***
Вопли Чонгука сменяются железным грохотом решетчатой двери полицейского участка. Единственные звуки здесь- шум в ушах от стресса, шаги полицейских и шум вентиляторов. — Потусили блять… — говорит Чимин. Омега проводит ладонями по лицу, осматривая холодные белые стены камеры, железные решетки и какого-то алкаша, который лежит без памяти в углу их камеры. Птица сильно поцарапала Чонгуку шею. Омега держит ватку, пропитанную антисептиком и обрабатывает рану, но ватки уже не хватает, потому что она насквозь пропиталась кровью. — Я думал ты, блять, шутил, когда хотел спиздить попугая! — возмущается Чимин. Оба полностью протрезвели именно в тот момент, когда огромная птица налетела на омегу. Чимин видит, как жмурится тот, когда антисептик как-никак касается раны и сильно щиплет. — Ну все уже… Что сделано, то сделано… Пак берется ладонями за голову и глубоко вздыхает. Им обоим пизда… Он только-только помирился с Юнги. Пообещав, что не будет его расстраивать, но и дня не прошло, как они с Чонгуком устроили очередной цирк из-за гребанного попугая. Чимин и не представляет, что им могут вписать в протокол… Они целовались в клубе, косвенно, но устроили драку. Они в мусульманской стране без стеснения обжимались на улице и пили пиво, они пытались украсть попугая! И теперь полицейские подозрительно долго заполняют какие-то бумаги и перешептываются друг с другом, изредка смеясь. — Сука, я же ему сто долларов дал, — скулит Чонгук. — А он им нажаловался, что я еще попугая спер! Я его не спер, а купил! — Тот строит полную отчаяния гримасу, сводя брови домиком и дуя губы. Чимин не может не сдержать улыбки. Эта ситуация просто кошмарна, но до ужаса смешна. Полицейский выходит из комнатки и кое-как объясняет Чимину, чтобы тот написал номер, кому позвонить. — Я не буду давать номер Юнги… Сразу же отнекивается Чимин, качая головой туда-сюда. Омега спрыгивает со скамейки и подходит к Чимину. Пытается заглянуть в исписанный лист протокола, но полицейский прижимает его к себе. — Мы только с ним помирились, я не буду. — Эй, а Тэхен мне пизды даст, я тоже не хочу, чтобы ему звонили! — возмущается Чонгук. — И вообще я ранен, мне нельзя нервничать, — тот утрированно прикладывает руку к груди, — а если у меня заражение… — Ты проспиртован! У тебя не может быть заражения… — Чимин трет лоб. — Так это была твоя идея украсть попугая, так что звони ты. — Он ставит руки в бока. Чонгук вздыхает. — Давай на камень-ножницы-бумага или чам-чам-чам. Чимин опускает плечи и поджимает губы. — Хорошо, на камень-ножницы-бумага. Чонгук и Чимин ставят кулачки. Полицейский непонимающе наблюдает за ними и думает про себя, что попросить бы этих двух сдать мочу на наркотики… И только спустя некоторое время, когда Чимин показывает ножницы, а Чонгук камень, то полицейский понимает, что они решают, кому полицейский будет звонить. — Блять! — ругается Чимин. Но все-таки дает им номер Юнги. Им просто конец…***
Еще через час, когда парни уже немного задремали, они слышат, как входная дверь участка открывается и звенят колокольчики. Оба резко открывают глаза. Тэхен с Юнги широкими шагами заходят в полицейский участок. Они замечают непутевых омег и оба сжимают кулаки. Тэхен в кожаной куртке, черной футболке и черных штанах за секунду заполняет все помещение запахом горького кофе. Чонгук сразу же начинает дрожать. Альфы о чем-то быстро перешептываются, после чего Юнги идет разговаривать с полицейскими, а Тэхен подходит к железной двери. Чонгук и Чимин жмутся друг к другу и не решаются к ней подойти. — Вы совсем ахуели… — шипит тот, — Что вы… — И разъяренного Тэхена прерывает громкий смех Юнги. Омегам становится еще более стыдно, чем было. Юнги громко смеется и полицейский тихо сдерживается, чтобы не заржать с ним. Тэхен не понимает, что происходит и супится, прищуривая глаза, когда альфа Чимина поворачивается в сторону «клетки» и крутит пальцем у виска. — О, а это тоже ваш друг? — Кивает альфа в сторону валяющегося под скамейкой алкаша. — Странно что вы не в таком состоянии. Решили припасти на следующий раз? Чонгук дуется и складывает руки на груди. — Не смешно… Тэхен прищуривается, когда замечает на шее и лице своего омеги огромную слегка кровоточащую царапину. — Чонгук, что это… — Это ахуеть… — Подходит Юнги и все еще тихо посмеивается, смахивая слезу с уголка глаза. — Я предлагаю оставить их до завтра здесь, что скажешь? — У альфы в руках бумажка, что держал полицейский. — Нет! — синхронно вскрикивают парни, чем чуть не будят алкаша. Мужчина на полу переворачивается на спину и поворачивает взгляд в сторону красивых омег. Он улыбается, показывая почерневшие зубы и медленно открывает глаза. Омеги жмутся друг к другу и умоляюще смотрят на альф. Чимин удивлен веселой реакцией Юнги. Он был уверен, что альфа разозлится и будет ругаться, но тот просто… Кажется, ему просто смешно. Однако горький запах кедра говорит об обратном. Одно Чимин знает точно, ему теперь всю жизнь будут это припоминать. — Ты посмотри, что они удумали. — Юнги, не говори! — Чимин подскакивает со скамейки и вытягивает ручки через щели в решетке. — Эй! — Тот возмущенно убирает бумагу за спину. — Ты хочешь остаться с этим алкашом до завтра? — Он прищуривается. Все возгласы Чимина игнорируются, когда Юнги протягивает их протокол Тэхену в руки. И пока злой разъярённый альфа читает это, Юнги опирается локтем о решетку и молча наблюдает, как алкаш уже медленно садится на полу. Альфа специально ехидно улыбается и наблюдает за забивающимся в угол Чонгуком и