***
Я резко распахиваю глаза и приподнимаюсь на кровати. Внимательно оглядываюсь вокруг себя и, убедившись, что я всё так же в «Норе», в нашей с Джинни комнате, со вздохом облегчения падаю на подушку. Это снова всего лишь один из тех проклятых снов, которые снятся мне каждую чёртову ночь, когда мне все-таки удается погрузиться в царство Морфея. Очередной… кошмар, если можно так это назвать… Я устало пялюсь в растрескавшийся и бывший когда-то белым потолок, пытаясь унять уже вполне привычный приступ злости, который охватывает меня сразу после пробуждения. Хотя… сегодня были ещё цветочки. Обычно мне хочется рвать на себе волосы после увиденного, кричать, бить посуду… Однако чаще всего я испытываю непреодолимое желание пойти в душ и смыть с себя весь тот позор, который когда-то происходил со мной на самом деле… Я ни в коем случае не виню Гарри за то, что по его согласию врачи из Мунго подправили мне некоторые воспоминания о недалеком прошлом, чтобы я не сошла с ума или не умерла от разрыва сердца после увиденного на битве за Хогвартс и всего того, что происходило незадолго до неё… Я думаю, что он поступил относительно правильно, но я устала жить в тайне, да и… страшно представить, что именно стёрли из моей памяти, ведь я помню многое: и все наши школьные приключения, и битву в Отделе Тайн, и «Семь Поттеров», и наши скитания в поисках крестражей, и, конечно же, саму битву за Хогвартс. Я просто искренне недоумеваю, что может быть страшнее того, что осталось в моих воспоминаниях? Что? Пока что единственное, чего я не припоминаю, это как я, собственно, оказалась в Мунго. Ведь… я даже не была ранена. А на третий или четвёртый день пребывания там я начала видеть эти поганые сны. Сначала я думала, что это действительно мне снится, но целители объяснили, что ко мне могут приходить убранные воспоминания, ведь магия памяти, как известно, с трудом позволяет контролировать сознание в состоянии сна, высвобождая то, что желательно бы забыть навеки… Мне каждый раз снится один и тот же человек. Но загвоздка в том, что я не могу вспомнить, как выглядит его лицо: не помню цвет глаз, волос, помню лишь то, что он достаточно высокий и чаще всего предстаёт передо мной в белоснежно белой рубашке… Размытый образ без какой-либо конкретики, хотя и кажется, что ответ уже застыл на кончике языка. А ещё его голос… Он кажется мне таким знакомым, но, как я ни старалась, так и не смогла узнать в нем его обладателя. А надо бы. Потому что я больше так не могу… Все-таки интересно, с кем именно я, Гермиона Грейнджер, после пылких и громких признаний в любви так страстно и отчаянно целовалась в заброшенных классах или коридорах школы? Мерлин праведный… И я не помню, чтобы кто-то целовал меня так. Я могу наизусть воспроизвести каждый наш диалог, каждое признание, каждое его и моё движение… И это хуже кошмара, потому что я уже просто не могу спать, видя каждый раз одно и то же, не в силах даже разглядеть лица этого парня и вспомнить всё… А что, если мы зашли дальше поцелуев? И почему эти воспоминания были стерты? Где сейчас этот человек? Что с ним? Он вообще жив? Или, может, погиб… Что он такого сделал, что после всего я просто обязана его забыть? Хотел убить меня? Я не знаю… Вообще, у меня очень много вопросов. Ведь мы все были там, на войне… Все видели это, чувствовали на себе. Но почему именно я чуть было не оказалась на том свете или в смирительной рубашке? Да простит меня Поттер, который, кстати, молчит как рыба и ничего мне не объясняет, но он гораздо больше подходит для этой роли. Не я огребаю по полной от Тёмного Лорда, начиная с самого первого курса. За какую такую способность хладнокровно мыслить поощрил меня Дамблдор дополнительными баллами для факультета? Я решила покончить с каждодневным утренним измывательством над собой и лениво перевела взгляд с потолка на стену, где висели часы: было почти два часа дня. Неудивительно, что даже спальное место Джинни, которая обожает сопеть