Если бы я умела рисовать

Кремлёва Алина, после того как посетила школу (и понаблюдала с большим интересом на то, как Маша пыталась догнать и прикончить на месте Даню за то, что он поставил пластиковый стаканчик ей на голову) и вернулась домой, плюхнулась на постель. Мама написала ей ещё два часа назад, что возможно папа приедет на какие-нибудь выходные, когда наступит апрель. Аля была этому, естественно, рада. *** Про следующее занятие с Лёшей можно особо не говорить. Он просто показал ей некоторые этапы построения, после чего она, счастливая, сделала несколько набросков бутылок и пошла домой. В четверг Лёша позвонил Але. — Привет, Алин, а… я в субботу не смогу, можешь перенести занятие на вечер пятницы? — О. Ну, да, конечно. А что случилось? — В художке поручили сделать одно мероприятие. Ну, я там должен буду помогать в развешивании рисунков и, возможно, участвовать в движухе. — Ого, понятно. Ну хорошо. А… во сколько тебе удобно? — Давай в пять вечера до восьми. — Ладно, увидимся. *** Аля поняла, что воспринимает вечерний город совсем по-иному, нежели днём. Редко проезжающие — особенно в пятницу — машины, лёгкий, тонущий в свете не до конца зашедшего солнца, свет фонарей, такой приятный прохладный ветер, и не менее приятное чувство свободы. Девушка втянула носом воздух, довольно щурясь от благоприятной атмосферы. Она поднялась на этаж Лёши, вошла к нему и сняла верхнюю одежду. — Сегодня продолжим рисовать эллипсы и продвигать построение. Окей? — Ага. Аля села перед мольбертом, намечая ось банки и лежащей рядом с ней крышки. Она заметила, что парень, если раньше предпочитал отодвигаться от Алины, сейчас сел как можно ближе, на краешек дивана. Атмосфера была так же приятна и чиста, хоть и квартира Лёши теперь и казалась несколько маленькой по сравнению с огромным, просторным городом. И цвета здесь такие тёплые, домашние. Синева города будто бесконечна, как и его небо. — Лёш. — М? — Ты волнуешься из-за чего-то? Алексей сцепил руки замком и наклонился к земле, как будто что-то давило на него. Алина убрала карандаш от бумаги. — Лёша? — Да так, временные трудности. — Может, расскажешь? — девушка отложила карандаш, боковым взглядом смотря на Лёшу. Он тихо дышал, иногда выдыхая через рот. — Понимаешь… я не привык быть привязанным к кому-то. — В смысле?.. — Я… почувствовал к одному человеку… не знаю. Будто я пытаюсь быть собой, но проклятая стена… — Что за стена? — Родители, пока воспитывали меня, не давали выбора. И я… я просто не знал, что делать, — Лёша произнёс это настолько тихо и несвойственно его обычной уверенности в себе, что Аля выдохнула от неожиданности. — Наверное… я скрывал всё за тем, что мне всё равно. Возможно, я полностью переубедил себя, что так и есть, но… не знаю, что-то не так. Меня впервые за десять лет резко заволновала эта тема и то, что из-за неё я не могу открыться людям так, как мог бы. Бляха муха, извини, не хотел драматизировать. — Лёша вскочил со своего места и пошёл быстрым шагом в туалет. Аля тихо окликнула его. — Я сейчас… сейчас. Парень вернулся в гостиную спустя около пяти минут. Выглядело так, будто он очень усердно умывался. Что, похоже, так и было. Алина встала быстро со стула и взяла за руку парня. — Лёш! — она прошептала это. Всё вокруг будто замолчало. Машины под окном будто заглушились, кот перестал бегать по коридору, трубы перестали шуметь. Только тёплые сцепленные пальцами ладони Аля и Лёша. Парень посмотрел в пол. — Прости, я серьёзно не знаю, чего со мной произошло… — Да хватит уже! Скажи, как есть. — Аля усадила Алексея на диван, а сама села на стул, правда, в обратную сторону, чтоб спинка стула была у груди Али — это для того, чтоб лучше видеть Лёшу. — Хорошо. У меня не всё в порядке. Слова лились из уст Алексея, он иногда сгибался вновь, будто под тяжестью чего-то, и ни разу не посмотрел в глаза Алине. Ему было так стыдно признавать то, что ему нужно было чьё-то внимание и комментарий… и в конце концов он прошептал: — Понимаешь, я… не привык просто, чтоб кто-то интересовался моим самочувствием. И… и то, что тебе не всё равно на меня… не выходит у меня из головы. Девушка приоткрыла рот изумлённо. Он имел ввиду… неё? Она тихо встала со стула и села рядом с Лёшей. Было видно, что он просто боялся. Боялся, что появится новый человек, который знает его хорошо, и что этот человек будет его критиковать и не давать выбора. Что он станет эмоциональным рабом. Алина аккуратно положила руку на спину Лёше. Странно, но она будто заглянула чуть глубже, чем обыкновенный