Чимином. — Это, блять, была твоя идея? — ругается Тэхен, поднимая черный взгляд от документов. Ему совсем не смешно. Чимин пугается и даже боится, что тот ударит Чонгука. — Ну а чья еще? — абсолютно спокойно говорит Юнги. — Ты спер попугая? — Тот подходит к решетке и агрессивно хватается за прутья. — Не спер, а купил! Я заплатил ему сто долларов! — Дуется Чонгук и зажимается еще сильнее в угол, не только от алкаша, а теперь уже от своего альфы. Тэхен обреченно вздыхает. Он опускает руки с протоколом и качает головой. — Что делать… — Тэ потирает глаза двумя пальцами и восстанавливает дыхание. — Что делать, давать взятку и забирать девчонок. — Пожимает плечами Юнги. — Я заплачу, твой, — альфа кивает в сторону Чонгука, — вот Чимину сегодня тусовку оплатил, судя по твоей карте. Так что мы в расчете. — Альфа уходит, пропуская периодически смешки. Тэхен выпрямляется и одаривает Чонгука насупившимся взглядом. — Тэхен, ну прости… Тот качает головой, закатывая глаза. Вскоре Юнги вместе с полицейским подходят к камере, и полицай открывает ее ключом. — Выходите, ну. Чимин жмется, но выходит первым. Юнги на выходе крепко хватает его за предплечье и держит около себя, будто бы тот убежит. Чонгук с опущенной головой выходит следом и получает смачный подзатыльник от Тэхена, такой силы, что Юнги с Чимином даже дергаются и жмурятся. — Ай! — скулит Чонгук, хватаясь ладонью за место удар. — Больно же. — Иди давай! — Тэ замахивается еще раз. Чонгук ускоряется и покидает полицейский участок.***
— Как ты вообще додумался, до этого, Чонгук! — Тэхен запускает своего омегу вперед в номер. По пути в такси тот молчал и сдерживался от нотаций при водителе. Альфа видел, что птица сильно поцарапала его омегу и хоть тот и злился (хотя на самом деле ситуация его больше забавляла), но они заехали в аптеку, купили мазь, пластырь и инъекции, чтобы не дай бог не произошло заражение. На самом деле Тэхен был в чем-то и солидарен с Чонгуком. Его омега хоть немножко и с прибамбахом, но он ведь действительно, можно сказать, купил попугая… Но Тэ прекрасно знает, что сейчас быстренько сводить все на нет и жалеть его — себе дороже. Это выходка слишком серьезна. — Как ты додумался украсть этого попугая? — возмущается тот, когда складывает все вещи в прихожей. Чонгук все ходит с опущенной головой, что длинные волосы прикрывают виноватый взгляд. Все, что видит альфа, так это надутые губы. — Я не крал его… — уже тихо говорит Чонгук. — Я его купил… — Купил он! — Тэхен снимает кожанку и достает мази и бинт. — Садись. — Он кивает ему в сторону кровати. Омега послушно садится на край, положив ладошки на колени и слушает. — Вы же в мусульманской стране, как вы вообще додумались пить на улице… — Качает Тэхен головой. — Сосались еще наверное. Чонгук коротко качает отрицательно головой. Тэхен делает вид, что верит. Альфа садится между ног омеги и убирает его волосы с лица. Чонгук избегает зрительного контакта, даже когда альфа аккуратно размазывает мазь по сильной царапине и после заклеивает ее большим пластырем. — Кошмар… — тихо подытоживает тот, аккуратно касаясь разодранного неровного пореза. — А если бы он тебе глаза выколол? Ну ты хоть иногда думай головой, карамелька. — Прости, — хмуря брови, отвечает Чонгук. Тэхен сидит перед ним. Альфа ухмыляется и качает головой. — Какой же ты дурак, — подытоживает тот и внезапно для омеги целует его в лоб, после чего крепко обнимает. — Мы так волновались за вас… Омега расслабляется ощущая уже более сладкий кофейный аромат своего мужчины и обнимает его в ответ. — Прости, Тэ… — Зато я буду всем говорить, что мой омега спиздил попугая в Индонезии… — Хихикает тот. — Да я его купил! — Хнычет Чонгук. Альфа улыбается и еще раз чмокает его в лоб. Он отходит и начинает что-то искать в сумке. Чонгук уже расслабился и начал снимать футболку, чтобы лечь спать, когда альфа говорит ему. — Снимай штаны. Чонгук не понимает к чему это, но в голове рождаются пошлые картинки, однако когда тот видит, как альфа набирает в шприц лекарство, у того начинается паника. — Тэхен, пожалуйста… — Омега тут же начинает сжимать свою футболку в руках. Чонгук до смерти боится уколов. У него фобия иголок, и он с детства их не переносит. Однажды, когда ему надо было срочно ставить инъекцию четыре санитара, держали его за руки и ноги. А сейчас его альфа вбирает лекарство. Иголка медленно выходит из колбы. По ее краю течет капелька. Тэхен несколько раз указательным пальцем стучит по шприцу, чтобы убрать пузырьки и еще раз надавливает на поршень, чтобы весь воздух точно ушел из шприца. — Чонгук, на живот. Омегу начинает всего трясти. Он защищаясь вытягивает руки вперед. — Тэхен, умоляю. Альфа тяжело вздыхает и подходит к омеге. — Так. Без истерик, тебе нужно сделать укол. Мало ли, что было на когтях у этой птицы, ты хочешь бешенство? Ты и так с ебанцой, тебе нельзя. Но Чонгуку не смешно, он чувствует, что сейчас расплачется. — Тэхен, ну не надо, давай я лучше его выпью… — Ты дурачок? — Улыбается тот. — На живот, Чонгук! Не заставляй меня звать Чимина с Юнги, чтобы они держали тебя. Чонгук сглатывает. Он понимает, что вариантов нет. Альфа смотрит на шприц и омега начинает медленно снимать штаны. — Представь, что я начну ласкать тебя. — Начинает смеяться Тэхен. Парню двадцать пять, а он до сих пор уколов боится. — Очень смешно! — чуть ли не плача передразнивает омега. Он медленно переворачивается на живот, сняв брюки до колен. И напрочь забывает… — Ебать… Это что?.. Они же с Чимином надели купленное