в подушку до обеда, было уже аккуратно застелено, а её самой в комнате явно не наблюдалось. Нехотя сев на кровати и свесив ноги, я наощуп нашла мягкие тапочки, как всегда верно и терпеливо ждущие меня на полу. После войны у меня стали жутко мёрзнуть ноги: теперь они всегда были ледяными и какими-то… мокрыми. Как у лягушки. Поэтому тёплая обувь мне необходима даже летом. Я наскоро нацепила на себя домашнее платье, убирая в сторону пижаму. Без магии застелила постель, а затем подошла к зеркалу, чтобы собрать волосы и привести себя в более менее человеческий облик. Да уж, выгляжу я действительно паршиво: плохой сон явно способствует этому. В отражении я увидела не себя, а какую-то малознакомую девушку, лишь отдалённо напоминающую меня. Изможденная, с нездоровой худобой, больше походившая на больную женщину средних лет, а не вчерашнюю школьницу, с серо-зеленым цветом лица и кожи, огромными мешками под глазами и… о Мерлин, с проседью на висках… Я поправила ставшее мне просто огромным платье и снова перевела взгляд на волосы: почему я раньше этого не замечала? Когда я успела превратиться в живого трупа? Со вздохом я отошла от зеркала и только сейчас поняла, что в доме как-то подозрительно тихо. Я осторожно открыла дверь, стараясь уловить каждый шорох, и спокойно выдохнула, когда услышала приглушенные голоса Гарри и Джинни. Видимо, кто-то из них заботливо наложил на комнату заклинание, не позволяющее проникать в неё посторонним звукам, чтоб не будить меня. Я решила спуститься к друзьям и уже на первой ступеньке, которая издала протяжный скрип под моей левой ногой, была обнаружена Поттером, выбежавшим из кухни навстречу звуку. Я готова поклясться, что он прятал в кармане кофты волшебную палочку, зажатую в руке, вероятно, на случай, если это не я… Он чуть дернулся, но тут же вздохнул с облегчением, стараясь не показывать мне весь спектр эмоций, которые он испытал за эти доли секунды. Сначала страх, потом осознание того, что это не какая-то очередная опасность, а я. А после… я уловила на себе взгляд, полный чувства вины. Снова… Как каждый гребаный день, начиная с того момента, как меня выписали из Мунго. Я нахмурила брови, пытаясь не зацикливаться на этом. Сколько бы я ни пыталась узнать у него, что все-таки со мной произошло, мой лучший друг был непоколебим: он ничего мне не рассказал… А заодно дал понять, что никто, кроме него самого, не знает всей ситуации целиком. И это связывало мне руки… Да, все были в курсе моих проблем с психикой, но далеко не истинных: Поттер наплел им что-то о посттравматическом расстройстве. Оно у меня действительно было, одолевая иногда наряду с депрессией и апатией. Но это было далеко не главной причиной моего пребывания в больнице. И я, и Гарри об этом прекрасно знали. Вот только я ничего не могу вспомнить, а он делал всё, чтобы этого и не произошло… Он мог ничего не рассказывать о том, что мне убрали или подправили некоторые воспоминания, мог попросить целителей скрыть это. Я ни за что бы не догадалась, и не было бы никаких проблем. И эти поганые сны я бы списала на последствия своих расстройств, не более. Но Поттер знал о том, что сны неизбежны, что через них ко мне может вернуться память. Теперь была уже его очередь тщетно пытаться узнать, что именно мне снится. Черт, он как-то раз даже подлил мне в чай сыворотку правды! Однако мои мозги не были утеряны вместе с воспоминаниями, поэтому ничего не вышло. Зато вышло кое-что другое. Мерлин, я постепенно переставала доверять лучшему другу! Если он узнает содержание моих снов, то наверняка попытается как-то на них повлиять. Чутье подсказывало, что тогда я потеряю последнюю возможность вспомнить, что же всё-таки произошло. А я больше никогда не усну спокойно, если не буду знать, что просто упустила свой последний шанс вспомнить хоть что-то и даже не попыталась ничего предпринять… Я поняла, что не зацикливаться, как я изначально планировала, не получилось, и я сфокусировала взгляд