Поцеловать, убить, жениться

Детка, разве ты не видишь? Я зову. Парень как ты Должен носить предупреждение Это опасно Я падаю… «Toxic» 2WEI

Поднимаясь по каменным ступеням к башне, Николай размышлял о проекте движущейся лестницы, который пока существовал только у него в голове. Зоя и Женя не были в восторге от лифтов, которые он при первой же возможности установил везде, где только мог, и подобное изобретение могло бы стать неплохой альтернативой. По прикидкам короля, оно будет занимать больше места, но зато не придется ждать своей очереди, а в случае поломки движущаяся лестница превратиться в обычную. Мысли о конструировании чего-то нового отвлекали и позволяли хоть немного забыться, что было на руку Николаю. Ему совершенно не хотелось думать о том, куда он идет и зачем, тем более что он сам плохо понимал, что им движет. В этот раз, когда дверь открылась, Дарклинг даже не обернулся. Он стоял у стеклянной стены и смотрел на раскинувшийся внизу город, практически не двигаясь. От статуи его отличало только редкое моргание да поднимающаяся и опускающаяся при дыхании грудная клетка. Николай махнул, чтобы солнечные солдаты, сторожившие пленника, вышли. Назелянская бы не одобрила приказа короля, и правильно бы сделала. Это был безрассудный поступок, но после того, как люди Апрата напали на Зою, он никому не доверял. Волки проникли в дом Николая, и чем меньше они смогут узнать, тем лучше. — А где же малышка Зоя? — поинтересовался Дарклинг, когда за последним солдатом закрылась дверь. — Испугалась возвращаться в клетку к чудовищу? — Прости, я не знал, что ты так по ней скучаешь, иначе бы обязательно захватил ее с собой. Переживешь, если с тобой буду разговаривать только я? Дарклинг обернулся. — Я уже сказал, с кем я желаю говорить. И если Алина не у тебя в кармане, то можешь возвращаться к своим королевским делам. Его голос звучал ровно, как и всегда, но Николай без труда понял его настроение. Дарклинг вспоминал о том времени, когда он правил Равкой, когда он занимался «королевскими делами». Впоследствии, став королем, Николай изучил оставшиеся после Дарклинга бумаги. По больше части в то время его интересовал поиск Алины и решение проблемы пересечения Каньона, однако было и несколько довольно неплохих указов. Дарклинг грезил о мировом господстве и любви равкианцев, но он все-таки мыслил как политик и стратег, много путешествовал и видел, как живут в других странах. Николай взял на заметку выбранные им направления, изменив радикальные методы на плавную и незаметную трансформацию. Отменить там, дописать строчку здесь. Начать с малого, и постепенно модернизировать Равку, поставить ее в ряд с другими странами, а затем и позволить уйти вперед, к прогрессу. Николай прислонился к стене и скрестил руки на груди. — На самом деле, в моих карманах только скрепка и фантик от карамели. Очень вкусной, кстати. На лице Дарклинга появилось раздражение, прежде чем он снова отвернулся к окну. Николая одолело любопытство: на что он смотрит? Что ожидает увидеть? Скучает ли он по Малому дворцу, по неделям, проведенным на троне Большого? Было ли у него любимое место в Равке, где он мог позволить себе по-настоящему отдохнуть? — Мы связались с ней, — сказал Николай, возвращаясь мыслями в настоящее. — Она согласилась поговорить с тобой. Дарклинг никак не показал, что ему есть до этого дело. — Мы решаем, где будет безопаснее всего провести встречу. — Столько сил потратили на постройку этой тюрьмы, а теперь не хотите ее никому показывать? — отражение Дарклинга в окне подняло одну бровь. — Боишься, что Алина не одобрит условия моего содержания? В тюрьме, где никогда не бывает темно, где невозможно спрятаться от света и жара. Где нет кровати для сна и стола, за которым можно отрапезничать. Где есть только воспоминания о совершенных преступлений и вид на Ос Альту, которая была так близко и так далеко одновременно. — Скорее боюсь, что потом придется оттирать твою кровь от пола. Да и тело отсюда будет сложно вынести: крутые лестничные пролеты, ненужные свидетели… Другое дело — лес, — Николай задумчиво почесал затылок. — Правда, сейчас зима, земля