белье! Чонгук конечно не монашка, как Чимин, но даже ему хочется умереть со стыда. Он в черных джоках, которые прекрасно открывают взору напряженную задницу. — Мне стыдно… Тэхен просто готов взорваться от смеха, но сдерживается и проводит другой ладонью по напряженной, но красивой и аппетитной булке. — М-м… Так мы сегодня вправду играем в провинившегося пациента и врача? — Тэхен решает хоть как-то отвлечь омегу от предстоящего укола. — Ха-ха… — Чонгук весь дрожит и утыкается лицом в сложенные на кровати руки и смятую в комок футболку. Тэхен наклоняется и мягко целует обнаженные бедра, от чего Чонгук резко дергается, панически реагируя на любые прикосновения, в ожидании укола. Альфа распаковывает спиртовую салфетку и, чтобы этого не было слышно, причмокивающе целует кожу бедер. — Давно хотел посмотреть на тебя в джоках… — Тэ делает вид, что проводит языком по пышной булочке, но ведет спиртовой салфеткой. Чонгук все еще невероятно напряжен. — Ты был сегодня таким плохим мальчиком… — шепчет тот. Чонгука и правда всего трясет, но грязный разговор альфы помогает хотя бы немножко отвлечься. — Доктор тебя накажет, когда сосчитает до трех, — Тэ томно шепчет это, и Чонгук ощущает, как горячее дыхание отдаляется от бедра. Омега замирает, когда не сказав даже «один», ощущает как вводится лекарство. Чонгук тихо пищит. Тэхен медленно вводит препарат, после чего убирает шприц и протирает маленькую кровяную точечку салфеткой. Чонгук правда ничего не почувствовал. Почти. Только испугался. — Вот и молодец. — Тэ смачно шлепает по другой булке, от чего Чонгук тут же переворачивается на спину и потирает место удара. — Кошмар… — шепчет Чон и зарывается в одеяло. Тэхен улыбается и раздевается до нижнего белья. — Кстати, это и было наказание, спокойной ночи. — Улыбается Тэхен, когда гасит свет и со спины обнимает омегу. — Это жестоко… — подытоживает, не получив того, на что рассчитывал, Чонгук.***
Когда Чимин с Юнги садятся в такси, то весь смех и шутки альфы быстренько улетучиваются. Его запах сильно горчит, а взгляд напряжен. Омега, чувствуя властность своего недовольного альфы, чуть сутулится и отводит взгляд в противоположную сторону он сосредоточенного профиля. За всю дорогу до отеля Юнги не сказал ни слова. И только когда они вдвоем заходят в номер, оставаясь наедине, тот начинает: — У меня просто нет слов, Чимин. — Юнги хмурится и качает головой. Видимо, вся та веселость была наиграна, чтобы разъяренный Тэхен (каким Чимин его никогда не видел), не покалечил провинившегося Чонгука. Альфа скидывает джинсовку с плеч на постель и достает из кармана сигареты. Чимин слишком долго стоит в дверях, не решаясь пройти, но, все-таки, молча следует за Юнги. Мужчина выходит на балкон и достаёт из пачки одну. — Прости… — Раздаётся за спиной. Зажигалка на секунду загорается, что кончик сигареты разгорается красным цветом. Мужчина вбирает дым глубоко в легкие и задерживает. Знал бы ты, как мы разнервничались из-за вас. — Мы же все-таки переживаем, Чимин. — Мне стыдно, я даже не знаю что сказать. — Вздыхает тот. Юнги ухмыляется уголком губ. — И дня не прошло. Я, конечно, думал, что ты выдашь что-нибудь, но твоя скорость и оригинальность поразила меня. — Тот делает еще один вдох. Чимин сглатывает. Его альфа все еще напряжен. Омега представляет, как тот переживал. Был бы Чимин на его месте, чтобы он ощущал, зная, что альфа флиртовал с другими омегами? Вызывал ревность? Попал бы в полицию… Наверное устроил бы истерику, хлопнул дверью и убежал. Ещё хуже становится. Он становится рядом с задумчивым, но уже успокоившимся мужчиной и прислоняется бедрами к перекладине. И только ткань джинс прикасается к теплому ограждению, он вспоминает, что на нем надето и в голове рождается мысль. — Ты часто стал курить, — подытоживает Чимин и без зазрения совести забирает сигарету из его рук. Альфа сурово смотрит на его действия. Он так себя ведет после того, как провинился? — Чимин… Я бы на твоём месте угомонился. Но омега лишь улыбается. Он берет сигарету так, чтобы ее горящий кончик был направлен в его сторону. Пухлыми пальцами он неловко зажимает бычок и подносит ко рту альфы. Юнги ухмыляется. По его телу проходит жар. Тот пододвигается чуть ближе, позволяя Чимину дать ему закурить. Юнги вдыхает в легкие дым, когда лицо провинившегося омеги находится так предательски близко. Виноватые глаза, чуть приоткрытые губы, повторяющие движения губ альфы. — Я отойду. Говорит внезапно омега, отдавая сигарету альфе и возвращается в спальню. Юнги прекрасно понимает, что это было приглашение. Чимин уходит не чтобы его оставили, а чтобы его догнали. И после четырех стрессовых дней отдыха, когда между мужчинами не было абсолютно ничего, изголодавшийся по стройному телу Юнги тушит бычок о перекладину на балконе и выбрасывает вниз. Когда альфа заходит в квартиру, он теряет дар речи. Чимин стоит в одном кружевном белье, аккуратно закрывающим небольшой член. Ткань кружевами уходит к бедрам, оголяет самые нижние кубики пресса, и альфа догадывается, что сзади, вероятно, все прозрачно. Ниже на рельефном бедре, мышцы на котором четко выделяются, даже когда тот их не напрягает, завязана белая кружевная бандалетка. Это слабость Юнги… И Чимин попал в точку, когда надел ее. Взгляд мужчины скользит выше по телу, аккуратная тату под ребрами, ровно вздымающаяся грудь, вставшие соски, тонкие ключицы и белый кожаный чокер с маленьким сердцем висящим по центру. Альфа сглатывает, ощущая растущее напряжение в брюках от одного его вида. Он бы мог