самоуверенный вид Алексея. Как будто обычный человек, у которого, пожалуй, даже больше эмоциональных переживаний. Собственно, таким он и являлся. — Ты можешь держать всё в себе, если так будет легче… но, понимаешь… я не собираюсь манипулировать тобой и твоими чувствами, если узнала ближе. Я, наоборот, хочу помочь. Просто… просто как друг. Я ничего не прошу взамен. Правда. Рокки подошёл к Але и сел рядом с ней. Она аккуратно положила руку на спину кота, отчего котик довольно замолчал. — Спасибо. Но… мне просто… страшно. — Я понимаю. — Алина произнесла это очень серьёзно. — Просто… на будущее, звони или говори что-либо в любое время, не боясь. Ладно? — Да… спасибо, Аля. Спасибо. Люди, проходящие под окнами серых многоэтажек на улице Таганской, могли заметить в тот вечер, что в одном окошке горит тёплый свет. И так тихо вокруг, и спокойно, и ещё спокойнее на душе становится, когда видишь, как в этом окошке стоят два силуэта — девушка и парень. И от осознания, что они не одиноки, и, хоть им и может быть тяжело или что они могут не всегда ладить, но они есть друг у друга, становится легче на душе. *** Маша и Аля договорились встретиться в парке в воскресенье. Подруги приобняли друг друга и после этого пошли вдоль несколько неровных асфальтовых дорожек. — Ну, расскажи. Как ты? Ты стала будто более чуткой и восприимчивой к незначительным деталям, мне так кажется. — Ну… возможно. Я не знаю, честно. Но вроде бы я чувствую себя более активной. — Ты мне недавно показала свой рисунок и скетчи, — Маша натянула мягкий розовый шарф чуть выше, чтоб она могла уткнуться в него носом. — мне так понравилось! Мне кажется, тебе нужно продвигать это. И будет ещё круче! — Угу. Честно, если бы не Лёша, я бы так и была с нулевым умением в рисовании. — Алина задумалась. А вдруг она и сейчас ничего не может? Что, если вычеркнуть Лёшу из её жизни — у неё так же не будет навыков в смешивании цветов, построении, светотени, как раньше? Хотя, наверное, она слишком задумывается обо всём. Наверное, так. Аля кивнула сама себе незаметно. — Есть какие-нибудь новости? — Тебе говорили твои родители, что в следующий четверг у нас в школе будет мероприятие для учеников с седьмого по одиннадцатый классы? — М… неа. — Алине вообще никогда ничего не сообщают родители, поэтому и живёт как в другом мире. Блеск. — О! Ну, это будет что-то вроде экскурсии, — Маша посмотрела на Алю глазами, в которых пылал интерес. — вроде как музей. Только современное искусство. Музей «Гараж». — Хм… слышала о таком. Странное название. — И это всё за счёт школы! Ты пойдёшь? — Конечно. Только у мамы спрошу, но она не откажет, я знаю. — Ура! — Маша чуть-чуть подпрыгнула на носочках. — Мы будем там вместе. Можно ещё с кем-нибудь из старшеклассников познакомиться, хе-хе… Старшеклассники… интересно, а там будет Лёша? Почему-то Алина вспомнила его. Но, в конце концов — главное сейчас не это. Ей просто хочется развлечься заодно с пользой. *** Алина надела в четверг не привычную ей школьную форму, а толстовку с брюками. Так намного удобнее, а главное, никто придираться в школе не будет — сегодня официально можно. Они с Машей встали в группке старших учеников на лице у калитки школы, чтоб учителям было удобнее отсчитывать детей. В сумме со средней школой человек оказалось пятнадцать-двадцать, не так много, как предполагала Аля, конечно, но, как говорится — меньше народу, больше кислороду. Зато не будет сильной шумихи. Девушка почувствовала, что кто-то положил ей руку на плечо. Она закатила глаза и улыбнулась. Даня. Он встал перед девочками, нет, скорее, перекатил туда на роликах, и улыбнулся зубами Маше. Она фыркнула и отвернулась от Турова, который нарочно провоцировал её. — Даняяя. — Что? — парень насмешливо улыбнулся и, чуть пристроившись к идущей толпе, заскользил на роликах рядом с Алей. — Извини! — хихикнула Алина и прошептала это Маше. Подруга усмехнулась и махнула рукой, мол, поговорите, я подойду потом. — Ну-с. Как дела у художницы? — Смущаешь. Не художница я, а так всё хорошо. — О, нет! Художник, знаешь, не всегда тот, кто умеет рисовать. Это тот, кто любит своё дело и искусство. — Ну, нет… — Алина слегка замялась. Если смотреть с такой точки зрения, можно ли считать, что Лёша не художник?! Да ну. Странный вывод. — Ну неважно! Щас придём в клёвое место, я туда пару раз ходил. — Правда? Когда? — Я тогда с Лёшей начинал общаться. А, точно — этот Гараж же на Крымском Валу, рядом с художкой Лёхи! — Серьёзно?! — А то! Я даже и забыл это, ля. После того, как ученики с несколькими