Быдло: Первая любовь

Запиздюрились мы в кабинет геометрии, и я тут же глазами начал искать Катьку. Найти её было несложно: сидела за первой партой с Юлькой. Я тут же выпрямил спину и гордо прошествовал мимо неё, задрав подбородок. Это мог быть мой триумф, моя минута славы, но всё испортила Валька Федченко - самая охуевшая тёлка нашего класса. В тот момент, когда я пафосно проходил мимо Катьки, эта дура заорала: - О, Вася, ты, что, одежду за младшим братом донашиваешь? Все как начали ржать. Абсолютно все, кто был в кабинете! Даже училка! А уж Катька как заливалась вместе с Юлькой. Две дуры! А всё из-за этой ебанушки Вальки. Любит она меня подкалывать, заебала! Конечно, было бы круто послать её на хуй при всех, но она встречается с Витькой Соломиным по прозвищу Солома, который учится в 11 классе, и даже здоровее Димона. Проблем с Соломой не хотелось, поэтому я выдал: - У меня нет младшего брата. Я единственный ребёнок в семье. Тут они заржали ещё сильнее. Катька чуть на парту не падает от смеха, хоть постеснялась бы, я вообще рядом с её партой стою, а она, блять, ржёт и не парится. Я, конечно, быстро понял, что хуйню сморозил. Надо было вообще не отвечать, чем такое ляпнуть. "Единственный ребёнок в семье". Звучит очень небрутально. Я сел за последнюю парту и стал тетрадки доставать, делая вид, что мне похуй на всеобщий ржач. Тут уже училка сказала, мол, хватит ржать, давайте геометрию долбить. Начался урок, все, вроде, успокоились, но всё равно я замечал, как некоторые пялятся в мою сторону и хихикают. А у меня одна мысль: "Заебали. Идите на хуй". А Катька с Юлькой о чём-то шепчутся, сдружились две стервы. Не забыть мне, как Катька с меня ржала. Больше всего за это обидно. Я-то ожидал увидеть в её глазах интерес ко мне, сексуальное желание, а в итоге? Она увидела во мне клоуна? Всё-таки её трусики не намокли при виде меня, если только она не обоссалась от смеха. Но я в школу прихожу не для того, чтоб веселить эту толпу долбоёбов. А всё из-за Вальки. Как же она бесит. Не встречайся она с Витькой Соломой, я бы по-любому ей бы какую-нибудь подляну организовал бы. Тухлое яйцо в сумку, например. Или пришёл бы к ней в подъезд и обоссал бы её дверь. Можно, конечно, рискнуть, но если спалят, то Витька мне башку оторвёт. Нет, связываться с Витькой точно не стоит. Поняв, что отомстить не получится, я просто весь урок злобно пялился на Вальку. Даже про Катьку будто забыл. Но я уже и так старался поменьше на неё смотреть, потому что она наблюдательная: спалит снова, что часто пялюсь, подумает, что долбоёб. Еле высидев урок, я попёрся в столовую. Там на нервной почве сожрал пирожок. И даже в столовой зырили на мою рубашку. Но хоть не ржали, и на том спасибо. Пришёл обратно в тот же кабинет, где следующей шла алгебра. Многие из класса тусовались на улице, а вот Катька и Юлька сидели за партой и обсуждали какой-то сранный сериал. Проходя мимо них, лишь услышал их пиздёжь о том, будет ли Макаров с какой-то, блять, Полиной Сергеевной. Сразу сделал себе заметку, чтоб узнать что это за сериал, глянуть его, а потом как бы между прочим заговорить о нём с Катькой. Общие интересы сближают. А я же о Катьке нихуя не знал. Какую музыку слушает, какие фильмы любит, и так далее. Да, оказавшись в школе и провалившись с рубашкой, я врубился, что не решусь к ней вот так подойти и начать задвигать, что она должна стать моей тёлкой. Что-то в глубине души подсказывало, что она меня пошлёт. Поэтому я решил действовать умнее. Узнаю её интересы, скажу, что прусь от той же хуйни, что и она, а там и до сближения недолго. Пока парты в классе пустовали, я сел недалеко от них и стал вслушиваться в их бабский трёп. - А тебе их них кто больше всего нравится? - спрашивает Юлька Катьку. - Ну, Макаров, наверное, и Сухомлин тоже классный. А тебе? - А меня Перепечко прикалывает, - отвечает Юлька. Что это, блять, за пидоры, которых они обсуждают? Ясно, что из сериала какого-то. Не знаю, кто такие Сухомлин и Макаров, но я тут же возненавидел этих чмошников. Будь они неладны, гомики поганые.