наказать его тем, что лег спать, но черт, у них остался всего лишь один день, и тянуть Юнги больше не собирается. Тем более, когда желания отдают звоном в ушах и растущим давлением в штанах. — Ты все это время носил это на себе? — тихо произносит альфа, делая несколько шагов навстречу Чимину. Тот видит, как меняется взгляд альфы, как напрягается его шея, когда он сглатывает слюну. Это зеленый свет для омеги. — Хотел сделать тебе сюрприз. — О, так ты уже сделал. — Юнги старается не шутить, чтобы не испортить внезапно ставшим эротическим настрой, но не получается. Чимин игнорирует подкол. Альфа делает шаг ближе. Он становится так близко к омеге, что ощущает все тепло его стройного тела: напряжённой груди, плоского живота и все еще обгоревших ног. Юнги возвышается над ним и склоняет голову над лбом Чимина, носом практически касаясь его. Крепкие ладони оглаживают пухлую щеку, что от долгожданного прикосновения по телу омеги пробегают мурашки. Чимин ведет щекой к ладони и тянется губами к губам альфы. Он ими аккуратно касается подбородка и когда приоткрывает рот, чтобы медленно коснуться нижней сладкой губы Юнги, тот прикладывает палец к вишневым губам. — Ты хочешь искупить все свои проступки? — властно шепчет тот, чуть надавливая указательным пальцем на пухлые губки. — Да, — уверенно отвечает Чимин. Он хочет. До звона в ушах и яйцах хочет узнать уже наконец-то, как любит Мин Юнги. Альфа довольно улыбается. — Стоп слово. Чимина дрожь пробирает. Он приоткрывает рот от удивления и выдыхает с замиранием сердца, обдавая указательный палец жаром сбившегося дыхания. — Я должен знать, что ты правда хочешь попробовать и согласен. Если почувствуешь, что не можешь, тебе неприятно и надо прекратить, говоришь немедленно стоп-слово, хорошо, Чимин? — Юнги приподнимает его подбородок и заглядывает в преданные глаза. — Попугай, — отвечает омега, улыбаясь уголки губ. Альфа улыбается и несколько раз кивает головой, соглашаясь на это слово. Не отходя от податливого омеги, тот проводит ладонями по крепким рукам, опущенным вдоль тела, чуть сжимая их. Ведет ниже, касается кончиков чужих пальцев, переходит на крепкие бедра. Ладонью ощущает, что на бедрах ткань по типу шифона. Крепко сжимает половинки, чем вызывает тихий «ах». Чимин оказывается прижатым к паху альфы и даже от такого незначительного трения ощущает, как член начинает наливаться кровью в белых кружевных трусах. — Ты вел себя просто отвратительно, Чимин, — шепчет тот, приближаясь к уху и носом отодвигает волосы с раковины, — играл со мной, флиртовал с другими мужчинами, развращал альф в барах, целовал омегу… Что еще ты сделал? — Я… попал в участок, — отвечает тот, когда теплые губы аккуратно касаются шеи. — Ты должен быть хорошо наказан, Чимин. — Ладонь, крепко сжимающая бедро внезапно резко шлепает парня по крепкой булке. Чимин снова громко ахает. Юнги делает шаг назад. — Плохие мальчики не заслуживают находиться на мягкой постели, не так ли? — Альфа снимает с себя кофту и садится на край кровати, широко расставляя ноги. — Так точно, господин. — Чимин провожает его взглядом и весь дрожит от возбуждения. Каким властным выглядит его альфа. Оголенный торс, черные джинсы с кожаным ремнем и большой бляшкой. — Поэтому они стоят на полу. — Альфа толкает язык за щеку. — На коленях перед своим господином. Омега сглатывает. Юнги знает, что его ноги еще горят от солнечных лучей. На полу в номере ковролин. Чимин медленно опускается на колени. Альфа скользит взглядом и наблюдает за реакцией омеги. То, как поднимается небольшой член в его трусах говорит само за себя. Красные колени Чимина касаются колючего шершавого ковролина, от чего по телу проходит неприятная волна жара. Ноги щиплет из-за соприкосновений с неприятной тканью. — Ползи к господину на коленях. Чимин опускает ладошки на ковер. Он не разрывая зрительного контакта медленно подползает к ногам своего господина. Ворс ковра больно врезается в ноги и из-за трения колен и голеней о него, доставляет больше неприятных щиплющих ощущений. Юнги сверху вниз смотрит на омегу. Томные глаза, которые так и умоляют, чтобы господин сделал хоть что-нибудь, которые просят, чтоб их хорошенько наказали, доставляя смешанную с удовольствием боль. Чимин оказывается у раздвинутых ног. Юнги молчит. Его руки, которые опирались о края мягкой кровати начинают самостоятельно расстегивать ремень брюк. Он сам снимает черные джинсы, оставаясь в одних трусах, в которых четко просматривается контур вставшего члена. Чимин сглатывает, когда ремень, что снял альфа, остается в его руках. — Господин учил тебя, как надо ласкать? — Да, учил. — Одобрительно кивает Чимин. — Так приступай. — Хищно улыбается тот, когда кладет одну ногу омеге на плечо. Чимин не ожидал действий, и поэтому от веса ноги на плече чуть проваливается, но тут же напрягается и ровно садится, поджимая горящие ноги под себя. Он касается обнаженной щиколотки ладонью. Гладит подушечками пальцев и проводит по стопе. Пропуская пальцы между пальцев на ногах Юнги. Омега поворачивает голову чуть вправо и мягко целует тонкую щиколотку. Он не видит реакции, но по громкому довольному вздоху понимает, что все делает правильно. Чимин приподнимает ногу с плеча и двумя руками обхватывает ее за щиколотку, а большими пальцами начинает слегка массировать стопу, надавливая во впалую область над пяткой. Альфа держит ремень в руке, что тот свисает с кровати, сложенный вдвое, показывая, кто здесь доминант. Юнги опрокинул голову назад и все, что видит перед собой