на Гарри. Вероятно, я несколько минут простояла, застыв на лестнице и глядя куда-то сквозь него, утопая в собственных мыслях. Мой друг всё это время терпеливо ждал меня, явно волнуясь и нервничая, но почему-то не окликал. Он убрал руку из кармана, где была его палочка, и чуть двинулся мне навстречу только тогда, когда я «очнулась» от размышлений и начала спускаться по ступенькам, рассматривая его. — Ты не спала почти четыре дня, Гермиона, мы не хотели тебя будить… — Поттер заговорил первым, не позволив пожелать ему доброго утра. Вид его снова стал виноватым, и он отвёл глаза в сторону. Я поняла, к чему это уточнение, ведь мне пришла в голову идея не спать как можно дольше, чтоб не видеть эти дурацкие сны. Попросила Джинни не давать мне уснуть, пила всякие зелья и использовала заклинания, позволяющие бодрствовать даже ночью, когда все спят. — Сколько я спала? — поинтересовалась я, начиная припоминать. Подумать только! Четыре дня, и тебе снится всего один не самый неприятный и достаточно короткий сон за всю ночь. Тут и думать не надо, что на восстановление сил ушли минимум сутки. — Тебя вырубило вчера утром прямо за завтраком, — я услышала приближающийся голос Джиневры, вскоре она сама показалась передо мной, — вот и считай… — она обняла меня, — Кстати, доброе утро! — Оно действительно… доброе, — подтвердила я, украдкой бросая взгляд на Гарри. Он тоже поглядывал на меня, что-то обдумывая. Ага, значит, новых вопросов не избежать… То есть, мне надо спать около тридцати часов, чтобы сны не изводили меня так сильно? И можно ли как-то добиться такого эффекта, не мучая себя бодрствованием в четыре дня? Зелье сна без сновидений и снотворное не помогали заснуть нормально даже на стандартные восемь часов… Надо искать что-то другое, и я даже знаю, где. По крайней мере, стоит попробовать… Мерлин, я похожа на какого-то маньяка с навязчивым идеями! — Даже спрашивать не буду, хочешь ты завтракать или нет, — улыбнулась Джинни и повела меня на кухню, обнимая за плечи, а я и не сопротивлялась. — Есть оладьи, просто вкуснейшая каша, яичница. На чай с пирожными, кексами или печеньем пока не смотри и сначала нормально поешь, — она уперла руки в бока прямо как её мать. — Слушаюсь, мой капитан! — веселилась я, параллельно накладывая еду в тарелку. На секунду я задумалась, почему подруга ни разу у меня не спросила, зачем я провожу эти эксперименты со сном. Либо она всецело доверяет мне, либо… что-то знает. — А где все? — спросила я с уже набитым кашей ртом, уподобляясь Рональду. Если с местонахождением большинства было более менее было понятно, то миссис Уизли покидала дом крайне редко, особенно в последнее время. — Папа с Перси на работе, а Рон с самого утра потащил маму во «Вредилки»… — Что-то случилось? — я начинала беспокоиться: может, что-то с Джорджем? Этот парень хоть и часто скрывал свое истинное состояние, но даже я, не особо близкий ему человек, видела, что оно иногда оставляло желать лучшего… А в последнее время я поймала себя на мысли, что постоянно думаю о нем, и это как-то… странно. Ведь нас даже трудно назвать друзьями, тем более сейчас, когда наши и без того редкие встречи в «Норе» чаще всего заканчивались спорами, скандалами и брошенными напоследок колкими фразами. Как ни скрывай, твоя израненная душа все равно выполняет наружу, и мы оба это прекрасно доказываем. И, кстати, не только мы… — Нет-нет… Наоборот, всё хорошо. — она сжала мою ледяную руку в своей тёплой ладони. — Вот вернётся, мы всё и узнаем. — подруга забрала у меня пустую тарелку, — Добавки хочешь? — Нет, спасибо, — поблагодарила я и стала наблюдать за Поттером, который ни слова не проронил с того момента, как мы сели за стол. Джиневра поставила передо мной огромную вазочку со всякими сладостями, а через секунду в моих руках оказалась кружка с горячим чаем. Отчего-то мне резко захотелось истерично рассмеяться, но я удержалась и лишь хмыкнула, опуская взгляд куда-то в пол и сжимая губы в