«Расцвет культурного обогащения Инадзумы пришёлся на век, когда на островах проживали пять Касен: Суйкоу, Аой но Окина, Акахито, Сумидзомэ и Куронуси. Будучи талантливыми поэтами и певцами, они представляли каждый год сборник своих произведений Великому сёгуну, демонстрируя свой талант и преданность культурному наследию Инадзумы будущего. В знак благодарности и почтения жители Инадзумы стали проводить фестиваль Иродори, отдавая дань трудам пяти Кисен. Приглашаем Вас поучаствовать в данном мероприятии и разделить радостные моменты, приумножив культурную ценность Великим трудам Кисен! Место проведения - торговая площадь острова Рито.»
Горо задумчиво разглядывает красочную листовку, проводя по ней ладонью. Его хвост слегка подёргивался, выдавая заинтересованность парня. Он посещал фестиваль единожды - в детстве, когда его друг со своей бабушкой взяли будущего генерала с собой. Бабушка товарища была женщиной начитанной, образованной и достаточно интеллигентной, чтобы в её присутствии два сорванца вели себя спокойно и не шкодили. В тёплых воспоминаниях Горо остались искрящиеся глаза друга, скромная и ласковая улыбка его бабушки, размытые яркие прилавки с книгами, журналами и уличной едой, а также развешанные по площади полотна с изображением Великого сёгуна. В последующие годы ему было не с кем плыть на остров Рито: друг вместе с его бабушкой отправились жить в Ли Юэ, а сам Горо позже - в учебный тренировочный лагерь, позабыв о свободном времени и видя перед собой лишь одну цель - дослужиться до высокого звания. — И почему фестиваль проводится именно в этот период? Золотистые уши поникли, хвост повис с удручённым видом. Дата проведения внизу листовки будто насмехалась над Горо, выделенная жирным шрифтом. Именно в этот день его гон должен был быть в самом "разгаре". Другим словом и окрестить было невозможно те чувства, что испытывал юный генерал каждый раз, когда запирался у себя дома и тихо рычал и поскуливал, подгибая пальцы на ногах и толкаясь в подушку. Шерсть вставала дыбом от воспоминаний и предчувствия надвигающейся волны, что вот-вот снова обрушится на него. Поникший, он вешает объявление обратно на стену и замечает рядом другую листовку. Хотелось отдать должное тому человеку, что решился на подобное абсурдное творчество, каким видел его Горо. «БАНДА АРАТАКИ ЖДЁТ ИМЕННО ТЕБЯ!!» - уже было достаточно броским и пошлым заявлением, тем более ярко-красного цвета, но к нему прилагался рисунок. Горо не помнил, где он мог видеть человека, изображённого на листовке. Ярко выделялись рога, столь же красные, что и кричащая надпись. Красные рога, банда Аратаки... Горо, может быть, вспомнит об этом позже. Он продолжил свой путь, поднимаясь всё выше – к храму Наруками. Гудзи Яэ Мико отправила Горо послание, в котором желала видеть его в храме за две недели до фестиваля Иродори. Конкретной причины в письме не было, но генерал решил не углубляться в суть и просто прибыть в нужное место и в нужное время, к тому же, Яэ наверняка хочет обсудить его колонку в журнале «Это жизнь» с ответами на вопросы жителей Инадзумы, терзаемых теми или иными сомнениями. От этой мысли настроение улучшилось, мысли о приближающемся гоне уже не так омрачали день, а про красные рога он и вовсе забыл. — Кого я вижу! Это же мой дорогой друг, – слова повисли в воздухе, как только Горо завернул за главное здание храма, становясь напротив раскидистого священного древа-Кицунэ. Госпожа Мико стояла спиной к генералу, любуясь древом. Он наблюдал, как её волосы, подобные цвету сакуры, колыхались на ветру. Казалось, будто они вот-вот рассыплются на нежнейшие лепестки, а Горо будет ловить каждый