Чимин, это часто вздымающуюся грудь, жилистую шею и иногда содрогающийся кадык. Омега продолжает массировать ногу, когда к приятным уверенным прикосновениям добавляет мокрый язык. Юнги ощущает, как омега размашисто ведет дорожку по стопе, после чего мокро облизывает большой палец и втягивает его в себя. Тот приоткрывает от удовольствия рот и сводит вместе брови. Чимин увлеченно вылизывает пальцы, массирует стопу, с причмокиванием отрывается и переходит к ласкам следующего пальца. Комнату заполняет тяжелое дыхание, когда Чимин прекращает массаж и берет в руки левую стопу. Омега продолжает мокро вылизывать правую ногу, невесомо проводит языком по подъему, целует пухлыми губами, а другой рукой массирует левую. Пропускает нежные пальчики меж чужих пальцев, крепче сжимает и надавливает внутренней стороны ладони на обратную часть стопы. У Юнги перед глазами звездочки. Он бы наслаждался этим вечно, но Чимина, все-таки, в первую очередь надо наказать. Альфа приподнимается на локтях и смотрит вниз. Его омега послушно вылизывает и массирует ноги. Чимин поднимает взгляд карих глаз, высовывая длинный язык и проводит им по щиколотке выше, показывая господину всю свою преданность. Его взгляд так и просит, чтобы его похвалили. Блестящий и мокрый. — Ты хорошо учишься, Чимин. — Ухмыляется Юнги. Он оглаживает щеку омегу, который все не выпускает большой палец ноги изо рта. Большим пальцем руки, тянет чуть к себе за подбородок томное лицо. Щеки омеги раскраснелись, когда он тянется ближе к губам господина. К его неожиданности, Чимин получает смачный шлепок сложенным вдвое ремнем по бедру. Чимин скалится и жмурит глаза. — Омега наказан. А наказанный омега не может целовать господина в губы, — сурово отрезает альфа. И Чимин на секунду даже теряется. Он не целовал Юнги уже несколько дней, словно они подростки, которые не могут найти место, где уединиться… Но тут же одобрительно кивает, решая не злить альфу. Тот пятится назад и садится на колени, кладя ладошки поверх бедер. Альфа привстает с кровати. Он молча ставит Чимина так, чтобы руками тот упирался о мягкую кровать, а колени продолжали стоять на колючем ковролине. Омега сразу же в пояснице прогибается, показывая все свои прелести. Юнги обходит пошло расположившегося омегу. Взору открывается аккуратная накаченная задница, прикрытая лишь полупрозрачной белой тканью. Тот замечает, что на ней медленно образуется пятно от естественной выделяющейся смазки. Альфа ухмыляется. Он возвышается над покорным омегой и проводит ремнем вдоль позвоночника. Омега содрогается, чувствуя холодную кожу ремня. — Как ты думаешь, сколько раз ты провинился за эти дни. Чимин сглатывает. — Много, господин. Он ухмыляется. — Спрошу иначе. Сколько ударов ремнем ты заслуживаешь за все свои проступки. Омега чувствует себя настоящим извращенцем, когда член дергается в штанах от осознания того, что он ощутит сейчас. — Столько, сколько господин посчитает нужным… — Сглатывает омега и утыкается лицом в мягкий матрац. Уже через секунду крепкая рука проникает под белый кожаный чокер и резко тянет Чимина на себя. Ошейник больно впивается в шею и мешает ровно дышать. — А если господин решит ударить тебя сто раз? — сурово произносит альфа, удерживая взволнованное лицо, что омега щекой касается щеки господина. Чимин вздрагивает. Белый тонкий чокер приятно давит на кожу, лишая возможности вдыхать полной грудью. Альфа касается торсом спины омеги. Он нависает над нижним Чимином и его ноги стоят по обе стороны от тела, словно он сейчас сядет на него. — Число. Скажи господину число. — Альфа понимает, что это первая практика для Чимина, поэтому он должен быть уверен в том, что изнеженному омеге не будет больно и он отдает себе отчет в том, что делает. — Десять, — сдавленно произносит омега. Альфа делает шаг в сторону. Чимин резко набирает воздух в легкие и восстанавливает дыхание. Он слышит, как альфа отходит чуть назад. — Послушный. Подытоживает тот, когда через несколько секунд раздается свистящий звук ремня и громкий шлепок. Омега широко раскрывает рот, после чего тут же закусывает нижнюю губу. Ремень больно ударяет по бедрам. Ткань трусов настолько тонкая, что ничуть не смягчает удар. Режущая приятная боль жаром проходит по телу. — Омега дальше будет флиртовать с другими мужчинами? — спрашивает властно альфа. — Нет… — тихо говорит тот. Следующий свист. Ремень приходится на другое бедро. И теперь обе половинки приятно горят. — Омега дальше будет заставлять господина волноваться? — Нет, господин, никогда, — на выдохе еле успевает произнести тот, когда третий удар приходится на правое бедро. Альфа продолжает свистеть ремнем, чередуя бедра. Даже через мешающую ткань трусов он видит, как ярко покраснели ноги от ударов ремнем по бедрам. Чимин крепко сжимает простыни, когда сбивается со счета от крепких ударов. Он не помнит, сколько еще осталось, но понимает, что скоро наказание закончится. Последний свист приходится сверху на область поясницы и задевает кожу между половинками. Чимин тяжело дышит, когда понимает, что это был последний удар. Он видит, как ремень падает на кровать рядом с его лицом и звенит пряжкой. Господин подходит ближе. Он ставит свои ноги по бокам от ног Чимина, нагибается и обхватывает взмокшее тело, кладя ладони на грудь. Альфа поднимает стройного и легкого омегу с колен, прижимая спиной к себе. Чимин бедрами ощущает стоящий крепкий член альфы. — Теперь омега усвоил урок? — он шепчет ему на ухо, облизывая языком шею. От контрастов нежных прикосновений