванна не смогла отвлечь меня от хаотично лезущих в голову мыслей.***
Эта ночь была отвратительной. Ночной кошмар был тяжелым. Мёртвый ребенок, что лежал на моей кровати, смотрел мне в глаза, пока Чишия с лёгкой улыбкой разрезал ему грудную клетку. Я наблюдала за этим со стороны и не могла докричаться до парня, словно он не слышал меня. По пробуждению я выпила принесенные им таблетки, поскольку почувствовала тягучую слабость и жар. Переложив мишку на свою кровать, я до трех часов дня лежала в постели и читала. Выходить из номера желания не было, а потому предпочла оставаться в кровати и принимать её тепло. Голова была пустой, а груз на плечах был тяжелым. Я не могла даже подняться на ноги. Закинув одну ногу на мишку, а рукой обнимая его и держа книгу, я уже в сотый раз перечитывала одну и ту же строчку, пытаясь сфокусировать на ней всё своё внимание.Однако умные люди на то и умны, чтобы разбираться в запутанных вещах. Очень просто.
Умные люди, значит. Переведя взгляд на игрушку, я сразу подумала о Чишие. Был ли он умен? Возможно, его интеллекту действительно можно было бы позавидовать. Но разве бесчувственный человек умён? Можно ли быть умным, разбираясь в тяжелых задачах, но абсолютно не понимая жизненных ценностей? Почему-то мне казалось, что нет. Но и судить я его не могла, поскольку, кроме имени и статуса на пляже, о нём ничего не знала. Захлопнув книгу, я бросила её на кровать, зарываясь носом в белую шерсть. Пахнет пылью и… мятой? Он что, хранил этого медведя у себя в номере? Или решил помыть своим шампунем? Очередная загадка, связанная с ним. Столько вопросов, но ещё ни одного ответа получено не было. Неожиданно в дверь раздался стук. Я затаила дыхание, надеясь, что незваный гость уйдёт, решив, что меня нет в номере, и мне не придется общаться с кем-то. Кому вообще понадобилось прийти ко мне? Я прикрыла глаза, пытаясь погрузится в дрёму, как ряд стуков повторился вновь и настойчивее. — Рей, я знаю, что ты в номере, открывай, — раздался требовательный голос Куины. Я совсем забыла, что Куина могла переживать обо мне. Я не появилась в столовой, в фойе и в целом пропала вчера. Подскочив с кровати, я медленно прошла к двери. Сил не было совсем, а слабость до сих пор ощущалась тяжелым грузом в ногах. Потянув дверь за ручку на себя, увидела взволнованную девушку, чья рука застыла в воздухе готовясь к очередной серии стуков. — Привет, Куина, — я натянула улыбку и махнула рукой в номер, отходя и слегка кланяясь. — Ты пропала и даже не сообщила, что добралась до Пляжа. На завтраке тебя нет, на обеде, который закончился только что, тоже нет, — Куина прошла в номер, размахивая руками и высказывая возмущение. — А я сижу и думаю, случился ли у тебя нервный срыв или ты спишь, как медведь после пик. Просев на кровать, я вздернула подбородок, обращая внимание на её слова. Она уже знала, что игра была пиковой, и, скорее всего, узнала это от Чишии. — Как много он тебе рассказал? — Достаточно, чтобы понять, что ты голодная, измотанная и слабая, — только сейчас я заметила, что в руках она держала мешочек с булочками и бутылку газировки, которую дружелюбно мне протянула. — Поешь, а потом рассказывай всё со своей стороны. Раскрыв мешочек, аромат корицы сразу ударил мне в нос. Только сейчас поняла, как сильно проголодалась. Вытащив одну булочку, я откусила маленький кусочек, медленно прожевывая его. — А что ты хочешь узнать? — спросила, глотая булочку. — Хочу узнать, как ты себя чувствуешь и какого чёрта у вас с Чишией вчера произошло, что он пришел злой и взволнованный. Признаюсь честно, это первый раз, когда я увидела его таким… — она задумалась, затягиваясь никотиновым паром. — Эмоциональным? — уточнила я с набитым ртом, на что девушка щёлкнула пальцами. — Верно! Съев одну булочку, я поняла, что больше в меня не влезет. Глотнув сладкой газировки, принялась отвечать на её вопросы. — Чувствую себя никак. Измотанная, слабая, — начала перечислять я, — но уже не голодная благодаря тебе. Спасибо. Девушка кивнула, после чего выгнула бровь, намекая, что ждёт продолжения. Тяжело выдохнув, я продолжила, пересказывая сюжет игры и произошедшее после окончания, на что подруга заинтересовано кивала, вникая в каждое слово. Когда я рассказала ситуацию в машине, Куина нахмурила брови, после чего вновь кивнула, оценивая услышанное. — Он рассказал так же, как и ты, — вытащив со рта сигарету, Куина присела на кровать рядом со мной, внимательно смотря. — Знаешь, он бывает придурком, и, возможно, он не самый добрый и хороший человек, но тебе он зла не желает, так же, как и мне. — Поэтому он выгнал меня в ливень из машины? — Поэтому он поехал в детский магазин, чтобы найти для тебя этого медведя. Купить? Так это всё таки не его медведь? То есть он специально выкинул меня с машины, чтобы поехать в блядский магазин игрушек и взять мне медведя?! Измучено застонав, я повалилась на кровать, пытаясь привести голову в порядок и понять, что чёрт возьми происходит. Куина, заметив моё состояние, некоторое время молча смотрела, стараясь понять, как бы привести меня в норму, а после сменила тему в надежде отвлечь меня. — Мы, кстати, сегодня с тем парнишкой поговорили и назначили встречу, — вновь закурив, девушка приостановилась, а после продолжила. — Нужно, чтобы ты тоже пошла туда и помогла нам. Я приподнялась на локтях, глядя на Куину и переваривая услышанное. Заторможенный мозг слишком долго фильтровал информацию, пытаясь обработать предыдущую. — Во сколько? — поинтересовалась я. — В пол пятого. Идти на крышу, чтобы поговорить с новым участником плана. Звучало интересно, но очень утомительно. А ещё хуже был факт того, что мне придется встретиться с Чишией опять и разговаривать с ним. Это отталкивало, но, судя по всему, выбора у меня не было, а потому я кивнула Куине, молча соглашаясь, на что она одарила меня счастливой улыбкой. Несколько часов мы сидели с девушкой в моём номере, и я слушала рассказы о вчерашней игре. Она рассказала про отличную сообразительность того парня, упоминая сложность игры и то, как она переживала, а я молча слушала и изредка улыбалась. Когда время близилось к половине пятого, мы с ней вышли из номера, направляясь на крышу. Волнение в груди росло сильнее и сильнее, а искусанные губы грозились вот-вот закровоточить. — Чего переживаешь? — спросила у меня девушка, нажимая на нужную кнопку в лифте. — Плохое предчувствие, — честно призналась, не глядя ей в глаза. Когда лифт приехал на нужный этаж, мы пошли уже знакомой дорогой, направляясь к выходу к крыше. С каждым шагом тревога нарастала. Я старалась откинуть ненужные мысли, продолжая идти следом за подругой. Когда двери распахнулись, а солнечный свет ударил в лицо, я оглянула крышу. Первым в глаза бросился Чишия, который указывал куда-то вниз пальцем, рассказывая что-то соучастнику. А наблюдал за его действиями… — Арису?! Дверь позади меня захлопнулась ровно в тот момент, когда я воскликнула его имя, привлекая внимание присутствующих. Обернувшись, парень заметил меня, а его лицо вытянулось от удивления. — Рей?