их них взором золотистых глаз. Лисица развернулась к нему и кокетливо прикрыла половину личика пёстрым веером, насмешливо глядя на задумчивого генерала. Тот встрепенулся, выпрямился по струнке; уши дёрнулись и приняли абсолютно вертикальное положение. — О чём вы хотели поговорить, Госпожа Яэ? — А ты решил не растрачивать воздух в лёгких на приветствия? – она беззлобно хихикает, когда он дёргается и бормочет извинения, опуская глаза. – хотела обсудить твою колонку в «Это жизнь». А точнее – её невероятный успех. Горо удивлённо уставился на Мико: та лёгкой поступью приближалась к нему. Его сердце пропустило удар, а хвост закачался из стороны в сторону, стоило ему обдумать услышанное. Людям нравится писать ему, они хотят получать ответы от него. Пусть они не знают, что он – генерал Ватацуми, проводящий большую часть времени в лагере. В душе он тот ещё посол доброй воли, «Милый генерал Гавс». От последней мысли его немного скривило, всё же, у всего есть границы. И пусть сама Яэ Мико не могла упустить возможности потрогать и похвалить его пушистый хвост – всегда нужно держать лицо. — На фестивале у нашего издательского дома будет несколько прилавков. Один из них мы хотели бы отвести для автограф-сессии с тобой. Представь, сколько благодарных фанатов выстроится в очередь, чтобы подержать за руку мисс Хину и получить от неё послание на обложке журнала? – Яэ обошла вокруг генерала, вставая позади него. Длинные пальчики смахнули с его плеча невидимые пылинки, а губы оказались всего в нескольких сантиметрах от пушистого навострённого ушка. – И всего лишь нужно будет пару часов посидеть в парике и женском кимоно, улыбаясь и принимая слова благодарности. Горо встрепенулся и попытался отойти от лисицы, почти запнувшись в собственных ногах. Горо знал, что его публикации печатаются не под его именем. Они обсуждали это с Яэ Мико ещё полгода назад, и все попытки переубедить лисицу были отрезаны на корню. Трудно спорить с данным редактором, который решает судьбу твоей колонки в журнале, на том они и разошлись. Но то, что ему предлагали сейчас, казалось просто возмутительным. Чтобы генерал Ватацуми, да в женском обличие, да на фестивале, тем более когда у него…. Горо дёрнулся. — Госпожа Яэ Мико, я не посещаю фестиваль Иродори по личным причинам уже много лет. Вынужден отказаться и откланяться, меня ждут в лагере. Никто его там не ждал, у Горо был заслуженный выходной, и все это прекрасно знали, потому что он ни за что бы не отлучился с Ватацуми до самого Наруками в рабочий день. — Что ж, а можно узнать причину? Генерал, вы правда упускаете большой шанс. Это такая возможность увидеться с читателями, принять их добрые слова. Разве это не цель ваших трудов – помочь им? Мико играла грязно, давя на нужное место. Горо правда хотел увидеться с теми, кто пишет ему письма и просит помочь. Но он правда не мог. И дело уже не в принципах, к чёрту их, когда дело касалось положительных эмоций. Но его гон… Его читатели не готовы посреди фестиваля наблюдать картину, где их обожаемая мисс Хина потирается о край стола пахом, скулит и… о боже. Кому-то, возможно, это бы и понравилось. Горо прижимает уши к голове и зажмуривается. — Вы можете подумать неделю. В зависимости от вашего ответа мы распорядимся, чтобы начали подготавливать прилавок, кимоно и прочее, что касалось бы безупречного образа мисс Хины. Как будете готовы ответить наверняка – отошлите письмо, – Мико обошла Горо и возвысилась перед ним, снова скрывая половину лица за веером. Её глаза блеснули. – не смею больше задерживать Великого генерала Ватацуми.***