языка к шее и грубой порки, член Чимина начинает больно тереться о (как оказалось) неприятную ткань кружевных трусов. Альфа крепко целует шею, чуть покусывая кожу, когда пальцами мягко обхватывает вставшие соски и ласково скручивает их, лаская влажную грудь и вырывая из груди Чимина короткие вздохи. Тот извивается в его руках, требуя большего. — Усвоил, господин, — произносит Чимин. Альфа потирается членом о прозрачную ткань трусов Чимина, пристраиваясь членом между половинок. Бандалетка на бедре омеги приятно щекочет бедро господина. Юнги одной рукой удерживает омегу за грудь, прижимая к своему телу, а другой опускается на бандалетку, подхватывает резинку. Указательным пальцем оттягивает ее и полоска шлепает накаченное бедро. По телу омеги от этого пробегает табун мурашек. Альфа ухмыляется ему в ухо, продолжает плотно потираться членом, чем заставляет смазку сильнее выделяться из сжимающегося колечка мышц. Господин повторяет движение с бандалеткой, после чего крепко и тягуче медленно ведет по бедру, поднимается к набедренным косточкам, ногтями проводит по нижним мышцам пресса, от чего кубики сразу же сокращаются, и запускает руку в кружевную ткань трусов, от чего Чимин не стесняясь выдает протяжный стон. — Да… — шепчет на ухо Юнги, когда ощущает мокрый, истекающий смазкой член в своей ладони, — такой горячий и уже мокрый для меня, — шипит альфа и цепляет зубами мочку уха, крепче сжимая член в ладони, — со всех сторон. Чимин высоко стонет, когда господин проводит ладонью вверх по члену и грубыми пальцами снимает капли густой смазки с красной головки. Омега сглатывает и приоткрывает рот. — Но омега еще не заслужил, чтобы господин прикасался к его члену, ведь так?.. — Альфа подается бедрами вперед, и Чимина пот прошибает, тот властно запускает два пальца, испачканные в смазке омеги в его пухлый ротик. Чимин мычит, когда пальцы крепко надавливают на язык и полностью погружаются в рот. Омега слизывает металлически-соленый предэякулят и языком играется с подушечками пальцев. Альфа ухмыляется. Его напряжение в трусах слишком явно рвется наружу. — Я знаю, что твой рот хорошо управляется не только с пальцами… — шепчет тот, вытаскивая пальцы и грязно размазывает слюну, смешанную со смазкой, по лицу омеги. Альфа отходит, позволяя Чимину вдохнуть, обходит его и садится на кровать. Омега знает, что надо делать. Он вновь падает на колени перед господином и подползает вперед. Чимин кладет руки на стройные бедра и выпрямляется перед ним. Он знает, как любит его альфа хороший минет, а еще знает, что предпочитает, чтобы трусы снимали зубами. Чимин сглатывает, наслаждаясь яркими контурами стоящего члена в черных трусах. Он мягко целует внутреннюю сторону бедра, всасывает бледную кожу, оставляя красные пятна, ведет выше, так старательно вылизывает бедро, что язык пересыхает, требуя постоянного смачивания. Чимин наконец-то доходит до налившегося органа. Он тычется лицом в пах. Через ткань ладошкой обхватывает член и потирается о него щекой. Альфа слишком долго напряжен. — Я не хочу долго ждать. Тот запускает руку в слегка завившиеся волосы и прижимает омегу лицом к члену. Чимин приоткрывает рот, облизывая мокрую от смазки ткань трусов. Проводит широкими мазками несколько раз по члену, когда ладонь крепче сжимает волосы. Он не тянет, аккуратно цепляет зубами ткань трусов и начинает стягивать вниз. Господин не помогает и не приподнимается. Он ухмыляется. Тогда Чимин продолжая держать в зубах ткань, помогает руками стянуть трусы. И когда ткань поддается, то член выскальзывает из мешающих трусов и мажет по щеке омеги, оставляя после себя мокрый след. Чимин облизывает багровую головку, обводит ее языком, играет с уздечкой, наблюдая за реакцией альфы, который глубоко дышит. Острым кончиком языка проводит по стволу, опускается к налитым яйцам и втягивает их в рот. — Невыносимо… — шипит альфа, не выдерживая затянувшейся прелюдии. Юнги внезапно для омеги крепко сжимает его волосы и управляет его головой так, что тот полностью вбирает яички в рот, утыкаясь носом в твердый член. Омега давится и начинает кашлять, слюна активно выделяется и струйкой стекает по подбородку. Альфа резко ведет его голову выше. Рукой тот берет член и размазывает выделившуюся слюну по пухлым губам, после чего крепко насаживает рот омеги на мошонку. Господин утробно рычит, когда чувствует, как член упирается в горло. Чимин крепко сжимается вокруг органа, не привыкший к настолько грубым и резким действиям, что из глаз начинают стекать слезы. Щеки тут же краснеют, когда слезы капают с них. Альфа удерживает Чимина на члене полностью до того момента, как омега начинает давиться и так сильно задыхаться, что слюна смешанная с естественной смазкой пузырится. Господин позволяет ему оторваться, и тот с мокрым пошлым звуком отстраняется и глубоко дышит. Но ему и не разрешают отдышаться, как нагибают еще раз. Альфа сильно толкается в горло, тем самым каждый раз вызывая рвотный рефлекс. Слюна пенится и надувается в пузыри, когда пухлые красные губы плотно обхватывают член, который в быстром темпе полностью пропадает в горле. Господин тихо стонет, когда наблюдает, как не может справиться с заданным темпом его омега. Он берется рукой за шею, ощущая как глубоко омега принимает его орган. Чимин весь мокрый и красный от сеанса горлового минета. Член альфы пульсирует, что, кажется, тот вот-вот извергнется в его рот. — Да… — стонет альфа, когда вытаскивает из вытраханного рта член и толкает его за щеку. То, как сейчас выглядит