промерзла, могилу быстро не выроешь. Видишь, сколько всего нам приходится учитывать, отыскивая место для встречи? Удаленность от города, заброшенность, и чтобы рядом была удобная канава или незамерзшая речка. Дарклинг неожиданно рассмеялся, отчего Николай вздрогнул. Не такой реакции он ожидал. — Глупый мальчишка, — сказал Дарклинг, смотря на короля. — Тебе лишь бы дурачиться и веселиться. Шутить, когда твоя страна на грани гибели, и танцевать на обломках будущего. — Его лицо ожесточилось. — Зачем ты пришел? Чего хотел добиться? Николая промолчал. В кои-то веки он не знал, что ответить. Он пришел… зачем? Чтобы сообщить об ответе Алины? Держать его в курсе событий? Выбить его из колеи, надеясь, что он расскажет больше про терновый лес? Но Николай даже не поднимал тему обисбайи. Тогда в чем была причина? «Он забавный, — сказал Николай Зое, когда они навестили Дарклинга несколько дней назад. — Я и забыл, какой он забавный.» Зоя планировала детали встречи с Алиной. Женя занималась свадьбой, а Давид — ракетами против фьерданцев. Со всем этим круговоротом событий Николай отчаянно нуждался в компании, и когда он хорошенько подумал, то понял, что он совершенно не против, если его собеседником окажется Дарклинг. Если так подумать, раньше они почти не общались. Дарклинг нанял Штурмхонда для ловли морского хлыста, и не считая редких приказов, никогда не говорил с ним. Затем Николай выступил против него, и еще раз, и в конечном счете был превращен в монстра (тоже не подходящий момент для светской беседы, знаете ли). Ланцов судил о Дарклинге по его поступкам, по его поведению с гришами и матросами на китобойном судне, и по очень смутным детским воспоминаниям, когда заклинателя теней зачем-то приглашали в Большой дворец. — Откуда ты знаешь о терновом лесе? — спросил Николай. — Я знаю много вещей, о которых ты даже не догадываешься. Николай отмахнулся. — Да-да, это все мы знаем. Ты древнее моей троюродной бабушки Людмилы, которая, по ее словам, танцевала на балу у Александра Второго. Но всё-таки, откуда у тебя эти знания? Вряд ли ты просто оказался в нужном месте в нужное время. Ты сам сказал, что лес тебя не интересовал, значит, целенаправленные исследования исключаются. Так что же? Повисла напряженная пауза. Дарклинг явно не был настроен делиться какой-то важной информацией с Николаем — по крайней мере, ничего не получив взамен — но в его тюрьме не было никаких развлечений, кроме как думать и смотреть в окно. Даже древний гриш может соскучиться по разговорам. — Я искал одного человека, — признался Дарклинг. Его взгляд слегка затуманился, когда он обратился к прошлому. — Обошел почти всю Равку в поисках тех, кто мог знать его. Тогда я нашел монаха, который не дал ответов на мои вопросы, но рассказал про плод. Настала очередь Николая поднимать бровь. — Добровольно? Губы Дарклинга изогнулись в кривой ухмылке. — За щедрую плату. — И давно это было? — Какая разница? Если хочешь найти того монаха, чтобы узнать, что именно он мне рассказал, то он уже давно в могиле. — Нет, просто мне интересно, сколько десятилетий назад это было, если ты до сих пор это помнишь. Трудно, наверное, прожить столько жизней и ничего не забыть, — Николай произнес это с долей сарказма, но на самом деле его мучал вопрос, как много Дарклинг помнил за свою долгую жизнь. Бессмертие и редкая сила не означали отменную память, хотя учителя Ланцова без устали повторяли, что мозг — это тоже мышца, которую нужно тренировать, а у заклинателя теней было на это полно времени. Дарклинг пожал плечами. Его скука была заметна невооруженным взглядом. — Я помню все, что мне нужно. Знания о силе высечены у меня в голове, и так просто их не забыть. — Знания о силе, — повторил Николай. — Но не воспоминания? Не люди, которые были рядом с тобой? Сколько лет должно было пройти, чтобы Дарклинг забыл Алину? Свою мать? Помнил бы он Зою и Женю? А Николая? Король сомневался, что заклинатель теней вовсе знал его имя. Зачем? Отказники никогда его не интересовали. Так, очередной Ланцев на троне, который либо спасет Равку, либо пойдет на стопам своих предков и приведет страну к краху. — Тебе долго