тонкую линию. Прошло всего три месяца с окончания войны, а передо мной все стараются вести себя так, будто ничего не произошло, изображают видимость счастья… И думают, что я не замечаю того, что они вздрагивают от каждого постороннего шороха, крепче хватаясь за волшебную палочку, которая у них всегда при себе. А я… я вообще почти перестала использовать магию… Сначала потому что не могла, а потом просто из страха, что ничего не получится и я не смогу колдовать на прежнем уровне. Поэтому моя палочка, за исключением редких случаев, покоится в тумбочке у кровати. Раз я не помню, что или кого я должна бояться, то и защищаться мне незачем. Хотя… от чего-то же я поседела… — Гермиона? — наконец, молчавший до этого Поттер заговорил. — Всё в порядке? — Да, Гарри, всё хорошо, — я правдоподобно улыбнулась, откидываясь на спинку стула, — не волнуйся. Просто задумалась… — Много думать вредно, подруга. — Джинни потрепала меня за рукав. — Именно поэтому мы с тобой идём сегодня в Косой переулок выбирать наряды! — Какие наряды? — я аж поперхнулась чаем. — Зачем? — Если ты помнишь, а ты, конечно, помнишь, то через неделю мой день рождения! Я стану по магическим законам совершеннолетней! — воодушевилась Уизли. — Мы должны выглядеть потрясающе! — я спрятала ухмылку в кружку.-- Ты же не пойдёшь в джинсах и футболке… Или ты собралась надевать платья, которые теперь тебе велики? — Ладно, уговорила, — отмахнулась я, готовая и в самом деле надеть джинсы, но Джинни обижать не хотелось, — а ты, Гарри, тоже с нами? — Я бы с удовольствием… — уклончиво ответил друг. — Но у меня сегодня вечерние занятия для подготовки к поступлению в аврорат. — То-то ты дома сидишь… — кивнула я. — Даже тут нужно учиться, а ты в школу возвращаться не захотел, — хихикнула я. — Ты всё-таки решила, что поедешь в Хогвартс? — спросил Поттер. — А что мне ещё делать? Ты знаешь, в аврорат я не пойду, хоть мне и предлагали… — Я бы на твоём месте ещё подумал. Тебе там может стать… хуже. — он поспешил замолчать, потому что я начала вспыхивать. — Непременно подумаю, — снова он завёл эту песню. А я теперь назло поеду! Он не может мне запретить… — А я рада, что мы теперь будем на одном курсе, — улыбнулась Джиневра, — и как хорошо, что ты, наконец, выспалась! — Всё не могла дождаться, когда мы пойдём за покупками? — я хитро прищурилась, вгоняя её в краску. — Ладно-ладно, сейчас я только схожу переоденусь… — Ты лучшая! — она едва не задушила меня в объятиях. — Жду тебя здесь. Я кивнула и поспешила в комнату.***
Я думала, мы сегодня не дойдём до дома. С Джинни нереально зайти в первый попавшийся магазин и что-то выбрать сразу. Надо в каждом месте проторчать по два часа, а потом возвращаться, чтоб перемерить кучу отложенных платьев и туфель. Под чутким руководством подруги я выбрала себе два платья, один брючный костюм, босоножки и туфли на каблуке. Она же решила скупить себе целый шкаф вещей: одних туфель набралось целых четыре пары… — Ну наконец-то! — у входа в «Нору» нас встретил Рон, забирая пакеты и коробки с покупками и отлевитировав их с помощью магии в нашу с Джинни комнату.-- Долго вы ходите… — Выбор нарядов — весьма трудоёмкий процесс, братец, — хмыкнула моя подруга и зашагала в дом, а я последовала за ней. Мистер Уизли и Перси уже вернулись с работы, Молли хлопотала на кухне. Гарри, видимо, ещё не вернулся с занятий. — А Джордж не придёт поужинать? — поинтересовалась я у Рональда, останавливая его в коридоре. Почему-то я думала, что он будет здесь. Сама не знаю, почему… Хотя нет, знаю: я хотела, чтоб он пришёл. Меня начинали пугать мои странные желания и ощущения. — Что, хочешь извиниться за то, что он чуть инфаркт не словил, когда ты вчера за завтраком резко отключилась? — он увидел мои выпученные глаза и засмеялся. — О Мерлин! Наверное, это было неловко… — я смутилась, чувствуя, как краснеют мои щеки. Почему я не помню этого? И почему именно он? Кажется, я собственноручно заработала себе пару новых «уколов» для последующих перепалок. А мне так хочется выглядеть в его глазах лучше, а не так, как в последнее время… — Ну да, особенно когда Джордж пытался померить тебе пульс, а ты забавно засопела и во сне схватила его за руку… — друг продолжал веселиться. — Рон, это не смешно… — я всё больше заливалась краской. Я точно не продолжаю спать? — Ну ты всё равно извинись, потому что ему пришлось тебя тащить наверх, а потом сидеть какое-то время около тебя и ждать, когда ты расцепишь свою мёртвую хватку, — Уизли невинно захлопал ресницами, как будто рассказывал что-то обыденное, так, невзначай… — На самом деле, я поговорить с ним хотела, — я занервничала, но решила сменить тему, чтоб ставший слишком догадливым Рон ничего не заподозрил, — но теперь, похоже, придётся тебя попросить мне помочь… — я хоть и желаю увидеть его брата, но гораздо больше я хочу не сгореть со стыда от одной только его ухмылочки. — Слушаю. — У близнецов в продаже раньше были батончики моментального засыпания или что-то такое… У них в составе ещё было зелье сна без сновидений. То есть ты мгновенно засыпаешь и спишь, пока не закончится его действие… — Мне спросить, остались ли у него такие, потому что у тебя явные проблемы со сном, но ты теперь стесняешься к нему подойти? — Рональд прямо озвучил то, что я хотела немного завуалировать, но да ладно… Я рада, что он меня понял. Одновременно с этим стыдно признавать, что я боюсь осуждения Джорджа и не хочу лишний раз показываться ему на глаза. — Твоя гениальность порой поражает… — я действительно восхитилась его проницательности. Обычно до него крайне долго доходит. — Ты угадал. — Для тебя всё, что угодно, Гермиона, — он буквально засиял.-- Пойдём, наверное, нас заждались. Да и у нас есть небольшое объявление, только вас с Джинни и ждали. Гарри уже знает. Я кивнула и покорно пошла за Роном. Миссис Уизли снова что-то готовила на кухне, но услышала мой голос и обернулась. — Гермиона, милая! — она аккуратно обняла меня, стараясь не задеть мою одежду руками, полностью белыми от муки. — Почему ты не сказала мне, что у тебя бессонница? Я бы что-нибудь придумала… Ты так нас напугала! — Я не хотела, правда… извините, — я виновато опустила голову. — Джордж за тебя так перепугался! Сегодня всё утро расспрашивал, как ты… Он хотел прийти, но не смог, дела. Но передавал тебе привет, вот… — мои щеки покрылись алыми пятнами. Я стала судорожно соображать и пытаться вспомнить хоть что-то, что могло бы мне помочь понять его поступки: перепугался? Из-за чего? Проще решить, что Молли говорит это из вежливости… Вместе с этим я ощутила прилив знакомого чувства стыда: как бы я к нему ни относилась, да и он ко мне тоже, у Джорджа и без меня много проблем, ему очень тяжело без Фреда. Я искренне удивляюсь, как он держится, как старается быть сильным, помогать остальным несмотря на то, что сам потерял частичку себя. Ведь… оправиться после такого потрясения практически нереально. А вчера ему пришлось лицезреть ещё раз, как умирает человек. Именно умирает, а не засыпает или падает в обморок, ведь у тех, кто прошёл войну, немного другое восприятие ситуации. Он увидел мою смерть, а не что-то другое… Да, он стал больше говорить того, что думает, порой не обращая внимания на то, что его слова могут кого-то задеть. Но ведь мы все поменялись со времен этой войны, и каждый из нас по-своему переживает всё это… — Ты её засмущала, ма… — Джиневра подошла ко мне и взяла меня за руку в знак поддержки. Рон как-то недовольно на неё глянул, а она показала ему язык. — Ну, рассказывайте уже, что у вас за объявление… — Джордж возобновляет работу магазина. Он спрашивал у мамы совета и благословения, что и как лучше сделать… Я буду его помощником в этом деле, — гордо произнес Рональд. — Мерлин, это же здорово! — воскликнула Джинни. — Но, наверное, много времени уйдёт на восстановление… — Рон с Джорджем почти всё уже подготовили, милая, — Молли улыбнулась, а на её глазах выступили