Чимин, с раскрасневшимися глазами, щеками, головкой члена, растягивающей щеку изнутри, и так преданно смотрящий, сносит голову. Альфа надавливает пальцем на щеку и толкается головкой еще сильнее. Он убирает руку от волос, позволяя Чимину самому продолжить горловой. — Теперь покажи, как ты научился сам… Омега пошло улыбается, и Юнги вопросительно смотрит, когда тот опускается ниже. Омега обхватывает широко расставленные ноги и притягивает господина чуть ниже к краю кровати. — Чимин, ты кажется… — но альфа не может договорить, потому что томный стон вырывается из груди, когда горячий язык касается колечка мышц. — Ох, Чимин… — стонет альфа, ощущая, как его омега мокрым языком проводит от дырочки до потяжелевших яиц и назад. Омега пошло обводит дырочку языком, аккуратно толкается внутрь, наблюдая за реакцией альфы. Господин переходит на тихие стоны, вновь запускает ладонь в спутанные и грязные от смазки волосы и аккуратно поглаживает их. Кажется сегодня Чимин кончит только от контраста властного и грубого господина с нежным и млеющим под анальными ласками Юнги. Омега толкается языком глубже, ощущая как расслабляются мышцы, добавляет побольше слюны, мокро вылизывая господина. Ему хочется его всего, от кончиков пальцев, до сладких губ, которые, к большому сожалению, он сегодня не получит. Чимин ощущает поступательные движения над собой, понимая, что господин надрачивает себе в такт движениям длинного языка. — Господин. — Тот отрывается от римминга и выпрямляется перед ним. Лицо омеги все перепачкано в слюне и смазке, когда тот берет его руку за кисть. — Позвольте вашему омеге доставить вам удовольствие… Господин ухмыляется. Он и представить не может, какой сейчас омега мокрый. Готовый полностью ощутить в себе крепкий член. Он все еще в этом чертовом белье, которое больно давит на орган, и задница настолько мокрая от смазки, что ткань неприятно склизко холодит. — Мой омега считает, что уже готов принять господина? — Ухмыляется Юнги, приподнимаясь на локтях на кровати. — Да. Чимин сглатывает. Альфа улыбается. Он привстает с кровати и Чимин становится в коленно-локтевую позу, упираясь локтями о мягкие простыни, а разодранными коленями о жесткий ковер. Господин становится сзади и немедля пролезает ладонью под мокрую ткань трусов. Он проводит пальцем между булок и ощущает мокрую, истекающую смазкой дырочку. — Ты еще никогда не был таким мокрым для господина. — Альфа наклоняется и нежно целует шею, опускается чуть ниже, ощущая как тяжело дышит тело под ним. Господин вводит один палец и слышит удовлетворенный вздох. У Чимина от удовольствия слюна течет по нижней губе и капает на белый матрац. Альфа вводит один палец, так нежно и аккуратно проворачивает его в горячем лоно. Омега мычит. Альфа улыбается за такой реакцией, когда резко вставляет второй палец, от чего Чимин под ним дергается. — Эта ткань так красиво смотрится на тебе, я не хочу ее снимать… — шепчет господин, когда шлепает еще красные бедра и куда-то отходит. Омега не решается повернуться, но слышит, как тот открывает ящик. Чимин ждет, что тот вернется со смазкой. — Поэтому мы оставим ткань на тебе. Ты же не думаешь, что я позволю тебе избавиться от неприятных ощущений на члене, да? — шипит тот. Чимин сглатывает, он оборачивается через плечо, но крепкая рука властно придавливает его к кровати. Омега ощущает, как что-то ужасно холодное касается прозрачной ткани. Он понимает, что господин взял ножницы. Обратная сторона лезвия холодно обжигает горящие от ударов ягодицы. Альфа аккуратно проникает лезвием под тонкую ткань и та со скрипом рвется. Он разрезает ее в самом укромном месте. Чимин сглатывает скопившуюся слюну. Омега ощущает, как смазка уже медленно начинает стекать по бедрам. Альфа отбрасывает ножницы в сторону, и уже пальцами дорывает ткань. Он разводит бедра в стороны и взору открывается сладкая блестящая от смазки розовая дырочка. Капли смазки стекают по внутренней стороне бедра, так мокро и пошло. Он пальцем собирает стекающие капли и размазывает их по заднему входу. Альфа пододвигается ближе и берет в руки до изнеможения возбужденный член. Тот приставляет его к дырочке и надавливает пальцем. Головка входит не встречая сопротивления. Омега издает протяжный стон. Господин до половины входит медленно, а затем одним резким движением вгоняет член по самые яйца. От резкого движения Чимин дергается вперед, а громкий шлепок бедер о бедра заполняет комнату. Омега выпрямляется на руках, прогибаясь в пояснице. Альфа крепко прижимает тело к себе, вновь играясь с сосками. Большими пальцами потирает вставшие горошины и полностью выходит, делая резкий толчок до конца. Глубокие движения сразу же начинают стимулировать простату, от чего Чимин громко стонет от удовольствия. — Господин, да… — тянет тот, когда Юнги запускает одну руку в волосы и крепко тянет на себя. Чимин кладет голову на плечо альфе, выгибаясь в шее и пояснице. Его рот пошло широко раскрыт, его так и хочется поцеловать, но омега наказан. Хотя альфе кажется, что таким образом он больше наказывает себя. — М-м, — тянет Юнги, вновь резко входя в стонущего омегу. Тот трется головой о плечо альфы. — Так тебе нравится грубо, ты, маленькая шлюшка… — Да, да, пожалуйста, — сам не свой стонет Чимин, сам двигаясь бедрами навстречу. Альфа ухмыляется. Он убирает голову омеги со своего плеча, запускает пальцы под чокер и вжимает того лицом в кровать, держа Чимина как пса за ошейник. Господин срывается на частые грубые толчки. Шлепки тазобедренных косточек о красные