придется ждать моего раскаяния, юный король. — Честно говоря, мне уже плевать, раскаиваешься ты в содеянном или нет. Слишком много чести уделять тебе столько внимания. — И при этом ты стоишь здесь и тратишь на меня свое королевское время. Николай оттолкнулся от стены. — И то верно. Пожалуй, мне пора ложиться спать. Если надумаешь поговорить, передай сообщение через солнечного солдата, но не факт, что я или Зоя будем в Ос Альте. Мы, в отличие от тебя, на месте не сидим. Король двинулся к выходу, когда Дарклинг его окликнул. — Стой. Николай остановился и лениво оглянулся. — Ммм? — Как ты собираешься победить фьерданцев? — После небольшой паузы спросил Дарклинг. В нем явно боролось любопытсво и нежелание разговаривать с королем. — Должен же быть у тебя какой-то план. — У меня есть парочка тузов в рукаве, — расплывчато ответил Николай, не желая раскрывать детали. В основном потому, что рассказывать, в общем-то, было нечего. — Если все сработает, как надо, фьерданцы не посмеют напасть на Равку. Лицо Дарклинга помрачнело. — То есть никакого плана нет, и ты собираешься просто передать фьерданцам страну. Слова Дарклинга зацепили короля. Николай сделал два широких шага, и оказался лицом к лицу с монахом. — Есть идеи получше? Готов их выслушать. — Дарклинг открыл рот, но Николай не дал ему шанса ответить. — Ты был мертв два года. Не знаю, держала ли Елизавета тебя в курсе всего, что происходило, но мир довольно сильно изменился. У Фьерды есть танки. Ружья. Бомбы и черт его знает, что еще. И это не учитывая парем. Ты понятия не имеешь, с чем мне приходится бороться. — Равка не оказалась бы в таком положении, если бы вы дали мне закончить начатое! — Ты так в этом уверен? Николай заметил, как изменилось выражение лица Дарклинга, когда он всерьез об этом задумался. Его взгляд переместился в сторону. — Работа над паремом началась еще когда ты служил моему отцу, — продолжил Николай, наслаждаясь возможностью открыть Дарклингу глаза на происходящее. Он был не единственным, кто пошел на изменение Малой науки, чтобы преломить расстановку сил в мире, и король даже думать не хотел, что могло выйти из ситуации, если бы появление юрды-парема и использование трех усилителей совпало бы во времени. — Рано или поздно королева Макхи бы рискнула использовать одурманенных наркотиком гришей, и тогда Равка оказалась бы втянута в эту войну. Теневой Каньон и усилители Морозова ничто, по сравнению с армией, способной управлять мертвыми, проходить сквозь стены и превращать любой металл в золото. Эпоха гришей подошла к концу. Мир меняется, а ты продолжаешь цепляться за прошлое. — А ты бежишь сломя голову за прогрессом, — голос заклинателя теней был пропитан ядом. — Торопишь события, не задумываясь, чем это обернется для твоей страны. — Возможно. Но я считаю, что лучше уж развиваться слишком быстро, нежели постепенно деградировать, стоя на месте. Дарклинг внимательно осмотрел короля, будто бы впервые его ясно увидел. Так учитель смотрит на своего ученика, который весь год бил баклуши, а затем вдруг решил задачу, над которой десятилетиями ломали головы лучшие математики мира. Или как хозяин, чья собака принесла в дом какую-то гадость, а тот теперь решает, похвалить питомца или сразу же потащать его мыть на задний двор. Наконец Дарклинг пришел к некоторому выводу: — Три поколения Ланцовых сидели, сложа руки, пока враги Равки подбирались к границам. Ты думаешь, что лучше их, потому что ты действуешь, потому что в тебе есть огромный запас энергии, который ты, по твоему мнению, знаешь, как использовать во благо. Но на самом деле ты очередной глупый мальчишка на троне, не видящий дальше своего носа. Николай улыбнулся, ничуть не удивленный и не задетый мнением Дарклинга. Ничего другого он и не ожидал. — Раз я глупец, то ты, видимо, гений, несправедливо заточенный в тюрьму. Интересно, почему такой умный человек до сих пор не нашел способа выбраться отсюда? — Может быть, у меня пока есть причины оставаться здесь. — Может быть, — кивнул король. Они с Зоей это уже обсуждали, когда первая неделя заточения в солнечной тюрьме прошла без происшествий. Слишком легко им