Следующие пять дней генерал вешал на себя максимальное количество поручений, и ментально вешался сам, забывая про здоровый сон и питание. Мысли не покидала явно насмехающаяся кицунэ, и Горо просто не мог не думать о том разговоре, потому пытался зарыться до кончиков ушей в работу, и это было крайне изнуряюще для его организма. Ощущение приближавшегося гона напрягало ещё сильнее; хотелось яростно царапать всё вокруг и порыкивать от безысходности. Горо ненавидел эту дикую сторону себя. — В этом году фестиваль Иродори обещает быть интересным, – Кокоми сидела за столом, перебирая торговые договора. В её руки попалась уже известная Горо листовка, и тонкие пальцы мягко провели по ней, прежде чем отложить на край стола. Она подняла глаза на генерала, зашедшего к ней пару минут назад. Он смиренно ждал, пока Сангономия закончит с документацией, и стоял, не опуская плеч и подбородка. Кокоми ценила дисциплинированность генерала, но не могла не улыбнуться ему по-дружески. – пришёл попросить отгул на время гона? — Гос-госпожа!.. – Горо смущённо встрепенулся и заалел щеками. Говорить о подобном вслух он не мог, но Кокоми это только забавило. Она всегда твердит ему, что в этом нет ничего страшного – это его природа, и идти против неё – сродни преступлению. Но каждый раз Горо всё равно опускал глаза, стоило ему начать отпрашиваться, потому что это слишком личная тема, с которой он всегда один-на-один. И проходит он этот период всегда самостоятельно. И думать иначе он просто не смел. – вдруг я хотел посетить фестиваль?.. — Я уважаю твои границы, но и закрывать глаза на подобные проблемы было бы неверным решением с моей стороны. Фестиваль проводится в выходной день, для него бы отгул просить не пришлось, – Сангономия вздыхает и тепло улыбается своему верному генералу. – ты когда-нибудь был на фестивале? — Был, госпожа Кокоми. Но это было очень давно, потому я и не заинтересован в нём ныне. — Совсем-совсем? — Я не уверен, что понимаю, к чему эти вопросы, госпожа. — А если бы я нашла способ умерить твой гон? Тогда бы ты посетил Иродори? Выражение замешательства на лице генерала явно позабавило Сангономию. Правую руку она опустила под стол – к ящичку – и выудила из него стеклянную бутылочку. Та заманчиво помещалась в её ладони; жидкость внутри сверкала янтарными переливами. Горо заворожённо наблюдал за склянкой; в его рту мигом пересохло, глаза горели. Неужели это?.. — Это подавитель. Он действует ровно восемь часов. Достаточно, чтобы пройтись по ярмарке на фестивале и захватить пару книжек издательского дома Яэ для своей любимой госпожи Кокоми? – Девушка ставит бутылочку на противоположный край стола и указывает на неё взглядом. – Думаю, ты заслужил это за свои старания во благо Ватацуми. — Где вы… как? – Горо подходит и аккуратно берёт склянку в руки. В вязком янтаре, словно в мёде, плавала его надежда. — Парочка дней исследований, несколько неудачных алхимических опытов и.. — Вы сделали его сами?! — Нет, – Кокоми смущённо опустила глаза, – но, думаю, что в ближайшем будущем я всё же найду верный рецепт. Тебе стоит поблагодарить госпожу Яэ Мико, мы переписывались с ней около месяца назад, и данная тема её крайне заинтересовала. Эту бутылочку тебе передали именно от неё. — Госпожа Яэ, – глаза Горо в миг померкли. Ухо нервно дёрнулось, – а больше госпожа Яэ… ничего не рассказывала? — Я должно знать что-то очень важное? – Кокоми внимательно всматривалась в серое лицо Горо пару секунд, но лишь учтиво улыбнулась. – Действие начнётся через полчаса после приёма, водой лучше не запивать. Я пришлю позже список книг, которые тебе нужно будет захватить с собой с ярмарки. К сожалению, я не смогу присутствовать на фестивале, поэтому прошу