слезы. — Открытие в следующую субботу! — радостно сообщил друг. — Дети как раз успеют закупиться до школы… И когда они успели? Это же просто титаническая работа! Да, парни днями и ночами трудились, Джордж даже порой не вылазил из лаборатории сутками. Хорошо, что он нашёл утешение в работе, а не в чем-то другом… Мы с Джинни тоже предлагали свою помощь, но мальчики нас поблагодарили и… вежливо отказали. Мы сначала даже обиделись: как же так? Даже если нам нельзя доверить зелья и прочее, то мы могли хотя бы убраться и подготовить помещение, разложить товары, в конце-то концов! Ладно хоть Гарри и Перси изредка, но ходили помогать. И, видимо, справились достаточно быстро. Рональд не мог внятно объяснить, почему нас категорически не допускают к работе, но ему на помощь пришёл его старший брат и заявил, что не женское это дело сразу после войны на стройку (так он назвал процесс восстановления магазина) идти. И вообще, мне, как он сказал, нужно приходить в себя после Мунго, а не пыль собирать, а Джинни просто по-человечески отдохнуть, ведь ей всего шестнадцать лет, она ещё школьница, а тёмные времена отняли большую часть её детства. Ну, а Рон впоследствии с ним согласился… Зато я не согласилась. Я пыталась найти объяснение, почему Джордж всячески избегает меня, а если мы все-таки видимся, то старается отдалить от себя, провоцируя на конфликт. Мне даже на мгновение пришла мысль, что именно он является тем парнем из моих снов. Но это ведь абсурд… Да и я понимаю, что в его случае не нужно было бы все так усложнять. Но как тогда объяснить то, что первым, кого я увидела в Мунго, открыв глаза, был именно Джордж? Он сидел у изголовья моей кровати, когда я очнулась. И, наверное, это был единственный раз, когда мы с ним не пререкались… Даже до войны мы постоянно пакостили друг другу, а Фред иногда чуть ли не разнимал нас, когда я выходила из себя и уже пускала в ход палочку или свои ногти… И такое было, не скрою. Я пыталась прислушиваться к его голосу, но не находила отклика. Он не совпадал с голосом из сна. Либо мне настолько хорошо промыли мозги, что я даже не знаю, что и думать… Прикоснуться к Джорджу, чтобы попытаться что-то почувствовать, я не могу: мы не в тех отношениях, чтобы я тронула его за руку (хотя я всё чаще хочу это сделать), да и ругаться ещё больше с ним не хочется… Я запуталась. А что если Джордж всё знает и помнит, но не имеет к этому отношения? То есть, относится ко мне так, потому что я связалась с каким-то плохим человеком? Вдруг он испытывает ко мне отвращение? Но ведь это всё было и задолго до Мунго… Я не знаю. Я точно сойду с ума несмотря на попытки Гарри Поттера этого избежать… Так мы и просидели весь вечер, кто-то, как я, в раздумьях, а кто-то обсуждал предстоящие события. Вскоре вернулся Гарри, и беседа приняла немного другой оборот: он делился впечатлениями от занятий, а его глаза горели яркими огоньками, каких я давно не видела. И я впервые за три месяца вздохнула относительно спокойно… Не относительно себя, нет-нет… Даже если не у меня, то у других близких мне людей жизнь начинает входить в привычную колею… Может, и вправду всё скоро начнёт налаживаться?***
Неделя до дня рождения Джинни прошла незаметно. По крайней мере, уж точно не так, как все дни до этого… И хоть я всё так же плохо спала, я просыпалась хотя бы под утро, а не посреди ночи, как раньше. Да и сами сны раздражали не так сильно, если честно… Несмотря на то что я рано проснулась, Джиневры в кровати уже не было, да и в комнате тоже. О том, что моя подруга уже вовсю готовилась к этому дню, говорили лежащие на её заправленной постели недавно купленные вещи, часть платьев была подвешена на дверце шкафа. Я решила тоже не терять времени даром, сходила умыться, потом стала приводить себя в надлежащий вид. Наряжусь я чуть позже, а пока просто приведу себя в порядок, чтоб никого не распугать… Мысленно, внутри себя я боялась поднять глаза зеркалу. Ни одно платье, ни одна прическа, ни