Тут в кабинет запёрся Петька, сел за свою первую парту, что стояла напротив Катькиной парты, и уставился в свой телефон. Меня порадовало, что он с Катькой пиздеть не стал, впрочем Катька была увлечена болтовнёй с Юлькой. И всё бы ничего, но тут ебучий Петька включил на телефоне песню Скорпионс. Скорпионс - это такие древние мамонты, которые когда-то лабали хард-рок, может, и щас лабают, хуй знает. В общем, Петька по ним прётся. Часто врубает их песенки на телефоне. Заебал, у меня на телефон всего три песни влезает, а у него, блять, дохуища песен на мобильнике. В общем, врубил он какой-то унылый медляк, где вокалист повторяет, как дурак, четыре строчки, а потом стонет в микрофон: "Холидэй". Вдруг Катька отвлеклась от Юльки, поворачивается к этому хуеплёту и говорит: - Красивая песня. Красивая песня? Это, блять, красивая песня? Вот "Плачут небеса" Тимати - красивая песня, а это какая-то хуета, под которую можно уснуть. Совсем у Катьки вкуса нет что ли? Ладно Петька, он ведь дегенерат, но Катька как может такую хрень хвалить? А Петька довольный говорит: - Спасибо, это Скорпионс. А песня называется "Холидэй". Моя любимая группа. - У меня папа такую группу любит, - тут же говорит Катька. Я как это услышал, совсем расстроился. Ну, пиздец. Я думал, щас узнаю Катькины вкусы, и сделаю вид, что сам прусь, а тут опять этот уёбок влез и всё испортил. Я где-то слышал, что тёлки любят парней, похожих на их отцов. Поэтому то, что Петька и Катин батя прутся от одной группы, это очень хуёво. Я настолько разозлился на этого мудака, что резко встал и чуть ли не заорал: - Петька! - Чего? - мудак уставился на меня удивлённо, и Катька с Юлькой смотрят с недоумением. Я уже хотел всё высказать этому ублюдку, уже даже воздуха в грудь набрал, но в последний момент выдохнул: - Дай ручку запасную. Нет, хорошо, что я себя всё-таки сдержал. Если бы я наехал на Петьку, то могла бы и драка начаться, и не факт, что я бы его отпиздил. А быть отпизженным при Катьке - это вообще полная херня. - Держи, - Петька достал из пенала ручку и протянул её мне. Я, еле сдерживая раздражение, взял ручку и сел за свою парту. Настроение было безнадёжно испорченным. А Петька и Катька продолжили обсуждать Скорпионс, мол, её батя их песни часто в машине включает, и Катьке некоторые баллады нравятся, а Петька трындит, что он все их альбомы послушал. Вот, блять, достижение, пиздец! Я настолько приуныл, что уже ничего не хотелось. Я так старался: напялил для Катьки рубашку, пытался произвести на неё впечатление, а в итоге везде облом. Меня высмеяли, Катька с меня ржала, да ещё и Петька нашёл новую тему для пиздежа с Катькой. Охуенно. Что ж мне так не везёт? Я, что, многого прошу? Я всего лишь хочу встречаться и ебаться с Катькой! Мне казалось, что хуже уже не будет, но тут в кабинет вошла Валька, сука тупая, и снова громко выдала: - Вася! Там тебя второклассники спрашивают. Хотят тебе дать пизды за то, что ты отжал рубашку у одного из них! И вновь Катька ржёт, и Петька с ней, и Юлька, и Димон со Славиком, что тоже уже в класс вошли. Это было последней каплей. Я так психанул, что махом скинул тетрадку с учебником в рюкзак и вышел из кабинета. Даже ручку Петьке забыл отдать. Шёл домой, а у самого аж слёзы текли от обиды. Ощущение, будто в душу плюнули. Ну, как так? Стараешься, стараешься, а никто не оценит стараний! Только насмехаются! Эта Валька мне ответит за то, что высмеяла меня перед Катькой. И её Солому не испугаюсь, пошёл он на хуй. Подумаешь, какой-то здоровенный быдлан из одиннадцатого "Б". А Катька? Тоже хороша. Могла бы и не ржать с этих тупорылых шуток! Впервые я так плакал за последнее время. Если бы кто из знакомых пацанов увидал, то засмеял бы по-любому. Я шёл, опустив красное ебало, думая о том, как всё несправедливо. Уже дома я сорвал с себя рубашку и принялся остервенело её топтать, выкрикивая: "Блять! Блять, нахуй!". Делал я так несколько минут, пока соседи по батарее не застучали. А потом я сел на диван и тупо пялился в телек, на экране которого Спанч Боб и Патрик пиздили воздушные шарики. Ничего не хотелось. Даже дрочить. Катька точно не заслужила, чтобы я на неё дрочил, придя сегодня со школы. Пошла она на хуй. Так я решил.