удалось запереть его здесь. Слишком покорно он терпел свое заточение. Возможно, Дарклинг просто ждал чего-то, кого-то, чтобы обставить свое возвращение с присущей ему помпезностью. А возможно, дело было в другом. — А может, ты так привык полагаться на свою силу и своих приближенных гришей, что без них ты ни на что не способен. — Глупый мальчишка, — повторил Дарклинг, улыбаясь краешком рта. А затем он внезапно обхватил рукой затылок Николая, резко притянул к себе и прижался губами к его губам. Король застыл. Ему показалось, что он снова превращается в монстра: тьма внутри него завихрилась, растеклась по венам от сердца до кончиков пальцев. Тело перестало его слушаться, а мысли спутались. Происходящее показалось ему чем-то нереальным, невозможным. Это мог быть сон, но ни в одном сне чужие губы не были настолько теплыми и твердыми. Дарклинг поцеловал его, вынуждая приоткрыть губы. Его пальцы запутались в волосах Николая, вторая рука легла на спину, притягивая к себе. Клубок тьмы окончательно захватил сознание короля. Веки Николая потяжелели. Он закрыл глаза и ответил на поцелуй. Это было неправильно. И дело не только в том, что Дарклинг был убийцей и монстром. Николай никогда не страдал от отсутствия женского внимания. С раннего детства он умел очаровать любого, и его харизма позволяла завоевать любую девушку, несмотря на возраст, социальный статус и скверный характер. Один раз он даже флиртовал с сыном керчийского посла: мальчишка мило смущался, краснел, и совершенно не заметил, что выболтал секретную информацию, подслушанную из разговоров отца. Но это было не то. Заигрывание для развлечения. Улыбка и комплименты для расположения к себе. Легкое увлечение, потому что так будет проще. Ему нравилась Алина. Упрямая, умная сиротка, и если бы она согласилась стать его женой, Николай верил, что между ними могла быть если не настоящая любовь, то хотя бы крепкая дружба. Он испытывал сильное влечение к Зое. Жестокой, справедливой шквальной. Возможно, он даже любил ее, и чем выше была стена приличий между ними, тем сильнее он ощущал, что вместе с ней теряет кусочек себя. Но несмотря на весь этот спектр эмоций и чувств, когда-либо одолевающих его за его недолгую жизнь, это не имело ничего общего с тем, что он испытывал сейчас. Не существовало никаких слов и терминов Малой науки, которые могли бы описать этот электрический ток, прошедший по телу Николая до самых пальцев ног. Дарклинг прижал короля к стене. Николай запрокинул голову, когда парень переместился от его рта к горлу. Черные отросшие волосы монаха приятно защекотали не прикрытую одеждой кожу Николая. Король отстраненно подумал, что они нуждаются в стрижке. Рука Николая поднялись и легла на затылок Дарклинга, то ли чтобы оттащить его от себя за волосы, то ли чтобы прижать ближе. Король потерялся в моменте, запутался в своих желаниях. Что он хотел сделать? Что он должен был сделать? На краю сознания мелькнула очередная дурацкая мысль: «Так вот как он завоевывал преданность своих людей?». Если Дарклинг тоже заставлял Алину чувствовать такое, то удивительно, что она выступила против него и осталась со следопытом. Вдруг его словно пронзила молния. Николай резко осознал, что именно сейчас происходит. На смену эйфории прошло отвращение и страх. Николай оттолкнул от себя Дарклинга, попятился к двери, стремясь увеличить расстояние между ними. Помещение кружилось перед глазами, словно он выпил слишком много. Дарклинг рассмеялся, но его глаза оставались холодными. — Какие же вы одинаковые, — бросил он ровным голосом, будто всего пару секунд назад и не было никакого поцелуя, от которого у короля до сих пор подгибались ноги. — Вами так легко овладеть, и еще легче вас сломать. Николай тяжело дышал, уставившись на Дарклинга. Его мутило. Ему хотелось хорошенько избить этого ухмыляющегося подлеца. Нет… ему хотелось снова его поцеловать. Резко развернувшись, Николай выскочил из комнаты без подобающего королю достоинства. Ему было не до того. Он летел вниз по ступенькам, спотыкаясь, мимо обеспокоенных, ничего не понимающих солнечных солдат, а от каменных стен эхом отражался смех Дарклинга.