одни чары не смогут скрыть моё измученное подавленное состояние. Но также никто не сможет излечить меня от этой хандры, пока я сама не возьму себя в руки и не начну что-то менять. А я начну… — Наконец-то ты проснулась! — я дернулась, машинально закрывшись руками от неожиданности. Странно, что я не слышала скрипа двери, видимо, настолько сильно погрузилась в себя… — Я уже было хотела тебя будить, — аккуратно добавила подруга, заметив моё состояние, — Герм, всё в порядке? — В порядке, — выдыхаю я. — С… с днем рождения… — не очень уверенно срывается с моих губ. — Ну слава Мерлину, помнишь… — притворно сощурилась Уизли, а затем одарила меня своей самой лучезарной улыбкой. — Спасибо, Герм! — Не рановато ты наряжаешься? — поинтересовалась я, когда она подошла к шкафу и сняла с двери одно из новеньких платьев. — Время-то… — Гости уже потихоньку подтягиваются, по-моему, самое время, — Джинни с сомнением на меня поглядела, уже ловко справляясь с боковой застёжкой на выбранной для сегодняшнего торжества вещи. — Только не говори мне, что сейчас уже вечер, а не утро… — я обернулась на часы, которые показывали почти шесть, как я думала, утра. — Ты снова спала как сурок. Даже папа с Перси уже вернулись с работы, а ты всё спишь. Джордж с Роном скоро тоже придут, да и Гарри отпросился с занятий. — Могла бы и разбудить… — ворчу я, натягивая на себя капроновые колготки и следом за ними новые босоножки с милой застёжкой. — Я слышу, как ты себя ведешь во сне, как дышишь, ворочаешься, а иногда даже кричишь. Ты не высыпаешься, разве могу я тебя тревожить? Да и мама запретила это делать… — смутилась именинница, опуская взгляд. — Ладно, прости, Джинн, — смягчаюсь я, раскрывая руки для объятий с лучшей подругой. Она тут же прильнула ко мне, и в нос ударил приятный запах незнакомых мне духов от её волос. За достаточно короткое время я заметила у Поттера удивительную способность тонко подмечать или угадывать идеально подходящие ароматы для своей девушки. Что же, хорошо, что я тоже не выбрала духи в качестве подарка… — Я не хотела тебя расстраивать, правда… — Это кто тут кого расстраивает? — следом за скрипом двери послышался какой-то слишком весёлый голос Рона, а затем и он сам предстал перед нами. Всё бы ничего, но я еще не успела надеть платье, Рональд же не лицезрел меня в одном бюстгальтере и колготках только потому, что весь обзор закрывала его сестра. Помогали ей в этом её пока что распущенные волосы и, слава Мерлину, не очень облегающее платье, за которым мой полупрозрачный скелет не было видно… — Рон! — нахмурилась Уизли, — Постучался бы хоть… — Ой, да что я там не видел… — мой друг шутливо махнул рукой и двусмысленно повел бровью, но и уходить как будто не торопился. Только он взаправду ничего и не видел. Да, я привыкла к этим фразочкам, появившимся в его речи относительно недавно. Чем-то Рональд стал напоминать Фреда и Джорджа, которые раньше тоже могли войти в комнату без предупреждения и потом шутить в подобном ключе. Вот только если Фред отшучивался и все-таки отворачивался, если его просили, то его младший близнец не упускал возможности заставить меня сгореть от стыда… И нет, Джордж никогда не рассматривал мое тело, его наглые самоуверенные глаза всегда сверлили лишь мои растерянные. Этот парень мог вообще ничего не говорить и не выводить меня на разговор, я всё равно чувствовала, будто совершила что-то постыдное, хотя точно знала, что такого не было. Спектакль заканчивался словесной перепалкой и откровенным желанием его ударить. Я искренне не понимала, чем заслужила такое предвзятое отношение к себе. Не то чтобы младший из близнецов Уизли как-то издевался надо мной или обижал меня. Он начинал дразниться, а я слишком бурно реагировала на это. А вот Рон сейчас находился где-то посередине между формами поведения своих братьев: он не пытался меня пристыдить, но и не отворачивался, как будто бы желая увидеть больше дозволенного. Складывалось ощущение, что он уверен