исполнить мою просьбу. — Как прикажете. На следующий же день в храм Наруками пришло письмо с острова Ватацуми. Яэ Мико велела готовиться к появлению мисс Хины на ярмарке. До фестиваля оставалось около трёх дней, когда кицунэ отправила Горо ответное письмо. Ему нужно было явиться в храм к четырём часам после полудня, чтобы его «привели в должный вид». Также Мико упомянула, что на фестивале будет заинтересованное лицо. Господин Шэнли – главный редактор журналов «Божественный вестник» и «Архонтские сплетни», которые читают во всём Тэйвате – прибудет на остров Рито, чтобы встретиться с мисс Хиной. Горо не мог поверить своим глазам, держа дрожащей рукой пергамент. Ему не верилось, что такая удача попала именно к нему в ладони, сверкая янтарём. Каждый день перед сном он крутил в руках маленькую бутылочку и ощущал неведомую силу, когда лунный свет проходил сквозь манящую вязкость, заключённую в стекло. Через пару дней начнётся его гон. У него будет восемь часов. За три дня до фестиваля Горо накрыла горячая волна. Все поручения были переданы его заместителю. Благо, за прошедшие дни, когда Горо находился в неведении и не имел ещё при себе заветного зелья, он успел переделать почти всё на неделю вперёд, потому молодой генерал мог не беспокоиться, что без него не справятся. Эти три дня были мучительнее всех предыдущих гонов. Заветная бутылочка лежала в прикроватной тумбе и будто бы светилась, стоило генералу приоткрыть ящик, чтобы достать оттуда свежие полотенца. Его тело горело, мех на хвосте намокал и неприятно лип к спине, когда такой маленький и беззащитный генерал скулил и толкался в кулак, кусая край уже промокшей к Вестникам подушки. Осталось подождать совсем немного. Всего одна ночь и он выпьет зелье. На целых восемь часов он будет свободен от этих оков, что плавили его тело и разум. Всего одна ночь. И всё будет хорошо.***
Подавитель обжигал горло, вязко опускаясь по пищеводу. Первые минуты Горо не замечал изменений, потому хотел лишь обессиленно рычать. Этот гон был и правда сложнее всех предыдущих. Будто парень дотянул с воздержанием, и оно ему стало неподвластно вовсе. В доме стоял ужасный запах. Пахло потом, желанием и сексом. Его пугали мысли о спаривании, но во время гона его тело требовало кого-то рядом. И это было поистине невыносимо. Ему нужно было уже садиться на волноход, когда жар отступил. Кожей он вдруг почувствовал каждый порыв ветра и был несказанно рад этому. Будто бы он наконец смог победить дикого себя. Госпожа Яэ колдовала над ним около получаса. Кимоно было сшито просто удивительно. Приятный телу шёлк цвета лазури струился к голеням, широкие рукава прятали небольшие и слегка мозолистые ладони генерала, а плечи были слегка приоткрыты. Цвет шёлка прекрасно подчеркнул глаза Горо, а вышивка бисером на ткани широкого пояса добавила образу шарма. Единственным минусом было- — Госпожа, у него же совсем нет грудей… — Откуда бы они у меня выросли?! – красный и раздражённый, Горо смотрел на себя в зеркало и не мог поверить своим глазам. В это время служительница храма прикрепила к его затылку широкую заколку с длинными локонами. За нависающей чёлкой виднелись подкрашенные лазурные глаза, стыдливо поглядывающие в отражение. — Вопрос решаемый, - Мико мягко улыбнулась и достала из сундучка на комоде две шёлковые подушечки, набитые пухом. – вырез кимоно достаточно деликатный, их не должно быть видно. — Откуда только у вас такие вещицы? – Горо отвернулся, стоило двум молодым девушкам с подушечками в руках подойти. — Ох, я попросила их сшить специально для вас. Можете забрать их вместе с кимоно и заколкой после фестиваля. — Не думаю, что нуждаюсь...