учителями остановились перед автобусной остановкой, Даня взялся рукой за столб и стал немного выдаваться на роликах взад-вперёд. — На самом деле… я хотела сказать тебе спасибо. — Спасибо? За что? — Даня поморгал глазами, глядя в лицо Але. Она улыбнулась. Всё же Даня хороший человек. — Мне кажется, если бы не ты, кто бы что ни говорил, я бы стала ещё более закрытой. — А! Да ерунда. И знаешь, на самом деле меня подкалывали, мол, я с девочкой дружу. — Чего? Наша дружба настолько заметна? — Да хер его знает! Во-первых, девчонки крутые, — Даня сложил руки на груди. — во-вторых… — С мальчиками более смущаешься общаться? — Аля усмехнулась. — Эй! — он показал ей язык, отчего Алина хихикнула. Вдруг зазвучал такой знакомый и ровный голос, что девушка вздрогнула. — Даня, привет. Как она не заметила, что в толпе был и Лёша?! Наверное, он подошёл позже, чем другие… — О, Лёш. — Даня едва заметно улыбнулся и подъехал к нему на небольшое расстояние на роликах. Маша как бы невзначай начала подходить к Але, видя, что Даня скоро отойдёт. — Можно тебя на минутку? — Хм… конечно, — Даня обернулся к Але, пожал плечами и отъехал в сторону, о чём-то негромко говоря с Лёшей. Аля выдохнула. Ну и зачем Лёша прервал их разговор? И вёл себя так, будто девушки тут и нет, собственно. Настроение не было испорчено, но неприятный отпечаток этот момент оставил. *** Алина тихо и восторженно смотрела вокруг. Огромный зал с разноцветными панелями на полу, некие скульптуры человеческих частей тела, немного изогнутые в странном, но интересном направлении (и так же разноцветные). На стене располагалась огромная витражная картина, на которой из тонких, величиной с ноготь, узоров, складывался огромный рисунок на четыре метра в высоту. Девушка-экскурсовод что-то говорила монотонным голосом, но Алина особо не слушала. Она сцепила пальцы на руках, тихо дыша от восхищения. Дальше — больше. Ученики прошли в небольшой коридор, где сначала они увидели макет козы с банком для сети вай-фай на голове (за этим объектом стояла большая история, но экскурсовод говорила так занудно и таким странным и непонятным для подростков языком, что Аля смирилась с тем, что ничего не запомнила), а позже прошли в более просторное помещение, где стоял макет белого, раскрашенного граффити фургончика, рядом с которым стоял стол со стеклянной панелью над ним, а под панелью лежали различные жуки и листья, но так красиво засушенные в смоле, что Маше пришлось тащить Алю дальше по маршруту экскурсии, иначе бы она была слишком увлечена этим. Позже все зашли в тёмную комнату, где висели, если верить девушке-экскурсоводу, портреты людей-путешественников и прочих мистических личностей, которые пропали без вести. А по середине комнаты стоял станок, из которого с громким треском, раз в две секунды вырывалась настоящая маленькая молния. Всё это было так интересно и залипательно, что Аля прикрыла глаза, видя сквозь закрытые веки вспышки молнии, что заставляло её расслабиться. — Не засни, — насмешливый голос раздался рядом с ней. Аля повернула голову к Лёше и улыбнулась. — Привет. Тебе получше? — Лучше не бывает. — Лёша хмыкнул, задев рукой ладонь Алины (специально, девушка это знала!), и прошёл вместе с небольшой толпой в белый коридор, в котором висели картины с натуры. Но картины необычные. Экскурсовод сказала, что художники, нарисовавшие это, срисовали это с ещё одного арт-объекта, который они встретят потом. По дороге к выходу из музея. На какой-то стекляшке стоит мандарин, на мандарине оправа очков, на оправе веточка с листьями… вроде бы, нелепая постановка без особого в ней смысла. — Тот, кто создал эти небольшие постановки, выражался через них, — произнесла экскурсовод. Алина вдохнула и посмотрела на другие картины. Некоторые — разноцветные и яркие, некоторые — кремово-белые… как красиво. Каким же, скорее всего, разным был человек, который создал это. Сзади к девушке подошёл Лёша. Алина, сама того не замечая, вплела свои пальцы в пальцы парня. Он несколько удивлённо поднял брови, но не стал вырывать ладонь из руки девушки. — Это… красиво. — И правда. А что тебе больше нравится, такое искусство или базовое обучение? — Я… мне не важно. По-моему, я просто выражаюсь через искусство, каким бы оно ни было. — Понятно. — Лёша вздохнул, видя, что ученики уже уходят в другой зал. Но, похоже, сейчас ему не очень хотелось оставлять Алю. Он прижался к ней сзади несильно. Девушка будто очнулась, ойкнула и отошла на несколько шагов от него, в сторону ушедших людей. Лёша не стал возражать и пошёл за ней.