бедра заполняют пространство номера. Альфа с рыком выдыхает на каждом толчке, а стоны Чимина, как бальзам, заполняют каждую клеточку его тела. Чимин скалится от резкого темпа и частых, грубых толчков внутри, которые так правильно касаются простаты. Омега крепко сжимает простыни, когда ощущает, что вот-вот кончит. Господин продолжает втрахивать податливое тело в кровать. Он ощущает, что его омега уже на опасной грани раньше времени. Тот запускает одну руку под талию и резво пробирается в трусы. — Нет-нет, пожалуйста, нет. — Чимин пытается перехватит ладонь альфы, потому что понимает, что тот просто не даст ему кончить. Но сильный шлепок по бедру заставляет омегу успокоиться. — Ты имеешь право перечить господину? Юнги крепко сжимает член у основания и замирает в омеге, войдя в него во всю длину. Чимин протяжно скулит, чувствуя такое необходимое наполнение внутри, и как отходит долгожданное возбуждение внизу живота. Он тихо хнычет. — Пожалуйста, нет, то есть я не имею права, просто… — Просто что?.. — Альфа наклоняется над вспотевшей шеей и шепчет на ухо. — Позвольте омеге показать, как ему нравится кончать от члена альфы, хозяин… — Чимин тяжело дышит, не открывая глаз. Альфа видит, как уже вымотался его омега, как послушно тот вел и выполнял все приказы. А слово хозяин, сорвавшееся с уст как высшая степень послушания. Юнги улыбается, когда ставит красный засос на мокрой от пота шее. Он продолжает быстрые толчки в горячее тело. Чимин начинает вновь стонать, и у него просто голову сносит, когда альфа начинает надрачивать его член в такт своим толчкам. — Да, да, — стонет тот, — господин еще, прошу… Юнги утробно рычит. Высокие короткие стоны Чимина самое прекрасное, что он слышал. Альфа ускоряется, что короткие стоны Чимина переходят в один протяжный. — Я, я… — отрывисто стонет омега и альфа тут же ощущает, как горячая сперма заполняет его ладонь. Еще несколько грубых толчков, высоких стонов, пошлых шлепков, сдавленное рычание и альфа кончает, заполняя сжимающуюся дырочку, что часть спермы пошло из нее вытекает. Юнги тяжело дышит, нависая над Чимином. Омега обессилено распластался по матрацу, перепачканный чужой и своей спермой. Его колени стерты до красных полос. У Чимина нет сил даже перевернуться на спину. — Господи, Чимин… — томно стонет Юнги и без сил навалится на вытраханное тело. Чимин восстанавливает дыхание и обнимает альфу за шею. Аккуратно поглаживает ее пальцами. Юнги переворачивает Чимина на спину. Тот забирается наконец-то полностью на мягкую кровать и тянет альфу за собой. Он удовлетворенно смотрит в глубокие карие глаза и смахивает слипшуюся челку со лба. — Ты в порядке? — тихо спрашивает Юнги, нависая над омегой. Тот обхватывает торс альфы ногами и проводит ладонью по щеке. — В полном. Это был бы лучший секс в моей жизни, — ухмыляется Чимин, смотря на тонкие губы, которые так близко, — почти. — Почти? — вопросительно приподнимает бровь Юнги, когда его длинные волосы спадают и щекочут лоб Чимина. — Ага, — улыбается тот и не отрывает взгляд от любимых губ, — но я знаю, как это исправить. — Так исправь, — понимающе смотрит Юнги. Чимин не задумывается, притягивает взмокшее лицо к себе и мягко обхватывает губы своими. Ресницы обоих трепетно содрогаются, когда они наконец-то ощущают губы друг друга. Чимин мягко облизывает их, проникает языком глубже, раскрывая, находит язык Юнги и мягко оглаживает его. Альфа, кажется, сам мурлычет, когда переворачивается на кровати, позволяя Чимину оказаться сверху. Он все еще в разорванных и неприятно мокрых трусах, но ему так все равно, потому что омега наконец-то целует Юнги. И это не все. — Юнги. — Он разрывает поцелуй, когда не менее изголодавшийся по пухлым губам альфа, продолжает его целовать. — Юнги, подожди… — А? — спрашивает тот, с чмоком разрывая поцелуй. — Я хочу поставить тебе метку. Юнги током прошибает. Он знал, что Чимин рано или поздно попросит его. Но прямо сейчас… После их первой практики? После всего? А как же работа? А если… — Если ты пока не хочешь, то я… Юнги смотрит в этим прекрасные любящие глаза. Плевал я на все эти «если». Если я буду видеть этот взгляд, все остальное мне уже неважно. — Хочу, — отвечает альфа и приподнимается на локтях. Чимин взволнованно улыбается. Он наклоняется к пахучей железе, подготавливает, вспоминает, как делал это Юнги. Аккуратно облизывает ее, мягко целует, и пока аккуратно всасывает кожу добавляет зубы. Альфа скалится, когда резкая боль пронзает шею. Чимин тут же принимается аккуратно зализывать ее, а Юнги мягко гладит омегу по голове, тихо мыча от не самых приятных ощущений. — Теперь ты всю жизнь будешь терпеть мои выходки. — Отшучивается омега, когда ложится на грудь альфы. — Я бы в любом случае терпел их всю жизнь, потому что я тебя никому не отдам. — Альфа чмокает омегу в затылок. — Пошли в душ? — интересуется Чимин, играясь с волосами альфы. — Пошли, — соглашается тот, и внезапно со смехом добавляет, — попугай… И омега игриво толкает его в плечо.***
— Вы красивые, но пустые, — продолжал Маленький принц. — Ради вас не захочется умереть. Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но мне она одна дороже всех вас. Ведь это её, а не вас я поливал каждый день. Её, а не вас накрывал стеклянным колпаком. Её загораживал ширмой, оберегая от ветра. Для неё убивал гусениц, только двух или трех оставил, чтобы вывелись бабочки. Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я прислушивался к ней, даже когда она умолкала. Она — моя. Юнги.© Маленький принц