в том, что рано или поздно лицезреть меня в таком виде для него будет в порядке вещей. Не знаю, как это объяснить… Возможно, он влюблён в меня. Однако Рональд точно не тот парень, который посещает мои сны. И что-то мне подсказывает, что он ничего не знает о моих ночных прогулках с этим товарищем… Я отчётливо помню наш поцелуй в Выручай-комнате. Это произошло как по наитию, как что-то, что нужно как глоток свежего воздуха, как последняя возможность испытать что-то прекрасное и хорошее, когда ты находишься в шаге от смерти. Это было так нужно тогда, но… если честно, будь на месте Рона кто-то другой, поцелуй всё равно бы состоялся. Я люблю его, но только лишь как друга, как лучшего друга, и резкие переходы от внимательного молодого человека до жуткого собственника и контролера явно не способствуют развитию моих чувств в другом направлении. — Рон, пожалуйста, выйди, — спокойно прошу я, продолжая прижиматься к Джинни, — Я понимаю, ты соскучился по нам, но мы почти готовы и не заставим долго ждать, обещаю. К тому же, разве интересно смотреть на то, что ты уже и так видел? — губы Уизли вздрагивают и застывают в усмешке: ему точно не понравился мой ответ. — Буду ждать в саду, — едва ли внятно буркнул он и спешно покинул комнату. Меня как-то начинает напрягать его поведение. Со скоростью света (если даже не быстрее) я напялила на себя платье. Подрагивающими руками вытащила из тумбочки палочку и направила к волосам, чтобы собрать их в прическу. — Я помогу, — Джинни удержала меня от этого действия, пару раз взмахнув уже своей волшебной палочкой. Вот что значит сноровка! Ещё пару движений — и на моем лице уже красовался макияж, который я примерно и хотела себе сделать. Палочка Джиневры ненадолго застыла у моих висков, и я поняла, что она думает, каким заклинание убрать седину. — Не надо… — я закрыла белеющие места руками и через мгновение уже у зеркала проверяла, что ничего не исчезло. — Пусть останется… — это же прямое напоминание обо всём том, что произошло на войне. Моя подруга лишь недоуменно пожала плечами, но оставила эту затею. Те же манипуляции она проделала и с собой, правда, создав гораздо более вызывающий образ. Когда с приготовлениями было покончено, мы спустились в сад, где уже всё было готово к празднованию. Объяснившись почти с каждым из друзей, что со мной всё хорошо и что я просто отсыпаюсь, я, наконец, добралась до беседующих в глубине сада Перси и Чарли, которого я, к слову, очень давно не видела. А потому мне было интересно узнать о его новостях, планах, работе и, самое главное, душевном состоянии. Он ведь очень закрытый человек, даже больше, чем стоящий рядом Персиваль, а потому ему очень нелегко пережить последствия войны, в первую очередь, переживания от потери близких… Чарли явно бодрился, и это вселяло надежду… Конечно, я не избежала вопросов и о себе. Пришлось по новой вещать о своих существующих и не очень болячках, конечно же, не озвучивая главную проблему. В какой-то момент грустные разговоры сошли на нет, и я уже не стесняясь хихикала от очередной безобидной подколки большого могучего Чарли в адрес Перси, который не злился как раньше, а лишь добродушно парировал в ответ или просто смеялся вместе со мной. Я вновь нащупала эту ниточку, которая вела меня к мысли, что жизнь понемногу начинает налаживаться. Голоса друзей я слышала отдалённо, будто сквозь вакуум, а перед глазами всплывали картинки счастливой жизни. И почему-то я поняла, что всё это случится в не таком уж и далёком времени, потому что из пелены мечтаний меня вывел знакомый голос, раздавшийся за спиной и разлившийся приятным теплом прямо по позвоночнику. — Ты выглядишь замечательно, Гермиона… Во мне будто что-то щелкнуло (в хорошем смысле этого слова, слава Мерлину), и я не торопясь, но весьма уверенно повернула голову и слегка развернула корпус в сторону звука. Губы непроизвольно растянулись в улыбке, когда я не только услышала, но и увидела перед собой Джорджа Уизли…